Агрессия США против Мексики. 1846–1848, страница 2

Война США против Мексики

В начавшейся войне между экономически слабой, отсталой Мексикой и капиталистическими Соединенными Штатами Америки перевес сил был явно на стороне последних. США превосходили Мексику и по численности населения, а главное — по своей промышленной мощи. Индустрия США могла снабжать армию всем необходимым, в то время как Мексика своего оружия почти не производила. В Санта-Фе, недалеко от Мехико, и в Сакатекас имелись старые пороховые заводы и несколько небольших частных военных предприятий, но их производительность была ничтожной и не могла обеспечить армию. К тому же мексиканский порох был низкого качества. Мексиканская армия состояла из линейных войск, отдельных батальонов различных штатов и национальной милиции городов. Кавалерия, игравшая в мексиканской армии большую роль, состояла главным образом из уланов, которые были очень искусны в верховой езде и хорошо владели саблями и короткими пиками, имевшими, правда, наконечники времен Кортеса. Карабины, которыми была вооружена кавалерия, так же как и кремневые мушкеты пехотинцев, были старинных образцов (они были списаны за негодностью в английской армии и проданы мексиканскому правительству). Как отмечает Рипли, из этих старых ружей совершенно нельзя было попасть в цель, они только причиняли неприятности и беспокойство тем, кто из них стрелял. Американские солдаты и офицеры не переставали удивляться, как мексиканцы могли пользоваться таким оружием. Участник войны американский офицер Циркель писал в своем дневнике: «…Оружие мексиканской армии так дурно, что войскам нашим всегда приказывали собирать на костры отбитое у неприятеля оружие».

Мексиканская артиллерия также намного уступала американской. Орудия, как и ружья, были старого образца, на лафетах по крайней мере XVII столетия, с малоэффективным и неточным огнем, громоздкие и неуклюжие, что придавало им небольшую мобильность. (Для транспортировки артиллерийских орудий обычно применялись мулы и рогатый скот, законтрактованный у населения.) Но и такого оружия не хватало, приходилось пользоваться чем попало: ножами, тесаками, даже лассо.

США имели еще одно преимущество — они располагали сравнительно сильным флотом, в то время как Мексика своего флота почти не имела. В стране было несколько небольших пароходов и парусных судов, но правительство не имело средств снарядить их для ведения войны и они вскоре были захвачены врагом. В результате уже в первые месяцы войны США удалось установить строгую блокаду всего мексиканского побережья как со стороны Мексиканского залива, так и со стороны Тихого океана. Установив контроль над морем, США могли беспрепятственно высаживать свои десанты.

Самым же большим недостатком мексиканской армии было то, что она комплектовалась из индейцев и пеонов путем насильственной вербовки, причем рекрутов часто привозили в казармы в связанном виде. Поскольку армия постоянно использовалась то на стороне одного «каудильо», то на стороне другого, мексиканский народ, убедившись, что многочисленные «революции» приводят только к смене одних хозяев другими и лишь усиливают анархию и политический хаос в стране, ненавидел военную службу. Насильно согнанные в армию люди служили нехотя и дезертировали при первой возможности. В довершение всего мексиканские солдаты всегда были голодны и раздеты, несмотря на то что на содержание армии отпускались огромные средства. Так, из общего бюджета в 24 310 030 песо на 1846 г. расходы на армию составляли 21 815 634 песо. Но все эти средства обычно расхищались генералами и поставщиками. Что касается командного состава армии, то, как уже отмечалось выше, мексиканские генералы и офицеры были либо бездарными людьми, либо карьеристами, пришедшими в армию с целью получения привилегий и власти, и не имели никакого представления о настоящей военной службе. Среди них были даже предатели. Например, не без основания подозревали в измене генерала Аристу, командовавшего армией в начале войны, и других.

Генеральный штаб почти не играл никакой роли в руководстве военными действиями. Эти обязанности падали главным образом на инженеров, среди которых, по словам Роа Барсены, Рипли и Смита, было много очень способных и прекрасно квалифицированных людей в отличие от тех, кто попал в армию по политическим или своекорыстным мотивам.

Численность мексиканской армии к началу войны составляла 23 333 солдата и офицера. И хотя положение рядовых солдат мексиканской армии было очень тяжелым, они грудью встали на защиту своей родины от североамериканских агрессоров. Как свидетельствует участник мексиканской войны американский майор Рипли, они показали себя хорошими солдатами, храбрыми и выносливыми, способными переносить любые трудности.

США со времени войны за независимость держали небольшую постоянную армию. К концу 1845 г. она насчитывала 7883 штыка и сабли. Во время войны с Мексикой вашингтонское правительство широко применяло волонтерный принцип набора войск. Всего за годы мексиканской войны США вооружили свыше 100 тыс. человек, причем 67 905 из них были волонтерами с 12-месячным сроком службы, так как предполагалось, что война не будет продолжительной.

Стратегический план Полка сводился к тому, чтобы захватить ключевые позиции на мексиканской границе и заставить Мексику заключить мир на американских условиях. В соответствии с этим планом он приказал Тэйлору пересечь Рио-Гранде и занять северо-восточную часть Мексики. В случае несговорчивости Мексики Тэйлор должен был оттуда двинуться на юг и угрожать мексиканской столице Мехико.

18 мая генерал Тэйлор переправил свою армию через Рио-Гранде и оккупировал город Матаморос, предварительно подвергнув его орудийному обстрелу, который длился 168 часов. До сих пор под командованием Тэйлора находились только регулярные войска. В июле из США стали прибывать волонтеры, набранные после решения конгресса от 13 мая 1846 г.

В первые же дни после оккупации Матамороса в нем развили кипучую деятельность всевозможные искатели легкой наживы — всякого рода дельцы и авантюристы, следовавшие в обозе американской армии. Появилось множество магазинов, парикмахерских, отелей, баров, дансингов, игорных домов. «Америкэн итинг хауз», «Матаморос ланч хауз», «Юнайтед стейтс хотел», «Френч ресторант» и др. соперничали с единственной имевшейся в городе итальянской гостиницей. Сооруженный на скорую руку театр под громким названием «Олимпик арена» предлагал зрителям экстравагантные представления. Когда из-за невыносимой жары этому «театру» пришлось прекратить свои постановки, его учредители и артисты мгновенно переключились на продажу сигар, табака, кондитерских изделий и прочей снеди. Лейтенант американской армии Джордж Мид писал своей жене, что после оккупации американской армией Матаморос превратился в город «винных лавок и игорных домов, с армейскими гауптвахтами, переполненными пьяными офицерами и солдатами, творившими насилия над горожанами».

В начале июня 1846 г. Тэйлор выступил из Матамороса и направился со своей армией к Монтеррею, главному городу штата Нуэво-Леон, имевшему важное стратегическое значение, так как от него через Сальтильо шла главная дорога к столице Мексики. По дороге к Монтеррею армия Тэйлора оккупировала еще ряд городов: Рейноса, Камарго, Серальво и другие более мелкие населенные пункты.

Рано утром 19 сентября 1846 г. американская армия прибыла в окрестности Монтеррея, города с 15-тысячным населением, расположенного в долине реки Санта Катарина, в предгорьях Восточной Сьерра-Мадре. Армия Тэйлора к этому времени уже насчитывала 6670 солдат и офицеров и имела 19 орудий.

Монтеррей, осада которого началась 20 сентября 1846 г., защищала 7-тысячная армия генерала Ампудиа. Несмотря на то что город был плохо укреплен, а его защитники плохо вооружены, осажденные держались четыре дня. Наиболее ожесточенный характер носила бои у восточных фортов 21 сентября, когда за один день американцы потеряли 400 человек, в том числе одного генерала и 33 офицеров. 23 и 24 сентября сражение шло на улицах города — врагу приходилось с боем брать каждую улицу, каждый дом. Чтобы избежать огня мексиканских стрелков, усеявших плоские крыши домов, американские солдаты пробивались через стены зданий, используя ломы, топоры и стенобитные орудия. И хотя центральные районы города и одно из внешних укреплений («Ситадель») еще находились к этому времени в руках мексиканской армии, Ампудиа решил капитулировать, так как кончились все боеприпасы.

А поскольку и американская армия также была сильно истощена, генерал Тэйлор согласился предоставить мексиканцам почетные условия капитуляции: мексиканская армия организованно покинула Монтеррей, забрав с собой знамена, оружие, амуницию. Одновременно было заключено перемирие на восемь недель.

После капитуляции Монтеррея в городе снова начались бесчинства американской военщины, особенно волонтеров, которые, по свидетельству участника событий Мида, вели себя «подобно вандалам и готам, нагоняя ужас на мексиканское население своими грабежами, убийствами и насилием».

По словам другого участника войны, американского лейтенанта Мак Клеллана, американские волонтеры забирали у бедных мексиканских крестьян все, что попадало под руку, — зерно, скот — и расстреливали их, если они пытались протестовать. «Из-за такого поведения волонтеров, — продолжает Мак Клеллан, против нас поднялся весь народ и мы должны сражаться с ним, как с солдатами».

Часть города Монтеррея оккупанты сожгли и разрушили. Разорению и опустошению подверглись многие другие населенные пункты, в которых побывали войска США. Одна из мексиканских газет писала, что от многих селений и ранчо «остались лишь руины». Бесчинства волонтеров в районе Монтеррея приняли такие размеры, что Тэйлор вынужден был отправить в тыл один из полков (Первый Кентуккский), так как он «опозорил себя и свое государство».

Военное министерство, однако, выразило неудовольствие в связи с тем, что была отпущена со всем снаряжением мексиканская армия Ампудиа, и подверг резкой критике Тэйлора за заключение перемирия. 13 октября 1846 г. военный министр Мэрси потребовал от Тэйлора возобновления военных действий. На следующий день после получения этой депеши, 16 ноября, Тэйлор занял Сальтильо, главный город штата Коауила.

Отношения генерала Тэйлора с правительством, особенно с самим президентом, все более ухудшались. Его стали игнорировать при разработке новых военных планов: так, морская экспедиция против Тампико, а затем высадка в Веракрус были организованы Вашингтоном без участия Тэйлора. Охлаждение и подозрительность, проявляемые вашингтонскими политиками к Тэйлору, объяснялись тем, что после побед, одержанных им в северной части Мексики, на Тэйлора стали смотреть в США, согласно принятой традиции, как на возможного кандидата на очередных президентских выборах в 1848 г. А это делало Тэйлора опасным противником для членов демократической партии, поскольку он принадлежал к оппозиционной партии вигов.

Еще когда шли военные действия на Рио-Гранде, американское правительство спешно готовило захват Калифорнии. На заседании кабинета 30 мая 1846 г. президент Полк заявил, что для Соединенных Штатов чрезвычайно важно установить военную власть над Верхней Калифорнией до того, как начнутся переговоры о мире с Мексикой. Захват Калифорнии предполагалось осуществить путем совместных действий флота и армии. После получения в Вашингтоне известий о сражениях на Рио-Гранде были даны повторные указания командующему тихоокеанской эскадрой коммодору Слоуту о захвате мексиканских портов в Калифорнии и установлении блокады калифорнийского побережья. На помощь Слоуту были отправлены дополнительные суда, груженные войсками и снаряжением.

Одновременно готовилась сухопутная экспедиция. Руководителем ее был назначен полковник Кирни, которому тут же присвоили чин бригадного генерала. Кирни предстояло проделать путь от форта Ливенуорт (Миссури), крайней западной точки владений ОША, до Санта-Фе и после захвата Новой Мексики двинуться вдоль реки Хила к тихоокеанскому побережью. В форт Ливенуорт стекались войска, снаряжение, боеприпасы. Здесь формировалась так называемая «Западная армия».

В июле 1846 г. «Западная армия» численностью в 3 тыс. человек с 16 орудиями вторглась на территорию Новой Мексики. В прокламации Кирни к гражданам Новой Мексики, опубликованной 31 июля, говорилось, что «американская армия, занимая эту территорию, будет уничтожать всех жителей, как врагов, если они станут оказывать сопротивление». 1 августа Кирни послал ультиматум генерал-губернатору Новой Мексики Армихо, предупреждая его о своем намерении занять с помощью военной силы территорию штата. Вместо того чтобы организовать сопротивление захватчикам, губернатор распустил войска в количестве 2 тыс. человек, приказал заклепать все орудия и, собрав свое имущество и прихватив изрядное количество товаров, двинулся к югу, бросив штат на произвол судьбы. 14 августа армия Кирни заняла Лас-Вегас, 16 — Сан-Мигуэль, 18 августа — главный город Новой Мексики Санта-Фе. 22 августа оккупанты опубликовали указ, объявлявший всю Новую Мексику частью Соединенных Штатов под названием «Территория Новая Мексика», а ее жителей — подданными США. Было создано новое правительство, покорное захватчикам. Представители господствующих классов, церковь, представители гражданских и политических властей штата, гарнизонные войска Санта-Фе дали торжественную клятву в послушании новому правительству.

В пограничных населенных пунктах оккупанты разместили военные посты из драгун, которые должны были задерживать тех, кто вздумал бы бежать с оккупированной территории. Шесть дней спустя после захвата Новой Мексики в Санта-Фе уже пришел первый караван с американскими товарами на сумму в 1 млн. долл., эскортируемый тысячью солдат. Помещики и торговая буржуазия Новой Мексики распространяли слух о том, что «сопротивление не имеет никакого смысла», а многие из них еще раньше открыто «желали прихода американцев, с которыми они вели выгодную торговлю».

После захвата Новой Мексики генерал Кирни 25 сентября 1846 г. направился к Тихому океану с отрядом всего в 400 хорошо вооруженных драгун, которым было обещано по 320 акров земли в Калифорнии после окончания войны.

