Россия и Мексика: основы и перспективы сотрудничества, страница 2
Диапазон смежных интересов в АТР
Общим во внешнеэкономических приоритетах России и Мексики стало стремление активизировать сотрудничество со странами АТР как в двустороннем формате, так и в рамках многосторонних объединений. В обоих случаях переориентация на АТР – возможность снизить зависимость от традиционных партнеров и обрести новые стратегически важные связи в условиях меняющегося миропорядка. Однако слабые контакты на двусторонней основе и в рамках региональных организаций ограничивают возможности для сотрудничества России и Мексики в АТР. Между тем и для Мексики, и для России с начала 2000-х гг. характерно наращивание торговых и инвестиционных связей с государствами АТР. В Мексике рост экспортных поставок в страны Восточной и Юго-Восточной Азии наблюдается с начала 2000-х гг.: доля этих стран в экспорте выросла с 2,7% в 2009 г. до 4,3% в 2013 г. За тот же период Китай стал третьим экспортным рынком Мексики после США и Канады (всего 1,7%). Темпами, опережающими экспорт, растет и импорт из стран АТР – на него приходится уже более четверти мексиканского импорта (26,7% в 2013 г.).
Россия также активно наращивает торговлю со странами АТР. На них в 2013 г. пришлось около 13% российского экспорта. Однако в целом удельный вес нашей страны в экономиках АТР скромен.
Что касается качества торговых и инвестиционных связей, то оно по-прежнему не удовлетворяет руководство обеих стран. Мексика заинтересована в диверсификации и снижении дефицита своей торговли с Тихоокеанским регионом, а также в наращивании притока инвестиций. Россия также проявляет интерес к развитию сотрудничества в АТР. Азиатские рынки в последнее время открывают серьезные перспективы для диверсификации российских поставок энергоносителей. Подобное сотрудничество способно придать импульс хозяйственному освоению Дальнего Востока и Восточной Сибири (в том числе за счет притока инвестиций из стран АТР), что имеет для нас особое значение.
Россия и Мексика стремятся активизировать свое сотрудничество со странами АТР и в рамках интеграционных объединений. Помимо членства в АТЭС для Мексики важно участие в двух новых торговых блоках – в Тихо-океанском альянсе и в перспективе в Транстихоокеанском партнерстве (TТП). Россия также ищет новые формы взаимодействия с динамично развивающимся регионом. Помимо вступления в АТЭС (в 1998 г.) значительным достижением стало получение статуса полноправного участника в двух региональных форумах – Восточноазиатском саммите (с 2011 г.) и Региональном форуме АСЕАН. Однако наша торговая политика в регионе все еще остается достаточно консервативной. Пока мы не участвуем в каких-либо соглашениях со странами АТР о преференциальной торговле. Но уже несколько лет ведутся предварительные переговоры о заключении соглашений о свободной торговле между Таможенным союзом (а теперь Евразийским экономическим союзом) и Вьетнамом, а также Новой Зеландией.
Несмотря на расширение участия в региональных и субрегиональных объединениях, взаимодействие России и Мексики пока осуществляется только в формате АТЭС. В рамках этой организации они традиционно сотрудничают в таких сферах, как борьба с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения, обеспечение устойчивого развития и стимулирование туризма. Однако перспективы практического взаимодействия России и Мексики в зоне АТР (в том числе в рамках новых региональных объединений) оцениваются достаточно сдержанно. Россию не приглашают к участию в переговорах о создании ТТП, а статус наблюдателя и ассоциированное членство в этой организации пока не предусмотрены. Вместе с тем нам целесообразно изучить возможность получения статуса наблюдателя в Тихоокеанском альянсе. Объем нашей торговли со странами–членами альянса превышает 3,7 млрд долл., к тому же он сам проявляет интерес к контактам с РФ. Так, в июле 2013 г. в Москве прошла презентация новой интеграционной группы, где было объявлено о желании видеть Россию в качестве страны-наблюдателя.
До сих пор российская сторона занимала осторожную позицию в вопросе ассоциированного участия в Тихоокеанском альянсе, так как считала необходимым подождать до того, как новое объединение «проявит себя» и про-демонстрирует реальные достижения. В любом случае России полезен этот новый канал более целенаправленной, чем в рамках АТЭС, коммуникации с латиноамериканскими странами АТР. А Тихоокеанский альянс мог бы стать удобной площадкой для подобного диалога.
В энергетической сфере на рынках АТР Мексика нередко выступает конкурентом России. В июне 2013 г. между Мексикой и Китаем достигнута предварительная договоренность о поставках нефти (объемом 30 тыс. баррелей в сутки с последующим увеличением). При этом КНР вкладывает значительные средства в строительство необходимой транспортной инфраструктуры на территории штатов Веракрус и Оахака. В рамках реформы энергетической отрасли мексиканцы рассчитывают на привлечение китайских нефтяных компаний к освоению запасов газа и нефти. Одновременно (также в июне 2013 г.) компания «Роснефть» подписала долгосрочное соглашение о поставках нефти в Китай сроком на 25 лет. Стоимость контракта стала рекордной для подобного рода соглашений – 270 млрд долл.
Однако, несмотря на случаи конкуренции, на рынках АТР у России и Мексики есть немалый потенциал взаимодействия в области энергетики. Правда, с сожалением следует признать, что многие возможности упущены. Так, не были реализованы достигнутые еще в 2004 г. договоренности о начале поставок к 2007 г. сжиженного природного газа (СПГ) в Мексику из установок, строившихся на Сахалине. Несмотря на сложности, ОАО «Газпром» пыталось реализовать этот проект, приобретя в 2009 г. право использования регазификационных и транспортных мощностей терминала Costa Azul для обеспечения поставок СПГ на рынок США. Импорт Мексикой СПГ за последние пять лет вырос почти в полтора раза (с 3,6 млрд м3 в 2008 г. до 4,8 млрд м3 в 2012 г.), его основными поставщиками являются Катар и Перу. Однако из-за конкуренции со стороны дешевого американского сланцевого газа, объем импорта которого с 2008 г. почти утроился, мексиканский газовый рынок теряет для «Газпрома» свою привлекательность в сравнении с рынками других стран АТР (прежде всего Японии), где спотовые цены на газ одни из самых высоких в мире.
