Теотиуакан, страница 2

Домашние хозяйства, компаунды и баррио

Как и у других традиционных сообществ, основной единицей производства в Теотиуакане являлись домашние хозяйства. Большинство теотиуаканцев обитало в необычайно больших (с точки зрения того времени), одноэтажных, многосемейных домах. Для доиндустриальных древних городов это было исключительное явление. Даже известные по Древнему Риму многоквартирные дома Инсулы служили в основном тесным и переполненным жилищем для бедных. В Теотиуакане же в подобных многоквартирных, но более просторных домах жили люди разного социоэкономического статуса. Жилые многосемейные компаунды — это отличительная черта мегаполиса, после его коллапса их больше нигде в Месоамерике не возводили. Они появляются в Теотиуакане после своего рода «реновации» — масштабной перестройки в 200-300-х годах, и многие из них были постоянно заселены на протяжении столетий. Строительство компаундов в рамках крупнейшего в истории Теотиуакана проекта городской перепланировки, скорее всего, потребовало прямого участия со стороны государства, так как необходимо было сначала разрушить большинство старых жилых построек, чтобы затем возвести новые. Сложно сказать, использовалось ли при этом принуждение. Кроме того, как показало исследование Т. Мураками, скорее всего, для нормальной реализации проекта потребовался властный контроль над рабочей силой и поставками строительных материалов. По всей видимости, возведение новой для города архитектуры проходило в два этапа — сначала было построено некоторое количество компаундов (в фазу ранняя Тламимилольпа появляются компаунды Ла-Вентилья I, II, A, B, Тлахинга 33 и, возможно, некоторые компаунды в Оахакском баррио), вероятно, для проверки и апробации, а затем, по прошествии определённого времени, происходит масштабная и ускоренная застройка всего Теотиуакана. К сожалению, нам пока ещё мало что известно о городской жизни до 200 года (Я. Робертсон отметил, что в северо-западной части города есть участок около 4 км², который не был обследован Теотиуаканским картографическим проектом. Там, как полагает учёный, люди проживали в фазах Патлачике и Цакуалли (150 гг. до н.э. — 150 гг. н.э.), а затем покинули эту территорию, по крайней мере, плотной застройки в последующие периоды не отмечено. Таким образом, данный участок даёт прекрасный шанс узнать, какие в Теотиуакане были архитектурные строения до массовой застройки компаундами.). По немногочисленным раскопкам слоёв этого раннего периода видно, что пол у древних строений был земляным, хижина имела размер 5х5 м и придворовую территорию — таким образом, как минимум некоторые из жилищ были однокомнатными и напоминали местные формативные дома деревни Куаналан. О причинах же тотальной перестройки можно только гадать. Р. Миллон, к примеру, полагал, что власти Теотиуакана такой городской организацией пытались усилить свой контроль над разношёрстным населением города, а Л. Мансанилья отметила, что катализатором процесса могла стать новая волна переселений большого количества людей в мегаполис после извержения расположенного на юге долины Мехико вулкана Шитли (по данным учёных, оно произошло приблизительно в 200—350 гг.).

В рамках масштабной реорганизации города даже было изменено русло реки Рио-Сан-Хуан (Сейчас эта река имеет сезонный характер, в основном по её руслу стекает дождевая вода, а большую часть года течёт разве что ручеёк. Во времена расцвета Теотиуакана она, вероятно, была полноводней, поскольку тогда уровень грунтовых вод был выше.), протекающей через Теотиуакан, чтобы её направление точно соответствовало ортогональной планировке и, возможно, различным математическим и календарным расчётам. Новая программа позволяла домохозяйствам переселяться в более подходящие для реализации своих нужд районы города. Кроме того, упорядоченная структура огромного мегаполиса давала возможность местным правителям не только легче и менее затратно им управлять, но также и облагать подданных данью или налогами.

В итоге, такие жилые комплексы стали объединяющими людей узлами. В одном компаунде проживало по 3—6 больших семей, при этом не всегда они были родственными (там же могли обитать слуги). Кроме того, не все жители комплекса обязательно имели один уровень социоэкономического благополучия — кто-то мог быть богаче и превосходить статусом своих соседей по компаунду. В каждой семье было в среднем по 6—10 человек. Семейные и местные ритуалы, захоронения предков в пределах жилых компаундов, общие занятия, свадьбы и родственные связи скрепляли тех, кто проживал в одном компаунде, а сам он, в свою очередь, уже связывал людей с государством.

Своих умерших родственников жители компаунда хоронили прямо там же — обычно в яме, вырытой под полом патио или комнаты, либо под общественными алтарями, дворами или лестницами. На текущий момент археологами раскопано в Теотиуакане свыше одной тысячи захоронений (С другой стороны, по подсчетам М. Семповски, только в одном компаунде, где люди постоянно проживали на протяжении нескольких сотен лет, число умерших должно достигать от 1000 до 1600, в то время как археологи находят гораздо меньшее количество останков — вероятно, всё же, теотиуаканцы хоронили своих близких также и за пределами компаундов (нельзя исключить и кремацию).). В мир иной усопших сопровождала разнообразная погребальная утварь, чаще всего керамические сосуды, слюда, обсидиан, кремнистый сланец и морские раковины с обоих океанов. Также встречаются жадеит, курильницы и зёрна или остатки таких растений, как тыква, кукуруза, амарант и хлопок. Примечательно, что среди прочего погребального инвентаря весьма редко попадаются обсидиановые наконечники и эксцентрики. Так, обследовав 284 захоронения в городе с подношениями, археологи обнаружили, что лишь в 6% из них есть обсидиановые наконечники стрел, в 0,7% — обсидиановые антропоморфные фигурки и в 0,35% — эксцентрики другого вида (а если учесть захоронения без подношений, то их доля будет, соответственно, ещё меньше). Поскольку эти элементы связаны с военной тематикой, можно предположить ограниченное участие простых жителей в военных делах. Лиц с высоким статусом обычно хоронили в более глубоких ямах в общественных местах и с большим набором подношений, их чаще кремировали (этот способ отправления усопшего в последний путь вообще был характерен в мегаполисе только для высокостатусных особ) или покрывали красной охрой.

Всего в Теотиуакане было построено более 2000 компаундов (по подсчётам ряда специалистов, приблизительно 2300). Свыше 3/4 из них имеют стороны менее 60 метров (длина стороны варьируется от 30 до 56 м). Есть незначительное количество компаундов с длиной стороны около 90 м и даже больше. По занимаемой площади их можно разделить на три группы: 3600—3000 м², 2300—1200 м² и 700—250 м². Подсчитано, что в среднем в жилом комплексе проживало около 60—65 человек — есть компаунды, в которых жило более 100 лиц, но имеются и такие, где обитало менее 12. При этом на текущий момент полностью раскопано 5 или 6 из них и примерно в 60 были проведены частичные археологические работы — остальные ещё только предстоит исследовать. В компаундах размещались как богатые, так и бедные, как знатные, так и простые жители мегаполиса. Жилищные условия были довольно стандартизированы, однако внутреннее убранство и содержимое комплексов отличалось и передавало статус, класс, род деятельности и этническую принадлежность обитавших там семей. Видно, что у больших компаундов возле Дороги мёртвых фрески в основном лучше при сравнении с комплексами на удалении от центра. Исследователи отмечают, что у более богатых компаундов и центров баррио больше главные дворы и храмы, но и в этом случае есть исключения — компаунд Теопанкаско с его храмом. А такие элементы декора, как мерлоны (так называемые альменас, примерно 800 из которых были найдены в рамках Теотиуаканского картографического проекта), украшавшие крышу строений по всему периметру, характерны для мест проживания более богатых людей или для храмов, то есть они явно являются показателем статуса или богатства строения и его обитателей, однако на некоторых домах явно бедных жителей они также встречаются. Следует отметить, что и деревни в долине Теотиуакана также были неоднородными — в Акольмане найден теотиуаканский жилой компаунд, пол которого был земляным (как и в Тлахинге 33), в то время, как в других селениях встречаются полы, покрытые штукатуркой. К тому же, несмотря на то, что компаунды являлись основными типами строений в мегаполисе, всё же не все проживали в них — например, в Местечке 520 люди жили в домах, построенных в основном из недолговечных материалов, а в Баррио торговцев имелись свои здания, характерные для тех мест, откуда прибыли его обитатели. Различия в статусе прослеживаются как внутри жилых компаундов, так и между ними — это заметно даже у компаундов с низким статусом их жителей. Исследователи проследили в Тлахинге 33 изменения содержимого погребальных подношений — чем древнее было захоронение, тем богаче подношения. Это связано со снижением статуса проживавших здесь людей, которое, возможно, произошло из-за смены деятельности, когда ремесленники перестали обрабатывать камень и переключились на изготовление оранжевой керамики типа Сан-Мартин.

Л. Мансанилья считает, что районы были базовой связывающей людей социальной единицей, где происходило перераспределение товаров. При этом сконцентрированные вокруг центра баррио компаунды не специализировались на чём-то одном, напротив, в каждом из них занимались разной деятельностью, необходимой для нормального функционирования района. В городе не отмечено гильдий, но некоторое географическое распределение ремесленных мастерских на периферии Теотиуакана зафиксировать можно: обсидиановые мастерские часто встречаются в северной части города, обработкой камня занимались на северо-востоке и юго-западе, а изготовлением керамики — на юге. Но это не было незыблемым правилом.

Ряд учёных считают, что в большинстве жилых компаундов разместился так называемый «средний класс», а наименее зажиточное население проживало в простых домах из недолговечных материалов. Столь многочисленный «средний класс», конечно же, не типичен для доинудстриального города. В этом плане интересное исследование провели учёные во главе с М. Смитом. Они решили подсчитать коэффициент Джини (Коэффициент Джини — статистический показатель степени расслоения общества данной страны или региона по отношению к какому-либо изучаемому признаку. Изменяется от 0 до 1. Чем больше его значение отклоняется от нуля и приближается к единице, тем в большей степени доходы сконцентрированы в руках отдельных групп населения.) для некоторых поселений ацтекского периода и Теотиуакана 400—500 гг. Используя базу данных Теотиуаканского картографического проекта, исследователи провели анализ средних значений по домохозяйствам 1995 высокостатусных и 283 среднестатусных компаундов, а также для 796 бедных строений из недолговечных материалов. В результате получился коэффициент Джини для Теотиуакана, равный 0,12 — это довольно низкое значение, указывающее на незначительный уровень концентрации богатства в древнем городе.

Ремесленная специализация, существование различных политических и религиозных должностей, а также военной прослойки — все эти факторы вносили ощутимый вклад в появление городского «среднего класса». Считается, что именно он мог контролировать земледельческие угодья в долине Теотиуакана, которые, возможно, обрабатывали иммигранты, становившиеся наёмными рабочими или арендаторами земель. Нечто подобное взаимоотношениям «руководитель-подчинённый» могло существовать и в самих городских баррио. В компаундах «среднего класса», таких как в Теопанкаско, также проживала прислуга и специалисты статусом ниже.

Как же выглядел типичный теотиуаканский компаунд? Во-первых, отметим, что одинаковых компаундов в городе не найдено, они все похожи по стилю, отчасти совпадают в планировке, но это не типовые дома в нашем понимании. Исследователи выделяют определённую симметричность в планировке различных компаундов. Во-вторых, в крупных компаундах часто выделялся один патио — он был больше остальных и вокруг него располагались чаще всего три (но не менее одного) самых больших и изысканных строения. В центре находился алтарь, часто выполненный в форме миниатюрного храма. Известно, что в таких местах совершались домашние дела — готовилась еда, и кипела работа — ремесленники изготовляли свои изделия. Жилые компаунды представляли собой единые, обнесённые стеной и покрытые крышей кластеры зданий, разделённые открытыми патио и имевшие встроенную дренажную систему, скрытую под полом 6—10 см толщиной, выложенным из гравия тесонтли, добытого в неглубоких шахтах неподалёку от города и скрепленного глиной с илом или илом с песком — в научной литературе о мегаполисе такое покрытие именуют «теотиуаканским бетоном» или просто «бетоном». Сверху пол часто покрывали тонким слоем твёрдой и водонепроницаемой штукатурки, которой, судя по следам обнаруженного в центральном компаунде Теопанкаско и часто добавляемого в краску гематита, затем придавали красный оттенок. Но были и полы из небольших круглых галек, а также простые, земляные. Стены выкладывали из больших булыжников и глыб тепетате, порой вместе с адобой, а затем покрывали с двух сторон слоем «бетона» в 5—10 см. Часто нижняя часть стены до 1 м высотой была исполнена в виде наклонной плоскости талуд, характерной для храмов. Большинство внешних стен имели толщину около 1 м. После выкладывания их также покрывали штукатуркой и красили. К стенам вертикально примыкали специальные каменные желоба — дождевая вода стекала по ним с крыши и попадала в дренажные каналы. Стены не позволяли проникать в компаунды посторонним людям и предохраняли их жителей от лишнего городского шума.