Прочтя книгу американского историка Рипли «Война с Мексикой», Маркс отметил: «…Вся война, несомненно, представляет собою достойную увертюру к военной истории… янки. Громадные пространства, на которых разыгрываются операции, и небольшое число людей, с помощью которых они совершаются (притом больше добровольцев, чем «regular army»), придают ей «американскую» оригинальность».

До прихода генерала Кирни в Калифорнию здесь уже начал военные действия отряд напитана Фрэмонта (он находился с января 1846 г. в Калифорнии под предлогом «научного исследования местности»). 15 июня 1846 г. Фрэмонт вероломно напал на укрепленный пункт Соному, близ бухты Сан-Франциско, захватил в плен генерала Вальехо и других офицеров, девять пушек, 250 мушкетов и военное снаряжение. Затем Фрэмонт спровоцировал восстание североамериканских переселенцев и, пополнив ими ряды своего отряда, вынудил губернатора Калифорнии Кастро отступить на юг. 4 июля 1846 г. была провозглашена независимость так называемой Калифорнийской республики с ее «медвежьим флагом».

Почти одновременно военно-морской флот США на Тихом океане под командованием сначала коммодора Слоута, затем сменившего его Стоктона приступил к захвату мексиканских портов на калифорнийском побережье. 7 июля был оккупирован город Монтеррей. 9 июля флот США занял Сан-Франциско. В начале августа американская эскадра вошла в порт Сан-Педро и высадила десант, который с помощью отряда Фрэмонта захватил 13 августа столицу Калифорнии Лос-Анхелес. Местные власти перебрались в соседний штат Сонору. Американцы захватили также порты Санта-Барбара и Сан-Диего.

17 августа 1846 г., после того как инициаторам мятежа в Калифорнии стало известно о том, что началась война с Мексикой, коммодор Стоктон объявил о присоединении Калифорнии к США. «Медвежий флаг» был заменен «звездами и полосами». 22 августа 1846 г. Стоктон самодовольно докладывал в морской департамент, что в Калифорнии развевается американский флаг и что она теперь находится всецело во власти Соединенных Штатов. Однако хвастливые заявления американского коммодора были несколько преждевременными. В ответ на захватнические действия американского флота и сухопутных отрядов Фрэмонта в Калифорнии развернулось массовое патриотическое движение мексиканского населения.

Вскоре после начала военных действий на Рио-Гранде Вашингтон задумал экспедицию в Чиуауа, чтобы отрезать северные провинции Мексики до порта Гуаймас на Тихом океане. На территории Техаса была подготовлена так называемая «армия центра» во главе с генералом Джоном Вулом. В конце сентября 1846 г. генерал Вул с трехтысячным отрядом и 6 орудиями начал поход от Сан-Антонио и к 8 октября достиг Рио-Гранде. Получив от своей разведки сведения, что Санта-Анна собирает большие силы в Сан-Луис-Потоси, с которыми намеревается двинуться против Тэйлора, Вул отказался от первоначального плана захватить Чиуауа, решив занять такой пункт, откуда он в случае нужды мог быстро соединиться с Тэйлором. Продвигаясь на юг, он занял Монклову, прежнюю столицу штата Коауила и Техас (до отделения Техаса они составляли один штат), и после короткой передышки двинулся в начале декабря к Паррасу, чтобы основать здесь свою штаб-квартиру. Две недели спустя по приказу Тэйлора Вул пошел на соединение с главными силами американской армии в районе Сальтильо, куда он прибыл 21 декабря. Таким образом, первая экспедиция в Чиуауа не удалась.

В результате первых восьми месяцев войны против Мексики США установили контроль над огромной территорией, простиравшейся от побережья Мексиканского залива до берегов Тихого океана.

Поражения армии и потери обширных территорий на севере вызвали в Мексике сильный взрыв народного негодования и недовольства режимом Паредеса, который вместо того, чтобы организовать оборону страны, вел подготовку к установлению монархии в Мексике. Сторонники Паредеса утверждали, что слабая Мексика не может существовать как самостоятельное государство ввиду постоянной угрозы со стороны сильных Соединенных Штатов. Единственное спасение — превратить Мексику в монархию во главе с иностранным принцем и обеспечить таким образом поддержку сильных европейских держав (Монархисты прочили на мексиканский престол испанскую принцессу Луизу-Фернанду.). Эти взгляды открыто пропагандировал на страницах правительственной газеты «Эль тьемпо» лидер консерваторов Лукас Аламан. Правительство Паредеса в одном из первых манифестов провозгласило себя противником каких-либо демократических преобразований в стране и заявило, что «армии и церкви гарантируются все их права и привилегии». В проекте конституции, составленной Аламаном, избирательными правами пользовались только привилегированные классы.

Эта антидемократическая и антинациональная политика, а также военные поражения и предательство со стороны некоторых генералов окончательно дискредитировали в глазах народа правительство Паредеса. В апреле 1846 г. вспыхнуло восстание на юге Мексики во главе с генералом — индейцем Хуаном Альваресом; восставших поддержали индейцы. В мае под руководством федералистов Фариаса, Отеро, Лафрагуа, Олагуибеля и других начались восстания во всех крупных городах Мексики: Гуадалахара, Масатлан, Веракрус, Пузбла, Селайя и др. В них принимали участие воинские части, городская и сельская беднота, мелкая буржуазия, мелкие служащие. Восставшие демонстрировали перед правительственными зданиями с лозунгами «Да здравствует республика! Смерть иностранцам!»

Опираясь на это движение, партия пурос заключила союз со сторонниками генерала Санта-Амны, чтобы свергнуть консервативное правительство Паредеса. Несмотря на явный авантюризм и беспринципность генерала Санта-Анны, многие тогда в Мексике еще считали его наиболее способным и энергичным из всех мексиканских генералов, единственным, кто мог организовать отпор интервентам. Кроме того, за Санта-Анной еще сохранилась репутация участника войны за независимость Мексики, политического деятеля 1824 г., борца против императора Агустина Итурбиде.

Когда началась война США против Мексики, Санта-Анна находился в Гаване, на Кубе, где жил в изгнании. Узнав о недовольстве народа правительством Паредеса, Санта-Анна решил воспользоваться этим, чтобы снова вернуться к власти. Он немедленно объявил себя сторонником республиканской конституции 1824 г., горячим патриотом, всегда готовым служить своей родине. Лидерам пурос, которые вели с ним переговоры, Санта-Анна обещал не вмешиваться во внутренние дела страны, «повиноваться всем приказам пурос» и сосредоточить все свое внимание на организации обороны Мексики. Но Санта-Анна одновременно вел закулисные переговоры с американским президентом через своего поверенного в Вашингтоне полковника Александра Аточа. Санта-Анна обещал уступить США «страну к востоку от Рио-Гранде-дель-Норте и Калифорнию за 30 млн. долларов», за что американцы должны были пропустить его в Мексику и помочь вернуться к власти. 13 мая коммодор Коннер, эскадра которого блокировала все побережье Мексиканского залива, получил секретный приказ морского министра Бэнкрофта не препятствовать высадке Санта-Анны в одном из мексиканских портов на побережье Мексиканского залива.

Некоторые историки отрицают предательский характер деятельности генерала Санта-Анны. Однако анализ поведения этого генерала убеждает в обратном. Санта-Анна с одинаковой легкостью предавал и интересы своих политических союзников, переходя в лагерь своих противников, и интересы родины в период войны с Соединенными Штатами Америки.

4 августа 1846 г. гарнизон столицы во главе со своим командиром генералом Мариано Саласом совершил государственный переворот, который был поддержан населением Мехико. Паредес пытался бежать, но был взят в плен и заключен в тюрьму. 16 августа Санта-Анна высадился в порту Веракрус и некоторое время выжидал в своей усадьбе, пока его сторонники и союзники подготовят ему почву для победоносного возвращения в столицу. Тем временем в результате энергичной агитации пурос и их лидера Фариаса один штат за другим высказался в пользу Санта-Анны.

14 сентября генерал Санта-Анна торжественно въехал в столицу. Была восстановлена федеральная конституция 1824 г., сформировано либеральное правительство, куда вошли представители различных партий, объявлены новые выборы в конгресс. Руководящую роль в правительстве играли сторонники Санта-Анны и пурос. Вся Мексика была охвачена огромным патриотическим подъемом. Во многих городах происходили митинги, собрания. Открывались патриотические клубы, в организации которых принимали активное участие городские низы, мелкая буржуазия, передовая интеллигенция. Самыми любимыми ораторами были члены партии пурос, выступавшей за народные интересы.

В столице по образцу якобинского клуба времен Французской революции XVIII века образовалось федералистское общество, заседания которого проходили в университете. Народ требовал дать решительный отпор американским захватчикам, заменить армию национальной гвардией, конфисковать церковное имущество, ликвидировать привилегии духовенства и армии, расправиться с монархистами. Общенациональное стремление защитить родину от агрессора перемежалось в этих требованиях с борьбой за демократизацию общественного строя Мексики.

Выборы в конгресс, проведенные на более демократических основах восстановленной конституции 1824 г., принесли победу партии пурос.

Модерадос и консерваторы оказались в меньшинстве. 6 декабря 1846 года состоялось открытие конгресса. Санта-Анна был избран президентом и главнокомандующим, а лидер пурос Валентин Гомес Фариас — вице-президентом. Фактически вся власть оказалась в руках пурос, которых поддерживали широкие народные массы. Приняв командование армией, Санта-Анна еще в сентябре отправился в город Сан-Луис-Потоси, который он избрал местом для штаб-квартиры; сюда должны были прибыть контингенты рекрутов, набранные согласно приказу о повой мобилизации в армию, опубликованному 15 сентября 1846 г. Из Сан-Луиса Санта-Анна должен был двинуться навстречу американским войскам, которыми командовал Тэйлор.

Между тем военное положение Мексиканской республики продолжало ухудшаться. Летом и осенью 1846 г. флот США приступил к захвату крупных портов на побережье Мексиканского залива. В августе 1846 г. коммодор Коннер, получив сообщение, что в Альварадо, в 60 милях к югу от Веракрус, укрылось несколько небольших мексиканских судов и что через этот порт Мексика ведет торговлю, пытался захватить порт. 7 августа эскадра Коннера прошла мимо Альварадо, обстреляв его, но попытка высадить десант не удалась — на защиту города поднялось население всех близлежащих мест, прибыла милиция из Тлакотальпама и других деревень. Вторично враг пытался занять город 15 октября, но жители и на этот раз заставили уйти поенные корабли США. За свою самоотверженную борьбу с агрессорами Альварадо стал называться городом-героем.

Возвратившись на свою базу в гавань Антон Лисардо, в 12 милях южнее Веракрус, Коннер направил экспедицию под командованием коммодора Перри против городов на реке Табаско. 23 октября Перри занял небольшой порт Фронтеру в Табаско и захватил два находившиеся там торговые судна. На следующий день 7 военных кораблей с десантным отрядом в 500 человек направились вверх по течению Грихальвы, чтобы захватить главный город штата Табаско. После отказа властей сдать город без сопротивления американцы под прикрытием беглого огня приступили к высадке десанта. Но гарнизон столицы, не превышавший 250 человек, и жители города отразили атаку врага, несмотря на недостаток оружия и боеприпасов. Тогда американские корабли открыли по непокорному городу жестокий огонь, разрушая дома и убивая мирных жителей. В связи с этим губернатор штата Хуан Траконис заявил коммодору Перри протест против «вандальского метода ведения военных действий, нарушающего всякие международные правила».

С просьбой прекратить разрушительный огонь обращались к коммодору и иностранные торговцы, находившиеся в городе, заявив, что «большая часть собственности в городе, который подвергается опасности, принадлежит им». Но Перри соглашался прекратись военные действия только при условии, если город согласится капитулировать. В результате варварского обстрела была сметена с лица земли часть города, прилегавшая к реке. Но мужество и стойкость защитников города все же заставили американские корабли уйти. Выдающийся мексиканский патриот Мигэль Бруно в своем воззвании к населению писал об этом нападении: «Американский звездный флаг, цивилизованность и человеколюбие которого так воспеваются, явился обстреливать из орудий наши дома и убивать наших женщин». Покидая воды реки Грихальвы, американцы увели с собой пять мексиканских торговых судов.

После этой неудачи эскадра Перри участвовала в захвате порта Тампико. Порт Тампико имел гарнизон в 4 тыс. человек, включая национальную гвардию, 25 артиллерийских орудий, три военных корабля и несколько мелких судов. Город был намерен защищаться, но неожиданно пришел приказ от главнокомандующего Санта-Анны оставить Тампико без боя. Приказ Санта-Анны вызвал бурю протеста среди жителей порта, которые не хотели столь бесславно отдавать город в руки врага. Но главнокомандующий вторично прислал приказ капитулировать, и 27 октября 1846 г. гарнизон под командованием генерала Парроди покинул порт, предварительно разрушив все укрепления. Оружие (пушки, ружья, сабли) и боеприпасы были затоплены в реке Пануко. 10 ноября 500 моряков под командованием Перри без единого выстрела заняли один из крупных мексиканских портов на берегу Мексиканского залива. Как пишет Бустаманте, позорная сдача Тампико была делом, «которое мог совершить только предатель, тесно сотрудничавший с врагом».

Потеря порта Тампико, имевшего важное торговое и стратегическое значение, нанесла большой ущерб мексиканской армии и одновременно закрепила и облегчила положение армии агрессора.