В свое время мексиканские власти пытались привлечь российские компании к строительству газоперерабатывающих мощностей на территории своей страны. Однако отсутствие заинтересованной реакции со стороны Москвы и начало «сланцевой революции» в США, которые в последние годы стали крупным экспортером газа в Мексику, не позволили России превратиться в крупного поставщика СПГ на весьма привлекательный рынок.
Новые возможности дает реформа мексиканской энергетики. После объявления о ней российские нефтяные компании проявили интерес к разработке мексиканских месторождений. Так, компания «Лукойл» уже в феврале 2014 г. заявила о начале совместной разработки шельфовых месторождений Мексиканского залива. О возможности инвестиций в мексиканский энергетический сектор ранее заявлял и президент «Роснефти» И. Сечин.
В рамках АТР и Россия, и Мексика заинтересованы в выстраивании эффективных механизмов регионального энергетического диалога и в отстаивании интересов поставщиков. Интересам России отвечает также развитие в АТР неуглеводородной энергетики (в первую очередь ядерной), где страна могла бы выступать как поставщик оборудования и компетенций по строительству. Мексика, обладающая двумя ядерными реакторами и являющаяся сторонницей «зеленого роста» и борьбы с изменениями климата, может стать союзником РФ в продвижении в АТР экологически безопасной ядерной энергетики.
Две страны, развивающие производство биотоплива, могут плодотворно сотрудничать, осуществляя обмен технологиями и профессиональными знаниями. Россия заинтересована в расширении производства биотоплива в восточных регионах с целью наращивания экспортных поставок и использования местными потребителями. В свою очередь Мексика обладает эффективными технологиями производства биотоплива из сельскохозяйственных культур и органических отходов, а также опытом его применения в различных отраслях экономики (транспорт, энергетика, химическая промышленность и др.).
Мексика – активный участник глобальных и региональных форумов по обеспечению безопасности. Внимание к данной теме вызвано не только обострением ее внутренних проблем, но также стремлением повысить свою роль в формировании новых механизмов безопасности в масштабах АТР. Напомним, что в ноябре 2012 г. Мексика вступила в Группу ядерных поставщиков, в 2013 г. в Австралийскую группу – неформальное объединение 28 стран, ставящее своей целью контроль за экспортом веществ и компонентов, которые могут быть использованы для производства химического и бактериологического оружия. Россия в эту организацию не входит. Напомним также, что Мексика наряду с Россией участвует в Глобальной инициативе по борьбе с ядерным терроризмом.
Политику Мексики целесообразно рассматривать в контексте ведущихся дискуссий о конфигурации будущей системы региональной безопасности в АТР. Пока основными участниками этих переговоров были США, Китай и Россия; заметную роль играет также АСЕАН. Между тем во всех предлагавшихся ранее схемах обеспечения региональной безопасности латиноамериканские страны практически не упоминались. Активизация Мексики в этой сфере наряду с другими причинами может объясняться стремлением повысить в латиноамериканском регионе свой авторитет, который был ослаблен в последнее десятилетие из-за ее «крена на север».
Для России активная позиция в обсуждении будущих механизмов региональной безопасности в АТР имеет стратегическое значение, особенно в контексте нарастающих противоречий с традиционными западными партнерами, что продемонстрировала кризисная ситуация на Украине. В 2010 г. Россия совместно с Китаем выступила с инициативой создания, по сути, двустороннего механизма обеспечения региональной безопасности (Россия + Китай). Позже Китай предложил более широкий, трехсторонний формат подобного сотрудничества (РФ + КНР + США). Но эта инициатива не нашла полной поддержки у ряда стран Восточной и Юго-Восточной Азии, которые предпочитают сохранение традиционных связей с США (особенно с учетом конфликтов с КНР из-за спорных островов в Южно-Китайском море). Противоречит данная инициатива и интересам США, опирающихся на двусторонние стратегические и тактические союзы в АТР и опасающихся усиления роли Китая.
Очевидно, что в процессе выстраивания системы безопасности в АТР Мексике придется сотрудничать с США, которые среди прочего являются ее ключевым партнером в борьбе с наркопреступностью. Вместе с тем между Россией и Мексикой возможно конструктивное взаимодействие по ряду причин. Во-первых, обе страны хотят привлечь внимание к проблемам трансграничной преступности, терроризма и наркотрафика. Ведь Россия сама сталкивается со схожими проблемами на центральноазиатском направлении. Во-вторых, апеллируя к Мексике как к одному из лидеров Латинской Америки, РФ могла бы добиваться создания в АТР более многосторонних и равноправных форматов сотрудничества в сфере безопасности. Взаимодействие с таким влиятельным игроком, как Россия, поможет Мексике усилить переговорные позиции на международной арене по общей проблематике безопасности. В-третьих, Россия непосредственно заинтересована в практическом взаимодействии с мексиканскими спецслужбами в борьбе с производством и распространением наркотиков. Роснаркоконтроль РФ уже обладает позитивным опытом совместной работы со спецслужбами Никарагуа, в том числе по противодействию мексиканским наркокартелям. Обмен информацией и проведение совместных операций с силовыми структурами Мексики помогут перекрыть каналы поставки наркотиков в Россию.
В последние годы рост туристического потока в АТР был характерен как для России, так и для Мексики. Причем если в России развивался в основном выездной туризм в ряд стран региона (Мексика, Таиланд, Вьетнам), то Мексика, наоборот, заинтересована в привлечении туристов. Прежде всего она стремится включиться в конкуренцию за растущий поток китайских путешественников, который, по прогнозам китайских властей, в ближайшие 5 лет суммарно составит более 400 млн поездок. Российский Дальний Восток и Сибирь также обладают огромным туристическим потенциалом (особенно по части экотуризма), что при должных усилиях по развитию инфраструктуры способно привлечь сюда и мексиканских отдыхающих. Россия и Мексика одинаково заинтересованы в ликвидации барьеров на пути туристических потоков в регионе, поощрении инвестиций в эту отрасль и надежных гарантиях безопасности для путешествующих.