В компаунд вёл один большой вход и порой несколько меньших. Здания были одноэтажными, без окон, только с дверным проходом и плоской крышей. Входной проём был без собственно двери и «закрывался», вероятно, куском ткани, подвязывавшимся за специальные «петли» в камнях, которые иногда до сих пор находят в дверных «косяках». От непрошенных гостей, вероятно, предотвращало слежение за главным входом в компаунд, а также собаки, поднимавшие лай при виде чужаков, и законы вместе с религиозными запретами, за нарушение которых могла настигнуть суровая кара как в земном, так и в потустороннем мире. При строительстве домов использовалась и древесина, в основном для балок в крыше, дверных перемычек и подпирающих колонн. Внутри строений было несколько комнат, патио, галереи, ритуальные дворы и проходы в жилые апартаменты. Многочисленные небольшие патио выполняли функции окон — поскольку крыши над ними не было, солнечный свет со свежим воздухом проникал внутрь помещений только здесь. Также на их полах устраивались неглубокие бассейны, напоминающие римские имплювии, где выпавшая в виде осадков вода стекала в разветвлённую дренажную сеть, по которой выводилась из компаундов на улицы и далее по главному дренажному каналу под Дорогой мёртвых вливалась в реку Рио-Сан-Хуан. Все компаунды разделялись узкими сеточками улочек (до 2—3 метров ширины), при этом некоторые из них имели своего рода приподнятые тротуары, очевидно, чтобы люди могли по ним пройти, не попав в сточные воды. В апартаментах имелись кухни, спальни, склады и места для отходов. Археологи обнаруживали различные участки для разделывания туш животных и складирования отходов — так, в Остойауалько это были комнаты, в Тлахинге 33 — патио, дворики и открытые пространства без крыш с утоптанным земляным полом, а в других компаундах — площадки с не заштукатуренным полом по краям компаундов. Высказывалось также предположение, что в компаундах были и места для туалетов. Внутри резиденции каждой семье отводился свой «уголок», состоящий из нескольких комнат, обрамлённых портиком, который окружал патио. Там жители занимались приготовлением и употреблением еды, а также отдыхали ночью. При этом очагов в жилых помещениях не найдено — еду теотиуаканцы готовили на небольших переносных печах с тремя ножками, поверх которых мог быть поставлен горшок. Очевидно, их использовали, чтобы разогреть приготовленную где-то в другом месте (за пределами компаунда) пищу — тем самым жители избегали дымовой завесы, которая доставляла бы всем соседям массу неудобств. Таково было теотиуаканское нововведение в сложившихся условиях плотного проживания большого количества людей в одном месте — до компаундов, как это было отмечено во время раскопок в Тлахинге, в разрозненных домах люди пользовались традиционными домашними очагами, а после возведения в баррио компаундов очаги исчезли, и вместо них появились в больших количествах треногие компактные печи. Из мяса обычные теотиуаканцы употребляли кролика и птицу. Белковую диету дополняли яйца индеек и пресноводная рыба. Основу растительной пищи составляла кукуруза, тыква, бобы, амарант, перец чили и другие овощи. Помимо помещений, предназначенных для приготовления пищи и решения других бытовых проблем, был в компаунде у каждой семьи и свой отдельный ритуальный участок, где проводили погребальные обряды и хоронили некоторых умерших. Так теотиуаканцы обозначали свою связь с местом проживания. Центрами домашних религиозных культов служили патио, где посередине располагался алтарь. Во всех компаундах с такой организацией строений предполагалось наличие огромного количества стен — практически все поверхности на них были украшены фресками. Создаётся ощущение, что их нанесение входило в государственную программу пропаганды некой системы ценностей. При этом в богатых домах рисунки наносили на стены, покрытые штукатуркой из извести, а в жилищах беднее — на штукатурку с глиняной основой.

Работа, семейные связи, этничность и общие ритуалы способствовали укреплению корпоративной идентичности среди жителей компаунда, социализации молодого поколения и усилению ответственности перед предками. Некоторые из теотиуаканских государственных ритуалов имели параллели и уходили корнями к церемониям, которые проводили в домашних хозяйствах. Например, терминационные обряды (Ритуалы, проводимые в связи с окончанием одного периода чего-либо и началом нового.) не были монополией города или же отдельных общественно значимых строений — их проводили также тогда, когда жилые компаунды перестраивали или совсем покидали. Так ритуалы домашних хозяйств и связанные с ними атрибуты и символы перенимались правителями Теотиуакана и других ранних государственных образований. Очевидно, что церемониальную и праздничную активность жителей компаундов сопровождала музыка — археологи находили музыкальные инструменты в жилых компаундах (например, Остойауалько), центрах баррио (например, в Теопанкаско) и дворцовых комплексах (например, в Шалле).

Различные компаунды объединялись в более крупные районы или, как в научной литературе по Теотиуакану их называют — баррио. Разбить город на районы по одним только археологическим данным можно, но следует осознавать, что такое деление до некоторой степени условно, потому что нам неизвестно, какие административные единицы и в каких пределах были сформированы самими теотиуаканцами. В этом вопросе могли бы помочь пирамидальные комплексы, расположенные за пределами административно-церемониального ядра Теотиуакана. По ним можно было бы сориентироваться, где в городе находились центры районов. Однако таких комплексов на периферии крайне мало и расположены они неравномерно — Л. Мансанилья насчитала всего 22 центра баррио (по её мнению, их контролировала элита «среднего класса»). Р. Миллон в неопубликованной работе предполагал, что в городе было около 150 баррио. По архитектуре, погребальным практикам и керамике хорошо выделяются этнические анклавы, которые обычно располагались на периферии города (компаунды Мескититла, Шокотитла на востоке и другие). Там иммигранты впервые соприкасались с культурой собственно мегаполиса. В этих районах многое сохранялось от их привычного уклада — например, погребальные и ритуальные практики. Так, в Мичоаканском секторе (баррио выходцев из Западной Мексики) в западной части города придерживались практики массовых захоронений в шахтах, а его жители были мигрантами, поселившимися в непосредственной близости от Оахакского баррио в 250—300 гг.; в самом Оахакском баррио хоронили в урнах и характерных для сапотеков гробницах. Чужеземцам даже позволялось в значительной степени сохранить свои архитектурные традиции, не говоря уж о кулинарных и прочих характеризующих этничность деталях, например, одежде. Были и такие компаунды, где сосуществовали разнородные группы мигрантов. Так, например, в 150 метрах к востоку от Оахакского баррио жители северной части одного компаунда были выходцами из Западной Мексики, а южной — из Оахаки. Вероятно, имелись в городе и районы других месоамериканских этнических групп, следов проживания которых ещё не обнаружено. Так, учитывая тесные контакты Теотиуакана с территорией майя, исследователи предполагают существование в городе места компактного проживания этих индейцев. Однако пока майяский район не найден.

Что касается мест проживания коренных теотиуаканцев, то их можно разделить на три типа:

А) Центры баррио с открытой площадью и тремя храмами, вокруг которых находились компаунды с чёткой специализацией по ремёслам. Такой тип районов, вероятно, был древнейшим — в них поселились люди, сбежавшие от извержения вулканов в I веке. Его можно встретить, соответственно, в северо-западной части города либо увидеть инкорпорированным в более крупные компаунды вдоль центральной оси Теотиуакана — примером этого является Западная площадь Комплекса Дороги мёртвых.

Б) Элитные баррио. В таких районах встречаются открытые площадки, а каждый компаунд выполнял определённую функцию — административную, культовую, жилую или ремесленную. В пример можно привести Ла-Вентилью, где археологи во время раскопок обнаружили огромную открытую территорию, возможно, предназначавшуюся для проведения различных фестивалей, меновой торговли или даже игр в мяч. В элитных баррио также находились храм, административное строение, резиденция простолюдинов. К их числу можно отнести Тепантитлу на северо-востоке и в какой-то степени Теопанкаско на юго-востоке — там также отмечены открытые площадки, где могли проводиться встречи большого количества людей и игры.

В) Многоэтничные баррио, возглавляемые знатными «Домами». Таким мог быть Теопанкаско.

В целом районы характеризуются строгим соответствием городской планировки. При этом, чем дальше от центра, тем хаотичнее осуществлялась застройка внутри баррио. Примером может служить расположенная на юге Тлахинга — там и семейные дома в компаундах не столь строго следуют центральной модели, и сами жилые комнаты имеют больший размер.

Но не все в Теотиуакане жили в каменных домах компаундов, как это может показаться на первый взгляд. Опять-таки благодаря картографическому проекту Р. Миллона и его коллег, учёным стало известно, что примерно на 25% пространства, занимаемого мегаполисом, нет сохранившихся стен, полов и прочих следов архитектуры. Тем не менее, там на 833 участках было найдено значительное количество теотиуаканской керамики. Вероятно, на части данной территории люди проживали в домах из недолговечных материалов, например адобы, или жилищах-мазанках.

К сожалению, раскопок подобных домашних хозяйств проводилось мало, потому этот вопрос можно считать слабо изученным. Тем не менее, в начале нашего века два таких дома раскапывала К. Кортес. Одно строение с навесом и без стен имело площадь, равную 5 м², второе с земляным полом и стенами — 6,25 м². По подсчёту Я. Робертсона, в таких условиях могло проживать до 15% населения Теотиуакана. Вероятно, эти люди представляли самую бедную городскую прослойку — они были своего рода жителями теотиуаканских «фавел», беднейших кварталов. Причём такие трущобы располагались не только на периферии Теотиуакана — некоторые находились между вполне обеспеченными жилыми компаундами. Одной из периферийных «фавел» было Местечко 520 (Сан-Хосе 520), где люди жили и там же изготовляли керамику. На других не имевших компаундов участках, возможно, занимались только ремесленным производством в мастерских, остальные же, очевидно, были либо просто свалками, либо удобрявшимися городскими отходами полями.

Карта центральной части Теотиуакана: 1) Косотлан 23; 2) Площадь 1 (Площадь орлов); 3) Группа 5-Prime; 4) Комплекс 6:N5W1; 5) Группа 5; 6) Течинантитла; 7) Тлакуилапашко; 8) Дом фресок (Храм земледелия); 9) Храм мифологических животных; 10) Дворец Кецальпапалотля; 11) Шалла; 12) Тепантитла; 13) Шолальпан; 14) Комплекс Площади колонн и Площади севера пирамиды Солнца; 15) Дворец Солнца; 16) Дом жрецов; 17) Комплекс Дороги мёртвых; 18) Атетелько; 19) Йайауала; 20) Сакуала; 21) Тетитла; 22) Восточная дорога; 23) Западная дорога; 24) Большой компаунд; 25) Мастерские ремесленников; 26) Храм Пернатого змея; 27) Ла-Вентилья С; 28) Ла-Вентилья В; 29) Ла-Вентилья А; 30) Теопанкаско (центр баррио); Р) Резервуары для воды. (по адаптированной карте R. Millon из S. G. Morton, M. M. Peuramaki-Brown, P. C. Dawson, J. D. Seibert «Civic and Household Community Relationships at Teotihuacan, Mexico: a Space Syntax Approach», 2012)

Остановимся теперь подробнее на некоторых примечательных баррио и компаундах.

Ла-Вентилья

Это был престижный баррио, где занимались в основном обработкой зелёных камней. Судя по найденным инструментам, там также изготовляли керамику и обрабатывали кожу, а на основании обнаружения костяных инструментов, в том числе иголок, исследователи предполагают изготовление в баррио различных регалий для представителей элиты. Баррио Ла-Вентилья разместился на 13,5 тыс. м², центральная площадь района занимала 400 м², а святилище главного храма — 169 м². Некоторые его компаунды были построены ещё в фазу ранняя Тламимилольпа (150—250 гг.). Каждый из них выполнял определённую функцию — существовали ритуальный участок с районным храмом, административный с Площадью иероглифов, ремесленный и жилой элитный. Все они различались по размерам и качеству постройки — административно-религиозные группы выделялись высокими внешними стенами, своими патио, святилищами. Другие архитектурные комплексы имели меньшие размеры. В Ла-Вентилье исследователи нашли также большую незастроенную площадку, назначение которой пока неизвестно — выдвигались предположения, что это был рынок, пруд или общественная площадь для проведения различных ритуалов и, возможно, игр в мяч (в данном баррио найден маркер, использовавшийся для одной из разновидностей этого ритуального состязания). Площадка функционировала с фазы Тламимилольпа до фазы Метепек, то есть на протяжении 200—650 гг. Наконец, в административном или «дворцовом» комплексе Ла-Вентильи под значительно разрушенной постройкой одной из последних фаз развития Теотиуакана была найдена хорошо сохранившейся так называемая Площадь иероглифов, имеющая огромное значение для понимания теотиуаканской культуры — там на полу исследователи обнаружили 42 символа, которые предположительно являются элементами письма.

В целом во всём баррио найдено свыше 300 захоронений, в том числе довольно много детских погребений. Так, в статье 1999 г. С. Гомес отмечал, что из 266 обнаруженных к тому времени захоронений 161 было детским. В Ла-Вентилье В во время археологических раскопок выявили погребения с останками 176 человек, включая около 60 детей. У 122 умерших имелись подношения, в том числе 25 тел было захоронено с 60 обсидиановыми лезвиями (от 1 до 9 лезвий у каждого человека). С лезвиями были также погребены 1 новорождённый, 1 ребёнок, 11 взрослых мужчин и 10 взрослых женщин. В захоронениях 1 младенца и 1 взрослой женщины нашли к тому же по наконечнику.

В баррио проживали на протяжении шести веков — как отмечают исследователи, за это время район прошёл через четыре основных строительных этапа. В заключение приведём любопытный факт: относительно недавно в Ла-Вентилье археологи обнаружили места, где находились туалеты, при этом человеческие испражнения никуда не смывались, а, предположительно, вычищались и выносились в поля, где использовались в качестве удобрений. (Известно, что в ацтекском Теночтитлане также существовали «туалетные кабины», а экскременты вывозились на лодках и использовались в качестве удобрений.)