В течение нескольких месяцев с момента прихода к власти главнокомандующий Санта-Анна, находясь в Сан-Луис-Потоси, не предпринимал никаких действий, оправдывая свое поведение тем, что армия еще не готова к выступлению. Но мексиканский народ не мог остаться равнодушным к судьбе своей родины, подвергшейся нашествию североамериканских завоевателей. Глухой гнев вскоре перерос в массовую вооруженную борьбу мексиканского населения против оккупантов. В это движение включились горнорабочие, крестьяне, мелкая и средняя буржуазия города и деревни, бедные священники, интеллигенция и военные. Объединившись в отряды, патриоты делали налеты на американские обозы с военным снаряжением и продовольствием, нападали на вражеские гарнизоны, размещенные в населенных пунктах. Очень большую роль в этой партизанской борьбе сыграли фермеры-скотоводы (ранчерос). Ранчерос — великолепные наездники. В плаще и сомбреро, они всю свою жизнь проводят в седле с лассо в руках, вооруженные пистолетами и ножами. Подобно русским казакам, они составляли основную часть кавалерии. Их ловкость и умение обращаться с оружием весьма пригодились в условиях партизанской войны.

Партизанское движение прежде всего разгорелось в штатах, захваченных врагом. Одними из первых поднялись на борьбу калифорнийцы, возмущенные хозяйничаньем в их стране американской военщины. Во всех оккупированных штатах Мексики (Тамаулипас, Нуэво-Леон, Коауила, Новая Мексика и Калифорния) американское командование размещало свои гарнизоны, создавало новые органы гражданской власти из числа североамериканских переселенцев и военных, а также из числа предателей-мексиканцев. Захватчики систематически грабили местное население — реквизировали скот, продовольствие и вводили тяжелые налоги.

В сентябре 1846 г. тысяча вооруженных индейцев из Вальявала осадила форт Саттер. 23 сентября жители Лос-Анхелеса во главе с капитаном Флоресом напали на размещенный в городе американский гарнизон и заставили его капитулировать. Американский флаг был сорван, и на его месте был снова водружен мексиканский флаг. То же самое происходило и в других местах.

К концу ноября 1846 г. почти вся Калифорния находилась в руках мексиканских патриотов. Захватчики удерживались только в некоторых портах — Сан-Франциско, Монтеррее, Сан-Диего, но и эти пункты были осаждены партизанами. Правительство США вынуждено было направить в Калифорнию крупные силы, чтобы сохранить власть над этой территорией. В Нью-Йорке был набран полк волонтеров специально для отправки в Калифорнию.

Войска и оружие направлялись как морем вокруг мыса Горн, так и сушей. 2 декабря 1846 г., когда отряд завоевателя Новой Мексики генерала Кирни достиг границы Калифорнии, стало известно, что повстанцы освободили всю территорию этого штата. В сорока милях от Сан-Диего Кирни соединился с посланным ему навстречу отрядом капитана Джиллеспая. На рассвете 6 декабря близ индейской деревни Сан-Паскуаль их атаковали партизаны во главе с Андресом Пико. Несмотря на малочисленность (отряд Пико насчитывал не более 180 человек), партизаны нанесли значительный урон оккупантам — американцы потеряли 33 человека убитыми и ранеными, причем в числе раненых оказались начальник отряда генерал Кирни и капитан Джиллеспай. Даже враги «были восхищены необычайной смелостью, проворством и находчивостью мексиканских партизан». С большим трудом Кирни удалось добраться до Сан-Диего (по пути его еще несколько раз атаковали партизаны).

Приняв на себя командование всеми сухопутными американскими силами в Калифорнии, Кирни двинул войска на главный штаб повстанцев в Лос-Анхелесе и во взаимодействии с флотом взял его после трехдневного штурма (8-10 января 1847 г.). 12 января, через два дня после взятия Лос-Анхелеса, туда прибыл и капитан Фрэмонт с новым отрядом в 400 человек, который он организовал среди американских переселенцев в северной и центральной Калифорнии. Вскоре агрессоры взяли миссию Сан-Луис-Обиспо, захватили вождя местных партизан Хесуса Пико и приговорили его к смертной казни. После установления господства США в Калифорнии главой оккупационных властей стал Кирни, причем не без борьбы со своими соперниками Стоктоном и Фрэмонтом. (С момента своего появления в Калифорнии Кирни настаивал, чтобы верховное командование всей калифорнийской операцией было передано ему, но натолкнулся на противодействие Стоктона и Фрэмонта. Отношения еще более обострились, когда Стоктон отказался назначить Кирни гражданским губернатором Калифорнии, решив предоставить этот пост Фрэмонту, хотя тот был ниже Кирни по чину. Борьба двух офицеров приняла такой острый характер, что Стоктон даже временно отстранил генерала от командования. Кирни пожаловался в Вашингтон, откуда вскоре пришел приказ о смещении Фрэмонта и назначении Кирни главой американских военных властей в Калифорнии. Фрэмонт был отозван в Вашингтон, где его судил военный трибунал за «ослушание начальства и бунтарство» и постановил уволить его со службы в регулярных войсках США. Президент Полк отменил это решение, но Фрэмонт, считавший себя несправедливо обиженным, оставил службу в армии. Американский историк Синглтэри отмечает, что подобные распри были характерны для взаимоотношений между офицерами в армии США, находившейся во время войны в Мексике. «Помимо борьбы с внешним противником, — пишет Синглтэри, — внутри американских вооруженных сил шла другая, скрытая война, не менее значительная»)

Но захватчикам пришлось еще вести долгую кровопролитную борьбу с калифорнийскими патриотами, прежде чем окончательно установить свое господство над Калифорнией. Роа Барсена отмечает, что защита такой обширной территории, как Калифорния, патриотами, численность которых едва достигала 6-8 тыс., была поистине славным подвигом калифорнийцев и составляет предмет гордости для всего мексиканского народа.

Славные страницы в историю борьбы мексиканского народа против североамериканских завоевателей вписали и патриоты Новой Мексики, которые, так же как и калифорнийцы, не пожелали стать подданными США и подчиняться новым властям, созданным из американцев и предателей-мексиканцев.

В декабре 1846 г. командование войск США в Новой Мексике узнало, что среди индейского крестьянства на севере страны готовится вооруженное восстание с целью свержения американской власти в Новой Мексике и что во главе заговорщиков стоят Томас Ортис, Диего Арчулетта, Пино и другие. Начальник американского гарнизона в Санта-Фе полковник Прайс произвел аресты, расставил по деревням отряды кавалеристов. Но, несмотря на все эти меры, 14 января 1847 г. в Новой Мексике вспыхнуло массовое крестьянское восстание. В этот день в Сан-Фернандо де Таос, в 60 милях к северу от Санта-Фе, повстанцы убили губернатора Чарльза Бента, шерифа Эллиота и 23 других чиновника. В этот же день толпа крестьян и горожан напала на дом богатого американского купца Терли, давно проживавшего в Новой Мексике в Арройо Ондо, в восьми милях от Таоса, и убила 7 американцев. Восстание охватило всю Новую Мексику. Полковник Прайс докладывал в Вашингтон: «Кажется, повстанцы поставили себе целью убивать каждого американца, находящегося в их стране, и каждого мексиканца, подчинившегося власти американского правительства».

20 январи главные силы повстанцев (в основном крестьяне) во главе с Пабло Чавесом, Пабло Монтойя, Хесусом Тафайя и другими направились в Санта-Фе, столицу Новой Мексики. По дороге к ним присоединилось население окрестных деревень. С каждым днем восстание становилось все более грозным. С сильным, хорошо вооруженным отрядом при четырех двадцатифунтовых горных гаубицах Прайс вышел навстречу партизанам. Сражение произошло у Каньеды, небольшой деревни к северу от Санта-Фе. По данным, приводимым участниками этой войны Рипли и Мэнсфилдом, повстанцев насчитывалось 1500 человек. Они храбро сражались и в первый момент, казалось, готовы были опрокинуть силы противника. Но артиллерия врага, безостановочно палившая по партизанам, заставила их отступить. В этом сражении партизаны потеряли 36 человек убитыми (в числе убитых оказался и один из руководителей Хесус Тафайя) и много было раненых.

Вскоре войска Прайса получили подкрепление — отряд драгун под командованием капитана Бургвина и роту миссурийских волонтеров с шестифунтовым орудием.

В начале февраля 1847 г. объединенные силы североамериканцев двинулись на главную ставку партизан в индейском селении Пуэбла-де-Таос. Повстанцы в количестве 600-700 человек ждали врага, укрепившись в двух больших зданиях и в каменной церкви, окруженных мощными стенами. 3 февраля американцы начали осаду Пуэбла-де-Таос. В течение двух часов Прайс обстреливал укрепления повстанцев, но их мужественное сопротивление заставило его отступить. На следующий день штурм возобновился с удвоенной силой. Враг сжимал селение со всех сторон, но защитники продолжали держаться стойко. Тогда американцы подожгли церковь и дома. Но и после этого партизаны не сдались — они оставили западную часть селения и укрылись вместе с женщинами и детьми в другом ее конце. Только на третий день с огромным трудом Прайсу удалось наконец взять Пуэбла-де-Таос. Во время этой героической обороны мексиканцы потеряли 152 человека, в том числе одного руководителя восстания Пабло Чавеса, а другой вождь Пабло Монтойя был схвачен американцами и повешен 7 февраля 1847 г. Американцы потеряли в этом сражении 54 человека убитыми.

На этом освободительная борьба патриотов Новой Мексики не закончилась. Многие оставшиеся в живых повстанцы ушли в горы и продолжали борьбу, нападая на отдельные американские отряды и обозы. Так, например, в феврале 1847 г. отряд партизан численностью в 300-400 человек во главе с Кортесом разгромил большой отряд американских войск под командованием капитана Хендли в долине Мора, причем был убит и сам Хендли.

Еще в середине декабря 1846 г. с территории Новой Мексики в мексиканский штат Чиуауа вторгся полковник Александр Донифан во главе кавалерийского отряда численностью в 856 человек с 6 орудиями. В Чиуауа не было регулярных мексиканских частей. Центральное правительство Мексики предоставило этот штат собственным силам. После получения известий о предполагавшемся походе Вула на столицу штата Чиуауа и оккупации соседней Новой Мексики войсками генерала Кирни жители Чиуауа развернули активную подготовку к обороне. Под руководством генерала Эредина и губернатора Триаса была создана национальная гвардия численностью в 4 тыс. человек, состоявшая из крестьян, ранчерос, ремесленников и мелкой городской буржуазии. Но эта гвардия была плохо вооружена — у нее не было ничего кроме пик, «мачетес» (ножей для срезания кукурузы), лассо да старинных ружей (эскопетас). Тем не менее национальная гвардия горела желанием преградить путь врагу. В сражении у Браситос 25 декабря Донифан потерял 43 человека убитыми и 150 ранеными.

Дождавшись в Пасо-дель-Норте прибытия артиллерии, обозов с продовольствием и снаряжением, Донифан 8 февраля двинулся на столицу штата Чиуауа с силами более тысячи человек, несколькими орудиями и в сопровождении 316 груженых повозок. Национальная гвардия в количестве 2 тыс. человек встретила врага в горном проходе Сакраменто, в семи лигах от столицы. 28 февраля 1847 г. произошло упорное сражение, в котором американская артиллерия косила ряды почти безоружных мексиканцев. Понеся большие потери, национальная гвардия отступила в горы, куда ушла и большая часть жителей. На следующий день колонна Донифана вступила в город Чиуауа, столицу штата Чиуауа, где начались такие же бесчинства, какие военщина США творила и в других городах Мексики. Однако отряд Донифана не смог долго продержаться среди враждебно настроенного населения. В конце апреля 1847 г. он вынужден был покинуть Чиуауа и отойти к Сальтильо на соединение с Тэйлором.

В конце января 1847 г. главнокомандующий мексиканской армии Санта-Анна двинулся, наконец, на север, навстречу Тэйлору, стоявшему с шеститысячной армией в 18 милях от города Сальтильо, у асьенды Агуа-Нуэва (Санта-Анна через своих разведчиков знал о готовящейся высадке армии Окотта в порту Веракрус, что представляло, несомненно, большую опасность для страны, чем действия армии Тэйлора на севере. Однако, вместо того чтобы подготовить оборону Веракрус, Санта-Анна решил все-таки двинуться на север против Тэйлора.). Узнав о приближении Санта-Анны, Тэйлор отступил еще на десять миль и занял очень выгодные позиции у асьенды Буэна-Виста. Армия Санта-Анны по его личным подсчетам составляла 18 133 человека, но к месту сражения явилось гораздо меньше, так как во время похода мексиканская армия потеряла в результате болезней и дезертирства тысячу человек. Стояла довольно суровая зима, а солдаты были плохо одеты. Как сообщал Санта-Анна в своем отчете, уже за три-четыре дня до сражения солдаты оказались без воды и провизии, а лошади без фуража. Не считаясь с тем, что солдатам пришлось проделать тяжелый 200-мильный марш через безводную пустыню, Санта-Анна не дал им даже передохнуть и прямо с марша повел в бой.

Сражение произошло 22-23 февраля в узком горном проходе Ла Ангостура (так называемые «Мексиканские Фермопилы»), на дороге из Сан-Луис-Потоси в Сальтильо. Несмотря на голод и усталость, мексиканские солдаты смело ринулись на неприступные позиции армии Тэйлора и штурмовали их с упорством и ожесточением под смертоносным огнем вражеской артиллерии, производившей страшные опустошения в их рядах. В результате первого дня сражения мексиканской армии удалось обойти врага с левого фланга, а кавалерийская бригада во главе с генералом Миньоном смогла проникнуть через почти непроходимое ущелье Паломас Адентро глубоко в тыл противника, угрожая его коммуникациям.

Утром 23 февраля сражение возобновилось с удвоенной силой. Из горных проходов и ущелий, где они провели ночь, мексиканские солдаты лавиной обрушились на американцев, стремясь смять и уничтожить их. В результате смелой атаки мексиканцев к девяти часам утра левое крыло армии Тэйлора было разгромлено и американские войска из этого сектора в полном беспорядке стали откатываться к ранчо Буэна-Виста, а некоторые части отступили даже до Сальтильо. Полк волонтеров из Индианы в полном составе бежал с поля сражения. Паника была настолько сильной, что, когда, по словам Рипли, четырем кавалерийским ротам арканзасских волонтеров было приказано спешиться и включиться в бой, арканзасцы, еще не достигнув поля боя, бежали при первых выстрелах мексиканских стрелков.