Как видим, интересы и приоритеты сотрудничества двух стран в АТР, с одной стороны, повторяют общие параметры российско-мексиканского сотрудничества, а с другой – отличаются немалой спецификой, что, на наш взгляд, требует отдельного рассмотрения и планирования. Для России это связано со стратегической задачей подъема Сибири и Дальнего Востока. Это означает необходимость их опережающего развития и, соответственно, опережающего развития их внешних связей. Налаживая сотрудничество со странами Тихоокеанского бассейна, следует помнить, что на тихоокеанском побережье Латинской Америки Мексика выделяется своим крупным экономическим весом и платежеспособным рынком.
Миграционная проблематика
Важность миграционной проблематики сегодня не нуждается в особых доказательствах. Другое дело – ее различное содержание в случаях стран-доноров, стран-реципиентов и стран-транзитеров. Но, в полной мере осознавая такие различия, мы понимаем интегральность миграционных процессов и, соответственно, необходимость интегрального подхода к разрешению либо регулированию проблем, связанных с международной миграцией. Казалось бы, мексиканский опыт (опыт донора) не перекликается с российской практикой (реципиента). Но сегодня миграционная политика обречена на неудачи, если она не увязывает потребности и возможности донора и реципиента. Все это в полной мере относится к российской практике. Таким образом, хотя две страны и не пересекаются миграционными потоками, опыт Мексики ценен и для России, нуждающейся в нахождении оптимальной схемы взаимодействия с теми государствами, которые являются местом миграционного исхода.
На современной мировой карте выделяются два ареала активной транс-граничной мобильности. Это, во-первых, мексикано-американский и, во-вторых, постсоветский, где Россия выступает в качестве реципиента для мигрантов из стран СНГ. В 2010 г., согласно данным Всемирного банка, на территории США было зарегистрировано 42,8 млн лиц иностранного происхождения. Из них 11,6 млн, или более четверти (27,2%), составляли выходцы из Мексики. Россия же по числу иммигрантов заняла второе место в мире (12 млн человек). Включенность России и Мексики в пространство наиболее массовых миграций создает возможность и необходимость внимательного изучения и сопоставления имеющегося опыта. Основные черты миг-рационных процессов в этих ареалах определяются трудовой мотивацией. Однако эти процессы находятся на разных стадиях, что позволяет рассматривать российскую ситуацию сквозь призму этапов, уже пройденных другими странами.
Как показывает практика многолетних отношений между Мексикой и США, проводившаяся до сих пор политика одностороннего регулирования миг-рационных потоков малоэффективна. Ведь в процессе массовых миграций ситуация в любом случае определяется двумя сторонами (донором и реципиентом). И очевидно, что повышение эффективности миграционной политики нужно искать лишь во взаимодействии со страной-донором, целенаправленно выстраивая систему соответствующих отношений.
Для латиноамериканской страны вектор миграционного движения определяется, как известно, протяженной границей с северным соседом – США.
За полвека массовая эмиграция привела к тому, что к 2010 г. за пределами страны находились 11,9 млн мексиканских граждан (10,2% всего населения Мексики), причем 98,1% из них – на территории США. Этому во многом способствовало принципиальное различие уровня жизни: так в 2013 г. в США показатель ВВП на душу населения составлял 51,34 тыс. долл., а в Мексике – 16,3 тыс. долл.
Другим фактором, предопределившим активную эмиграцию, стал стремительный рост населения Мексики. За период с 1960 по 2014 г. его численность увеличилась втрое. Несмотря на то что к началу второго десятилетия XXI века темпы естественного прироста населения значительно снизились (с 32,2 промилле в год в период 1955–1960 гг. до 14,2 промилле к 2013 г.), они продолжают значительно превышать аналогичный показатель в США (5,1 в 2013 г.).
В начале XXI века Мексика вступила в стадию постепенной трансформации миграционной модели. В 2011 г. после четырех десятилетий интенсивного увеличения впервые была зафиксирована приостановка чистого прироста эмиграции в США. Сказались прежде всего изменения на американском рынке труда, связанные с торможением экономического роста. С другой стороны, дали результат меры по усилению контроля на границе. В свою очередь в Мексике произошло постепенное повышение уровня благосостояния населения и снижение демографического давления.
Помимо ослабления эмиграционной активности с 2000 г. в самой Мексике наметился рост числа иммигрантов. К 2010 г. их численность достигла 960 тыс. человек, 77% из них были выходцами из США. Этому, видимо, способствовали интеграционные процессы в рамках НАФТА, а также рост уровня жизни в латиноамериканской стране, что создало привлекательные условия для проживания в ней американцев не только пенсионного возраста, но и вполне трудоспособных людей.
Для сравнения укажем, что в России рост иммиграции наблюдается с 1990-х гг. Показатель ВВП на душу населения демонстрирует существенный разрыв в сравнении с основными странами-донорами: в 2012 г. в России он составлял 22,7 тыс. долл., а, например, в Узбекистане и Киргизии – 3,7 и 2,2 тыс. долл. соответственно. Отчетливо видны различия в демографической ситуации: если в 2012 г. в России показатель естественного прироста населения был равен нулю, то в Киргизии 21,1 промилле, в Таджикистане – 23,5, Узбекистане – 16,2, Казахстане – 14,2. В отличие от нисходящей мексиканской, в среднеазиатских республиках актуальна обратная тенденция, хотя в последние годы и она постепенно ослабевает.
Основным мотивом и стимулом миграции в обоих случаях является перспектива заработка, превышающего возможности на родине и компенсирующего издержки транзита. Денежные переводы мигрантов становятся связующей нитью с семьей, оставшейся на родине, и влияют на макропроцессы, превращаясь в один из важных компонентов ВВП в странах с высоким уровнем оттока населения. В настоящее время Мексика – один из мировых лидеров по объему получаемых переводов, она уступает лишь Китаю и Индии. Несмотря на снижение объема переводов из-за последнего мирового экономического кризиса, в 2014 г. в страну поступила впечатляющая сумма – 23,26 млрд долл. Правда, в мексиканском случае доля переводов от соотечественников, работающих за рубежом, составляет немногим более 2% ВВП. Тогда как для стран с менее диверсифицированной экономикой она значительно выше.