Остойауалько

Этот баррио расположен в отдалении от центра города, однако там обнаружены два больших комплекса из трёх храмов. Возможно, район был до определённой степени независим от центральной власти города, хотя здесь также всё выстроено в соответствии с каноническим теотиуаканским отклонением. В данном баррио проживали представители различных этнических групп, прибывших из разных регионов Месоамерики. В южной его части расположена Площадь 1 (Площадь орлов) комплекса трёх храмов. Возможно, именно там находился «старый город», однако информация по данному вопросу весьма противоречива.

В компаундах баррио у отдельных домохозяйств были свои боги-покровители. Ими могли выступать обезьяны, птицы, представители псовых или даже летучие мыши — их изображения обнаружены на небольших статуэтках, которые находили поверх уменьшенных моделей храмов или алтарей, расположенных в ритуальных дворах.

В баррио Остойауалько не было чёткой профессиональной специализации. В различных компаундах и центрах баррио занимались разной ремесленной деятельностью. Так, существовала группа, которая специализировалась на заготовке штукатурки и дальнейшей работе с ней — такую деятельность, например, археологи отметили в северной части компаунда Остойауалько 15B (?). Предположительно штукатурщики имели родственные связи с регионом, где добывался известняк и заготавливалась известь — севером долины Теотиуакана или долиной Тулы. При этом штукатурку использовали не только внутри компаундов Остойауалько, но и на примыкающей к ним территории. В фазы Шолальпан (350—550 гг.) и Метепек (550—650 гг.), когда, предположительно, район достиг пика развития, исследователи отмечают существование мастерских по изготовлению керамики.

В баррио Остойауалько найдены захоронения с человеческими останками, из которых двух младенцев и пятерых взрослых сопровождали обсидиановые лезвия. В большинстве же случаев ограничивались подношением единичного лезвия, но один взрослый мужчина был захоронен с десятью лезвиями и одним наконечником. В восточной части баррио найдены ямы, куда складывали подношения, часто сопровождаемые цветами или злаковыми (просо/кукуруза).

Компаунд Остойауалько 15B

Это в целом небольшой и бедный компаунд площадью 550 м², где центральная площадь занимала скромные 25 м², а святилище главного храма — 10 м². Тем не менее, исследователи отметили, что даже живущие там в трёх домохозяйствах люди могли различаться по статусу и иметь различных богов-покровителей. Например, у одной семьи покровителем был Бог грозы, и её члены имели доступ к импортным материалам и товарам (жадеиту, сланцу, аллохтонной фауне и так далее, у них даже была обнаружена курильница театрального типа), а также обладали самым большим ритуальным патио. У других семей найдены статуэтки Бога огня и Бога бабочки — вероятно, они были их покровителями; а у самого бедного семейства покровителем оказался Бог кролик.

Каждая семья имела свой религиозный дворик. Только у одного, самого большого из них, был в центре алтарь. Во втором дворике археологи зафиксировали ацтекские захоронения и ямы с подношениями. Там нашли предметы, которые часто встречаются в таких контекстах — модель храма, пластинки курильницы театрального типа, три портретные фигурки, две куклы, канделеро, каменные шары и полусферы, полировщик штукатурки и переносную печь. В третьем дворике находился миниатюрный базальтовый храм с упомянутым выше кроликом, также там нашли две куклы, два канделеро, два полировщика штукатурки и печи-треножники. В юго-западном углу двора разжигали огонь и проводили обряд с разливанием некоей жидкости. В целом под ритуальные цели в компаунде выделили восточную часть, а в северо-западной находился самый большой двор, вероятно, предназначенный для встреч жителей резиденции. Он был назван археологами «Красным двором» за геометрические узоры, обнаруженные на стенах по периметру. В северной его части найдены два участка, где что-то сжигали, а в южной обнаружили место с повышенным содержанием фосфатов, что указывает на проведение там церемоний, во время которых разливалась некая жидкость. Такого рода ритуальную активность часто фиксировали на фресках, где жрец проливал на пол жидкость с семенами — очевидно, данный обряд практиковался в подобных дворах.

У каждого домохозяйства имелась своя отдельная кухня, причём она, как и спальные места, находилась ближе к центру компаунда. В домохозяйствах пользовались керамической посудой различных типов — у кого-то она была попроще, а другие имели доступ к более изящным изделиям. Рядом с кухней располагались комнаты, где хранились продукты. Там археологи обнаружили остатки растений (обугленные шипы агавы, семян опунции, кукурузу и тыкву) и животных (зайцев, кроликов, кости молодых и взрослых оленей). Причём зайцы и кролики были весьма значимой составляющей в меню жителей данного компаунда — следы их разделывания найдены практически во всех комнатах южной части комплекса. В одном помещении для хранения продуктов была обнаружена пыльца Casimiroa, которая в доколумбовой Месоамерике использовалась в медицинских целях и, как сообщали ранние хронисты, обладала гипнотическими и снотворными свойствами. К одной кухне примыкало небольшое «служебное» патио, куда жители сметали мусор и где, вероятно, собирали дождевую воду, выводившуюся по дренажному каналу за пределы помещения. Там исследователи также обнаружили следы отходов, в том числе останки индеек. Во всём компаунде археологи нашли 8 метате и 13 мано.

Учёные пришли к выводу, что жители компаунда Остойауалько 15В не покидали его в спешке — они ушли спокойно, успев захватить все мало-мальски значимые предметы с собой.

Всего там отмечено три строительных уровня, два из которых — теотиуаканские (фаз поздней Тламимилольпы и позднего Шолальпана) и один — ацтекский (поверх теотиуаканских домов были построены два ацтекских здания).

В Остойауалько 15B во время раскопок, осуществлённых в 1985—1988 гг., было обнаружено 18 захоронений, из которых Захоронение 8 является самым примечательным — в нём нашли останки 22-летнего мужчины с деформированным черепом и разобранную театральную курильницу, части которой разместили вокруг умершего.

Теопанкаско

В баррио Теопанкаско специалисты занимались изготовлением для богатых покровителей одежды, головных уборов, регалий и ювелирных изделий из зелёного камня, травертина, оникса, мрамора и пирита. Также жители района ловили рыбу, делали сети, корзины и каменные инструменты с полихромной керамикой (в частности посуду «Copa Ware»). Это был функциональный центр, в котором проживали иммигранты и даже размещались военные. Об иммигрантах можно судить по примерам черепной и особенно зубной деформации, которая в мегаполисе не практиковалась и является явным указанием на чужеземные культурные практики. Лучше всего мультиэтничность баррио показало генетическое исследование Б. Альварес-Сандоваль и её коллег, по результатам которого стало известно, что в различные периоды истории района, начиная с его возникновения и вплоть до коллапса мегаполиса, в Теопанкаско всегда присутствовали мигранты, а генетическое разнообразие оставалось приблизительно на одном уровне.

Люди жили в этом баррио ещё примерно с 100 г., однако в основном место было заселено в фазах Тламимилольпа и Шолальпан (с 200 по 550 гг.), причём вначале там обитали в основном местные жители и мигранты с Тлашкальского коридора (Тлашкальский коридор — это естественный проход от Теотиуакана к расположенному рядом региону Пуэбла-Тлашкала, который далее вёл на побережье Мексиканского залива. В ряде научных работ его именуют «Теотиуаканским коридором».). Затем с конца фазы Тламимилольпы (350 г.) население района становится более разнообразным по этническому составу, и в него переселяются как иммигранты из долины Мехико, так и выходцы с дальних краёв — побережья Мексиканского залива, центрального высокогорья, Тлашкальского коридора, штатов Пуэбла, Идальго, Оахака, а также, но уже в незначительном количестве, области майя. В Теопанкаско были найдены даже останки ныряльщиков на глубину, которые занимались поставкой раковин в Теотиуакан (один из них происходил из штата Чьяпас). Следы проживания людей в баррио отмечены в фазу Метепек (550—650 гг.) и в меньшей степени в фазу Койотлателько (650—900 гг.). В ацтекский период его территория была заселена повторно.

Как и многие другие компаунды Теотиуакана, главный компаунд Теопанкаско состоял из отдельных комнат, расположенных вокруг центрального двора, где жители резиденции проводили свои ритуалы вокруг алтаря. Во двор размером 15х15 м. вели четыре лестницы, две из которых археологи обнаружили уничтоженными.

Этот баррио выделяет одна особенность — в его захоронениях обнаружены в основном мужские останки (останков взрослых женщин было около 15%, а мужчин — около 48%). Таким образом, либо в районе проживали преимущественно мужчины, либо тамошние женщины были захоронены в других местах. И это даже несмотря на то, что в Теопанкаско, возможно, располагался медицинский центр, в котором принимали рожениц (в районе найдено множество погребений младенцев — формально их было около 29% от всех захоронений). В захоронениях и комнатах данного баррио обнаружили, вероятно, первое материальное свидетельство использования косметики в Месоамерике 200—550 гг. В многочисленных миниатюрных сосудах археологи нашли различные красящие материалы, содержащие минералы галенит, ярозит, малахит, киноварь и другие. Вполне вероятно, что их также использовали в погребальных обрядах, раскрашивая тело и лицо умершего. Схожий набор обнаружил С. Линне, когда раскапывал компаунд Шолальпан. В приготавливаемый косметический микс клали органические добавки, глину и слюду. Эта смесь не только служила для раскраски тела, но выступала и в качестве гигиеническо-медицинского средства. Так, белая нательная краска получалась из смеси кальцита, иллита и пластинчатой/ламинарной белой глины. Иллит, содержащий большое количество воды, использовался для придания яркости — тот же эффект мог достигаться за счёт добавления в смесь слюды. Полученное средство могло наноситься как маска на лицо, ведь иллит очищает кожу. Ещё известно, что его могли использовать в качестве пелотерапии (грязелечения), в частности в грязевых ванных, и очищать кожу всего тела. Не исключено, что иллит применяли в месоамериканских паровых банях, называемых на языке науа темаскалли. Последние использовались в том числе для лечения заболеваний. Ещё одну белую краску получали путём смешения иллита и инфузорной/диатомитовой земли, которая состоит из окаменелых останков обитавших в воде организмов и диатомовых водорослей (Bacillaryophyta), находимых в слое высохших когда-то в глубокой древности озёр. Белая земля использовалась в Месоамерике в качестве дополнительного элемента медицинских средств. Серо-чёрную краску с металлическим блеском получали путём смешения галенита (сульфида свинца) и угля, который добывали, сжигая древесину или кости животных. Эту смесь также наносили на кожу в медицинских целях. Уголь служил снижению негативного воздействия свинца — основного компонента галенита. Красную краску делали из гематита и других элементов, в том числе гетита. Для её получения также использовалась киноварь — часто в целях снижения негативного эффекта от ртути к ней добавляли от двух до пяти компонентов, например, гематит, гетит и другие. Киноварь была самой важной краской в погребальной практике древней Америки. Жёлтая краска в основном добывалась из ярозита и в меньшей степени лимонита (бурого железняка). Оранжевый цвет получался из смеси ильменита и гематита с добавлением кварца. Находят в смесях добавки слюды и ароматической смолы сосны (Pinus montezumae).

Жители Теопанкаско добывали продукты напрямую с побережья Мексиканского залива без вмешательства государства, что является индикатором возрастающей силы торгового класса в Теотиуакане. Сюда поставляли ставриду, сома, окуня, акулу и других рыб (14 видов рыбы поставляли в копчёном и солёном виде), а также крабов, цаплей, крокодилов, броненосцев, черепах, морских моллюсков. Помимо пищевых продуктов, импортировали керамику с побережья Мексиканского залива (также были найдены её местные копии) и фигурки. Рыбу в заливе предположительно могли вылавливать изготовленными в Теопанкаско сетями. У обнаруженных останков 4 женщин и 21 мужчины специалисты отметили характерный маркер активности на передних зубах — эти люди могли работать с волокнами и изготавливать сети, зафиксированные в этом же районе на фресках. По маркерам исследователи идентифицировали также носильщиков грузов, ныряльщиков и тех, кто красил или изготавливал одежды.

Ещё одним свидетельством, косвенно подтверждающим связь Теопанкаско с побережьем Мексиканского залива, стало обнаружение по результатам исследования химического состава штукатурки главного двора баррио использования в нём осколков риолитового стекла, сходного с тем, что можно добыть у источников обсидиана в районе Альтотонги (в 180 км к востоку от Теотиуакана) по пути к побережью. Видимо, следуя проторенной дорогой, караваны носильщиков с побережья Мексиканского залива собирали осколки стекла, которые по неясным пока причинам использовали в штукатурке. (Исследователи отмечают две возможные причины использования таких стёклышек в штукатурке: 1) вероятно, жители Теопанкаско считали, что их применение улучшает качество последней. В этом случае они понимали, что лучше использовать чистый материал, который, несмотря на большие расстояния, доставлялся из Альтотонги, а не с ближайших залежей обсидиана в Пачуке и Отумбе, где пирокластический материал не столь хорош по качеству; 2) возможно, таким образом жители Теопанкаско символически подчёркивали связь с далёкой родиной, из которой они мигрировали в мегаполис.)

