Чернокожие мексиканцы
Чернокожие мексиканцы, или афромексиканцы составляют лишь небольшую часть населения Мексики. Они являются потомками черных рабов, которых в колониальную эпоху привозили в Новую Испанию в ходе трансатлантической торговли, либо потомками более поздних мигрантов из Африки, в том числе тех, кто переселился в Мексику из соседних стран Карибского бассейна или Центральной Америки, потомками рабов, бежавших в Мексику из южных штатов США. Есть среди них и недавние мигранты из Африки. Чернокожие мексиканцы сконцентрированы в диаспоры или общины, чаще изолированные, территориально расположенные в регионе Коста-Чика штатов Оахака и Герреро, а так же в ряде городов на севере Мексики.
Согласно недавним генетическим исследованиям, многие мексиканцы имеют в своих генах небольшую часть африканского наследия (примерно 5% в среднем). Но, несмотря на это, афромексиканцами могут считаться лишь те, у кого в генотипе преобладают гены из субсахарской Африки.
По разным источникам, в колониальный период в Новую Испанию было завезено от 100 до 200 тысяч африканских рабов. Это были в основном мужчины, которые вступали в брачные связи с индейскими женщинами. В других случаях европейские поселенцы сожительствовали с африканскими рабынями — так быстро появилось большое количество потомков смешанных связей. В Новой Испании возникла система каст, давшая название множеству типов расового смешения и ставшая основой расовой дискриминации. Эта система просуществовала до конца колонии, и лишь в независимой Мексике она, как и юридическое понятие расы, была отменена.
Создание мексиканской национальной идентичности, которое шло полным ходом в начале XX века, делало большой акцент на индейской и европейской составляющих генетического и культурного наследия мексиканцев, исключив африканскую часть из мексиканского национального сознания. И только в 1992 году мексиканское правительство официально признало африканскую культуру одной из трех основных составляющих, повлиявших на становление Мексики.
Генетическое наследие выходцев из Африки со временем растворилось в более многочисленных группах индейцев и метисов в ходе многих поколений смешанных браков. Об этом говорит и тот факт, что по оценкам 2015 года 64,9% (896 829) афромексиканцев так же идентифицировали себя как представители одной из коренных народностей страны. Помимо этого 9.3% афромексиканцев говорят на индейском языке. Около 1.2% населения Мексики имеет доминирующие африканские гены, определяют себя как афромексиканцы около 1.38 млн человек. Не все из них родились в Мексика, некоторые являются натурализованными гражданами, выходцами из стран карибского бассейна и Африки.
После того, как формально было запрещено обращать в рабство коренные народности Новой Испании — количество индейцев существенно сократилось из-за европейских инфекционных болезней и непосильного труда в период с 1580 по 1640 гг., — количество ввозимых африканских рабов значительно увеличилось. Не все были привезены непосредственно из Африки, некоторые прибыли из других испанский колоний (с островов, где много рабов трудилось на плантациях сахарного тростника). Это изначально подразумевало разницу между ними — эти последние, в отличие от первых говорили на испанском и могли лучше интегрироваться в колониальное общество. Они могли выполнять работы в городах, где жило много европейцев — прислуги, рабочих текстильных мануфактур, ремесленников и т.п. Формально завоз африканских рабов в Новую Испанию закончился в 1640 году.
Те, кого привозили непосредственно из Африки, в основном были выходцами из западного Судана, этнически принадлежавшими к народностям банту. Изначально рабы завозились в равных количествах мужчин и женщин, с тем, чтобы иметь от них как можно больше потомства, которое оставалось в рабстве и продолжало трудиться на рабовладельцев. Но затем эксплуататоры осознали, что мужчины крепче и могут выполнять большее количество разных работ, без изнурения, истощения, которые приводили к болезням и их скорой смерти. Таким образом, количество мужчин среди привозимых рабов достигло двух третей.