Положение армии Тэйлора стало угрожающим — с левого фланга был открыт доступ к ее тылу. В этот критический момент, когда мексиканцы готовились нанести решающий удар, из Сальтильо прибыли свежие американские подкрепления, и американцам вскоре удалось возвратить только что потерянные позиции. Однако сражение продолжалось весь день, принимая все более кровопролитный характер. Мексиканцы предприняли еще несколько атак. Несмотря на то что артиллерия врага наносила большие потери, мексиканцы к четырем часам пополудни захватили несколько вражеских пушек и три знамени. «Если бы не наша артиллерия, — писал американский генерал Вул, — мы не могли бы удержать свои позиции даже в течение часа». С наступлением ночи бой прекратился. Американская армия с ужасом ждала возобновления атаки на следующий день. Генерал Тэйлор уже заготовил депешу в Вашингтон, где сообщалось о поражении американской армии. Но неожиданно для всех в восемь часов вечера Санта-Анна отдал войскам приказ отступить к Сан-Луис-Потоси. Санта-Анна впоследствии объяснял этот внезапный отход тем, что у него кончились боеприпасы.

Утром американцы с удивлением обнаружили исчезновение мексиканской армии, но войска Тэйлора были так ослаблены, что не могли даже преследовать противника. Потери армии Тэйлора в сражении при Буэна-Виста составили 723 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести. По данным американского командования, Санта-Анна потерял свыше 1500 человек убитыми и ранеными.

Сражение при Буэна-Виста, в котором мексиканская армия продемонстрировала беспримерный героизм и отвагу, было одним из самых кровопролитных. Как признают некоторые американские историки, «Буэна-Виста не стала мексиканской победой, но ее едва ли можно считать действительным американским триумфом».

Мексиканская армия отступала в беспорядке в условиях зимней стужи, не имея ни провианта, ни медикаментов. Масса солдат гибла в пустыне от голода и болезней. Санта-Анна, получив известие о начавшейся гражданской войне, бросил на произвол судьбы большую часть армии и поспешил в столицу.

Битвой у Буэна-Висты закончилась кампания на севере, и находившаяся там американская армия перешла к обороне, стараясь удержать захваченные мексиканские провинции.

Собственно, это сражение Тэйлор уже предпринял на свой риск без санкции Вашингтона, последние инструкции которого требовали, чтобы он отступил от Сальтильо и закрепился в Монтеррее. Но Тэйлор, узнав о приближении Санта-Анны, решил все же принять бой. Известие о сражении при Буэна-Виста было встречено в Вашингтоне холодно. Полк даже не поздравил с этой победой генерала Тэйлора, считая сражение ненужным, ничего не меняющим в ходе войны, и запретил армии салютовать победу.

После этого разрыв отношений между генералом и президентом стал неизбежным. У Тэйлора стали забирать войска, для организации новой кампании. Вскоре генерал Тэйлор взял отпуск и возвратился в США, где его сторонники устроили ему торжественную встречу как герою Бузна-Висты. В письме к одному из своих друзей Тэйлор писал по поводу своих разногласий с президентом: «Полк, Мэрси и К^о были больше обеспокоены тем, чтобы разбить меня, чем нанести поражение Санта-Анне».

Помимо политических мотивов, заставлявших президента, члена демократической партии, подозрительно и неприязненно относиться к генералу-вигу, существовали и другие, более важные причины. Тэйлор был сторонником продолжения войны на севере, считая, что рано или поздно мексиканское правительство, потеряв северные районы, вынуждено будет начать переговоры о мире. Правительство же Полка опасалось дальнейшего затягивания войны, которая становилась все более непопулярной среди населения Соединенных Штатов, обостряла внутреннюю борьбу и делала шатким положение самого правительства. К тому же мексиканцы не выражали никакого желания вести переговоры о мире на выдвигаемых США условиях, более того, в стране шла народная партизанская война против захватчиков.

Как Тэйлор, так и правительство Полка понимали, что будет весьма трудно осуществить поход на столицу Мексики с севера. Прежде всего это привело бы к чрезмерному растяжению линии американских коммуникаций и сделало бы их легко уязвимыми для партизан. К тому же дорога с севера проходила через безводные степи, что создавало дополнительные трудности. Поэтому уже с лета 1846 г. правительство США сочло необходимым изменить стратегический план и перенести войну с периферии поближе к сердцу мексиканской земли, чтобы нанести еще более тяжелый удар по важнейшим жизненным центрам Мексики. Было решено произвести высадку войск со стороны моря в мексиканском порту Веракрус, откуда шла более короткая и удобная дорога к столице.

В связи с организацией новой экспедиции встал вопрос о назначении главнокомандующего этой экспедиции. Кандидатура Тэйлора, ставшего слишком опасным для Полка политическим соперником, была отвергнута с самого начала. Полк пытался добиться назначения сенатора Томаса Бентона, имевшего чин полковника, но конгресс отклонил его предложение. В конце концов с большой неохотой президент вынужден был предоставить пост главнокомандующего вигу Уинфилду Скотту, который имел самый высокий в армии США чин генерал-майора. Зато все подчиненные ему генералы и офицеры были членами демократической партии.

Получив назначение, генерал Скотт отправился на север Мексики готовить армию для нового вторжения. 21 февраля он прибыл на коралловый островок Лобос, расположенный на расстоянии 12 миль от мексиканского побережья, в 60 милях ниже Тампико и 130 милях от Веракрус. Этот островок был избран Скоттом в качестве базы, куда стягивались суда и войска.

2 марта 1847 г. 13-тысячная армия Скотта перебазировалась поближе к месту вторжения, в гавань Антон Лисардо. Над Мексикой нависла страшная угроза. В этот ответственный для страны момент мексиканская реакция спровоцировала новый мятеж, который произошел при следующих обстоятельствах.

Правительство пурос всеми силами старалось обеспечить оборону страны. Принимались меры по организации армии, формировались полки национальной гвардии, которые должны были отправиться в Веракрус в связи с известием о готовящейся высадке американских войск. Правительство поддерживало постоянную связь с Веракрус, чтобы быть в курсе всех морских передвижений врага и вовремя помешать его высадке. Самой трудной проблемой по-прежнему оставалось изыскание средств для ведения войны. Казна, как всегда, была пуста. В стране хозяйничали иностранные кредиторы, опутавшие ее долгами. (Мексика была должна не только Англии, но и другим странам.) Блокада американским флотом всех важных мексиканских портов еще более ухудшила положение, ибо поступления от морских таможен представляли одну из значительных статей государственного дохода Мексики.

Чтобы изыскать необходимые для обороны средства, правительство пурос решило заложить или продать с аукциона часть церковной собственности, так называемые «владения мертвой руки» на сумму 15 млн. песо. Перед лицом американского вторжения, когда казна республики была совершенно пуста, а национальное войско было раздето и голодало, выдающийся патриот Валентин Гомес Фариас возвратился к мысли об изъятии «небольшой части несметных сокровищ, накопленных церковью».

Во время обсуждения законопроекта Фариаса в конгрессе только пурос горячо поддерживали и последовательно отстаивали его. Остальные партии — модерадос, консерваторы и группа сторонников Санта-Анны высказывались против конфискации церковного имущества. Модерадос во главе со своим лидером Мариано Отеро открыто провозгласили себя «защитниками привилегий церкви». 10 января 1847 г., несмотря на сильную оппозицию, законопроект был утвержден конгрессом. Но проведение закона в жизнь натолкнулось на вооруженное сопротивление реакции.

В тяжелый для страны момент, когда треть ее территории была занята вражескими войсками и готовилось новое вторжение через порт Веракрус, высшее духовенство, крупная буржуазия и помещики Мексики совершили величайшее национальное предательство, подняв мятеж против демократического правительства Фариаса во имя спасения своей собственности. Во главе мятежников стоял генерал Пенья-и-Барраган. Активное участие в мятеже приняли модерадос. Реакционеры сформировали аристократические батальоны национальной гвардии, состоявшие из сынков крупной буржуазии и помещиков (их прозвали «полькос» за пристрастие к модному тогда танцу полька).

Мятеж вспыхнул одновременно в столице и других городах. «Полькос» требовали уничтожения антиклерикальных законов и заявили о своем отказе подчиниться приказу правительства следовать в Веракрус.

Борьбу против мятежа возглавил Гомес Фариас. Покинутый своими союзниками (группой сторонников Санта-Анны и модерадос), он вместе с подлинными представителями народа начал мужественную борьбу против самых могущественных и влиятельных классов общества. Правительству остались верны некоторые корпуса национальной гвардии, куда входили представители городской мелкой и средней буржуазии, интеллигенции, а также беднота города. Всего в распоряжении Фариаса было 3300 человек и 22 пушки.

Уличная борьба продолжалась несколько дней. Когда правительство Фариаса было уже близко к победе, в столице появился Санта-Анна, только что потерпевший поражение у Буэна-Висты. (Предвидя близкое поражение «полькос», высшее духовенство и помещики обратились за поддержкой к Санта-Анне, пообещав ему 2 млн. песо за уничтожение январских законов и разгром правительства пурос). Санта-Анна и его клика, всегда являвшаяся орудием в руках феодально-клерикальных кругов повторили предательство 1834 года. Правительство пурос — мелкобуржуазных революционеров — было разогнано, Фариас изгнан. Санта-Анна поручил мятежникам охрану правительственных зданий. Было сформировано новое правительство из модерадос. Санта-Анна был облечен неограниченной властью диктатора.

Предательство реакционеров помогло армии США довершить разгром мексиканской армии. 9 марта началась высадка американских войск в трех милях к югу от города Веракрус, на запад от острова Сакрифисиос, служившего прикрытием для десанта. Армия Скотта располагала 162 военными и десантными судами, была снабжена мощной артиллерией, состоявшей из 40-50 орудий, и имела в запасе 100 тыс. снарядов.

Мятежники, свергнувшие Фариаса, лишили Веракрус всякой помощи. Город был предоставлен собственным силам. В обороне Веракрус принял участие гарнизон в 4320 человек (из которых тысяча человек находилась в крепости Сан-Хуан-де-Улуа, расположенной на скале в полумиле от порта), а также портовые грузчики, строительные рабочие, рыбаки и прочее трудовое население. Защитники города были почти полностью лишены самого необходимого военного снаряжения. Многие орудия были неисправны, не хватало пороха, снарядов. Если бы одному французскому судну не удалось прорваться сквозь блокаду и доставить осажденным 2 тыс. кинталов пороха, то его хватило бы только на шесть часов. Начальник гарнизона порта генерал Моралес писал 5 марта военному министру: «Горстка разутых, раздетых, но храбрых и полных подлинного патриотизма людей — вот все мои ресурсы».

Осадив Веракрус, Скотт подверг его варварской бомбардировке, которая длилась в течение четырех дней. На город было обрушено несколько тысяч снарядов, весивших в целом полмиллиона фунтов. Обстрелу подверглись больницы, жилые дома, хлебопекарни, церкви. Генерал Скотт отклонил просьбы мирных граждан и иностранных подданных остановить на время огонь, чтобы эвакуировать семьи. В результате пострадало много мирного гражданского населения — женщин, стариков и детей. Мексиканская газета «Републикано», выходившая в те дни, писала, что «улицы города залиты кровью и всюду валяются куски человеческих тел, разорванных вражескими снарядами». 29 марта 1847 г. город Веракрус был вынужден капитулировать.

Рассказы наших читателей

Татьяна

 Отличный музей, пожалуй, самый главный/важный в Мехико-сити. Особо ценно посетить его перед поездками к пирамидам. Большой, но хорошо структурирован. Не забудьте взять карту-схему со стойки рядом с кассой. 

Читать полностью

После взятия Веракрус армия Скотта двинулась к столице Мексики дорогой испанского конкистадора Фернандо Кортеса. Навстречу Скотту из столицы вышел Санта-Анна с новой армией в 12 тыс. человек, состоявшей главным образом из необученных новобранцев. Сражение произошло 17-18 апреля в ущелье Серро-Гордо, в 160 милях от Веракрус. С американской стороны в сражении принимало участие 9 тыс. человек. Центром мексиканских позиций был конусообразный холм Серро-Гордо, высившийся посреди пересеченной лесистой местности.

Санта-Анна пренебрег советами своих инженеров и не укрепил соседнюю высоту Ла-Аталайя, расположенную на пути американской армии и прикрывавшую Серро-Гордо с фланга. Как и предвидели мексиканские инженеры, часть американской армии во главе с генералом Твиггом, невидимая из-за густых зарослей и неровностей местности, обошла позиции Санта-Анны с левого фланга, захватила Ла-Аталайю, установила на ней батареи горных гаубиц и принялась в упор расстреливать мексиканские позиции на холме Серро-Гордо.

Несмотря на трусливое поведение некоторых генералов, мексиканские солдаты сражались мужественно, отстаивая высоту до последней возможности. И хотя после сдачи Серро-Гордо уже определился исход сражения в пользу американцев, отдельные мексиканские части продолжали бой. Защитники батареи, расположенной к югу от Серро-Гордо, которыми командовали Харреро, Ла Вега и Пинсон, на следующий день нанесли поражение дивизии генерала Пиллоу, выбив ее с занимаемых ею позиций. Был ранен сам командующий генерал Пиллоу, а некоторые американские части отступили к Национальной дороге в направлении своих резервов. Особенно пострадали, как пишет в своем дневнике лейтенант Макклеллан, находившийся при дивизии Пиллоу первый полк пенсильванских волонтеров и второй полк волонтеров из Теннесси, которые были обращены в беспорядочное бегство.