В Теопанкаско археологи определили следующие характерные для данного района элементы:

1) Ритуальный сектор с большой площадью размером 275 м², где в центре располагался алтарь. К востоку от площади и фасадом на запад находился большой храм, верхнее святилище которого занимало 57 м². Л. Мансанилья с коллегами выяснила, что его жрецы подходили к алтарю со всех четырёх сторон, разливая на пол жидкость, содержащую семена чиа (Salvia). Это подтверждается найденной в том же районе фреской, на которой изобразили двух жрецов, разливающих некую жидкость у алтаря. В баррио, как выяснили археологи, не обходилось и без человеческих жертвоприношений. Однажды в конце фазы Тламимилольпа (около 350 года) там, совершая некий ритуал (возможно, окончания одного периода и начала нового), обезглавили в основном молодых чужеземцев, 29 голов которых поместили в оранжевые сосуды типа Сан-Мартин, накрыли другими чашами, затем большинство захоронили в ритуальном секторе у главных погребений с курильницами театрального типа, а остальные заложили в бывший храм, выполненный в стиле талуд-и-таблеро. Примечательно, что такая обрядовая практика не характерна для данной местности — она встречается в Серро-де-лас-Месас в Веракрусе. Среди других ритуалов археологи отметили стандартную для Месоамерики традицию разбития огромного количества керамики (включая большие полихромные сосуды-триподы) в рамках церемонии завершения определённого периода жизни. На некоторые разбитые сосуды была нанесена государственная символика, например, захват цапли с побережья залива змеем. А ещё у края площади найдены остатки от какого-то празднества, на котором поедали морских рыб.

2) В южной части находился административный центр, куда ремесленники доставляли товары городским управленцам. Там нашли печати с изображениями четырёхлистного цветка, Бога грозы, Бога огня, обезьяны. Также были выявлены круглые керамические предметы техо и прочие глиняные изделия — все они, возможно, связаны с ремесленным производством. Ещё одной интересной находкой являются круглые жетоны, которые, вероятно, служили средствами обмена на тортильи различных размеров: большую, среднюю, небольшую в зависимости от размера самого жетона (некоторые из них были вообще разломаны пополам и, вероятно, могли предназначаться детям или женщинам). Находили жетоны для рабочих, сделанные из керамики, и элитные — из слюды и сланца.

3) В северо-восточном и северном секторах раскопанной части района располагалось по одной мастерской пошива одежды и головных уборов, носимых элитой среднего звена. Там были найдены: костяные инструменты (иголки, сверла, булавки и шило); останки животных (кролика, оленя), которые шли на шерсть и кожу для костюмов, а их лицевые кости также использовались в качестве украшений головных уборов; морских животных (крокодилов, крабов, черепах и раковин); птиц, которые давали перья. Ушко у иголок было узким — поэтому П. Ириссари полагает, что портные использовали хлопковую нить или же шерсть животных, в частности кролика. При этом изготавливаемая ими одежда являлась единственной в Теотиуакане с морским мотивом — к ней пришивали раковины, что выделяло её носителя среди остальных жителей города. Также на территории мастерской найдены человеческие кости — приготовленные, термически обработанные и со следами порезов. Вероятно, они становились инструментами или же масками (в районе обнаруживали инструменты из костей человека, индеек и кроликов). В найденных там же захоронениях выявлены останки взрослых мужчин, при этом 15 из 17 были мигрантами.

4) Между двумя пошивочными мастерскими располагался жилой сектор, где обитали знатные люди, управлявшие баррио.

5) В юго-западной части Теопанкаско находился воинский сектор. Там найдена военная иконография и захоронение одного мальчика восьми лет, которого сопровождали фигурки в воинском одеянии.

6) На северной периферии были обнаружены кухни и хранилища, предназначенные, вероятно, для обеспечения питанием ремесленников и военных — только здесь камни для помола сохранили следы кукурузы, в то время как на остальных метате, найденных в баррио, определены следы штукатурки, краски, ткани и лака, то есть на них работали ремесленники. Жители Теопанкаско питались в основном тортильями, их собак с индейками также кормили кукурузой и тортильями. Случались и исключения — по результатам исследования стало ясно, что в баррио обитали люди, которые могли позволить себе питаться мясом животных, даже диких.

7) К востоку от баррио находилось большое открытое пространство, где осуществлялась меновая торговля, проводились фестивали и игры в мяч. Только в этом секторе найдена большая разграничительная стена.

Около 550 года в Теопанкаско произошло осквернение старых богов, разрушение их фигурок. Пострадали скульптуры богов огня и грозы, которых лишали лицевых частей, а осколки бросали на пол. В юго-западной части жилого квартала археологи обнаружили следы пожаров, датируемых как раз 550 (+/- 25) годом — временем, когда произошёл коллапс Теотиуакана. Затем к 600 году сюда на поселение приходят мигранты, предположительно происходившие из Западной Мексики.

Тлаилотлакан (Оахакский баррио)

Баррио Тлаилотлакан основан около 200 года (Тлаилотлакан на языке науа означает «люди издалека» или «люди из далёких земель». Такое название территории было дано индейцами науа, проживавшими в данном районе как минимум с постклассического периода.). Он находится в 2,75 км к западу от Дороги мёртвых. Несмотря на такую удалённость от центра, данный баррио не был у самых границ города — разрозненные жилые компаунды встречались западнее ещё порядка 600—700 метров. Тлаилотлакан не окружали стены, однако от остальных городских компаундов он в основном отделялся своего рода 100-метровой буферной зоной. Внутри района имелось несколько открытых площадок и 15 жилых компаундов, которые были разделены 3-8-метровыми улицами. Плотность построек на 5—7 га баррио соответствовала центральным районам Теотиуакана, а проживало в Тлаилотлакане порядка 700 человек. Раскопки в районе велись с 60-х гг. XX в. — всего они затронули пять жилых компаундов. Было отмечено, что индивидуальные постройки в них различались по качеству, но, как и в остальном Теотиуакане, там нет крайне бедных или, наоборот, чрезвычайно богатых жилищ. Встречаются внутри баррио и участки без зданий, возможно, это были огороды или там проживали в домах из недолговечных материалов бедные семьи. До сегодняшнего дня в Тлаилотлакане не найдено фресок, хотя на некоторых оштукатуренных стенах сохранились следы красной краски.

Несмотря на то, что самые ранние сооружения баррио не обязательно соответствовали типичным теотиуаканским постройкам, несколько городских строений нового типа появляются там с 250 года, и уже к концу фазы поздней Тламимилольпы (250—350 гг.) все в районе проживали в таких компаундах. Методы, план и материалы, из которых они построены, были схожи с другими теотиуаканскими компаундами. Среди нестандартных строений отметим раскопанный оахакский двухкомнатный храм, созданный при помощи теотиуаканских строительных приёмов. Сам баррио был заселён непрерывно вплоть до коллапса. Не совсем пока понятно проживали ли здесь, в отдалении от центра, эмиссары из сапотекского государства. Но известно, что его населяли каменщики, прибывшие из региона Оахаки, который находится в 370 километрах от Теотиуакана. Они предпочитали оставаться эндогамной группой, то есть избегали смешанных браков. Их дети вполне могли перенимать профессию своих родителей и работать с «теотиуаканским бетоном» и известковой штукатуркой. Исследователи отмечают, что данный район был связан с регионом Тулы, где добывался известняк — в трёх тамошних городищах нашли сапотекскую керамику, а в одном даже гробницу в сапотекском стиле (Эль-Тесоро). С другой стороны, в Тлаилотлакане могли обосноваться и торговцы из Оахаки (достоверно известно, что Теотиуакан импортировал оттуда слюду). Эта диаспора, вовлечённая в соответствующую сеть обмена, могла закрепиться и в других городах Центральной Мексики, например, в Лос-Тетелес штата Пуэбла, где найдены три сапотекские гробницы и керамика в теотиуаканском и сапотекском стиле, в том числе и тонкостенная оранжевая. Таким образом, Оахакский баррио вносил свою весомую долю в экономику Теотиуакана, будучи центром не только квалифицированных ремесленников, но и торговцев, поставлявших в город среди прочих товаров известь, зелёные камни и тонкостенную оранжевую керамику.

На западном краю баррио были найдены характерные керамические изделия, указывающие на деятельность и погребальные ритуалы в оахакском (сапотекском) стиле. У этих материалов имеются сапотекские отличительные черты. Захоронения в Тлаилотлакане датируются 300—650 гг. На данный момент в трёх компаундах обнаружено семь погребений в оахакском стиле. На каменном дверном проёме одного из них был найден знак дня древнего сапотекского календаря («движение»/»землетрясение»). Учёные выяснили, что некоторые из гробниц вскрывали, чтобы добавить туда новые тела. Такой практики жители района придерживались длительное время, при этом схожими захоронениями продолжали пользоваться в самой Оахаке вплоть до 500-х гг. Таким образом, погребальные практики в Тлаилотлакане больше соответствуют сапотекским обычаям, нежели теотиуаканским, хотя жизнь в мегаполисе также вносила свои коррективы в выполнявшиеся ритуалы. Так, жители района пользовались собственными своеобразными керамическими сосудами (в частности урнами, курильницами с ручками, переносными печками) и фигурками (некоторые из них могли быть игрушками). В то же время, теотиуаканские ритуальные изделия, например, канделеро, курильницы театрального типа и фигурки также применялись в обрядах тлаилотлаканцев. Такой синкретизм неудивителен среди жителей Мексики — общие элементы в религии, верованиях и ритуалах встречаются там повсеместно.

Современные технологии позволили проанализировать зубы и кости жителей Тлаилотлакана. Археолог Л. Мансанилья с коллегами выяснила, что некоторые из них родились в Теотиуакане, однако многие были мигрантами, пришедшими в мегаполис в разное время. Другое исследование выявило людей, которые родились в Тлаилотлакане, но детство провели где-то в других местах. Скорее всего, их сопровождали взрослые, как минимум матери, которые должны были кормить детей молоком. А после, уже став зрелыми, они вновь поселялись в Тлаилотлакане. В то же время, большинство людей жили там семьями на постоянной основе и переняли образ жизни теотиуаканцев, в том числе их диету и материальную культуру. По этой причине «оахакских» керамических изделий (в основном выполненных из местной глины, но согласно типичным для Монте-Альбана или других частей Оахаки стилям) в районе найдено порядка 3—5%. В частности было обнаружено шесть курильниц и фрагменты как минимум еще двух, большинство из которых датируются 1—200 гг. Исследователи выяснили, что три из них были сделаны в долине Теотиуакана, одна в Ацомпе (к северу от Монте-Альбана), одна в долине Оахаки и ещё одна в другом районе штата Оахака. Из бытовой посуды местного производства, но оахакского стиля исследователи находили различные сосуды для хранения и приготовления пищи. Также было обнаружено несколько комалей. Статистический анализ показал, что местное производство в анклаве сохранялось длительное время, практически не изменяясь по технике. Форма ряда бытовых предметов, которую с собой привнесли мигранты, сохранилась, вероятно, для того, чтобы жители Тлаилотлакана могли наслаждаться любимой сапотекской пищей. Львиная же доля керамической посуды и каменных инструментов делались в теотиуаканских мастерских.

Тлахинга

Баррио Тлахинга расположен на южном периферийном участке города, сразу за рекой Рио-Сан-Лоренсо. Наряду с другими южными районами, он как будто отсечён руслом реки от остальной части Теотиуакана и находится в изоляции. Возможно, это неспроста. Тем не менее, даже до него доходила центральная магистраль города — Дорога мёртвых, которая была в Тлахинге всё ещё широкой (около 40 метров), но по краям её уже располагались не храмы, как в центре, а стены жилых компаундов.

На территории примерно 1 км², которую занимал баррио Тлахинга, проживал «рабочий класс»: простолюдины, выходцы из Западной Мексики и других районов Месоамерики, ассимилировавшиеся в теотиуаканском обществе, поэтому учёные не относят его к этническим анклавам. По приблизительным подсчётам, на пике расцвета города в Тлахинге проживало около 2—3 тысяч человек. Вероятно, они находились у дна городской иерархии — отмечено, что штукатурку для покрытия стен и пола домов в районе использовали реже по сравнению с другими, более богатыми, баррио.

Археологи выяснили, что в I — II вв. территория Тлахинги была сельской местностью с полями и редкими домами. Люди жили там постоянно на протяжении 350 лет, соответственно развивался и тип их жилищ — от простых с шестами, тростниковыми крышами и земляными полами (таковые отмечены во время раскопок в Тлахинге 18, где на глубине трёх метров был обнаружен земляной пол со следами от шестов) до типичных городских многосемейных компаундов, которые начали возводить в III веке. Их исследователи насчитали около 90. В районе также зафиксированы мастерские по обработке обсидиана, где мастера передавали свои знания подмастерьям по наследству внутри семьи, что видно по результатам обработки брусков. Возможно, жители баррио до фазы позднего Шолальпана (450—550 гг.) занимались и земледелием. По крайней мере, исследования Д. Николс показали наличие небольшой ирригационной системы между рекой Рио-Сан-Лоренсо и барранкой Сан-Матео — порядка 15—20 га орошаемой территории могли обеспечивать продуктами какой-либо компаунд.

Исследование баррио началось в 70-е годы прошлого века с жилого компаунда Тлахинга 33, построенного в 250 году и занимавшего площадь, равную 2280 м². Перестраивали или надстраивали его, по меньшей мере, двенадцать раз — вначале это был весьма небольшой жилой комплекс, который затем расширялся. В качестве строительного материала использовались адоба и камни. В компаунде проживали гончары, которые занимались изготовлением бытовой оранжевой керамики типа Сан-Мартин, находимой по всему городу. Мастерские Тлахинги 33 специализировались на массовом производстве двух больших форм утилитарных сосудов: массивных и глубоких чаш для приготовления пищи (кратеры) и высоких бутылей с ручками (амфоры) для хранения и переноски жидкости. На юге компаунда также отмечена мастерская по изготовлению изделий из камня, в частности зелёного камня, оникса, аспидного сланца и травертина. Исследователи отмечают, что ремесленники баррио изготовляли такие украшения из камней, которые были доступны многим, а не только элите. Всего там могло жить до 100 человек, вероятно, представителей 15—20 семей. Около трети из них были не здешнего происхождения. Исследователи отмечают, что, скорее всего, жители Тлахинги 33 не занимались земледелием, пропитание себе они, вероятно, выменивали на рынке, причём значимую долю в их рационе составляли пресноводная рыба и мясо мелких птиц. Примечательно, что в этом компаунде не найдены фрески, по всей видимости, они имелись в Теотиуакане далеко не во всех жилых резиденциях. В Тлахинге 33 было найдено 65 захоронений, из которых 46 сопровождались подношениями (Всего по району Р. Стори в статье 2003 года отмечала останки 129 обнаруженных в захоронениях людей, среди которых 71 умерли в детском возрасте.). Останки 18 человек погребли с обсидиановыми лезвиями общим количеством 59 штук (от 1 до 8 на каждое захоронение). Их также нашли в могилах восьми новорождённых (Смертность среди новорождённых в этом районе была высокой и сравнима с показателями в имперском Риме.), одного ребёнка, восьми взрослых мужчин и одной взрослой женщины. Кроме того, в захоронениях одной взрослой женщины и одного человека неопределённого пола обнаружили по наконечнику.