Загружается
Самыми первыми африканцами на американском континенте стали рабы, привезенные конкистадорами в период их военных кампаний. Мексиканский антрополог Гонсало Агирре Бельтран отыскал в источниках, что среди прибывших конкистадоров было шесть темнокожих. Один из них, раб конкистадора Панфило де Нарваэса, оказался носителем черной оспы, которая затем распространилась и среди индейцев, став для них летальной настолько, что это существенно облегчило завоевание Теночтитлана. Но самый известный из этих шестерых — Хуан Гарридо, кениец по рождению, христианизированный в Португалии и прибывший с конкистадорами на американский континент в качестве свободного солдата. Африканцы, сопровождавшие конкистадоров в их кампаниях в Новой Испании, хоть и считались рабами, скорее выполняли функции личных слуг и оруженосцев.
После завоевания Центральной Мексики индейское население, за исключением представителей местной знати, было порабощено. Однако институт индейского рабства не просуществовал долго и был запрещен испанской Короной (мятежники были исключением). Индейцев, однако, обязали работать на испанцев, тех, которые получили от Короны определенные участки земли в «поручение». По сути такой труд был ничем не лучше рабства. Случалось и так, что за работой индейцев надзирали черные надсмотрщики. Монах-францисканец Торибио де Бенавенте «Мотолиниа», прибывший в Новую Испанию в 1524 году христианизировать индейцев науа, писал, что «в первые годы эти черные надсмотрщики были столь неизменны в своем дурном обращении с индейцами, загружая их непосильной работой, отправляя их далеко от их родной земли, давая им столько разных поручений, что многие умерли из-за них, от их рук, и это худшая часть этого положения вещей».
На полуострове Юкатан были сделаны попытки ограничить присутствие черных в индейских общинах. В 1536 году в городе Пуэбла, основанном незадолго до этого испанскими поселенцами, были введен запрет на посещение африканцами общественного рынка, чтобы они не причиняли вреда индейским женщинам. В Мехико в 1537 году несколько чернокожих были приговорены к смерти за подготовку мятежа и повешены на главной площади.
Как только военные завоевания центральной части современной Мексики были завершены, начали приезжать поселенцы, мигранты из Испании. Представители знатных родов могли позволить себе переселение семьями, с женами, домочадцами. Появился спрос на африканок-рабынь, которые могли выполнять роль домашней прислуги, прачек, нянек и т. п., в особенности в Пуэбле, городе, который с самого начала был испанским. Не каждый мог себе позволить располагать черной прислугой, и это тотчас же стало символом высокого социального статуса и достатка.
В первые декады колонии существовало два типа юрисдикции — Республика испанцев и Республика индейцев. Африканские рабы, их потомки, равно как прочие выходцы из Старого света относились к первой юрисдикции. Хотя черный цвет кожи и ассоциировался со статусом раба, среди африканцев были и свободные люди со статусом резидента. Очень небольшое число таких даже достигло определенного статуса, например Хуан де Монтальво, городской глашатай в Пуэбле, имевший связи с местной испанской элитой. Свободные чернокожие и мулаты были обязаны платить дань испанской короне (в отличие от испанцев), так же, как и индейцы. Но в отличие от последних, они также подпадали под юрисдикцию Святой Инквизиции занимавшейся расследованиями случаев еретичества, колдовства, идолопоклонства и религиозного отступничества.
Свобода раба могла быть получена законным путем, по соответствующему письму бывшего владельца. Раб мог быть выкуплен. Об этом свидетельствует история Хуаны, черной креолки. В 1585 году она была отпущена на свободу посредством уплаты своей хозяйке большой суммы в 200 золотых песо (деньги были собраны усилиями ее мужа).
Хотя подавляющее большинство рабов не выражало открытого неповиновения и протеста, некоторые поднимали мятежи, бунты и совершали побеги от хозяев. Беглые рабы, которых называли «симаррон», в основном направлялись в горы на границе штатов Пуэбла и Веракрус, другие осели в регионе, который сегодня называется Коста-Чика штатов Герреро и Оахака. В Веракрусе они основывали целые поселения, «паленке» (огороженное место, плетень), где у них были свои собственные порядки. Время от времени власти пытались разогнать и выселить их, но это было нелегко. Паленке находились вдали от городов, регулярной армии не существовало, к тому же жители таких самовольных поселков оказывали сопротивление. Самый известный случай это история образования поселения Янга, «паленке» которым управлял беглый раб Гаспар Янга. Несколько лет он противостоял властям, до тех пор пока они не признали автономию поселка в 1608 году. Он стал первым поселением свободных черных африканцев на американском континенте.