Россия выступает в качестве масштабного источника денежных переводов мигрантов. В 2012 г. на нее приходилось около 57,9% суммарного объема таких переводов, получаемых в странах СНГ. Так, по данным ПРООН, в 2010 г. в Киргизии они составили 26,6% ВВП, а в Таджикистане – 39,4%. Эти данные демонстрируют высокую степень взаимосвязанности экономик именно через миграционный механизм, что непосредственно отражается на проводимой государствами миграционной политике.
Интересен мексиканский опыт использования денежных переводов для финансирования муниципальных инфраструктурных проектов. Он основан на «коллективных переводах» – добровольных взносах представите-лей региональных диаспор. Они позволяют аккумулировать относительно крупные суммы (в среднем около 20 тыс. долл.) и вкладывать их в развитие муниципальной инфраструктуры на родине, включая строительство водопроводных систем, транспортных коммуникаций, линий электропередач, развитие образовательных учреждений. Наиболее известна Программа «3х1», реализуемая с 1999 г. в мексиканском штате Сакатекас, где на каждый вложенный эмигрантскими объединениями доллар приходится три доллара со стороны федеральных и муниципальных властей разного уровня. Этот пример может стать одной из составляющих двусторонней политики взаимодействия с диаспорами по улучшению качества жизни в местах исхода мигрантов.
Острой проблемой, связанной с массовой миграцией, остается нелегальный статус людей, обосновавшихся за рубежом. Она актуальна во всех регионах, включенных в миграционные процессы. Наибольший приток нелегальных мигрантов наблюдается в США, где их численность оценивается в 11,2 млн человек, из них 6,5 млн, или 58%, – мексиканцы. С середины 1980-х гг. в США неоднократно предпринимались попытки урегулировать нелегальный статус мигрантов и ограничить их приток. Самой масштабной инициативой стал Закон о реформе и контроле над иммиграцией (Immigration Reform and Control Act, IRCA), принятый в 1986 г. Только за последние пятнадцать лет полномасштабная миграционная реформа разрабатывалась трижды. Последнюю попытку инициировала администрация Б. Обамы в 2013 г. в рамках этой реформы ужесточались требования к работодателям, привлекающим к найму нелегальных мигрантов, ограничивался доступ к системе социального обеспечения, усиливался режим охраны границы, а также возводились заграждения на отдельных ее участках. Усиливались репрессивные меры и по отношению к нелегалам. Так, за время правления администрации Б. Обамы число депортаций достигло рекордного показателя в 2 млн человек.
Меры по контролю носили преимущественно односторонний характер. Несмотря на активное участие в экономической интеграции в рамках НАФТА, Мексика не была активно включена в процесс выработки миграционной политики. В итоге мексиканская сторона сосредоточила свои усилия на доступных мерах. В период президентства В. Фокса (2000–2006 гг.) было усилено взаимодействие между правительством и диаспорой, между мексиканскими землячествами и дипломатическими службами. Защита прав мигрантов стала одной из приоритетных задач работы мексиканских консульств, кроме того, были расширены каналы участия мигрантов в жизни на родине. Символическим шагом стало разрешение мигрантам, проживающим за границей, принимать участие в голосовании во время выборов в Мексике. Это позволило инкорпорировать мексиканскую диаспору в политическую жизнь на родине. Растущее внимание к положению и проблемам этой категории граждан подчеркнуло создание в 2003 г. правительственного Института мексиканцев за рубежом (Instituto de los Mexicanos en el Exterior).
Во время президентства Ф. Кальдерона (2006–2012 гг.) Мексика демонстрировала заинтересованность в проведении реформы в США. Уже в период мандата Б. Обамы в ходе визита в Вашингтон Ф. Кальдерон отмечал, что налоговый вклад иммигрантов гораздо больше того, что они получают в социальных службах, и выход из тени 11 млн человек, в числе которых много мексиканцев, будет полезным и для американских трудящихся. Тем не менее односторонний характер проводимой политики подчеркнул президент Э. Пенья Ньето, отметивший, что миграционная реформа – внутреннее дело США. Однако, как представляется, односторонние действия ведут прежде всего к ужесточению пограничного контроля, что на практике приводит к еще большей криминализации нелегальной миграции.
Как видно, даже наличие средств непосредственного контроля на пограничной линии и инструментов визового ограничения не делает регулирование миграции более легкой задачей для страны-реципиента. И получается, что для России, не имеющей общей границы и визового режима с основными странами-донорами, построение целенаправленной политики контроля в данном ключе осложнено объективными обстоятельствами.
Но следует иметь в виду и то, что Россия выступает не только конечным пунктом назначения для мигрантов, но и транзитной страной. В этом она схожа с Мексикой, где на южной границе приходится решать задачи регулирования нелегальной транзитной миграции из стран Центральной и Южной Америки, а также противодействия контрабанде наркотиков и оружия.
В 1990-х гг. мексиканское правительство выстраивает систему регулирования пограничного режима на южной границе. Среди ее приоритетов – создание условий для сезонных и временных работников и передвижения выходцев из приграничных районов Гватемалы и Белиза, а также противодействие транзитной миграции, носящей преимущественно нелегальный и, как следствие, криминальный характер. Большую координирующую работу проводит Национальный институт миграции (Instituto Nacional de Migraciones, INM). В 2011 г. был принят новый Закон о миграции, среди прочего нацеленный на защиту прав мигрантов вне зависимости от их статуса, а также относящий нелегальное пребывание на мексиканской территории к административным нарушениям. Реализация комплексных мер во многом способствовала усилению контроля на южной границе Мексики, но эта задача все еще остается на повестке дня.
На долгосрочную перспективу видится весьма продуктивным результат региональных и субрегиональных интеграционных объединений. Включение стран-доноров миграции в процессы экономической интеграции может создать условия для их активного развития и создания более привлекательных условий для трудовой занятости на внутреннем рынке.
Как показал опыт Мексики, в долгосрочном плане миграционные процессы могут менять траекторию и интенсивность. Обращает на себя внимание принципиальное отличие структуры миграционного процесса в Мексике в 1980-е гг. и на современном этапе. Очевидно, что экспоненциальный рост миграции остановился. Временной лаг в динамике миграционного процесса в Мексике и России позволяет предположить, что в перспективе в
соседних с Россией странах ситуация начнет меняться в лучшую сторону, если, конечно, будет продолжаться евразийская экономическая интеграция и в то же время удастся предотвратить вероятность политической дестабилизации.