В результате понесенного поражения Пиллоу вынужден был послать Макклеллана за подкреплениями к Скотту. Но даже после того, как по защитникам батареи был открыт сокрушительный огонь, они «держались мужественно на своем посту и энергично стреляли из своих пушек и мушкетов», отмечает Рипли, пока не были окружены подавляющими силами противника. За два дня сражения американская армия потеряла 431 человека. С мексиканской стороны потери составили 1000-1200 человек убитыми или ранеными, 3 тыс. попало в плен, в том числе 5 генералов.

Поражение при Серро-Гордо потрясло мексиканских патриотов, так как теперь дорога на столицу была открыта. С самого начала военных операций все обвиняли Санта-Анну в бездеятельности и измене. Когда 19 мая он появился в столице, его встретили очень холодно. Но Санта-Анна продолжал забрасывать своих соотечественников патриотическими воззваниями, подвергал арестам видных лидеров оппозиции, критиковавших его в конгрессе. Недовольство его политикой нарастало. Чтобы спасти свою репутацию, Санта-Анна решил сманеврировать. 28 мая 1847 г. он патетически заявил, что слагает с себя полномочия президента, жертвуя своими личными интересами во имя интересов нации, чтобы предотвратить новую революцию, которая оказалась бы только на руку врагу. Почувствовав, что его отставка будет принята и никто не станет его упрашивать, Санта-Анна тут же взял назад свое отречение. При этом он обрушил град упреков в адрес конгресса, обвинив его в медлительности, в том, что он оставляет республику без «защитников», что вынуждает его, Санта-Анну, пожертвовать своей «гордостью» для блага народа. Не имея полномочий сместить Санта-Анну, конгресс признал необходимым продлить срок его пребывания у власти. Выборы президента были назначены на 15 января следующего года. После этой инсценировки Санта-Анна опять получил неограниченные полномочия.

22 апреля авангард американской армии под командованием генерала Уорта занял город и крепость Пероте. Местные власти покорно сложили оружие и сдали американцам 66 орудий, 500 ружей, 11 167 ядер, 13 325 снарядов и ручных гранат.

11 мая, находясь в городе Халапе, генерал Скотт опубликовал на испанском языке обращение к мексиканскому народу. В манифесте упоминались принципы доктрины Монро, говорилось о том, что войска США явились в Мексику «защищать мексиканскую свободу и республиканскую систему». «Помните, — призывал Скотт, — что вы американцы и что не из Европы должно явиться ваше счастье». Так, осуществляя прямые захватнические действия, правительство США тем не менее продолжало лицемерно прикрываться принципами доктрины Монро.

На самом же деле, как подчеркивает Роа Барсена, современник рассматриваемых событий, уже тогда подлинный смысл доктрины Монро был не «Америка для американцев», а «Америка для Соединенных Штатов». Манифест заканчивался угрозами в адрес мексиканских патриотов. Чего стоили призывы генерала Скотта, показала американская военщина своим поведением в оккупированной стране. Армия Соединенных Штатов, занимая мексиканские селения и города, продолжала подвергать их самому -беспощадному грабежу. Оккупанты облагали население тяжелыми контрибуциями, забирали у крестьян скот, зерно, глумились над национальными и религиозными чувствами мексиканцев, превращали церкви в конюшни, уничтожали зеленые насаждения, разрушали памятники старинной мексиканской архитектуры, сжигали целые селения.

Участник войны американский поручик Отто Циркель так описывает в своем дневнике бесчинства американских захватчиков в городе Хуамантаге: «День этот… окончился страшным грабежом, произведенным по приказанию самого генерала Лане, который при известии о смерти … Валькора подарил город на поживу солдатам… Пехота, артиллерия, кавалерия — все с остервенением бросилось в дома; после тяжелых дней марша, трудов и лишений солдаты уже не знали никакой меры. Напившись допьяна, они начали разбойничать; множество невинных жертв было поднято на штыки. В отвратительных оргиях и зверском буйстве застала их ночь; медленно, поодиночке собирались во всю эту ночь усталые и обремененные добычею солдаты к своим бивуакам, и до самого утра вокруг бивуачных огней не умолкали рассказы о совершенных преступлениях. С рассветом следующего дня начали приходить на бивуак остальные солдаты со множеством одежды, шалей, кусков материй, домашнею утварью, лошадьми, ослами и проч. и проч.; по всему лагерю открылся рынок, мена, брань и драки».

Отто Циркель далее пишет, что в одной бедной деревушке, где нечего было взять, солдаты разбили ульи с медом и за одну ночь натаскали в лагерь более 50 ведер меду.

Борьба мексиканского народа против агрессии США

Грабежи и насилия захватчиков вызвали жгучую ненависть мексиканского народа. Крестьяне толпами покидали свои деревни при приближении врага, оставляя пустые дома, где уже «нельзя было достать горсточки пшена или маиса». «Оставшиеся в городе семейства, — отмечал в своем дневнике Циркель, — живут взаперти, навещают друг друга лишь по вечерам и выезжают лишь к ранней обедне. Раз только нам удалось видеть этих неприступных испанок, когда мы с музыкой и барабанным боем проходили по городу и когда женское любопытство, уступив национальной ненависти, заставило их выйти на балконы домов, чтобы посмотреть северных варваров, как они называют американцев».

После вторжения армии генерала Скотта народная война охватила и южные штаты Мексики. 15 мая 1847 г. американская дивизия под командованием генерала Уорта (4200 человек при 13 орудиях) вступила в Пуэблу, второй по величине город Мексики, резиденцию духовенства. Городские власти не организовали никакой обороны, хотя в их распоряжении имелись богатейшие средства и людские резервы. Более того, навстречу генералу Уорту аюнтамиенто (городской совет) Пуэблы выслал депутацию, которая униженно заявила о своем смирении и покорности и просила гарантий своей собственности. Вступление американских войск в город муниципальные власти приветствовали салютом. Епископ Пуэблы Васкес немедленно нанес визит американскому генералу. Уорт издал манифест, в котором обещал гарантировать собственность церкви. Ходили слухи о том, что высшее духовенство не будет возражать против присоединения Мексики к США. Раболепие церковников Пуэблы явилось еще одним ярким примером предательства господствующих классов Мексики в годы войны с Соединенными Штатами. По словам Уорта, «с самого начала своего прибытия в Пуэблу американцы ни в чем не испытывали нужды, потому что маклеры, всякого рода дельцы и помещики открыто предлагали им все, в чем они нуждались. Даже из Мехико приезжали торговые агенты и заключали контракты с командованием американской армии на поставку продовольствия и предоставления кредита».

Но большинство мексиканского народа продолжало героическую борьбу против оккупантов. Особенно широкий размах народная война приняла в штате Веракрус. В районе дороги, идущей от города Веракрус до столицы Мехико, по которой следовали войска и обозы американской армии, развернули боевые действия десятки партизанских отрядов. Один из первых отрядов организовал полковник Хуан Ребольедо. Известны имена таких предводителей партизан, как полковник Хуан Климако, полковник Мариано Сенобио, священник Хосе Антонио Мартинес, Хуан Абурто, Леонардо Ликон и многих других. Общая численность партизан составляла примерно 800 человек. Особенно прославился отряд, возглавляемый бедным священником Селедонио Домеко де Хараута. Американским войскам «почти на каждом шагу приходилось встречаться с более или менее сильными их (герильясов) партиями; все горные теснины, все переправы должно было брать силою». В конце мая 1847 г. отряды Харауты, Сото, Гарсии и Васкеса напали на один из американских отрядов, убили 102 человека, захватили шесть повозок, 126 лошадей и мулов, четыре ящика с оружием, 28 баррелей вина и водки, 23 тюка с товарами. 31 мая отряд Ребольедо атаковал американский отряд в ранчо Лас Анимас, в окрестностях Халапы, и отбил у американцев более 200 мулов и лошадей.

В эти дни ни одна американская повозка, ни один отряд не могли проехать от Веракрус до Мехико, не подвергнувшись нападению герильясов. Партизаны зорко сторожили дорогу. В начале июня 1847 г. из г. Веракрус отправился большой американский обоз в составе 400 повозок и более тысячи мулов, груженных продовольствием, снаряжением, деньгами (300-500 тыс. долл.) для армии. Обоз конвоировали 1200 человек с 6 пушками под командованием полковника Макинтоша. В Пасо де Овехас на конвой напали партизаны. Завязался ожесточенный бой. Партизаны убили и ранили много американцев, сожгли 40 повозок, захватили знамя, 40 палаток и проч.. На помощь обозу из г. Веракрус был послан большой отряд под командованием генерала Кэдуоладера, а вслед за ним отряд генерала Пиллоу. С большим трудом и потерями обоз был доставлен в Пуэблу. Это событие обсуждалось на заседании американского правительства 13 июля 1847 г. Президент обвинил во всем Скотта, который, по его мнению, оставил тыл незащищенным, чем и воспользовались партизаны.

В июле 1847 г. другой отряд в 3 тыс. человек под командованием генерала Пирса (Франклин Пирс был одним из трех генералов, участвовавших в войне с Мексикой и ставших потом президентами. В 1852 г. он прошел в президенты от демократической партии.) на пути из г. Веракрус в Халапу был атакован пять раз. Когда Пирс прибыл в Пуэблу, численность его отряда сократилась до 2429 человек. Около 600 человек пали от рук партизан или заболели желтой лихорадкой. 6 августа из г. Веракрус вышла бригада в тысячу человек с двумя шестифунтовыми орудиями под командованием майора Лалли. Бригада эскортировала 64 повозки. Ей понадобилось целых две недели, чтобы покрыть расстояние всего в 100 километров. 20 августа Лалли прибыл в Халапу, потеряв 106 человек убитыми и более 200 ранеными в результате четырех атак: в Пасо де Овехас, в Пуэнте Насьональ, в Серро-Гордо и в Лас Анимас. Потери же партизан, которыми командовал Хуан Сото, участник обороны Альварадо, были ничтожны.

Поле действий партизан не ограничивалось окрестностями главного пути от г. Веракрус к столице. «Где бы ни были американские войска, они везде встречали герильясов». Партизаны держали постоянную связь с жителями окружающих городов и деревень и пользовались их всесторонней поддержкой. Жители города Веракрус, например, снабжали партизан сведениями о продвижении американских войск и содержании их обозов, а так как партизаны всегда имели своих разведчиков в городах, то информацию они получили еще до отправления конвоя.

Массовый характер приняло партизанское движение и в штате Табаско, который летом 1847 г. вновь подвергся нападению флота США. В 1847 г. коммодору Перри удалось, наконец, овладеть почти всеми портами в южной части Мексиканского залива. Американцы снаряжали экспедиции на полуостров Юкатан с тем, чтобы использовать в интересах США разгоревшуюся там гражданскую войну (крупные помещики-латифундисты Юкатана пытались отделиться от Мексики в столь трудный для нее час, когда она вела борьбу против североамериканской агрессии).

Захватывая южномексиканские порты, Перри одновременно собирал по поручению правительства США информацию о практической возможности прорытия морского канала через перешеек Теуантепек. В середине июня 1847 г. эскадра Перри, получив значительное подкрепление, вновь появилась на реке Грихальва в штате Табаско. Пока американские суда поднимались по реке, местные партизаны, укрывшись в густом чаппарале (Колючие кустарниковые заросли.) по берегам реки, подвергли их обстрелу.

В девяти милях от столицы штата Табаско Перри высадил десант в 1100 человек с десятью орудиями, который тут же атаковали партизаны, пытавшиеся преградить ему путь. В ответ на эти действия американские суда подвергли город орудийному обстрелу.

22 июля Перри покинул Табаско, оставив здесь гарнизон в 420 человек и несколько судов. Партизаны окружили город и открыли огонь по врагу. Тогда по приказу Перри оккупанты сожгли 250 домов, угрожая уничтожить оставшуюся часть города.

Стремясь разгромить основные силы партизан, американские части направились 30 июня 1847 г. в селение Тамультэ, где находилась партизанская штаб-квартира. Деревня была занята и разрушена. Но, однако, дальше этого пункта морским пиратам Перри продвинуться в штате Табаско не удалось. Более того, вскоре пришлось оставить и столицу штата, так как американский гарнизон все время чувствовал себя там на положении осажденного.

До самого конца войны флот США в Мексиканском заливе удерживал в своих руках лишь побережье и некоторые порты, да и то с большим трудом, так как все время подвергался атакам партизанских отрядов.

Для борьбы с партизанами американское командование создало специальный отряд в составе 400 человек из уголовных преступников во главе с неким Домингуэсом, который до этой войны был предводителем шайки разбойников. «Генерал Скотт, зная, чего можно ожидать от этого сборища опытных и знающих страну разбойников, назначил им жалованье, определил форму (зеленые мундиры и круглые шляпы, красный шарф, кривую саблю, карабин и пику) и употреблял их для всех возможных разведываний…». В американских войсках этот отряд называли «спай компани» (шпионская рота). Он принял участие в походе армии Скотта на Мехико. Шайка Домингуэса возбудила в стране всеобщую ненависть. Сами американцы, в том числе и генерал Скотт, признавали, что никому из этой шайки нельзя будет после окончания войны остаться в своем отечестве.

По мере продвижения американской армии в глубь страны патриотическое движение нарастало и война против захватчиков принимала все более народный характер. Величайший энтузиазм и готовность идти на жертвы царили в мексиканском народе особенно накануне и во время боев за столицу Мехико.

В июне — июле 1847 г. перед началом сражений в долине Мехико вновь состоялись тайные переговоры между представителями Санта-Анны и уполномоченными американского правительства. Посредниками выступили члены британской миссии в Мексике. Тактика английского правительства в это время сводилась к тому, чтобы склонить Мексику к уступкам Соединенным Штатам и поскорее добиться заключения мира, чтобы по крайней мере предотвратить захват всей страны. Особое рвение в этих переговорах проявлял британский генеральный консул Макинтош, владевший в Мексике многими рудниками и получивший от Санта-Анны монетные дворы в аренду на несколько лет.