В XVII столетии свободные выходцы из Африки и их потомки, равно как мулаты и самбо, числом превысили чернокожих рабов. Нато время рабство находилось на пике. Чернокожее население в Мексике было самым разнообразным в сравнении с другими колониями Америки. Рабы, завозимые в то время были в основном с территории современной Анголы и Гвинеи, и так как они не говорили на испанском, их называли «негро-босаль» (немой раб). Мехико, будучи колониальной столицей, представлял собой исключительный образец культурной и генетической пестроты, при этом однако, было нечто, объединявшее испанцев, креолов, индейцев, африканцев, метисов, мулатов, самбо и их потомков – католическая вера. Католическое вероисповедание «стимулировалось» специальными проверками в этнически разнообразных общинах, из которых складывался Мехико. Духовные главы следили за тем, чтобы в этих общинах соблюдались нормы католического брака и жизненного уклада. Церковь и светские власти уделяли не меньше внимания христианизация чернокожих, чем христианизации индейцев в свое время. Ведь только отдалив не европейское население колонии от их прежних верований, обычаев, языка и прошлого, испанцы могли сделать их частью своего общества.
Католицизм стал формой жизни большого количества африканцев в колониальном обществе. Порабощенные чернокожие были с одной стороны членами христианской католической общины, с другой считались движимым имуществом, собственностью своих хозяев. В целом церковь не выражала протеста против рабства как общественного института.
Европейской элите Новой Испании было необходимо осуществлять идеологический контроль над черным населением, в особенности когда количественно оно прирастало за счет привозимых из Африки «дикарей». Эффективным инструментом идеологического контроля был христианский брак, так что церковь вмешивалась в отношения хозяев и рабов с целью обеспечить этим последним право жениться и выходить замуж в соответствии с католическим обрядом, иметь право выбирать партнера и иметь брачные права, как у всех прочих. Рабы старались пользоваться этой возможностью, чтобы хоть как-то ограничить абсолютную власть хозяев над их жизнями. К тому же для церкви статус раба, как христианина был куда важнее, чем его экономический статус «движимого имущества» по отношению к его хозяину. Неудивительно, что церковные записи о крещениях, браках и похоронах, а так же архивы Инквизиции указывают на то, что большой процент африканцев находился в лоне католической церкви.
Помимо этого африканцы, как и прочие жители Новой Испании образовывали сами или вступали в религиозные братства – группы мирян, действовавшие с разрешения католической церкви. Бывало даже так, что братства для чернокожих африканцев были основаны европейцами или церковными иерархами или, очень часто, финансировались ими. Святыми покровителями таких организаций выбирались как правило чернокожие святые, как например Ифигения Абиссинская, что позволяло исповедовавшим католическую веру африканцам упрочить собственную значимость и ценность.
Использование образа чернокожей святой, Ифигении Абиссинской имело и другую сторону – оно позволяло обозначить женскую идентичность. Важность подобного самосознания была исключительной для африканок, оказавшихся в колониальном обществе, проникнутом патриархальностью. В духовных организациях женщины в большей степени могли себя реализовать, добиться там лидирующих позиций, уважения в глазах испанского общества, даже некоторых привилегий. Они имели возможность заниматься благотворительностью, в частности, работая медсестрами в больницах для бедных. Однако, накопление уважения и привилегий женщинами в религиозных сообществах в XVIII веке привели к тому, что их стали контролировать и ограничивать мужчины, состоявшие в их же или подобных им организациях. Это случилось потому, что потомки африканцев испанизировались в течение нескольких поколений, переняв у европейцев и патриархальность жизненного уклада, утверждающего главенство мужчин во всех сторонах общественной жизни. К тому времени изменилось и социальное разделение – оно стала более сложной и при этом более жестким, связав расу и происхождение с общественным статусом, хотя, достаток конкретного индивида или семьи зависел от этого меньше.