Важные погребения были найдены у священной комнаты (святилища) в центре главного патио, датируемого фазой Тламимилольпа (225—300 гг.). Захоронение 56 содержало тридцать сосудов. По прошествии определённого времени священную комнату разрушили, а затем обустроили богатейшее Захоронение 57, где нашёл успокоение некий человек с одеждой из десяти тысяч раковин моллюсков семейства оливид и головным убором с вырезанными из раковин змеями. Всего в компаунде было три последовательно отстроенных двора, самый первый из которых датируется фазой ранней Тламимилольпы (150—250 гг.), а последний — фазой позднего Шолальпана (450—550 гг.). В центре третьего двора находился уже алтарь, а не священная комната, под ним в шахтовой могиле найдены останки пяти взрослых человек (Захоронение 50) — причём, когда жители компаунда после коллапса покидали своё жилище, то вынесли из неё практически все подношения (покинутая резиденция больше никогда не заселялась). В фазу поздней Тламимилольпы и раннего Шолальпана (300—450 гг.) жители Тлахинги 33 похоронили под алтарём двух детей и трёх младенцев.

Раскопки баррио продолжились в начале XXI в. с исследования Компаундов 17 и 18. В первом из них проживали мастера по изготовлению обсидиановых лезвий — там в ходе исследований 2013 года было целых 415 кг обсидиана, а во втором — специалисты по обработке камней. Примечательно, что там стены домов были в основном каменными (из цельных блоков и более мелких камней), но имелись и сложенные из адобы. Несмотря на отдалённость от центра, данные компаунды также сориентированы по общему прямоугольному плану и имели дренажную систему, выходящую на Дорогу мёртвых. Как и в других местах, там существовали дворы для проведения домашних ритуалов и прочих мероприятий, на которые собирались люди. Жители даже таких бедных компаундов имели доступ к ресурсам, получаемым посредством торговли на дальние расстояния — зелёным камням, раковинам, слюде, изысканной керамике. Так, в Тлахинге 18, районе простолюдинов, археологи неожиданно для себя нашли каменную ритуальную маску и сосуд-треножник с раскраской по штукатурке, а в Тлахинга 17 были найдены 100 морских раковин. Таким образом, нашло подтверждение предположение о равных возможностях по доступу к ресурсам у любых слоёв населения Теотиуакана.

Местечко 520 (Сан-Хосе 520)

В юго-восточной части Теотиуакана, примерно в двух километрах к востоку от Тлахинги, находится один из беднейших районов мегаполиса под условным названием Местечко 520. Его жильцы обитали в домах из недолговечных материалов (адобы), не соблюдая структуру остальных частей города (там не было компаундов в теотиуаканском стиле), но придерживаясь местных погребальных традиций.

Во время раскопок выяснилось, что в районе располагался гончарный центр. Учёные не обнаружили признаков участия его жителей в земледельческих работах и нашли крайне малое количество метате и мано, что указывает на вероятность получения продуктов питания, приготовленных в других местах. Видимо, в районе проживали люди с низким статусом, которые целиком и полностью полагались на гончарное дело, не имея других источников дохода и получения пропитания.

Баррио торговцев

Данный комплекс занимал около 4 гектар и в основном располагался на западном берегу Рио-Сан-Хуан, лишь небольшая его часть находилась на восточной стороне. Основан он был где-то после 300 года и являлся единственным районом, которому позволили использовать архитектуру (круглые строения и прямоугольные хижины с одной или двумя комнатами — все из адобы), схожую с той, что встречается у людей побережья Мексиканского залива штата Веракрус (она не вписывалась в стандарты градостроительства мегаполиса). Также в баррио торговцев не следовали стандартной теотиуаканской ориентации.

По приблизительным подсчётам, в районе могло проживать до 1000 человек (из расчета пять человек в среднем в одной семье, проживавшей в одном небольшом доме). Не все найденные там постройки были жилыми, некоторые использовались в качестве хранилищ, что определено по анализу пыльцы на полу. Явно общественных зданий в баррио не обнаружено, а довольно ровное расположение строений и площадей по району предполагает некоторую степень планирования, хотя следов высокой централизации не отмечено.

Среди найденной в баррио керамики 6% происходит с побережья Мексиканского залива и 3% — из области майя. Около 15% — это тонкостенная оранжевая посуда из Пуэблы. Находили также жадеит, янтарь и даже белизский кремнистый сланец. Характерно, что майяская керамика (из Юкатана, Кампече и Белиза) чаще встречается в слоях поздней Тламимилольпы (250—350 гг.), а в период Шолальпан (350—550 гг.) стало больше посуды с побережья. Археологи установили, что самая ранняя импортируемая керамика, соответствующая фазе поздней Тламимилольпы (250—350 гг.) происходила из региона Уастека (северная часть штата Веракрус с примыкающей территорией штата Сан-Луис-Потоси). В фазу ранний Шолальпан (350—450 гг.) в баррио торговцев была распространена посуда из Тукстлы, территории южного побережья Мексиканского залива. Исследователи отмечают большое количество амфор для хранения и переноски жидкости, как местных из оранжевой керамики типа Сан-Мартин, так и импортируемых тонкостенных оранжевых изделий. Больше всего амфор появляется в поздние годы — возможно, торговцы использовали их для мёда, сока магея и пульке.

В этом районе временно проживали люди из двух частей побережья Мексиканского залива, скорее всего, торговавшие быстро разлагаемыми в земле товарами, например, хлопком. Примечательными оказались результаты анализа костей и зубной эмали — все мужчины были чужеземцами, при этом лишь одна женщина, обладавшая довольно высоким статусом, происходила извне, причём провела детство в одном месте, потом долгое время жила в другом, а в Теотиуакане оказалась незадолго до своей смерти. Возможно, она была женой или родственницей торговца. Предполагается, что жители баррио занимались обменом ценными товарами и участвовали в торговле на большие расстояния. Возможно, они имели связи с торговым городом Матакапан в штате Веракрус — на территории баррио встречаются некоторые типы керамики из Матакапана. Вероятно, торговля на дальние расстояния служила основным, хотя и не единственным, видом экономической деятельности жителей района.

В жилых строениях баррио имелись алтари, в которых археологи нашли захоронения шахтового типа с останками новорождённого и женщины, судя по результатам исследования — местной. Большинство прочих захоронений представляли собой единичные погребения в ямах, типичные для остальной части мегаполиса. Но свои отличительные черты присутствовали — в районе выявлено большое количество вторичных захоронений, много двойных и более могил. Ритуалы жители баррио проводили при помощи изделий местного производства. Так, в Захоронении 13a-b нашли сосуд Бога грозы, большую куклу, а также миниатюрные сосуды, курильницы адорно, две майяские полихромные чаши, покрытую штукатуркой полихромную вазу, три сосуда с побережья Мексиканского залива, шесть цилиндрических ваз, морскую раковину. В Захоронении 5—8 под Строением 2 обнаружили останки 34 человек, как женщин, так и мужчин, из которых все, кроме костей одной молодой взрослой женщины с жадеитовой пекторалью, были вторичными. Вероятно, её смерть послужила поводом для повторного перезахоронения останков остальных людей. В качестве подношений там были найдены импортные сосуды, жадеит, морская раковина, янтарь и инструменты для ткачества. В пяти захоронениях обнаружены лишь останки взрослых мужчин, а в пяти других — только женщин, либо женщин с новорождёнными. Погребальную утварь в них распределили равномерно — морские раковины, предметы из пирита, аспидного сланца, тонкостенная оранжевая керамика и майяские сосуды не выделяли статус кого-либо одного.

Примечательно, что только в женских погребениях нашли канделеро, части театральных курильниц и загадочные «ролики» — очевидно, представительницы прекрасного пола более ассоциировались с ритуальными предметами, в том числе предназначенными для погребальных церемоний. Таким образом, видно, что женщины в баррио обладали довольно высоким статусом. В большинстве подношений без захоронений исследователи находили курильницы театрального типа. Судя по всему, теотиуаканские верования были восприняты жителями баррио, в том числе мигрантами.

Шокотитла

В компаунде Шокотитла археологи выявили как минимум десять круглых строений, диаметром от 5 до 9,5 м. Такая форма редка в городе. Исходя из стратиграфии, там они находятся под более типичными для Теотиуакана прямоугольными строениями.

Тламимилольпа

Небогатый компаунд Тламимилольпа раскапывали в 30-х годах прошлого века. Тогда были найдены захоронения с подношениями. В Захоронениях 4 и 5, принадлежавших, вероятно, взрослым мужчинам, обнаружены обсидиановые наконечники и двусторонние ножи, один из которых имел 19 сантиметров в длину. Также в Захоронении 4 были две миниатюрные фигурки людей и два небольших двусторонних наконечника, а в Захоронении 5 — по три миниатюрных и двусторонних наконечника. Захоронение 1 оказалось нестандартным — там применялась кремация, причём сожгли и намеренно разломанные артефакты.

Также оно является одним из самых богатых среди найденных в жилых строениях — там обнаружили 240 керамических сосудов, жадеит, раковины и 47 изделий из обсидиана.

В компаунде археологи также зафиксировали следы деятельности, связанной с изготовлением текстильных изделий и плетением корзин и волокон.

Дворец Кецальпапалотля, Дворец ягуаров

У площади Луны с западной её стороны находится величественное строение, открытое в 1962 году — дворец, получивший название Кецальпапалотль по мифологическим существам (птица-бабочка), барельефы которых можно лицезреть на колоннах внутреннего двора. Глаза у них выполнены из обсидиана, некоторые до сих пор на месте, а сами существа окружены символами воды и огня. В данном комплексе также располагается так называемый Дворец ягуаров — местечко с патио и окружающими его строениями с помещениями, в некоторых из которых в нижнем регистре на фресках исследователи увидели ягуаров, дующих в музыкальные инструменты из пернатых раковин (Хотя на самом деле там едва ли изображены ягуары, так как на их шкурах нет характерных пятен. Скорее всего, это пумы.).

Примечательное исследование провёл Т. Мураками. Для некоторых сооружений Теотиуакана он подсчитал приблизительное значение затраченных на их строительство человеко-часов. Так, на Дворец Кецальпапалотля ушло около 9 тысяч человеко-часов.

Храм пернатых раковин

Непосредственно под Дворцом Кецальпапалотля археологи обнаружили более древнее сооружение, названное ими Храмом пернатых раковин по барельефам с, как нетрудно догадаться, раковинами. Также там были найдены яркие фрески с похожими на попугаев птицами, изрыгающими из клюва воду, и барельефы четырёхлепестковых цветков. Таким образом, комплекс претерпел два этапа строительства — сначала в фазу ранняя Тламимилольпа (между 100 и 200 гг.) возвели Храм пернатых раковин, который затем в фазу ранний Шолальпан (около 350 г.) засыпали и сделали фундаментом для Дворца Кецальпапалотля. После второго этапа строительства пол комплекса был поднят приблизительно на 4 метра.

6:N5W1

Данное строение, имеющее название в стиле робота из «Звёздных войн» (На самом деле такое название отражает порядковый номер и месторасположение объекта в координатах карты, составленной Рене Миллоном.), примыкает к западной стороне пирамиды Луны. Оно состоит из комнат, портиков, патио, коридоров и низких платформ, выстроенных на трёхметровой платформе, скрывающей предыдущие постройки. Отдельно стоящая стена в северной части сооружения, построенная по оси восток-запад, имеет ширину 3,5 м у основания — трудно определить её высоту, как и у всех остальных стен в городе, но, возможно, она достигала 5 метров. Последняя фаза строительства здесь проходила в V веке, после чего уровень пола поднялся приблизительно на 2 м, а на возведение всего комплекса ушло около 440 тысяч человеко-часов. Центральное здание комплекса выполнено в стиле талуд-таблеро и обращено на юг. Там в центре и под полом в северной части найдено большое количество обломков обсидиана. Примечательно, что верхние слои содержали керамику Койотлателько эпиклассического периода (650—900 гг.) — это исключительный случай, поскольку после коллапса люди селились поодаль от бывшего центра Теотиуакана.