От имени правительства США переговоры вел старший клерк госдепартамента Никлас Трист, специально присланный в мае 1847 г. в армию Скотта с проектом мирного договора, содержавшим требования США. Характерно, что Трист был снабжен инструкциями действовать тайно и добиваться уступки мексиканских территорий путем подкупа, взяток. Для этой цели президент Полк добился через конгресс специального ассигнования в 3 млн. долл. При обсуждении билля об этих трех миллионах в конгрессе сенатор-виг Миллер возразил: «Я нисколько не сомневаюсь в том, что Санта-Анна или другие подобные друзья президента возьмут эти деньги. Но получим ли мы подобным путем честный, почетный мир? Этот мир будет запятнан подкупом и предательством». Однако в феврале 1847 г. билль все-таки прошел 115 голосами против 106. Рипли вынужден признать, что «такова была обычная практика ведения дипломатических дел, санкционированная правительством США». Было также решено, что ответственность за расходование этих денег перед комитетом конгресса, в случае если таковой будет назначен для расследования дела, возьмет на себя командование армии, отнеся эти средства на счет одного из полков. Все это свидетельствует о том, к каким низким и нечистым приемам прибегала дипломатия США при совершении сделок о так называемых «покупках» чужой территории, столь часто практиковавшихся в истории США («покупка» индейских территорий, Луизианы, обеих Флорид и т. д.).

Агенты Санта-Анны потребовали сначала уплатить 1 млн. песо, причем 10 тысяч немедленно, в качестве предварительного условия для открытия официальных переговоров, указав, что эта сумма «необходима для подавления сопротивления в конгрессе, где Санта-Анна не имеет большинства голосов, готовых его поддержать при заключении мира». Источники свидетельствуют о том, что Санта-Анна получил от американского командования свои 10 тыс. долларов. Затем, чтобы запугать своих соотечественников и склонить общественное мнение страны в пользу заключения мирного договора на американских условиях, Санта-Анна в письме к Скотту в конце июля 1847 г. предложил ему вновь начать военные действия, занять одно из внешних укреплений мексиканской линий обороны, а затем уже вывесить флаг перемирия и открыть переговоры. Однако героическая оборона Мехико, стойкость и самопожертвование, которые проявили мексиканские патриоты, защищая сердце своей родины, расстроили все эти планы.

Большинство историков считают, что Санта-Анна уже тогда был готов совершить акт открытого национального предательства и продать американцам требуемую ими часть мексиканской территории, но не смог этого осуществить в обстановке всеобщего патриотического подъема и ненависти к захватчикам, а также в результате подозрений его в измене, которые были тогда широко распространены в Мексике. Впрочем, то, что не удалось ему в 1846—1848 гг., Санта-Анна осуществил в 1853 г., продав США долину Месильи.

В начале августа 1847 г. почти вся армия генерала Скотта, за исключением гарнизонов, оставленных в г. Веракрус, Халапе и Пероте, была сконцентрирована в городе Пуэбла. С прибытием из Веракрус 6 августа последнего подкрепления под командованием генерала Франклина Пирса армия США в Мексике насчитывала около 14 тыс. человек. В сражениях за столицу приняли участие 10,5 тыс. человек, сформированных в четыре дивизии под командованием генералов Уорта, Твигга, Пиллоу и Куитмана.

Мексиканская армия состояла из регулярных частей, батальонов национальной гвардии, прибывших из разных штатов защищать столицу, партизанской дивизии крестьянского вождя Хуана Альвареса, курсантов военного училища и, наконец, батальона иностранцев. Общая численность мексиканской армии составляла примерно 20 тыс. человек. Армии помогали трудовое население столицы и крестьяне из близлежащих индейских селений; они рыли окопы, сооружали баррикады на подступах к столице и даже изготовляли оружие и обмундирование для солдат. Видную роль в организации обороны столицы играл губернатор штата Мехико Олагуибель, член партии пурос. Но мексиканцам по-прежнему не доставало оружия и боеприпасов. На каждого солдата приходилось в среднем не более 15 патронов. К тому же план сражения, составленный Санта-Анной, носил чисто оборонительный характер. Дивизию Альвареса он умышленно отправил на второстепенный участок, изолировав ее от других частей и лишив всякой инициативы. Санта-Анна отказался вооружить население столицы и соседних районов (Толука, Акапулько и другие), которые посылали отряды для защиты столицы. В ряде мест было сорвано строительство укреплений. «План Санта-Анны, — пишет Роа Барсена, — был рассчитан на поражение».

Город Мехико лежит в долине, носящей то же название, и окружен болотами, озерами и холмами вулканического происхождения. Дорога, по которой следовала армия Скотта, идет от побережья через Халany и Пуэблу в горах, а затем спускается в долину. Продвигаясь прямо по этой дороге, американская армия могла бы быстрее всего подойти к городу. Санта-Анна ждал Скотта на перешейке между двумя озерами Чалько и Хочимилько, к востоку от Мехико. Наиболее сильные укрепления были возведены в 8,5 мили от столицы, на холме Эль Пеньон, полностью контролировавшем путь с востока, а также у деревушки Мехикальсинго. На Эль Пеньоне находилась и штаб-квартира Санта-Анны.

Обогнув холм Эль Пеньон направо, можно было достигнуть Мехико по северной дороге через Гуадалупе-Идальго, но этот путь был более тяжел, так как надо было проделать 40-мильный марш вокруг озера Тескоко. К тому же северные подступы к Мехико хорошо охранялись частями регулярной мексиканской армии и национальными гвардейцами под командованием генерала Валенсии. Что касается юго-западных и западных подступов к столице (наибольшее значение из них имел замок на скале Чапультепек в двух милях от города), то они были гораздо слабее укреплены. Как и предвидели мексиканские инженеры, заранее предупреждавшие об этом Санта-Анну, Скотт не стал атаковать мексиканские позиции в направлении Эль Пеньона и Мехикальсинго. Он повернул со своей армией на юг по утопающей в грязи дороге между озерами и склонами гор и затем вышел на проезжую дорогу, ведущую из Мехико в Акапулько.

Вечером 15 августа 1847 г. американцы двинулись к югу от озер Чалько и Хочимилько. 17 августа Уорт занял городок Сан-Августин. Мексиканское командование, узнав о том, что Скотт собирается атаковать юго-западные и западные подступы к столице, стало поспешно перебазировать свои войска и строить укрепления на пути американских войск — на мосту и у монастыря Чурубуско, в четырех милях к югу от столицы. Штаб-квартира Санта-Анны была переведена в Сан-Антонио. Наперерез американским войскам была послана дивизия генерала Валенсии, которая заняла позиции близ деревни Контрерас. Три американских бригады под командованием генералов Смита, Кэдуоладера и Райли в ночь с 19 на 20 августа обошли дивизию Валенсии с флангов и зашли ей в тыл, отрезав от столицы. Утром подошли другие американские войска и окружили Валенсию со всех сторон. Почти вся армия Скотта приняла участие в сражении при Контрерас.

Санта-Анна, будучи осведомлен о том, в каком тяжелом положении оказался Валенсия, не пришел к нему на помощь. В результате дивизия Валенсии была полностью разгромлена подавляющими силами противника. «Дорога на столицу, — пишет Рипли, — на протяжении мили от лагеря Валенсии была буквально завалена убитыми и ранеными». Случай с Валенсией еще раз убеждает в предательстве Санта-Анны.

После разгрома Валенсии Санта-Анна оставил Сан-Анхел и Сан-Антонио и стремительно отступил к укреплениям в Чурубуско, где в тот же день, 20 августа, произошло новое кровопролитное сражение. Во время этой битвы мексиканцы заняли позиции на реке Чурубуско, берега которой были искусственно приподняты для предотвращения наводнения и усажены рядами агав. К югу от реки в нескольких стах метрах лежали разбросанные дома деревни Чурубуско, а среди них — монастырь, построенный из камня. Монастырь прикрывал правое крыло мексиканских позиций. Этот пункт удерживал генерал Ринкон, имевший в своем распоряжении 3 тысячи человек и семь орудий. Главные силы армии во главе с Санта-Анной были размещены на левом фланге, у моста через реку Чурубуско, а также вдоль реки и в кукурузных полях к северу от нее. За исключением позиции Ринкона, мексиканская армия не успела как следует подготовиться к обороне, так как она только что присыла из Сан-Анхела и Сан-Антонио.

Еще не все мексиканские части подошли, как уже завязался бой. Сначала он шел у моста Чурубуско, затем у монастыря. Американцы поставили цель — вклиниться и отрезать защитников монастыря от основных сил, расположившихся у моста. Вскоре основные силы под командованием Санта-Анны отступили к асьенде Лос Порталес (1,5 мили от Чурубуско), но героические защитники монастыря, окруженные со всех сторон, продолжали сражаться с непреклонной решимостью, несмотря на то что их положение было уже безнадежным. За мексиканскую свободу сражались и иностранцы.

В битве у монастыря Чурубуско покрыл себя славой батальон Сан-Патрисио, состоявший из англичан, немцев, ирландцев, поляков и американских солдат регулярной армии, перешедших на сторону мексиканцев. Батальон Сан-Патрисио возник в первые дни войны и принимал участие почти во всех сражениях на стороне мексиканской армии. В битве у Чурубуско сан-патрисианцы, сражавшиеся вместе с двумя батальонами мексиканской армии, три раза срывали белый флаг, который приказал выставить мексиканский командир генерал Ринкон, чтобы прекратить кровопролитие. Многие сан-патрисианцы погибли в этом бою. Над теми, которых удалось взять в плен (65 человек), по приказанию генерала Скотта была учинена жестокая расправа (Расправой с сан-патрисианцами Скотт заслужил себе печальную славу. Во время президентской кампании 1852 г. эта история была широко использована его противником Ф. Пирсом для возбуждения общественного мнения и во многом способствовала поражению Скотта на выборах.). Сражение у Чурубуско закончилось поражением мексиканской армии. Однако победа дорого досталась врагам. За один день армия Скотта потеряла 1052 человека, в том числе 76 офицеров. По свидетельству сенатора Рамиреса, главной причиной поражения все считали предательство Санта-Анны и бездарность и трусость мексиканских генералов и военачальников.

После поражения у Чурубуско Санта-Анна собрал в Национальном дворце своих министров и заявил о необходимости заключить перемирие. Посредниками при переговорах с американским командованием снова выступили английские дипломаты (Макинтош, Торнтон и др.). 23 августа было заключено перемирие и в Толуке начались переговоры о мире. Американские представители во главе с Тристом предъявили ультиматум, потребовав передать США более двух третей всей территории, не считая Техаса. Грабительские условия, предложенные американцами, вызвали бурю негодования среди населения Мехико. Толпы народа собирались на улицах, забрасывали камнями появлявшихся американцев с криками: «Смерть янки!»

По условиям перемирия Санта-Анна согласился обеспечить американскую армию продовольствием, фуражом и проч. Но, когда спустя два дня после перемирия на улицах Мехико появился первый обоз из американских повозок, его немедленно окружили толпы городской бедноты и забросали камнями. Возницы вынуждены были повернуть назад. И только под охраной присланного Санта-Анной отряда уланов обоз еле добрался до места назначения.

Чтобы не усиливать недовольство народа, Санта-Анна предложил американцам вывозить продовольствие ночью на мулах в сопровождении американского конвоя.

Народ продолжал требовать отклонения ультиматума и организации энергичного отпора захватчикам. Патриоты выражали готовность идти в армию, чтобы защищать родину. Отдельные граждане, хунты, города, штаты посылали в столицу протесты: в них осуждалась политика Санта-Анны, которого все считали виновником поражений и позорных переговоров с американским командованием. 22 августа группа депутатов конгресса, членов партии пурос, во главе с Фариасом приняла в Толуке протест. Подписавшие его депутаты отказались прибыть в Мехико, «поскольку их вызвали ратифицировать договор, заключенный под пушками врага». Губернатор штата Мехико Олагуибель в своем протесте писал о желании и способности мексиканцев вести войну до полного изгнания захватчиков. Одновременно он опубликовал обращение к населению своего штата, призывая его оказать сопротивление интервентам. Всеобщее возмущение народа поведением Санта-Анны выразил депутат конгресса Рамон Гамбоа, который в своей речи от 27 августа обвинил главнокомандующего в измене и потребовал привлечения его к суду. Боясь всенародного восстания, правительство Санта-Анны вынуждено было отвергнуть американские условия.

Срок перемирия истек 7 сентября. На следующий день начались военные действия у массивных каменных зданий длиной в полкилометра, известных как Молино-дель-Рей (Королевская мельница). Американцы стремились овладеть этим пунктом, так как получили сведения, что здесь мексиканцы отливали пушки. (Как выяснилось впоследствии, там ничего не было найдено кроме старых форм для литья.) Молино-дель-Рей защищала национальная гвардия из штатов Каретаро, Пуэбла, Оахака под командованием генерала Леона. Гвардейцы тщательно забаррикадировали двери, окна и ворота, пробили в стенах бойницы для мушкетов, плоские крыши окружили брустверами из мешков с песком. Строительством укреплений Молино-дель-Рей, как и других пунктов вокруг столицы, руководили инженеры — подполковник Хуан Капо, капитаны Хуан Эспехо, Хоакин Коломбрес, которые приняли непосредственное участие в сражениях.

Регулярная армия во главе с генералом Пересом находилась к западу от Молино-дель-Рей на расстоянии 500 ярдов в укрепленном каменном здании Каса Мата. Между ними близ северо-западного угла Молино-дель-Рей находилась батарея из трех орудий. В тылу за рвами, насыпями и кустами агав, среди глинобитных домов размещалась пехота. Еще дальше к западу от Каса Мата, у асьенды Моралес, стояли соединения народного ополчения Хуана Альвареса, которые Санта-Анна все время держал вдали от места главных боев. Всего Молино-дель-Рей защищало 4 тыс. человек. Численность американских войск была примерно такая же (3447 человек), но у американцев было вдвое больше артиллерии (9-10 орудий).