Гуманитарный вектор отношений России и Мексики
Связи двух стран в сфере культуры и в целом в гуманитарной области воз-никли в конце XIX века, получив юридическое подкрепление после официального установления дипломатических отношений в 1890 г. В дальнейшем эти связи подпитывались осознанием ряда символических параллелей в судьбах двух народов, неоднократно подвергавшихся иностранным интервенциям и упорно отстаивавших свой суверенитет и национальное достоинство, народов, которые в начале XX века испытали глубокие социальные потрясения, поменявшие вектор их развития. Разумеется, на взаимном интересе и духовном тяготении сказалось тысячелетнее культурное наследие и Мексики, и России.
В новообразованных государствах, сложившихся на волне революционных преобразований, невольно акцентировался интерес к проблемам, опыту и достижениям друг друга. Этому, наверное, благоприятствовало то обстоятельство, что в 20–30-е гг. прошлого столетия революционная романтика и стилистика в обоих случаях стали доминировать в изобразительном искусстве, литературе и кинематографии. В подтверждение достаточно сослаться на мексиканские «привязанности» Эйзенштейна и Маяковского, с одной стороны, а с другой – на русско-советские мотивы вдохновения, звучавшие в творчестве мексиканских муралистов.
Но, пожалуй, наиболее плодотворным оказалось гуманитарное сотрудничество в последнее тридцатилетие советской эпохи. Тогда оно превзошло масштабы торгово-экономического обмена, носившего ограниченный характер, наряду с политико-дипломатическим взаимодействием определяло общий характер и динамику развития двусторонних отношений. В 1968 г. было заключено первое межгосударственное соглашение о культурном и научном обмене между СССР и Мексикой, заложившее юридические основы гуманитарного сотрудничества. При широкой поддержке государства общественность обеих стран получила возможность знакомиться с экспозициями художественных и археологических ценностей, посещать выступления гастролировавших театральных и концертных коллективов. В Советском Союзе большими тиражами публиковались переводы мексиканских писателей. С другой стороны, в СССР на испанском языке широко издавалась (наряду с общественно-политической публицистикой) классика русской и советской художественной литературы, которая с интересом воспринималась в Мексике. Сотни мексиканских студентов получали высшее и постуниверситетское образование в ведущих вузах нашей страны, включая Университет дружбы народов. Осуществлялся научный обмен – пусть и в скромных масштабах, но на регулярной основе (преимущественно через Академию наук СССР и МГУ). Были налажены и спортивные связи. Важную роль в развитии и расширении гуманитарного сотрудничества сыграли Олимпийские игры, состоявшиеся в 1968 г. в Мексике.
Симптоматично, на наш взгляд, и то, что латино-американистика (как одно из регионоведческих ответвлений отечественных общественных и гуманитарных наук) начиналась именно с мексикановедения, которое представлено наиболее обширной библиографией.
Смена общественно-экономического строя в России, издержки перестройки государственных институтов, изменение условий осуществления международной деятельности и развития культурной среды не могли не сказаться на гуманитарном сегменте российско-мексиканских отношений. Более того, он, пожалуй, больше других пострадал во всем спектре двусторонних связей.
У Мексики были свои проблемы. Неолиберальный крен во второй половине 1980-х гг. сопровождался эффектом «минимизации государства», ограничившего поддержку социальной сферы и культуры. Но все же в этот трудный период постепенно складывались предпосылки для их возрождения на обновленной основе.
Во времена СССР координацией гуманитарного сотрудничества, прежде всего в области международных культурных связей, занимался Союз советских обществ дружбы с зарубежными странами (ССОД), имевший статус общественной организации, но по многим параметрам включенный в систему госуправления на соответствующем направлении. Одновременно в рамках своей компетенции действовали Министерство культуры, Министерство высшего образования, Академия наук СССР и, разумеется, Министерство иностранных дел. С мексиканской стороны помимо ряда аналогичных министерств и ведомств активно работал Институт дружбы и культурных связей с СССР – влиятельная общественная организация во главе с известным политическим деятелем С. Вела. В Мехико тогда существовал Дом советской культуры, в котором проводилась просветительская деятельность, включая обучение мексиканцев русскому языку, организовывались регулярные встречи мексиканской общественности с деятелями советской культуры.
К сожалению, в силу юридической казуистики после распада СССР здание, в котором размещался этот культурный центр, было утеряно. ССОД, лишившись значительной части финансирования и поддержки как «сверху», так и «снизу» (активистов и волонтеров, сотрудничавших в составе обществ дружбы со многими странами), резко ограничил свою деятельность в пер-вой половине 1990-х гг. Стало очевидно, что без дополнительных усилий и создания новой структуры с соответствующими полномочиями и квотой финансирования молодому Российскому государству не удастся восстановить систематическую работу на стратегически важном направлении международного сотрудничества, укрепить имидж страны на мировой арене, навести новые мосты с более ясным пониманием того, что достижения отечественной культуры – наш, возможно, самый «конкурентоспособный продукт» на внешнем рынке.
На первом этапе на месте ССОД был создан Росзарубежцентр, непосредственно входивший в структуру Министерства иностранных дел, что не дало удовлетворительных результатов. В отношениях с Мексикой, как, впрочем, в других случаях, преобладала спонтанность, совместные проекты часто носили кустарный характер, их реализация зависела от малонадежных обстоятельств. С другой стороны, многое из того, что делалось, держалось в основном на энтузиазме отдельных мексиканских и российских участников.
Критическая оценка сложившейся ситуации и созревание политического решения в руководстве РФ привели к выводу о создании на базе Росзарубежцентра структуры с гораздо более широкими полномочиями и более высоким автономным статусом. Так, в соответствии с Указом Президента РФ от 6.10.2008 г. возникло Федеральное агентство по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество). Из самого названия нового ведомства (автономного, но подотчетного МИД) следовало, что связи с соотечественниками (фактически с диаспорой) отныне рассматриваются как важнейшая государственная задача наряду с традиционным комплексом гуманитарных связей. И это контрастировало с духом неприятия, который характеризовал дипломатическую практику советского времени.