Религиозные учреждения сами были собственниками чернокожих рабов, включая и тех, кто был прикреплен к земельной недвижимости иезуитов. Также рабы жили при городских монастырях, рабыни были у некоторых монахинь, происходивших из богатых семей.
В основе таких значимых отраслей колониальной экономики, как выращивание сахарного тростника и горнодобывающая промышленность, лежал рабский труд. Так продолжалось примерно до середины XVII века. Далее роль рабского труда становилась все менее важной. После 1640 года испанская Корона разорвала связи с португальскими работорговцами, после того, как уния двух государств была расторгнута португальской стороной. Рабский труд на шахтах, как менее эффективный, был вытеснен трудом по найму. Во второй половине XVII века количественно выросло население метисов и индейцев, значительно увеличилось предложение на рынке труда. Это они трудились по найму в XVII — XVIII веках на горнодобывающих и горно-обогатительных предприятиях, но условия их труда практически не отличались от рабских. В поздний колониальный период рабы в основном, продолжали работать на предприятиях по производству сахара, на текстильных мануфактурах – вольнонаемные работники не горели большим желанием трудиться в таких местах. В конце XVIII века импорт дешевых британских тканей значительно сократил местное производство, спрос на рабочие руки упал.
В середине XVIII века сократилось не только число рабов, снизились и цены на них. Самые высокие цены на рабов были в период с 1580 по 1640, около 400 песо. К 1650 цена уменьшилась до 350 песо, долгое время не менялась, и затем в 1750 году упала до 175 песо за взрослого мужчину. К концу колониального периода, рабский труд был почти полностью вытеснен трудом индейцев, иногда за долги.
Загружается
С раннего колониального периода африканцы и их потомки вступали в связи с индейцами или европейцами. Это привело к тому, что появилось разнообразие физических типов людей, и установилась система каст, с ее подчас странной терминологией, отражающей, какое количество крови той или иной расы было у индивида. Главными типами смешения кровей были метисы (европейско-индейская смесь), мулаты (африканская-европейская) и самбо (африканская-индейская). Они являлись детьми родителей разных рас, то есть первым поколением смешения. Дальше такие люди могли смешиваться с представителями чистых рас или с другими смешанными типами, и их потомки принадлежали уже другой касте. Например испанец (испанцы считались отдельной кастой, привилегированной) и мулатка рождали детей «морискос». «Мориско», сочетаясь с европейкой, имел детей, называемых «альбино». Часто люди, если была такая возможность, приписывали себя к той касте, чей социальный статус был выше, ибо проверить генетическую расовую наследственность родителей и уж тем более бабушек и дедушек было невозможно. Касты стали новоиспанской достопримечательностью для европейцев, появился даже особый жанр живописи — портреты родителей, представителей двух разных каст и их отпрысков, очень часто в окружении предметов, в одежде, типичной для этих каст. Основных каст было шестнадцать.
Так или иначе результатом этого смешения стало практически полное «растворение» африканской генетики в общей популяции. Недаром исследования показали, что в среднем все мексиканское население имеет около 4% африканских генов. Хотя есть еще одно мнение — что примесь африканских генов уже присутствовала в генотипе переселенцев из Испании, и, сильно разбавленная, передалась через многие поколения современным мексиканцам.
Повстанческое движение за независимость вылилось в войну, которая началась в сентябре 1810 года. Лидером движения стал креол (выходец из испанской семьи, рожденный в колонии) католический священник Мигель Идальго и Костийя. У него не было четкой политической программы, однако, движимый либеральными идеями, вскоре после начала гражданской войны он опубликовал документ, в котором объявлял об отмене рабства и дани, которую уплачивали Короне индейцы, чернокожие и представители всех каст, кроме испанцев. В начале 1811 года он был схвачен, лишен сана и казнен. Но война за независимость на этом не закончилась.