На рассвете 8 сентября 1847 г. армия Скотта приступила к штурму Молино-дель-Рей, но встретила самое упорное сопротивление его защитников. В ходе боя некоторые позиции по нескольку раз переходили из рук в руки. Особенное мужество проявили 700 солдат и офицеров, засевших на крышах и в домах Молино-дель-Рей и Каса Мата. Несмотря на то что уже был вывешен белый флаг, они продолжали стрелять по врагу. Мексиканцы никогда не забудут подвиг бедного ремесленника Маргарито Суасо, знаменосца одного из полков. Умирая на поле боя, он обернул знамя вокруг своего тела и прикрыл одеждой, чтобы оно не досталось врагу. В ходе сражения американское командование смогло создать перевес сил, доведя численность своих войск до 5 тыс. человек, в то время как ряды мексиканцев таяли. Санта-Анна, как всегда, прибыл с резервами, когда сражение уже закончилось.

И, хотя мексиканцы потерпели поражение, они нанесли значительный ущерб врагу. За один день 8 сентября погибло 787 американских солдат и офицеров. Один из участников этого сражения — полковник Хитчкок назвал захват Молино-дель-Рей «пирровой победой». Взятие Молино-дель-Рей практически ничего не дало американской армии. «Несмотря на тяжелые потери, — отмечает Рипли, — до занятия столицы было так же далеко, как перед началом сражения». К тому же, не выдержав огня из замка Чапультепек и с асьенды Моралес, американцы вынуждены были тут же оставить поле битвы и отступить на свои исходные позиции в Такубайю. «Молино-дель-Рей, — пишет далее Рипли, — вызвало упадок духа в американской армии».

В боях за столицу наиболее героической страницей явилась оборона Чапультепека, находившегося уже в непосредственной близости от города (Замок Чапультепек был построен в 1785 г. вице-королем Бернардо де Гальвесом на скале высотой в 150 футов, окружен со всех сторон лесом и посаженными еще до испанского завоевания прекрасными садами, родниками, озерами, снабжающими столицу водой посредством акведуков. При республике в этой бывшей летней резиденции вице-королей помещались Военная Академия Мексики и обсерватория.). От Чапультепека в Мехико шли акведуки и две дороги через предместья Белен и Сан Косме. Мексиканская армия, стоявшая вокруг Чапультепека, насчитывала в целом 6 тыс. человек, но фактически в его обороне принял участие лишь гарнизон замка, состоявший из 2 тыс. пехотинцев и курсантов военного училища под командованием генерала Николаса Браво, активного участника войны за независимость.

На рассвете 13 сентября американцы открыли по Чапультепеку огонь из всех своих батарей и почти вся американская армия в количестве 6800 человек пошла на штурм замка. Браво запросил подкреплений у Санта-Анны, который находился в Аффаро, но последний оставил просьбу без внимания. Две мексиканские бригады под командованием Пенья-и-Баррагана и Рангеля, стоявшие на дороге из Такубайя к северу от Чапультепека, отказались двинуться с места без приказа Санта-Анны. Поэтому сопротивление американской атаке с запада оказал лишь гарнизон замка и отряды, залегшие к западу от него. Остальные части так и оставались на своих позициях, пока замок не пал. По мере того как иссякали боеприпасы, ослабевал огонь мексиканских батарей, защищавших замок. Когда американцы при помощи подъемных лестниц забрались на стены замка, борьба перешла в рукопашную. Были пущены в ход сабли, ножи, штыки, дубинки. Почти все защитники Чапультепека геройски погибли. Ворвавшись в замок, американские солдаты и офицеры зверски убивали оставшихся в живых мексиканцев. Во время этого дикого разгула были убиты генерал Хуан Н. Перес, инженер-полковник Хуан Крисостомо Кано и другие отважные герои Чапультепека. Героически погиб на своем посту при защите нижних батарей на дороге Такубайя полковник индеец Фелипе Хикотенкатль, командовавший батальоном города Сан-Бласа. По словам Рипли, его героическая смерть «делает честь благородным тласкаланцам, чье имя он носит».

После сдачи Чапультепека бои продолжались на дорогах вдоль акведуков и у постов Сан Косме и Белен, охранявших столицу. Поддерживаемые арками тяжелой старинной кладки, акведуки представляли удобное укрытие как для атакующих, так и для обороняющихся. В боях за Чапультепек и посты Сан Косме и Белен американская армия потеряла 900 человек. Всего в боях за столицу было убито 2703 американца, из них 383 офицера, в результате чего армия Скотта сократилась более чем на одну треть и насчитывала теперь немногим больше 6 тыс. человек.

Положение этой немногочисленной армии, стоявшей перед большим городом, защищенным мощными стенами крепости Сиудадела, было довольно сложным. К тому же она испытывала недостаток в снабжении.

В этот критический момент на помощь Скотту опять пришел Санта-Анна. Несмотря на то что в его распоряжении еще находилось 5 тыс. пехотинцев и 4 тыс. кавалеристов, он решил вывести войска из столицы. В час утра 14 сентября мексиканская армия оставила город, отступив по северной дороге к Гуадалупе-Идальго. Санта-Анна не разрешил выдать населению столицы даже холодное оружие.

14 сентября 1847 г. вражеские войска ворвались в столицу. Сопротивление им оказали только горожане-патриоты. Превратив в неприступные крепости дома и забаррикадировав узкие улицы, они открыли по американцам огонь с крыш, из окон и чердаков, забрасывая их камнями, бутылками и различными предметами. В ответ на сопротивление народа озверевшие враги разрушали целые кварталы, а жителей по приказанию главнокомандующего расстреливали без суда и следствия. Неравная борьба длилась три дня.

В то время как народные массы давали отпор американским захватчикам, муниципалитет столицы, духовенство и помещики раболепствовали перед ними, призывали народ к смирению и покорности, заверяли в «милосердии и благородстве Скотта и американской армии, которые не станут напрасно проливать мексиканскую кровь». Такая позиция, занятая клерикально-помещичьими кругами и верхушкой мексиканской буржуазии, помогла в дальнейшем американской армии расправиться с народным движением и удержаться в стране.

Американцы стали бесчинствовать в оккупированной столице. Азартные игры, распутство, грабежи магазинов, лавок, частных домов стали обычным явлением. Пьяные солдаты и офицеры, врываясь в дома, хватали все, что попадалось под руку: дорогие материи, плащи, холст, сахар, дамские мантильи и даже дамские чулки. Если жители оказывали сопротивление, их убивали. Часто завязывались кровавые уличные схватки. Войска захватчиков все более разлагались и превращались в банды мародеров и убийц. Как и в других городах, оккупанты глумились над национальными и религиозными чувствами мексиканцев — разрушали и оскверняли исторические памятники, храмы, дворцы. Центральные улицы превратились в мусорные свалки.

Поведение американской военщины окончательно дискредитировало ее не только в Мексике, но и вызвало возмущение на родине. Прогрессивная американская газета «Бостон Атлас» писала в те дни: «Мексиканская война окончательно свелась только к грабежам и убийствам. Эта война опозорила век, в который мы живем, и страну, быть детьми которой мы так гордимся». О бесчинствах американских солдат и офицеров в Мексике пишет и Рипли: «Ничто так не могло деморализовать войско, как оккупация большого и богатого города… Так случилось в Мексике, где грабежи совершались в первые дни оккупации».

Захваченная армией США столица должна была в месячный срок выплатить контрибуцию в 150 тыс. песо. В дальнейшем поборы увеличились. Так, в конце 1847 г. на город и штат Мехико была наложена новая контрибуция в 668 332 песо. В приказе № 376 от 15 декабря Скотт объявил, что вся страна считается военной оккупационной территорией и все налоги и доходы поступают в пользу американской армии, которая будет полностью содержаться за счет населения. Были введены новые налоги.

Американское командование стремилось захватить в свои руки добычу драгоценных металлов. Был запрещен экспорт золота и серебра из страны. Для сбора налогов и контрибуций посылались большие вооруженные отряды. Страна подвергалась настоящему разграблению. Все эти действия захватчиков еще более усиливали ненависть и враждебность к ним мексиканского населения.

Оккупация столицы не обескуражила мексиканских патриотов. Народная война продолжалась, разрастаясь все шире и шире. Почти одновременно со вступлением американских войск в столицу вспыхнуло восстание в соседнем городе Пуэбла. Жители города, объединившись с партизанским отрядом в 600 человек под командованием Реа, 13 сентября 1847 г. осадили американский гарнизон в Пуэбле во главе с полковником Чайлдсом. Осада длилась 28 дней, с 13 сентября по 12 октября. Мексиканцы полностью овладели городом, исключая казармы в Сан-Хосе, где находился осажденный гарнизон. Чтобы лишить гарнизон воды и продовольствия, партизаны обстреливали каждого, кто пытался пробраться к источнику или появлялся на улицах города. Они угнали 50 голов крупного рогатого скота, захваченного американцами.

22 сентября в Пуэблу с остатками своих войск прибыл Санта-Анна. Он тотчас же предложил Чайлдсу сдаться, обещая ему свободный проход к главным силам американской армии или в направлении замка Пероте. В противном случае Санта-Анна угрожал начать атаку, но это так и осталось пустой угрозой. 27 сентября партизаны, овладев двумя 6-фунтовыми орудиями неприятеля, возобновили огонь по Сан-Хосе.

Вскоре были получены известия о том, что из г. Веракрус движется американская колонна, и 1 октября Санта-Анна ушел из Пуэблы с 4 тыс. человек (якобы для того, чтобы закрыть проход Эль Пиньяль), забрав с собой орудия, отбитые партизанами у неприятеля. Однако попытка перерезать вражеские коммуникации в районе Пуэблы не удалась. 9 октября близ города Хуамантлой (между Пуэблой и Пероте) состоялось последнее сражение отряда Санта-Анны с американскими войсками под командованием генерала Лейна, шедшего из г. Веракрус, к которому в Халапе присоединился отряд майора Лалли. Потерпев поражение, Санта-Анна отступил. Вскоре после этого он сложил с себя полномочия и эмигрировал в Колумбию.

Мексиканцы прекратили осаду гарнизона только 12 октября 1847 г., когда в город вошел Лейн во главе 3-тысячного отряда. За время осады американцы потеряли 72 человека убитыми. Партизаны во главе c Pea организованно, с боями отступили в небольшую деревню Матаморос. В долину Мехико спустился знаменитый предводитель партизан Хараута, который принял участие в организации партизанских отрядов в районе столицы. Крестьянский вождь Хуан Альварес занял позиции близ Сультепека, конфисковал серебро на руднике в Тламаскальтепеке, захватил все оружие штата и объявил набор рекрутов в свой отряд. Интересно отметить, что даже такой деятель, как монархист Паредес, стремясь завоевать себе популярность среди народа, объявил себя сторонником продолжения борьбы за изгнание захватчиков.

В конце ноября 1847 г. оккупационная армия США насчитывала уже 43 059 человек, но ее положение было непрочным. Дислоцированная главным образом в столице, она часто оказывалась отрезанной от внешнего мира, так как партизаны буквально нависали на всех коммуникациях врага. По словам Скотта, все дороги вокруг Мехико «кишели герильясами». 13 октября Скотт издал приказ об учреждении усиленных постов на всем протяжении дороги от г. Веракрус. В Пуэнто Насиональ, Рио-Сан-Хуан, Пероте, Халапе, Пуэбла, Рио-Фрио расположились гарнизоны, общая численность которых к середине декабря 1847 г. составляла 15 тыс. человек, т. е. гораздо больше, чем принимало участие в захвате столицы.

С помощью местных муниципальных властей в конце 1847 г. Скотт приступил к созданию новой системы полиции, перед которой ставилась задача «хватать всех подозрительных — как вооруженных, так и безоружных», преследовать всевозможные «шайки» (т. е. партизан), жестоко карать тех, кто попытается покинуть ряды американской армии и перейти на сторону мексиканцев. Последнее обстоятельство не напрасно беспокоило генерала Скотта — в армии США, действительно, участились случаи дезертирства. По данным американского командования, из армии США до января 1848 г. дезертировало 4925 человек. Английская «Таймс» писала, что, в то время как партизанское движение в Мексике растет, среди войск США с каждым днем увеличиваются дезертирство и болезни.

Положение американских войск и гарнизонов с каждым днем становилось все более трудным не только в центральной Мексике, но и в других районах страны. Усиливалось партизанское движение на северо-востоке, где еще находилась армия США. Здесь мексиканские части, оставшиеся в тылу у врага, особенно после сражения у Буэна-Висты, объединились с местными крестьянами и наносили врагу сильные удары.

Во второй половине января 1848 г. активные боевые действия партизан развернулись в Новой Мексике и Калифорнии. Попытки флота и войск США захватить Нижнюю Калифорнию провалились. Мексиканские войска под командованием генерала Пиньеда дали достойный отпор захватчикам и осадили американский гарнизон в Сан-Хосе. Характерно, что партизаны не только вели бои против американских войск, но и нападали на усадьбы мексиканских помещиков и дома купцов, сотрудничавших с врагами. Так, 4 января 1848 г. в деревне Санта-Фе партизанский отряд во главе с Сенобио захватил 280 груженых мулов, принадлежавших мексиканскому торговцу Фернандесу Агудо, перевозившему свои товары под охраной американского конвоя во главе с полковником Майлсом. Мулы и товары на сумму 125 тыс. песо были конфискованы.

Партизанская война в Мексике продолжалась и после заключения мирного договора. Страх перед народным движением, которое могло перерасти в борьбу против собственных угнетателей, заставил господствующие классы Мексики пойти на принятие условий мирного договора, продиктованных американцами, несмотря на протест народа.