Развитие гуманитарного сотрудничества между Россией и Мексикой с использованием новых форм взаимодействия отвечает задачам, постав-ленным в Концепции внешней политики Российской Федерации. Так, в ее последней редакции, утвержденной президентом РФ В.В. Путиным в феврале 2013 г., гуманитарное международное сотрудничество с опорой на возможности гражданского общества и информационно-коммуникационные технологии трактуется как «мягкая сила», являющаяся составной частью внешней политики России.
Что удалось сделать в последние годы в области гуманитарного сотрудничества с Мексикой? Начнем с того, что связано с нашей диаспорой.
Посольство РФ и представительство Россотрудничества в Мексике целенаправленно налаживали контакты в диаспоре и оказывали посильную поддержку соотечественникам. Это способствовало установлению более тесных контактов между членами самой диаспоры и – при сохранении их этнокультурной идентичности – укреплению связей соотечественников, проживающих в Мексике, с исторической родиной.
В 2007 г. был создан Координационный совет соотечественников (КОПИ-МЕКС), который официально зарегистрирован в Мексике как неправительственная организация. Он стал важной базой для защиты интересов и прав русской диаспоры, основной платформой укрепления ее уз с Россией, инструментом повышения престижа нашей страны в мексиканском обществе. Основную часть русской диаспоры (в настоящее время она насчитывает около 15 тыс. человек) составляют специалисты с высшим образованием: ученые, инженеры, представители творческой интеллигенции и преподаватели. Они вносят заметный вклад в развитие российско-мексиканских связей, достойно представляя нашу культуру в сфере распространения русского языка, живописи, музыкального и балетного искусства. Более заметным стало их участие в развитии мексиканской науки, медицины и экономики. Известно, что около 600 наших соотечественников работают в научных и учебных центрах мексиканского академгородка Энсенада (Нижняя Калифорния). Представители диаспоры подготовили и опубликовали в 2009 г. при содействии российского МИДа книгу «Русские в Мексике». Она была представлена на Всемирном конгрессе соотечественников в Москве в 2011 г. и имела широкий резонанс.
Проект наших соотечественников «Русский дом в Мексике» можно рассматривать как их стремление основать в стране проживания центр народной дипломатии, задачей которого станут систематизация и укрепление взаимных связей между гражданским обществом России и Мексики. Это представляет для России несомненный интерес, поскольку контакты между Мексикой и Россией в сфере народной дипломатии пока носят фрагментарный характер, о чем свидетельствуют многие факты.
Работа по распространению русского языка проводилась в Мексике в соответствии с государственной Концепцией поддержки Российской Федерацией русского языка за рубежом и Концепцией «Русская школа за рубежом». По данным на 2009 г., в Мексике действовали десять курсов русского языка, на которых преподавали в основном бывшие выпускники советских и российских вузов и проживающие в стране наши соотечественники. В 1960–80-е гг. такие курсы функционировали лишь в основных учебных заведениях Федерального округа (г. Мехико), теперь эта практика распространилась на несколько штатов. Если ранее русский язык преподавался лишь в Центре иностранных языков Национального автономного университета Мексики (УНАМ), то сейчас его изучают и на филологических кафедрах в ряде его провинциальных филиалов.
Начиная с середины 1990-х гг. идет обмен студентами и учеными на основе межправительственных соглашений между Россией и Мексикой. В них, в частности, предусматривалось выделение ежегодных стипендий для студен-тов и ученых (от каждой страны до 15 человек), которые получали возможность пройти курс обучения или провести научные исследования сроком от трех месяцев до одного года. С мексиканской стороны в этих программах наряду со столичными участвовали также провинциальные университеты.
В 2013 г. в Мексике (видимо, из-за финансовых трудностей) квота приема иностранных студентов и ученых по соглашению о двустороннем обмене снизилась до 12 человек. Вместе с тем нельзя не обратить внимания на то, что круг специальностей и специализаций, предлагаемых правительством Мексики для иностранцев на 2013–2014 гг., расширился. В новый список вошли, например, художественное творчество, журналистика, повышение качества преподавания в высшей школе. В списке высших учебных заведений, участвующих в программе обмена, увеличилась доля тех, которые по своему профилю связаны с развитием инновационных технологий и передовым производством.Примером новых подходов к научному сотрудничеству стало учреждение в 2012 г. в Мериде Центра эпиграфики им. Ю. Кнорозова. Это достижение Учебно-научного центра им. Ю.В. Кнорозова при Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ) и результат поддержки, которую оказали правительство штата Юкатан и расположенный там Национальный автономный университет.
В последние годы программу культурных обменов удалось наполнить существенным содержанием. Причем сейчас более весомо представительство российской стороны, хотя и его еще трудно считать удовлетворительным.
С какими образцами российской культуры смогла познакомиться мексиканская общественность? Перечислим наиболее значимые события. В 2011 г. в Мексике прошли спектакли Малого драматического театра Санкт-Петербурга, концерты Санкт-Петербургского симфонического оркестра, гастроли хора им. Пятницкого. В 2012 г. давал концерты Д.А. Хворостовский, в 2013-м – Ансамбль им. И. Моисеева. В свою очередь в 2011 г. в Москве и Санкт-Петербурге демонстрировалась выставка произведений известного мексиканского скульптора Ривелино, в городе на Неве прошли Дни Мексики с обширной культурной программой. А 2012 г. отмечен гастролями известной мексиканской балерины Сони Америо.
Одной из самых перспективных областей нашего сотрудничества остается туризм. Хотя ежегодно Мексику посещают уже около ста тысяч россиян, мексиканская сторона считает, что эта цифра явно ниже реальных возможностей. В одном из интервью посол Р. Бельтран заявил, что его страна поставила задачу довести к 2018 г. число туристов из России до 500 тысяч. Правда, следует сказать, что развернувшаяся в этой стране война наркокланов, которая уже унесла более 55 тысяч жизней, включая и немалое число иностранцев, и затронула знаменитые мексиканские курорты, отнюдь не способствовала превращению Мексики в туристическую Мекку.