Тепантитла

Этот компаунд расположен на отдалении от центра города, в 500-х метрах к востоку от пирамиды Солнца. Его центральная площадь занимала 182 м², а святилище главного храма — 153 м². Тепантитла знаменита своими фресками, где в верхнем регистре предположительно изображена Великая богиня (возможно, олицетворяющая собой гору. К. Таубе предположил, что на этой фреске показана некая Теотиуаканская Женщина-Паук, связанная с войной. В любом случае, нельзя пока с полной уверенностью идентифицировать данное божество, поэтому все гипотезы остаются спорными.), а в нижнем показано множество простых небольших человечков, занимающихся различными делами: они танцуют, ловят бабочек, срезают цветки, поют и играют. На первый взгляд, кажется, что фрески изображают радостное времяпрепровождение горожан, развлекающихся играми. Примерно так интерпретирует сцены, скажем, М. Т. Уриарте, которая полагает, что в данном случае представлено реальное историческое событие, когда месоамериканские элиты собрались в Теотиуакане на игру в мяч, этакий чемпионат субконтинента. Другие исследователи предлагают иное толкование. Так, В. Н. Талах считает, что приведённая выше осовремененная интерпретация фресок вызывает сомнения, если внимательнее всмотреться в детали. Следующее после игры в мяч по числу участников занятие, представленное на стенной росписи — это ловля бабочек. В бабочек, согласно верованиям индейцев долины Мехико, превращались души умерших. Таким образом, от развесёлой картины народных гуляний веет могильным холодком. Мало того, в центре изображения помещена гора, в которую проваливаются скачущие вокруг веселые человечки, а с самой горы льются потоки воды, наполняющие реки и озеро. Это явно не естественный феномен из теотиуаканских окрестностей, а символическое изображение источника мировых вод, своего рода машины по превращению человеческой плоти, крови и душ в живительную влагу. Наконец, над всей сценой возвышается теотиуаканский Бог вод с характерными кольцами вокруг глаз. Восходящий к нему мексиканский Тлалок сочетал в себе функции бога гор и вод; фреска из Тепантитлы самым наглядным образом показывает, в чём состояло это сочетание — Тлалок есть гора, источающая воду. Но, помимо этого, он был также хозяином одного из загробных миров, Тлалокана, в котором, по свидетельству Саагуна, «много увеселений и утех, и никаких страданий»; именно таким увеселениям и утехам предаются разноцветные человечки из Тепантитлы. Мнение первооткрывателя фресок Альфонсо Касо, что на фресках изображено царство бога дождя и вод, оказывается совершенно правильным, считает В. Н. Талах, а вот попытки радикально переосмыслить его, вырывая из общей совокупности изображений отдельные фрагменты — малоубедительными. Другое дело, что развлечения, которыми авторы фресок наградили насельников царства бога вод, едва ли были ими полностью придуманы, и отражают какие-то реальные игры и ритуалы, бытовавшие в Теотиуакане.

Изображённую на фреске в верхнем регистре гору А. Хедрик считает вулканом Серро-Гордо. Ромбоидальные элементы, опоясывающие гору на месте глаз божества, являются стандартными символами огня и характерны для скульптур, связанных с огнём Старого бога. В данном случае они обозначают, что перед нами не просто гора — это вулкан. Но всё же трудно с уверенностью сказать, можно ли отождествлять гору на рисунке с Серро-Гордо, или же это типовое изображение вулканов.

С двух сторон от предполагаемой Великой богини находятся жрецы, совершающие подношение, бросая на землю некие семена. Существует мнение, что они одеты в женские одежды, однако так могла изображаться и мужская одежда в виде накидок. Позади жрецов нарисованы уже выросшие различные деревья. Богиня, в свою очередь, орошает водой землю (в том числе, предположительно, отошедшими околоплодными водами. Не все согласны с подобным толкованием. Дж. Каугилл отмечает, что у изображения сложно определить пол, да и сток воды с «горы» в данном случае не обязательно так интерпретировать.), а над ней проросли два ствола, возможно, мирового древа, вокруг которого летают щебечущие птицы. Один ствол характеризуют нарисованные на нём бабочки, а другой — пауки. Вероятно, бабочки символизируют мужское начало, связанное с душами умерших воинов и вообще войной, а пауки — женское, связанное с ткачеством и деторождением. Некоторые исследователи, впрочем, полагают, что так замысловато в верхней части фрески изображено не божество, а продолжение горы.

Течинантитла

Частично раскопанный компаунд. Площадь ок. 7,125 м², длина по оси север-юг 95 м., ширина по оси восток-запад — 75 м. Этот жилой комплекс примечателен количеством и качеством настенных фресок, многие из которых были разграблены и сейчас находятся в зарубежных коллекциях. Также там найдено больше изящной керамики, чем в среднем по городу.

Дворец Тетитла

Данный комплекс похож на лабиринт (хотя в какой-то степени все компаунды являются лабиринтами из запутанных проходов). Там насчитали свыше 120 стен, на которых обнаружены фрески с птицами, ягуарами, жрецами и различными божествами. Центральная площадь занимала 125 м², а святилище главного храма — 40 м².

Жилой компаунд Тетитла известен также фресками, где зафиксированы письмена, в частности найдены элементы местной, теотиуаканской письменности. Ещё там обнаружили множество фрагментов фресок, которые условно назвали Pinturas Realistas. Они содержат иероглифы и другие элементы искусства майя, однако, как отмечают К. Хелмке и Й. Нильсен, выполнены по канонам местного искусства, вероятно, теотиуаканскими художниками.

В небольшом патио под номером 25 были найдены фрески с изображениями птицы и койота, схожие с теми, что запечатлены на зданиях у Белого патио Атетелько. Также во дворце сохранились прекрасные росписи с изображениями ныряльщика за ракушками, Великой богини и др.

В главном патио у алтаря исследователи обнаружили жаровни Старого бога огня.

Известно, что в Тетитле работали с кожей животных — там найдены костяные инструменты, связанные с данной деятельностью. Помимо этого, её обитатели занимались полировкой посуды, а обнаруженные в больших количествах скребки по агаве, вероятно, указывают на процесс изготовления слабоалкогольного напитка пульке. Также у местных жителей был доступ к большому разнообразию птиц и растений, употреблявшихся в качестве пищи.

В богатом двойном Захоронении 16 были обнаружены останки двух взрослых мужчин с 15 сосудами, 3 кусочками слюды, просверленной нижней челюстью ребёнка и 102 обсидиановыми артефактами (100 лезвий, 1 наконечник и 1 фигурка змеи).

Отметим также, что проблема «чёрных копателей» не обошла стороной и Тетитлу — ещё до начала археологических раскопок землевладелец данного участка поучаствовал в разграблении древностей и способствовал вывозу заграницу той части фрески, где сетчатый ягуар преклонил колено перед храмом — ныне она находится в коллекции Думбартон-Окс (Вашингтон).

Атетелько

Компаунд расположен в 300 метрах к западу от пирамиды Солнца. До 1980 года его раскапывала Л. Сежурне, а после археологические работы там вёл Р. Кабрера Кастро. Обнаруженные в Атетелько фрагменты фресок реставрировал С. Вильясанчес.

Данный жилой компаунд, заселённый с 300 по 550 гг., примечателен миниатюрным алтарём в центре главного Белого патио и фресками с птицами и койотами, которые, как полагают некоторые исследователи, могли служить символами военных орденов, формировавших опору для правителя. Там также были обнаружены изображения сетчатых ягуаров и псовых (койотов?) с головными уборами из перьев. В 1980—82 гг. археологи открыли фрески Северного патио (Патио 3), датируемые ранним Шолальпаном (350—450 гг.), на которых некоторые исследователи увидели топоним «Холм Совы Копьеметателя», предположительно связываемый ими с пирамидой Луны. В 1990-е гг. недалеко от Патио 7 были найдены росписи фазы Шолальпан (350—550 гг.), где запечатлены Бог с элементами бабочки и птицы, гора и фантастическая птица, а также небольшие человечки (схожие с изображениями в Тепантитле), которые отмечают некий праздник, танцуют и поют, употребляя переливающийся через край чаш опьяняющий напиток, вероятно, пульке (Схожий ритуал с возлияниями запечатлён на фреске «Пьяницы» в Чолуле. Датируется она примерно 200 г.).

В целом не совсем ясно, был ли Атетелько частью баррио. Выяснить это мешают современные строения расположенного в непосредственной близости города. Вполне возможно, что этот компаунд представлял собой большой районный храм, в котором располагались штаб-квартиры военных орденов, а обслуживающий воинов персонал проживал в небольших комнатах у Северного патио, где не обнаружили на штукатурке следов краски.

Йайауала

Компаунд с центральной площадью, размером в 168 м². Святилище главного храма занимало площадь, равную 54 м². Возможно, это был административный или религиозный центр баррио, поскольку к его главной площади обеспечен довольно свободный подход. Там раскопали остатки мозаичного головного убора из пластинок раковин, изображение которого часто можно встретить в искусстве теотиуаканцев и майя. В целом в компаунде исследователи выявили большое разнообразие употребляемых в пищу морских моллюсков. Среди растений большое значение жители Йайауалы придавали амаранту и хеноподиевым.

Сакуала

Это один из первых раскопанных жилых комплексов. Когда археологи исследовали его, они ещё не знали, что в Теотиуакане существовала целая система жилых компаундов. Поэтому во время раскопок Л. Сежурне даже подумала, что перед ней дворец — в связи с этим данный комплекс до сих пор иногда именуют «Дворцом Сакуала». Впоследствии Р. Миллон причислял компаунд к 3-му уровню своей 6-уровневой социальной иерархии — он считал, что там проживали представители высшего слоя среднего класса.

Центральная площадь занимала около 285 м². Примыкающий к ней главный храм был приблизительно равнозначен по охватываемой площади. Всего в компаунде имелось около 40 комнат, размещённых на территории примерно 4000 м². Комплекс был построен и заселён приблизительно в начале фазы Шолальпан (350—550 гг.).

Компаунд выделяют изысканные фрески, обнаруженные на расположенных у пола наклонных стенах (талуд). Там есть изображения пернатого ягуара и его компаньона сетчатого ягуара, а также Бога грозы. По фрагменту росписи главного храма, где изображена изгибающаяся часть тела с перьями (голова и хвост до нас не дошли), исследователи делают вывод о схожести мотива и сюжета с иконографией фасада храма Пернатого змея (до его осквернения).

В обнаруженном Л. Сежурне Захоронении 27 шахтового типа на трёхметровой глубине в изголовье были найдены, вероятно, остатки пышного головного убора с кисточками, который часто можно встретить в иконографии Теотиуакана. К сожалению, сами головные уборы до нас не дошли, поскольку делались из недолговечных материалов, но по обнаруженным у изголовья пяти наконечникам из серого обсидиана и дискам из слюды исследователи предполагают, что перед нами могила воина в сидячем, скорченном положении и в головном уборе с кисточками. Поскольку захоронение нашли у входа в компаунд, вероятно, это символический защитник комплекса. Его тело подвергли воздействию огнём и покрыли красной краской — в какой-то степени это напоминает захоронение погребального свёртка.

Рассказы наших читателей

Татьяна

 Отличный музей, пожалуй, самый главный/важный в Мехико-сити. Особо ценно посетить его перед поездками к пирамидам. Большой, но хорошо структурирован. Не забудьте взять карту-схему со стойки рядом с кассой. 

Читать полностью

Шалла

Огромный и не похожий на другие дворцовые компаунды, Шалла расположен приблизительно в двухстах метрах к северу от пирамиды Солнца и занимает площадь, равную 4 га. Комплекс состоит из 8 площадей и 29 платформ, окружённых двойной стеной шириной около 3 м, что предполагает наличие совершающих обход стражников. С площадью Луны его соединяла приподнятая дорога.

В компаунде под присмотром правящей элиты работали ремесленники, которые обрабатывали камни (в том числе слюду), изготовляли одежду и украшения для курильниц театрального типа, занимались столярными работами и расписывали фрески. Обо всём этом археологам свидетельствуют обнаруженные материалы, отходы и инструменты мастеров.

Есть версия, что четыре строения вокруг центральной площади компаунда служили резиденциями соправителей мегаполиса. В каждом из них были свои боги, например, в восточном здании — Бог грозы, северном — Бог огня, в южном — божества, связанные с горами, а в западном — с плодородием.

В северном строении, имеющем размеры 11,25 на 10,5 метров, помимо осколков намеренно разбитой скульптуры бога огня нашли керамические фигурки беременных женщин. Поэтому вполне возможно, что оно было посвящено женской плодовитости, это также подтверждается нетронутым подношением из морских раковин. Среди других предметов найдены зелёные камни, жадеит, бусины из раковин, фигурка на троне с головным убором с тремя кисточками, а также фигурка с конечностями на шарнире, фигурка сидящего мужчины, руки и ноги фигурки, незавершённый обсидиановый нож, 11 крупных и 5 небольших пластин из аспидного сланца. В другом посвятительном тайнике под западной колонной были обнаружены 73 неиспользованных призматических лезвия, аспидный сланец, слюда, раковины и бусина из зелёного камня, а также 6 галек.

Фасад восточного строения выполнили в стиле талуд-и-таблеро и выкрасили красной краской. Там были найдены курильница Бога грозы с изображениями капелек воды и осколки сосудов Бога грозы. Некогда его украшала мозаика из полихромных кусочков камней, изображающая выходящих из портала представителей семейства кошачьих с вытянутыми вперёд передними лапами. По бокам были украшения из цветов. Также исследователи обнаружили к северу от строения большой дренажный канал с покрывающей его резной плитой, на которой была изображена, вероятно, связка палок или тростника — по всей видимости, её ранее использовали в качестве украшения какого-то здания, а затем повторно применили уже для более приземлённых целей.

Южное строение с размерами 10,7 на 8,7 м также покрасили в красный цвет, а крышу, возможно, украсили мерлонами. Найденная там огромная мраморная антропоморфная скульптура, разбитая на более чем 160 осколков, видимо, олицетворяла божество гор. Вполне вероятно, что демонстрируемая в Денверском музее искусств фреска с его изображением, как и фреска из брюссельского комплекса Королевских музеев изящных искусств Бельгии, были вывезены из южного здания Шаллы (либо похожего).