После того как Санта-Анна сложил с себя полномочия, власть в стране захватили модерадос, сторонники заключения мира с США. Временным президентом Мексики был назначен один из лидеров этой партии, председатель Верховного суда Пенья-и-Пенья. Такие видные деятели партии, как Лунс-де-ла-Роса, Эррера, бывший президент Мексики, Паласио, Мора-и-Вильямиль и другие, заняли ключевые посты в управлении государством. Выступая за заключение мира с США, модерадос ссылались на тяжелое военно-экономическое положение страны. В объяснительной записке по вопросу о мирном договоре между Мексикой и США, представленной в конгресс, министр иностранных и внутренних дел Луис-де-ла-Роса ратовал за прекращение партизанской войны, которая, по его мнению, была бы бессильной против организованных и дисциплинированных войск, имеющих в своем распоряжении все средства ведения войны. Решение вопроса о войне и мире было передано на рассмотрение мексиканского конгресса, который должен был собраться в Керетаро, временной резиденции нового правительства. Однако собрать необходимое число депутатов конгресса оказалось делом нелегким — настолько сильна была оппозиция политике модерадос. 21 января 1848 г. в Керетаро явились только 25 членов конгресса. Решительную борьбу против заключения грабительского договора с США развернули члены партии пурос, которые 28 ноября 1847 г. представили на рассмотрение конгресса программу, требовавшую продолжения войны против захватчиков в форме партизанской борьбы. Пурос утверждали, что страна имеет достаточно сил и горит желанием изгнать со своей территории наглых оккупантов. «Инертность и неспособность наших правителей, — писали они, — еще не означает бессилия мексиканской нации».

Не менее бурно вопрос о войне и мире обсуждался и в Соединенных Штатах. К концу войны в США раздавались голоса, требовавшие захвата всей Мексики. На этом настаивали многие плантаторы, капиталисты, видные политические деятели Юга и Севера, военные, пресса США. 30 ноября 1846 г. бостонская газета «Пост» писала, что Мексику «должна постичь судьба Польши». С предложением овладеть всей Мексикой выступал в январе 1847 г. в палате представителей депутат от Южной Каролины Симс. Правительство Полка также склонялось к захвату всей Мексики, или по крайней мере большей ее части. В послании конгрессу 2 декабря 1847 г. Полк требовал новых ассигнований и дополнительного набора 10 полков регулярных войск и 20 полков волонтеров для продолжения войны с Мексикой. Полк заявлял, что захват всей Мексики якобы необходим «для обеспечения национальной безопасности США в будущем».

Инструкции, данные Тристу в апреле 1847 г., казались теперь государственному департаменту недостаточными. Он решил усилить требования к Мексике. В соответствии с этим 6 октября 1847 г. Бьюкенен послал в Мексику приказ об отзыве Триста. В письме говорилось, что если Трист уже начал переговоры, то он должен их прервать, а если уже заключил договор, то должен прибыть с ним в Вашингтон. Но Трист лучше, чем президент, знал положение дел в Мексике. Поэтому он игнорировал последние директивы своего правительства и продолжал переговоры.

Кампания за аннексию всей Мексики, инспирированная главным образом экспансионистами-рабовладельцами, натолкнулась на мощный отпор со стороны американского народа — фермеров, рабочих, промышленников, передовой интеллигенции, прогрессивных депутатов американского конгресса. Открывшаяся в декабре 1847 г. сессия тридцатого конгресса, большинство в котором составляли виги, стала настоящим полем сражения. Депутаты-виги Клейтон, Гиддингс, Грин, Фикклин и другие требовали окончания войны и вывода войск из Мексики. Стремление рабовладельцев, прикрывавшихся «повелением свыше», захватить весь американский континент, сенатор Колламер сравнил с нашествием гуннов, фанатизмом крестовых походов, насильственным распространением магометанства, инквизицией. «Проект завоевания всей Мексики или части ее, — заявил он, — должен быть отклонен и наша армия должна возвратиться домой после подписания мирного договора». 85 голосами против 81 в палате представителей была принята резолюция, заклеймившая войну как «ненужную и противоречащую конституции».

Дебаты о войне против Мексики осложнялись вопросом о рабстве — будет или не будет оно введено на территориях, которые предполагалось отторгнуть от Мексики. Рабовладельцы требовали введения рабства в Новой Мексике и в Калифорнии или распространения на эти территории миссурийского компромисса 1820 г. (По так называемому миссурийскому компромиссу рабство распространялось до параллели 36°30′.) Промышленники и фермеры со своей стороны стояли за принятие так называемого «условия Уильмота». Еще в самый разгар войны, 6 августа 1846 г., член демократической партии Дэвид Уильмот, фермер-фрисойлер из Пенсильвании, в связи с обсуждавшимся по предложению президента биллем об ассигновании 3 млн. долл. на уплату Мексике за Новую Мексику и Калифорнию внес в палату представителей поправку, ставшую знаменитой. Содержание поправки Уильмота состояло в том, что на всей территории, которая отойдет от Мексики, не должно существовать ни рабства, ни принудительного труда, кроме как в виде наказания за преступление, причем виновность подвергаемого этому наказанию лица должна быть надлежащим образом доказана. Палата представителей дважды принимала большинством голосов «поправку Уильмота», но рабовладельцы провалили ее в сенате путем обструкции. Несмотря на то что поправка Уильмота была отвергнута, она вновь и вновь предлагалась в конгрессе, и всякий раз ее обсуждение сопровождалось острейшей борьбой.

Партизанская война мексиканского народа и рост оппозиции политике рабовладельческого правительства внутри Соединенных Штатов заставили президента Полка отказаться от планов завоевания всей Мексики и поспешить с заключением мирного договора.

Мексиканской комиссии в составе Куэбаса, Кауго, Атристайна, выделенной для участия в переговорах о мире, было предложено в ультимативной форме принять условия договора, продиктованные США. Чтобы ускорить подписание договора, американская сторона часто прибегала к запугиванию и шантажу. Так, Трист неоднократно угрожал прервать переговоры. Генерал Скотт через британского поверенного передавал президенту Пенья-и-Пенья, что он готовится идти на Керетаро. Британские дипломаты со своей стороны убеждали мексиканское правительство, что «оба американца говорят всерьез и что единственный способ остановить их — это подписать договор».

2 февраля 1848 г. в местечке Гуадалупе-Идальго между представителями Мексики и США был заключен мирный договор. К США отошли Верхняя Калифорния, Новая Мексика, район нижней Рио-Гранде. Вместе с Техасом и «покупкой 1853 года» это составило примерно 2,5 млн. квадратных километров, т. е. больше половины всей площади Мексики. На этой территории впоследствии были организованы нынешние американские штаты: Техас, Калифорния, Аризона, Невада, Юта, Нью-Мексико, Колорадо и часть Уайоминга. В качестве «компенсации» за потерю громадных областей США выплачивали Мексике жалкую сумму в 15 млн. долл. и брали на себя обязанность удовлетворить все «претензии» американских собственников к мексиканскому правительству на сумму около 3 млн. долл.

Насколько мизерна эта сумма, свидетельствуют следующие данные, приведенные в докладе одного из лидеров партии пурос, депутата конгресса Мануэля Кресенсио Рехона. Если выразить в акрах количество земли, отторгнутой у Мексики США, то это составляет 384 364 757 акров. По действовавшим тогда в США законам акр самой плохой земли стоил 1 долл. 25 центов. Таким образом, минимальная стоимость отнятой США у Мексики земли равнялась 480 455 934 долл., не считая огромных запасов полезных ископаемых (золота, серебра, железа, ртути, каменного угля и т. д., которыми были богаты эти районы). По этому договору США получали право свободного и беспрепятственного плавания по Калифорнийскому заливу, по реке Колорадо ниже ее слияния с Джилой, право строить дороги, каналы, железные дороги в районе реки Джилы. Согласно одиннадцатой статье договора, США оставляли за собой «право» в любое время под предлогом борьбы с враждебными индейскими племенами вторгаться на мексиканскую территорию. В заключительной статье договора Соединенные Штаты с беспримерным лицемерием призывали Мексику в будущем избегать войн и все дальнейшие конфликты разрешать только мирным путем, укрепляя всеми силами добрососедские отношения.

10 марта 1848 г. американский сенат 38 голосами против 14 утвердил договор, заключенный в Гуадалупе-Идальго. После долгой и бурной дискуссии 19 мая 1848 г. договор был ратифицирован и депутатами мексиканского конгресса. За договор проголосовал 51 депутат против 35. 30 мая договор вступил в силу, а 12 июня последний американский солдат покинул мексиканскую столицу. В этот день с Национального дворца был спущен американский флаг и поднят мексиканский. После ухода американских войск страна вздохнула с облегчением.

Но несчастья Мексики на этом не кончились. Как справедливо заметил тогда Мануэль Кресенсио Рехон, «заключение договора было только отсрочкой новых территориальных потерь».

И действительно, уже в 1853 г., воспользовавшись статьей одиннадцатой (В 1854 г. эта статья была отменена мексиканским конгрессом.) договора Гуадалупе-Идальго, США захватили долину Месильи между реками Рио-Гранде и Колорадо. (Этот захват известен под названием «сделки Гадсдена».) Направив предварительно к границам Мексики 2 тыс. вооруженных солдат, США послали в Мексику своего представителя Гадсдена с ультимативным требованием о передаче США новой территории. По так называемому «договору Гадсдена» США получили участок земли размером в 140 тыс. кв. км (долина Месильи, современные южные части Аризоны и Новой Мексики). За эту территорию вначале была определена цена в 20 млн. долл., но после некоторых торгов в американском сенате Санта-Анне, только что опять захватившему власть в стране, было выплачено всего 10 млн. долл.. Прогрессивная печать США резко осудила эту мошенническую сделку. По «договору Гадсдена» США получали также право транзитных перевозок товаров, пассажиров, почты, переброски войск, военного снаряжения и проч. через мексиканский перешеек Теуантепек. После постройки в США трансконтинентальной дороги необходимость в этом пути отпала, но тем не менее он сохранял свое значение до 1937 г.

Заключение

Войну США против Мексики 1846—1848 гг. по справедливости называют одной из наиболее «бандитских войн». Действительно, история мало знает примеров столь грубой и циничной агрессии, хладнокровно и преднамеренно совершенной по отношению к молодому и еще слабому государству. «Этот небывалый в истории Западного полушария территориальный захват, — указывает Фостер, — навсегда подорвал мощь Мексики».

Рабовладельцы и крупные капиталисты США, развязавшие войну, хорошо знали слабость Мексики и рассчитывали быстро и без потерь разделаться с молодой республикой. Но они встретили достойный отпор со стороны мексиканского народа. Война с Мексикой стоила США, по официальным данным, 25 400 убитых и умерших от ран и болезней (причем эта цифра явно занижена). Расходы на эту войну поглотили 97 705 860 долл.

Для мексиканского народа война явилась суровым историческим испытанием. В эти трагические годы, когда над страной нависла опасность расчленения либо полного поглощения Соединенными Штатами, реакционные классы Мексики — высшее духовенство, помещики-латифундисты, верхушка буржуазии, часть высшего командного состава армии — проявили либо безразличие к судьбам родины, либо стали на путь сотрудничества с врагом, на путь национального предательства ради спасения своих классовых привилегий. Особенно наглядно это проявилось в мятеже, организованном высшим духовенством в разгар войны в ответ на попытку правительства пурос конфисковать в интересах обороны незначительную часть огромного церковного имущества. Позиция, занятая господствующими классами, во многом предопределила поражение Мексики в войне.

Настоящую заботу о судьбах родины в тяжелые годы войны проявили широкие народные массы Мексики. На борьбу с североамериканской агрессией поднялись крестьяне, фермеры-ранчерос, рабочие, ремесленники, мелкая городская буржуазия, бедные священники, передовая интеллигенция. Несмотря на трудности и неудачи, несмотря на измену клерикалов, помещиков и некоторых военачальников, народные массы твердо отстаивали территориальную целостность и национальный суверенитет своей родины, ибо сознавали, что ведут справедливую, освободительную войну.

Особенностью войны 1846—1848 гг. было широкое развитие партизанского движения. Американская военщина, особенно волонтеры, своим разнузданным поведением в занятых ими мексиканских городах и селах, грабежами и убийствами мирных безоружных людей вызвали к себе глубокую ненависть местного населения, которое на деле убедилось, что представляют собой обещанные «американские свободы». В результате этого, как пишет один из современников событий, «по всей Мексике от г. Веракрус и Табаско до Новой Мексики и Калифорнии поднялись мирные граждане с оружием в руках, чтобы бороться до последнего с иностранными захватчиками». Кульминационным пунктом народной борьбы были героические бои за столицу, в которой сложили голову многие патриоты. После окончания войны, 17 сентября 1848 г. в Мексике торжественно почтили память героев и перенесли их останки в Пантеон Санта-Паула.

Мексика и поныне не забыла своих доблестных сынов, героев Буэна-Висты, Чурубуско, Молино-дель-Рей и Чапультепека, павших от пуль и снарядов североамериканских завоевателей. Ежегодно в саду Чапультепека совершается гражданская панихида, посвященная памяти героев 1847 года.

В сентябре 1950 г. США в торжественной обстановке возвратили Мексике 69 боевых знамен, захваченных в 1847 г. «Что же касается возвращения земель, — пишет Фостер, — отторгнутых в результате той же войны, то об этом, разумеется, не было сказано ни слова».

Самоотверженной, героической борьбой против агрессии США в 1846—1848 гг. мексиканские патриоты вписали славные страницы в историю освободительного движения своей страны. Память об их подвигах воодушевляет демократические силы современной Мексики в борьбе за укрепление национальной независимости, против господства монополий США, до сих пор представляющих главную угрозу для страны.