Шансы на развитие гуманитарного сотрудничества России и Мексики, несомненно, значительны, учитывая ряд важных объективных предпосылок, но необходимы и дополнительные организационные, дипломатические и финансовые усилия. При этом в гуманитарной сфере целесообразно государственно-частное партнерство. Многое из того, что может представить Россия в Мексике и Мексика в России, удастся перевести на коммерческие рельсы.
Выводы
Российско-мексиканские отношения в своем развитии прошли несколько этапов, отличающихся по своему содержанию. Сейчас появляется возможность перейти к принципиально новому этапу, наполненному более богатым содержанием. Этому способствует схожесть или близость позиций двух стран в подходах к проблемам современного мироустройства, общая заинтересованность в демократизации процессов глобального регулирования, приверженность примату международного права и утверждению в между-народных делах принципа многосторонности.
Как представляется, в целях активизации диалога уже в ближайшей перспективе важно обеспечить конструктивный контакт на высшем государственном уровне (последняя встреча президентов двух стран состоялась десять лет назад). В известном смысле этому благоприятствует тот факт, что действующие президенты России и Мексики практически одновременно вступили в должность и имеют одинаковый срок полномочий (до 2018 г.). Разумеется, хорошо зарекомендовавшие себя в прошедшие годы официальные визиты и рабочие встречи на уровне глав дипломатических ведомств, а также консультации руководителей их профильных подразделений следует продолжать в регулярном режиме. Уже сформировавшиеся контакты между право-охранительными органами двух стран необходимо выводить на качественно новый уровень. Есть возможность интенсифицировать межпарламентские связи, шире подключая к ним профильные комитеты, и в первую очередь по международным делам, а также группы дружбы, сформированные в ниж-них палатах парламентов обеих стран. Потенциал таких связей используется пока малоэффективно. В этой связи следует обратить внимание на качество межпарламентских связей, в частности на содержательную подготовку ближайшего события – поездки группы депутатов Госдумы в Мехико.
Существенно обогатят российско-мексиканский диалог контакты политических партий двух стран, в частности посредством членства в Социнтерне и других подобных объединениях. Правящая мексиканская Институционно-революционная партия – активный участник таких мероприятий и сторонник развития межпартийных связей.
Представляется необходимым активизировать деятельность отечественных НПО, которые слабо представлены и малоизвестны в Мексике по сравнению с американскими и европейскими, приглашать их к участию в проводимых там международных форумах по глобальным проблемам, прежде всего правозащитным, экологическим, социальным, деятельности СМИ и пр.
В области торгово-экономического сотрудничества представляется целесообразным предпринять ряд мер, которые могли бы его существенно интенсифицировать, тем более что за последние два года торговля между двумя странами, как уже отмечалось в главе 3, выросла более чем на 200%. Если исходить из проекции на ближайшую и среднесрочную перспективу, то наиболее востребованными могут оказаться следующие шаги и инициативы с нашей стороны.
Во-первых, это налаживание работы российско-мексиканского предпринимательского совета по торговле, инвестициям, экономическому и техно-логическому сотрудничеству, который стал бы постоянным механизмом во взаимосвязях между предпринимателями двух стран. Во-вторых, требуется совершенствование механизма межправительственной комиссии с привлечением к ней представителей предпринимательских структур, на которые ложится основная нагрузка в развитии торговых, экономических, инвестиционных и технологических связей.
Целесообразно учреждение представительства Торгово-промышленной палаты России в Мексике. При отсутствии здесь нашего торгового представительства это позволило бы определять и более четко формулировать ориентиры во внешнеэкономической деятельности на мексиканском направлении, выявлять имеющиеся резервы и осуществлять контроль за выполнением соглашений и контрактов по линии частно-предпринимательских структур. Целесообразна также активизация контактов по линии торговых палат и каналам бизнес-миссий.
Не исключено, что в ряде случаев следует рассмотреть вопрос о снижении таможенных сборов и возможности введения дополнительных льгот для российских экспортеров машинно-технической продукции, ориентирующихся на перспективные, но малоосвоенные зарубежные рынки.
Системный подход к освоению мексиканского рынка предполагает наряду с реализацией отмеченных выше мер формирование материальной и нормативно-правовой базы взаимодействия, рассчитанной на долгосрочную перспективу. Заслуживает внимания предложение об учреждении на совместной основе фонда по поощрению и гарантиям взаимных капиталовложений. Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) уже практикует создание соответствующих структур с аналогичными организациями в других странах. Подобная практика могла бы распространиться и на Мексику. Будет востребована дополнительная работа по налаживанию механизма взаимодействия российских государственных кредитно-банковских структур с государственными банками Мексики, включая Национальную финансовую корпорацию, Национальный банк общественных работ и государственных услуг, Национальный внешнеторговый банк. Они играют существенную роль в финансировании как внутренних инфраструктурных и промышленных объектов, так и внешнеэкономической деятельности. При наличии встречных шагов возможна постановка вопроса о предоставлении взаимных кредитов с использованием национальных валют – рубля и песо.
Мексиканская сторона уделяет повышенное внимание выстраиванию меж-региональных контактов с целью активизации взаимодействия российских регионов с мексиканскими партнерами. Особо можно отметить перспективность прямых связей между западными штатами Мексики и регионами Дальнего Востока России. На начальном этапе товарооборот мог бы основываться на поставках сырья из России в обмен на агропромышленную и электротехническую продукцию Мексики с выходом в перспективе на создание совместных предприятий в широком отраслевом диапазоне (легкая и пищевая промышленность, автомобилестроение, телекоммуникационное оборудование и др.).
По мере роста наших поставок в Мексику можно рассматривать перспективу расширения закупок мексиканских товаров традиционного и нетрадиционного экспорта. Речь, в частности, идет об увеличении импорта «нечувствительной» сельскохозяйственной продукции. Мексика поставляет на мировой рынок около 290 видов продукции аграрного производства, стоимостный объем которых составил в 2013 г. 11,3 млрд долл. Если учитывать остро стоящую перед ней проблему сбыта, мексиканская сторона способна пойти на более масштабное сотрудничество в обмен на увеличение продаж в Рос-сию продукции сельского хозяйства, легкой и пищевой промышленности. При росте объемов и достижении сбалансированности товарных потоков нельзя исключать постановку вопроса о создании зоны свободной торговли.