Западное строение, также окрашенное в красный цвет, имело размеры 11,2 на 9,6 метров. Исследователи выяснили, что последний раз его пол обновлялся в промежутке между 488 и 550 гг. Под ним обнаружили двойные постройки, возможно, фазы Миккаотли (100—150 гг.). Посвятительное подношение в честь возведения нового строения было заложено около 150 года. В нём нашли ожерелье, состоящее из больших жадеитовых бусин, происходящих из долины реки Мотагуа, а также раковин спондилуса с побережья Тихого океана и прочих моллюсков с побережья Мексиканского залива. Также были обнаружены разграбленные захоронения двух женщин, причём сложно сказать, когда их погребли: в теотиуаканский период или фазу Койоатлателько.

Расположенный в центре главной площади Шаллы храм претерпел пять этапов строительства, причём каждый последующий осуществлялся поверх предыдущего. Изначально он представлял собою небольшой алтарь, который затем разросся до комнаты с расписанными стенами.

Правящая элита Шаллы контролировала поставки жадеита из области майя и слюды из Оахаки. В этом компаунде найдено около 37 килограммов оахакской слюды (в различных формах: пластин (Самая крупная пластина слюды из найденных в Теотиуакане на данный момент в длину равна 50 см, в ширину — 30 см и имеет толщину в 3 см. Вероятно, подобные листы транспортировались обёрнутыми в ткани для того, чтобы их ненароком не разбили.), треугольников, трапецевидных фигурок, прямоугольников, кружков, листов и даже пыли), однако в деятельность, связанную с её обработкой, было вовлечено лишь 15% территории комплекса. Так, следы работы со слюдой выявлены на Площади 5 и в Строении Е12 (вероятно, её там складировали и хранили, так как найдены целые пласты пластинок из слюды). Ещё там обнаружили множество декоративных предметов (фигурки кошачьих и человека, принесённого в жертву при помощи копий) и костяных изделий, а также музыкальных инструментов: дудок, свистков. У правящей элиты имелись свои портные, обработчики камней, раковин и прочие ремесленники, работавшие непосредственно внутри дворцового комплекса.

Когда случился коллапс Теотиуакана, в главных зданиях компаунда между 537 и 560 гг. сначала были разбиты связанные с культами скульптуры, а затем сожжена крыша, обломки которой рухнули на пол. В фазу Койотлателько (650—900 гг.) комплекс разграбили. Впоследствии грабители побывали в компаунде и в наше время — по найденным монетам, стёклам, банкам из-под напитков и консервам сардин стало ясно, что около 1959—1963 гг. мародёры вывезли оттуда древние фрески. Интересно, что в ацтекское время комплекс был заново заселён, а в начале XX века местные жители брали там камни для своих нужд.

Комплекс Площади колонн и Площади севера пирамиды Солнца

Площадь колонн и Площадь севера пирамиды Солнца расположены в центре города между пирамидами Солнца и Луны, они отделены друг от друга Дорогой мёртвых. Главные холмы на Площади колонн являются четвёртыми по высоте строениями в городе. Несмотря на очевидную значимость и центральное месторасположение комплекса, археологические раскопки там до недавнего времени не проводились.

Первые упоминания о Площади колонн относятся к 1878 году. Исследователи увидели на одном участке пять куч камней, сформировавших правильный треугольник и отметили, что крестьяне назвали это место Площадью колонн (Однако, когда в наше время археолога Д. Карбальо спросили, почему же место было так названо, он воскликнул: «Кто ж это знает. Здесь никаких колонн нет».). Камни с него добывали киркомотыгами для постройки моста в городе, но тогда всё ещё был виден некий большой вход. Обследование территории Площади севера пирамиды Солнца проводили в 1897 году. Тогда были найдены алтарь, полы, лестницы и стены, на одной из которых зафиксировали диагональные полоски синего, красного и зелёного цветов, а также слабый контур «странного животного», чьи белые когти отчётливо разглядели исследователи. К сожалению, ничего из этого до наших дней не дошло. Уже в 1922 году сообщалось, что холмы с описанными выше материалами были уничтожены вместе с фресками. В том же 1922 году на территории Площади колонн и Площади севера пирамиды Солнца было совершено два тестовых раскопа. Следующие раскопки были начаты междисциплинарной командой из разных институтов лишь в 2015 году.

В ходе исследования Площади колонн в августе-октябре 2015 года в разных участках были обнажены лестницы, пол, дренажная система и стены как с фрагментами фресок, так и без них. Также в трёх местах археологи дошли до пола с отверстиями для шестов. Было отмечено, что и в этой части Теотиуакана здания претерпевали различные этапы строительства, даже масштабного с поднятием пола всей площади на несколько метров. К сожалению, грабительские раскопки также не обошли её стороной — в западной части Площади колонн археологи обнаружили пустую разграбленную камеру. Опустошили её в доколониальное время или же после — учёные ответить затруднились.

Второй археологический сезон в 2016 году преподнёс исследователям находку в северной части Площади колонн в виде нескольких фрагментов фресок, расписанных в стиле классических майя. Причём нет сомнений, что они выполнены именно рукой мастера из низменностей майя, поскольку напоминают фрески в городищах Сан-Бартоло и Бонампак. Фрески были созданы в период расцвета города, а затем их намеренно уничтожили. Найдены не только работы майяских мастеров, но и фрески с изображением человечков, схожие с росписями в Тепантитле. Таким образом, обнаружение необычных для Теотиуакана реалистичных фресок в стиле классических майя в одном из самых важных элитных строений города может указывать на тесную связь между элитами столь отдалённых друг от друга народов.

Большой компаунд

Данный комплекс, оправдывающий своё название, был построен в 100—250 гг. и располагался напротив Сьюдаделы через Дорогу мёртвых, с которой его связывал проход шириной около 60 м. С западной стороны к нему примыкала Западная дорога — с неё на широкую площадь Большого компаунда люди попадали по проходу шириной около 32 м. Сама площадь имела в ширину 214 м и в длину 254 м (по оси восток-запад). По внешнему периметру Большой компаунд вместе с платформами высотой 1 м имел длину 530 м. и ширину 374 м. При поверхностном исследовании северной платформы было обнаружено около 14 строений, схожих по размерам с жилыми компаундами Теотиуакана. С южной стороны исследованию помешали проведённые относительно недавно строительные работы. Учёные предполагают, что здания там походили на строения северной платформы. Пирамид в комплексе, по всей видимости, не было, а о назначении остальных сооружений судить пока сложно, так как масштабные археологические раскопки в Большом компаунде не проводились. Исключение составляют полевые работы, осуществлённые в рамках Теотиуаканского картографического проекта, когда в северной части площади прорыли траншею длиной 14 м., затронув немного и саму северную платформу. Было определено, что керамика там появляется в фазу Миккаотли (100—150 гг.), земляной пол низкой платформы — в фазу ранняя Тламимилольпа (150—250 гг.), в позднюю Тламимилольпу (250—350 гг.) на полу начинают использовать «теотиуаканский бетон» и уже после этой фазы наступают золотые дни Большого компаунда. Также во время раскопок нашли одно отверстие для шеста и ряд сосудов для подачи пищи. Вполне возможно, что на площади находился центральный рынок мегаполиса — торговцы могли сидеть под временными тентами и предлагать покупателям готовые блюда. Также существует предположение, что вместе со Сьюдаделой Большой компаунд представлял собой городской бюрократический, религиозный и коммерческий центр Теотиуакана.

Комплекс Дороги мёртвых

Огромная площадка между пирамидой Солнца и Сьюдаделой, на которой, по представлениям некоторых исследователей, располагались необходимые для управления огромным городом бюрократические органы. Внутри вокруг площадок с тремя храмами находятся пять комплексов поменьше. Часть Дороги мёртвых, проходящей через комплекс, была сегментирована, огорожена и сформировала три площади (A, B, C). На севере расположена Площадь А, размером около 7 тысяч м². Там, вероятно, проводились церемонии, которые могло посетить большое количество людей. Яркие фрески, обрамляющие периметр площади, должно быть, производили неизгладимое впечатление на посетителей. В центре находилась Площадь B, размером около 3,7 тысяч м². С её территории люди могли попасть в Комплекс западной площади.

Комплекс Дороги мёртвых претерпел два основных этапа строительства — в фазах ранняя Тламимилольпа (150—250 гг.) и ранний Шолальпан (350—450 гг.). По всей видимости, изначально он был скромнее и меньше по размерам (9,5 га) — возможно, после первого этапа строительства его ширина составляла 250 м., а в результате перестройки стала равной примерно 350 м. Таким образом, занимаемая комплексом площадь возросла до 13 га. В длину он имеет около 380 м. и, вероятно, она оставалась неизменной. Во время второго этапа строительства в тех местах, где ранее находилось открытое пространство, возвели новые строения с комнатами, а уровень пола подняли в среднем на 2,1 м. Комплекс окружает стена, толщиной 1,8—2,2 м., также созданная на втором этапе. Всего на его возведение было затрачено около 8 млн. человеко-часов. По приблизительным подсчётам, административный центр мог вмещать от 800 до 1600 человек.

На текущий момент, лишь в некоторых участках комплекса проведены археологические работы: в Группе Викинг (3:N3E1), Комплексе восточной площади, Комплексе западной площади, Комплексе наложенных друг на друга строений (1:N2W1) и местечке под названием «Раскопки 1917». В отличие от жилых компаундов, там в резидентных зонах не найдены захоронения, что наводит исследователей на мысль о непостоянном и не наследственном характере пребывания в них людей, возможно, с личными слугами. Это, в свою очередь, позволяет предположить административное предназначение всего комплекса. С другой стороны, его обитатели могли иметь отличную от остальных жителей Теотиуакана погребальную практику и хоронить умерших в другом месте или же сохранять их в погребальных свёртках и держать в храмах. Так являлся ли этот мега-комплекс административным центром города? Восседал ли там правитель, пока жречество было сосредоточено в Сьюдаделе? Или же он служил резиденцией одной из влиятельных олигархических групп Теотиуакана? Консенсуса по этому вопросу пока нет.

Группа Викинг

Название этой части Комплекса Дороги мёртвых было дано по имени фонда, профинансировавшего исследование участка. Там в одной из комнат строения был обнаружен необычный пол, который привлёк пристальное внимание любителей псевдонаучных домыслов. Пожалуй, первыми обратили на него внимание широкой общественности бывший хотельер, писатель и не раз осуждённый за мошенничество идеолог теории палеоконтактов Э. фон Дэникен, а также журналист и любитель псевдонаучных теорий о технологически продвинутой працивилизации Г. Хэнкок. Дело в том, что под привычным полом из раздробленного вулканического камня археологи нашли два слоя слюды, общий вес которой составлял 35 килограмм. Это действительно необычное решение теотиуаканских мастеров, не имеющее аналогов в городе. Зачем теотиуаканцы выложили под полом помещения слюду остаётся неясным. Поскольку там под полом также найдены тайники необработанного пирита, ещё одного ценного для теотиуаканцев материала, который часто использовался в мозаичных зеркалах, то, возможно, и слюда служила своего рода запасом. (Э. фон Дэникен в своём лженаучном труде «День, когда явились боги» (1984) поведал о якобы таинственной и закрытой камере со слюдой и стал размышлять, была ли там печь, находилась ли там «аппаратура богов» или даже центр энергоснабжения Теотиуакана, а также задался вопросом «откуда родом обработанная слюда, которой так много в Теотиуакане?»… Г. Хэнкок в другом псевдонаучном бестселлере «Следы богов» (1995) «толсто» намекнул на то, что слюда привлекательна «для некоторых технических приложений» и «непрозрачна для быстрых нейтронов и может использоваться в качестве замедлителя ядерных реакций». Также он утверждал, что «элементный состав слюды, найденной в Теотиуакане, показывает, что эти листы относятся к такому её виду, который встречается в Бразилии». Эти утверждения впоследствии подхватили остальные любители «альтернативной истории», полёт фантазии которых привёл к удивительным предположениям о неизвестных нам видах излучения, от которых предотвращали данные пластины слюды, причём, по их мнению, непонятно где находился источник излучения — то ли от оборудования сверху, то ли от некоей «жидкости», протекавшей снизу по обычному дренажному каналу… Оставим домыслы на совести их авторов, а что касается происхождения слюды, то, по данным рентгеннодифракционного и нейтронно-активационного анализа, который провели Л. Мансанилья с коллегами, подтвердилось то, что и раньше было известно всем исследователям кроме «альтернативщиков» — слюда в Теотиуакане имеет оахакское происхождение и поставлялась из Монте-Альбана.)

Обнаруженная в группе керамика, вероятно, относится к фазе ранней Тламимилольпе (150—250 гг.).

Комплекс западной площади

При проведении археологических работ в этой части Комплекса Дороги мёртвых, стало отчётливо видно, как за первым этапом строительства последовал другой. В главном патио археологи нашли подтверждение предположению о смене идеологии или хозяина комплекса — на нижнем уровне балюстрада была декорирована головами змей, а на верхнем теотиуаканцы отстроили балюстраду с украшениями в виде голов представителей семейства кошачьих. Возможно, посредством ритуала произошла передача комплекса от одной противоборствующей группы (например, военного ордена) со змеиным символом к другой — с ягуарьим. При этом последний этап строительства поднял пол двора и площади на 1 метр, лишь незначительно изменив план комплекса.