Лидерство повстанческого движения перешло к другому священнику, Хосе Марии Морелосу. Его программа независимости от Испании была воплощена им в документе «Чувства нации» (Sentimientos de la Nación). 15-й пункт документа отменялось рабство. Морелос тоже был схвачен и расстрелян, но движение за независимость, хоть и ослабло, но все же продолжалось. Спустя некоторое время основным очагом сопротивления стала территория нынешнего штата Герреро, движением руководил Висенте Герреро, уроженец горной части региона. Оказывавший ему сопротивление командующий правительственными войсками Агустин Итурбиде из практических соображений примкнул к движению за независимость.
Его программой устройства новой нации, которую он разработал не без участия Висенте Герреро, стал План Игуалы, в котором утверждались три гарантии будущей страны: независимость, монархическое устройство и католицизм как единственная религия. Помимо этого, в Плане утверждалось, что все жители Мексики будут считаться ее гражданами, свободными в выборе занятия. Это была третья попытка отмены рабства, которая также не была воплощена в жизнь из-за политических разногласий и борьбы группировок в независимой Мексике. Только Висенте Герреро, ставший президентом в 1829 году издал декрет, окончательно отменивший рабство в том же году. Сам Герреро был смешанных кровей, обладал смуглой кожей и кудрявыми волосами. Традиция приписывает ему африканские корни, но научно это не удалось доказать. Если это на самом деле так, то его можно считать первым потомком чернокожих, ставшим президентом страны на Американском континенте.
Хотя Мексика не отменила рабство немедленно после получения независимости от Испании, экспансия англо-американских поселений в Техасе с их чернокожими рабами стало предметом разногласий между Мексикой и США. Этот обширный регион был частью испанских колоний, но по сути не был заселен, за исключением нескольких миссионерских поселений. Мексиканское правительство, не способное сладить с непокорными индейскими племенами на своих северных территориях, поначалу не препятствовало и даже способствовало заселению их англоговорящими колонистами из США. Однако, эти колонисты с их чернокожими рабами, вместо того, чтобы обживать регионы с многочисленным индейским населением, ведущим кочевой или полукочевой образ жизни, предпочли обосноваться и создать свои фермы в восточном Техасе, соседствовавшим с Луизианой, принадлежавшей США. Мексиканский президент той поры, Анастасио Бустаманте, обеспокоенный тем, что США аннексируют Техас, попытался ограничить в 1830 году заселение англоговорящими колонистами Техаса и запретил привоз туда новых рабов. Техасский рабовладелец и поселенец Стивен Ф. Остин рассматривал рабство, как абсолютно необходимый элемент процветания поселений и добился законодательных поправок. К тому же, в 1836 году Техас заявил об отделении и восстал против центральной власти Мексики в лице тогдашнего президента Антонио Лопеса де Санта Анна, добившись своей фактической независимости.
Отделение Техаса от Мексики подразумевало, что там законно могло продолжаться рабовладение и когда Техас был присоединен к США в 1845 году, он вошел в унию как рабовладельческий штат. Мексиканские власти, однако, признали потерю этой территории только после проигрыша в Мексиканско-Американской войне (1846-1848) и подписания мирных договоров Гуадалупе Идальго.
После позорного проигрыша в вышеупомянутой войне со Штатами, мексиканский президент Хосе Хоакин де Эррера отправил в конгресс на рассмотрение проект создания штата Герреро, из частей соседних штатов Мичоакана, Пуэблы и Мехико, с целью почтить память Висенте Герреро, первого президента Мексики с африканскими корнями, уроженца этого региона. Это стало своеобразным ответом на победу рабовладельцев, отделение Техаса и проигрыш в войне с гринго. Мексика стала желанной целью для беглых рабов из США и так называемых черных семинолов, этнической группы смешанного расового происхождения. Едва они пересекали границу и оказывались в Мексике, они становились свободными.
Загружается
Регион, называемый Коста Чика («малое побережье», в переводе с испанского), простирается от Акапулько (штат Герреро) на северо-западе до городка Пуэрто Анхель (штат Оахака) на юго-востоке воль тихоокеанского побережья Мексики. В колониальные времена регион был изолирован от остальной страны, вот почему он привлекал беглых рабов.