В настоящее время Мексика имеет подобные соглашения с 44 странами и проявляет заинтересованность в расширении этой формы взаимодействия с зарубежными партнерами. Подписание такого соглашения поможет не только увеличить товарооборот, но и активизировать взаимные инвестиционные потоки, расширив в ряде случаев (учитывая возможности НАФТА) наш доступ на североамериканский рынок в целом.
Таким образом, создание разветвленной системы нормативно-правовых, финансово-экономических и других инструментов и механизмов взаимного сотрудничества – одно из важных условий повышения эффективности мексиканского вектора российской внешнеэкономической политики. В то же время нельзя не учитывать, что уровень ее практического воплощения будет во многом зависеть от результатов модернизации российского промышленного комплекса, создания отраслей и производств, отвечающих современным требованиям научно-технического прогресса. Очевидна необходимость диверсификации продукции российского экспорта, производимой на высокотехнологичной основе, и привлечения не только крупных корпораций, но и недавно зарекомендовавших себя инновационных малых и средних предприятий. Ускорение движения в этом направлении даст реальную основу для развития российско-мексиканских деловых отношений и укрепления позиций российского бизнеса на мексиканском рынке.
Решая задачи эффективной интеграции в АТР, Россия заинтересована в при-влечении Мексики в качестве партнера и даже союзника по широкому кругу вопросов. Взаимодействие двух стран в АТР возможно в формате совместного отстаивания совпадающих интересов в рамках региональных форумов и объединений, а также совместных проектов в этом регионе в области энергетики, туризма, инфраструктуры и АПК.
Российским компаниям энергетического сектора совместно с профильными министерствами целесообразно проанализировать возможности сотрудничества с Мексикой в свете проводимой там энергетической реформы. Сей-час компания «Лукойл» уже реализует отдельные проекты. Другие компании пока не спешат с активными действиями, так как еще отсутствуют договоренности с мексиканской стороной об условиях работы. Обеспечению взаимовыгодных условий работы на нефтяных месторождениях Мексики будут способствовать двусторонние переговоры или консультации на уровне отраслевых объединений и министерств.
Возможно проведение консультаций между Россией и Мексикой по согласованию подходов к развитию региональной системы безопасности в АТР. Они имеют много общего с точки зрения характера угроз (терроризм, наркотрафик) и, соответственно, могли бы выступать с совместными инициативами в рамках региональных и международных профильных объединений. К тому же оба государства заинтересованы в проведении переговоров по созданию региональной площадки многостороннего сотрудничества, нацеленного на обеспечение энергетической безопасности АТР.
России следует определиться со стратегией взаимодействия с новыми региональными объединениями в АТР – Транстихоокеанским партнерством и Тихоокеанским альянсом. Упор на двусторонние отношения с латиноамериканскими странами в АТР, прежде всего с Мексикой, и консервативный под-ход к ассоциированному участию в региональных объединениях содержит риск того, что Россия останется в стороне от набирающих силу новых схем региональной экономической интеграции.
В целях совершенствования гуманитарных связей следует обратить внимание на следующие направления деятельности. В Мексике, где растет интерес к русскому языку, распространение его изучения и повышение качества преподавания станут важной предпосылкой для улучшения взаимопонимания со стороны общественности двух стран. Для этого потребуется, на наш взгляд, более масштабное обеспечение центров преподавания русского языка в Мексике новыми программами, методическими пособиями и литературой; направление туда российских преподавателей на договорных началах; организация семинаров по обмену опытом, а также стажировок в России мексиканских преподавателей, в том числе наших соотечественников, не имеющих филологического образования.
Налаживание систематических контактов между неправительственными организациями России и Мексики, между городами и регионами двух стран и отдельными их представителями, видимо, потребует создания Российско-Мексиканского общества дружбы и культурно-гуманитарного сотрудничества. Оно могло бы стать своего рода центром координации между неправительственными организациями двух стран. В России в их число могут войти такие объединения, как Общественная палата, Российская ассоциация международного сотрудничества, Фонд «Русский мир», Библиотека «Русское зарубежье», Международная ассоциация «Породненные города» и др.
Особую нишу могут занять двусторонние отношения между региональными неправительственными организациями. Ключевым шагом к решению проблем продвижения гуманитарного сотрудничества станет создание в Мексике Российского центра науки и культуры в соответствии с проектом соглашения об учреждении и условиях деятельности РЦНК. В становлении такого центра могли бы оказать помощь мексиканцы – выпускники советских и российских вузов, проживающие в стране наши соотечественники и, конечно, общественность Мексики, сохраняющая традиции взаимной солидарности двух народов.
Как представляется, потребуется уделить больше внимания урокам мексиканского опыта в решении миграционных проблем. Их целесообразно учитывать в РФ при прогнозировании траектории и масштаба миграционного процесса. Особое место занимает вопрос о повышении качества человеческого капитала в странах-донорах миграции. Россия, не обладающая возможностями непосредственного регулирования на пограничной линии, может сместить фокус внимания на взаимодействие в организации миграционного контроля в самих странах-донорах. Несомненно, полезным является изучение мексиканской практики в работе с диаспорами в налаживании социальной инфраструктуры в местах происхождения эмигрантов. Интересен опыт взаимодействия с объединениями эмигрантов, заинтересованных в поддержке и развитии муниципалитетов и населенных пунктов прежнего места жительства. Практика «коллективных переводов», поддерживаемых федеральными и региональными властями, позитивно влияет на социально-экономическую ситуацию на локальном уровне.
В равной мере плодотворным будет налаживание контактов Федеральной миграционной службы РФ с Национальным институтом миграции Мексики в целях обмена опытом по противодействию транзитной миграции и обустройству пограничного пространства для облегчения перемещения проживающих там людей, а также для обеспечения условий для сезонного трудоустройства мигрантов в приграничных районах.
Что касается общих концептуальных выводов доклада, то прежде всего следует указать на необходимость пересмотра устоявшихся стереотипов восприятия Мексики лишь как государства, находящегося «под пятой» США, путь в которое для России «заказан». Мексика в последние годы наращивает свою активность в международных отношениях, стремясь диверсифицировать внешние связи, найти новых партнеров. Авторы доклада считают, что столь благоприятной конъюнктурой следует воспользоваться.