Африканские черты и идентичность афромексиканских общин в Коста Чика наиболее выражены, потому что в силу вышеупомянутой изоляции беглые рабы и их потомки смешивались меньше с представителями других этнических групп. Не только черная кожа бросаются в глаза в этом регионе. Также в народных песнях, танцах и других видах фольклора сильны африканские элементы. Вплоть до относительно недавнего времени жилища в этих общинах представляли собой круглые глинобитные хижины, крытые соломой, такой тип строений был характерен для территорий, которые являются современной Ганой и Берегом Слоновой Кости. В регионе есть свой афромексиканский фольклорный Танец Дьяволов, исполняемый на День Мертвых. Танцоры исполняют его во время шествия по улицам поселков, наряженные в характерные костюмы и в масках, под звуки ритмичной музыки. Он считается образчиком религиозного синкретизма – католической религии и ритуала Западной Африки. Традиционно танец сопровождается игрой на западно-африканском инструменте, который здесь называют боте.
Подобно региону Коста Чика, в штате Веракрус имеется целый ряд «черных» городков, некоторые с явно африканскими названиями, такими как Мандинга, Матамба, Мосамбике и Мосомбоа. В Койолийо ежегодно проводится карнавал с афро-карибскими танцами и другими африканскими элементами.
Исторически семейные и племенные группы африканцев, оказавшиеся в Веракрусе в период работорговли, оказались разделенными и рассеянными по разным поместьям, сахарным заводам и плантациям. Вследствие брачных связей с представителями других групп они в большей степени абсорбировались местным населением и спустя несколько поколений утратили основные элементы африканской идентичности. И такое расовое смешение привело к тому, что хотя Веракрус и считается «самым черным» штатом Мексики, людей с черной кожей и африканскими чертами ошибочно принимают в нем за выходцев с островов Карибского бассейна, то есть, не настоящих мексиканцев.
Культурные традиции выходцев из Африки и Карибских островов очень заметны в Веракрусе. Они оказали влияние на музыку и танцы штата, импровизированную поэзию, религиозные верования и еду. Ингредиент африканского происхождения, прочно укрепившийся в гастрономии Веракруса и Герреро, это платано мачо, разновидность банана, который не используется непосредственно в еду, а для приготовления блюд. В Мексику по одной версии он попал из Африки через Канарские острова. По другой – его привезли с Филиппин на Манильском Галеоне (так назывались корабли регулярно пересекавшие Тихий океан и служившие сообщением между двумя колониями испанской Короны). В Веракрусе он широко применяется для приготовления булочек, пирожков, десертов, блюд на гриле и многого другого. И еще один ингредиент, придающий африканский штрих региональной гастрономии — использование различных тропических клубней, богатых крахмалом, такие как кассава, маланга, таро и батат (в Мексике его называют камоте, и родом этот последний именно отсюда).
В некоторых небольших городках в северной части Мексики, в особенности в штате Коагуила, также заметно присутствие населения с африканскими корнями, равно как и в населенных пунктах вдоль границы с Техасом. В XIX веке беглые рабы и свободные черные американцы мигрировали в соседнюю страну и обосновывались здесь. Одна из наиболее известных и характерных групп называются маского (muscogos) и является ветвью черных семинолов, первоначально проживавших во Флориде. Семинолы были индейским племенем, чей генофонд обогатился африканским пулом генов за счет активного смешения с беглыми рабами и чернокожими свободными американцами. В мае 2017 года губернатор штата Коагуилы подписал декрет, закрепляющий за маского статус «коренной народности Коагуилы», что открывает возможность поддержки этой общины Национальным Институтом индейских народностей. Так же губернатор заявил, что маского, кикапу и китайские мигранты являются этническими меньшинствами, внесшими свою лепту в историю и культуру Коагуилы. Маского вплоть до недавнего времени говорили на креольском языке афро-семинолов, но сейчас он используется в основном в разговорной речи старожилами.
По материалам ¡Это всё Мексика!