Там же исследователи отметили довольно редкую в архитектурном искусстве мегаполиса черту — вокруг площади на таблеро платформ видны барельефы, относящиеся, вероятно, ко второму этапу строительства. На них запечатлены многочисленные человеческие фигуры в анфас с изысканными головными уборами, на которых различимы головы птиц и змей. В руках люди держат связки стрел и горящих факелов, которые часто встречаются в городской иконографии. Возможно, это изображение Великой богини, однако ряд исследователей сомневаются в такой интерпретации, поскольку фигуры носят носовую вставку Бога грозы. Высказывалось предположение, что фризы Комплекса западной площади связаны с теотиуаканской верховной властью. На барельефах площади присутствуют также изображения другой фигуры.

Иерархия

Об иерархии в древних обществах можно судить по письменным источникам и иконографии. Но Теотиуакан в этом отношении город особенный — письменность не дешифрована, да и текстов не так много, а в иконографии мы не видим подчинённых и правителей. Поэтому особую роль приобретает интерпретация археологических данных. Иерархию в археологическом контексте можно проследить по доступу к ресурсам и товарам, месторасположению, размеру и виду жилья, украшениям, разнообразию артефактов, богатству погребального инвентаря и расходам на соответствующие ритуалы, а также по здоровью индивидуумов.

Примечательной особенностью Теотиуакана являлся равный доступ к любым товарам без искусственных ограничений, когда у более зажиточных лиц их просто, естественно, было больше. Необходимо отметить, что, в сравнении с остальной Месоамерикой, город обеспечивал своим жителям более высокий уровень жизни. Там было больше возможностей, определённая безопасность и более сбалансированная диета, в которую входили кукуруза, тыква, бобы, амарант, собаки, индейки, кролики, зайцы, олени, водоплавающие птицы, рыба и другие продукты. Такой рацион был характерен и для низкостатусных компаундов, например, Остойауалько 15В, Тлахинги 33. Так, жители Тлахинги 33 в достаточной степени потребляли витамин B12, то есть продукты животного происхождения, чтобы избежать связанных с его отсутствием болезней, например, мегалобластной анемии, поротического гиперостоза, cribra orbitalia и других (Cribra orbitalia — небольшие отверстия в стенках глазниц, считаются признаком анемии и нехватки витамина C.). А обитатели некоторых компаундов могли иметь доступ и к аллохтонным плодам и растениям, например, жители Сан-Антонио-Лас-Пальмас — к табаку, жители Теопанкаско — к авокадо, а жители Тламимилольпы и Теопанкаско — к хлопку. Если провести сравнение с другими древними сообществами, где было около 5% богатых, наслаждавшихся всеми благами, а остальные 95% являлись простолюдинами, то Теотиуакан резко отличался от остального мира — там существовал значительный «средний класс», а доступ к любым ресурсам имелся практически у всех его жителей. Естественно, этот город служил своеобразным магнитом для людей, ищущих лучшей доли.

Предметы роскоши также встречаются практически во всех компаундах. Это касается курильниц театрального типа и богато декорированных сосудов-триподов, хотя чаще всего они появляются в компаундах Шолальпан и Тламимилольпа. Правда, в бедном районе Остойауалько сосуды-триподы обнаруживают крайне редко, однако богато декорированная курильница театрального типа была найдена там в Захоронении 8 вместе с останками 22-летнего мужчины с искусственно деформированным черепом (эта черта в Теотиуакане встречается довольно редко и служит индикатором чужеземцев). А в рабочем районе Тлахинга обнаружили неожиданные для таких мест престижные предметы: сосуд, который его хозяева бережно хранили и даже со временем залатали отколовшийся кусок; каменную ритуальную маску и, вероятно, музыкальные инструменты в виде панцирей черепах и костяной тёрки — признаки того, что даже у людей с небольшим достатком имелись возможности для сравнительно хорошей жизни с развлечениями. Другое дело, что количество и качество предметов роскоши варьировалось в зависимости от статуса и богатства обитателей компаунда. Это касается и фресок, которыми покрывали стены практически всех компаундов, но самые лучшие из них найдены в крупных комплексах, расположеных ближе к Дороге мёртвых (правда, встречаются исключения из данного правила). Социально-экономическое расслоение заметно и по используемым в строительстве материалам — если ближе к центру в домах стены делались из камня, который затем покрывали штукатуркой, то чем дальше на периферии, тем больше их было из смеси адобы и камня, а использование штукатурки и нанесённых поверх неё фресок сводилось к минимуму. Отметим также, что чем богаче компаунд и центр баррио, тем обычно больше у него главная площадь и храм (в Теопанкаско, например, площадь храма небольшая).

К числу ресурсов, которые, по всей видимости, контролировало государство, принадлежали жадеит, слюда и сланец. Около 90% слюды найдено только в двух компаундах — Шалле и Группе Викинг. В остальных обнаруживали лишь незначительное по объёмам её количество — эта неравномерность явно указывает на контроль со стороны «высшей элиты». Так, в Теопанкаско археологи во время раскопок нашли лишь 71,14 граммов слюды, что, конечно же, ни в какое сравнение не идёт с 35 килограммами из группы Викинг или 37 килограммами из Шаллы. Тем не менее, несмотря на «элитность», слюда встречается и в компаундах попроще. Так, в Остойауалько 15В её использовали для «глаз» в курильницах театрального типа, а в Теопанкаско слюду находят в важных захоронениях в виде геометрических фигурок. Таким образом, пусть даже в самых небольших количествах, доступ к данному ресурсу был у многих баррио и компаундов.

В каждом компаунде города всегда выделяется одно домохозяйство, находящееся на вершине иерархии. Например, в Остойауалько 15В это домашнее хозяйство, где обнаружили культ Бога грозы, богатые захоронения и чужеземная фауна. Далее в компаундах можно проследить социальное расслоение по следующим признакам: размерам комнат и жилой площади в целом, украшениям, захоронениям, подношениям и прочее.

Высказывалось предположение, что в Теотиуакане не существовало чётко определённых классов, однако сам мегаполис соответствует концентрической модели городов, которая предшествовала современной. Если говорить упрощённо, местное общество делилось на несколько слоёв/классов. В рамках города можно вычленить элитные (ближе к центральной части Дороги мёртвых с дворцами и храмами), промежуточные (на территории с большей плотностью, где расположены центры баррио и проживала верхушка «среднего класса») и не элитные (расположенные на периферии, где обитали простолюдины и этнические иммигранты, а также находились многочисленные ремесленные производства) комплексы, внутри которых также отмечены сложные различия по этническим, профессиональным и социальным признакам. Всего к элите принадлежало несколько тысяч жителей города.

В то же время есть исследователи, которые считают, что неравенство между группами в самом Теотиуакане и других деревнях и городах не было существенным, даже несмотря на различия в погребальных ритуалах. Вполне возможно, что государство опиралось на власть в жилых компаундах, лидеры которых служили в качестве связующих элементов между ним и домохозяйствами. Такая модель хорошо согласуется с гипотезой о корпоративном устройстве города, коллективизме и связи идентичности с компаундом, когда нарочитая демонстрация роли личности уже не имеет большого значения для общества в целом.

Правители и их дворцы

Разношёрстным, многоэтничным обществом Теотиуакана руководили правители, которые, конечно же, должны были проживать во дворцах. Первые раскопки, проводившиеся много лет назад, редко позволяли установить назначение комнат, поэтому теперь затруднительно определить, где же находились эти резиденции властителей города. Главными кандидатами на роль дворцов являются компаунды, примыкающие к южной и северной сторонам храма Пернатого змея, расположенного внутри огороженной территории Сьюдаделы. Оба имеют симметричный план, что может указывать на дуумвират в правлении. Однако высказывались серьёзные сомнения относительно пригодности этих строений для выполнения различных дворцовых функций — социальных, бюрократических и жилых. Фрески там присутствуют лишь на ранних этапах строительства, а после финальной перестройки они не были нанесены на стены. Это может указывать на смену назначения зданий. Возможно, когда засыпали храм Пернатого змея, одновременно произошёл перенос царского дворца, например, в Комплекс Дороги мёртвых, расположенный между Сьюдаделой и пирамидой Солнца. Занимающий 12 гектаров, он является своего рода городом в городе. В комплексе имелись жилые резиденции и многочисленные помещения для занятия различными видами деятельности, вполне подходящими для посетителей и обитателей дворца.

Многие исследователи считают, что в ранний период истории Теотиуакана с культом правителя ассоциировался именно храм Пернатого змея, а перенос дворца в Комплекс Дороги мёртвых связан с отказом от единоличного правления и переходом к корпоративному, бюрократическому устройству. Бюрократами и клерками стали представители элиты «среднего класса». В этот период, в фазу Шолальпан, происходит разрастание бюрократического аппарата, ярким свидетельством чего служит расширение Комплекса Дороги мёртвых и увеличение количества нарисованных на фресках в компаундах элиты «среднего класса» жреческих и/или вооружённых персонажей. Тогда же увеличивается производство сосудов-триподов с изображениями этих привилегированных особ на покрытых штукатуркой стенках. Такой «бюрократический» сценарий вполне возможен, хотя по одним лишь археологическим данным всегда сложно доказать корпоративную форму правления. Нужно учитывать ещё и тот факт, что даже в ранней истории Теотиуакана, его правители никогда не были настолько персонифицированы, как, например, цари и царицы майя классического периода.

Третьим кандидатом на роль царского дворца в Теотиуакане является огороженный комплекс Шалла, расположенный к северо-востоку от пирамиды Солнца. Он занимает площадь в 4,5 гектара и состоит из дворцов, платформ и пирамид. Возможно, этот комплекс был дворцом правителя до того, как административным центром стала Сьюдадела. Однако строительство Шаллы началось немного позже появления компаундов Сьюдаделы — в фазу ранняя Тламимилольпа (150—250 гг.). Существует версия, что данный комплекс служил наиболее подходящим местом для заседаний представителей правящей корпорации — не зря там по краям одной площади с ритуальной платформой в центре стоят на платформах четыре сооружения.

Также дворцами правителей Теотиуакана теоретически могли быть Площадь колонн, где находятся ещё не раскопанные строения, принадлежащие к числу самых высоких в городе (археологические работы начались там только в 2015 году), Дворец Кецальпапалотля, Дворец Солнца, Комплекс западной площади. Возможно, дворцы находились и в других, ещё неизвестных и не раскопанных местах.

Некоторые учёные (например, Л. Мансанилья) считают, что ещё одним центром управления в мегаполисе служили центральные части баррио, где проживала элита «среднего класса». Не все согласны с тем, что значимость баррио в политической структуре города была столь высокой, однако существуют свидетельства в какой-то степени независимого управления ими со стороны элиты «среднего класса». В каждом баррио имелись свои центральные жилые компаунды, в которых проживали состоятельные горожане, обеспечивавшие постоянной работой наёмных специалистов. Так, в Теопанкаско в таком компаунде ремесленники занимались изготовлением регалий и головных уборов для жрецов и военных, и делали они их из импортируемых с побережья Мексиканского залива материалов. Даже рыба в баррио поставлялась с побережья. Таким образом, вполне вероятно, что подобные Теопанкаско могущественные дома сами, без участия государства, наладили связи с другими регионами Месоамерики, откуда получали товары и сырьё.

В число представителей «среднего класса» входили и военные. Теотиуакан не был мирным городом, как могло казаться ранее. Некоторые учёные даже считают, что агрессивная внешняя экспансия являлась ключевым фактором становления и развития теотиуаканского государства. А для ведения захватнических войн и контроля территорий требовались военная мощь и эффективная администрация, которая занималась бы сбором дани с покорённых земель.

Вполне вероятно, что из теотиуаканских воинов формировались «прикреплённые» к различным храмам ордена, как это практиковалось у ацтеков. В иконографии города встречаются знакомые нам по истории ацтеков воины-орлы и воины-ягуары. Возможно, в таких формированиях были задействованы даже иммигранты.

По мнению Л. Мансанильи и других исследователей, представители военных орденов птиц и семейства псовых составляли с царём Теотиуакана триумвират. Другие учёные настаивают на дуумвирате. Нельзя исключать и возможность традиционного единоличного правления царя, возможно, избиравшегося советом правящих семей либо посредством какой-то другой формы коллективного решения.

Все эти сомнения возникли из-за того, что в городе до сих пор не выявили царских изображений или могил. Даже обнаруженный в 2003 году тоннель, вырытый древними под пирамидой Пернатого змея, подававший вначале надежды на то, что археологи наконец-то найдут царское погребение, после завершения многолетних раскопок поверг С. Гомеса и других исследователей в небольшое оцепенение. Было найдено свыше 50 тысяч ценных артефактов, некоторые из них уникальны для Теотиуакана. Обнаружен участок с распыленным везде пиритом (при слабом освещении пол искрился, а стены сверкали), находили даже ртуть (вероятно, побочный продукт изготовления киновари). Очевидно, место обладало для теотиуаканцев огромным ритуальным, символическим значением. Но могилы правителя там не было… В 2017 году исследователям подарил надежду ещё один обнаруженный вероятный тоннель — на этот раз под площадью Луны. Он, видимо, ведёт прямо под пирамиду Луны. Впрочем, существует точка зрения, которая перечёркивает все шансы на нахождение каких-либо царских погребений. Согласно ей, в Теотиуакане мог существовать культ хранения останков правителей в специальных погребальных свёртках, которые вместе с привязанными к ним каменными масками, возможно, находились в храмах, венчающих вершины многочисленных пирамидальных платформ вдоль Дороги мёртвых. А до нас они не дошли, поскольку в 550 году в мегаполисе были сожжены все храмы центра.

Сам вопрос, были ли у столь могущественного города правители, волнует исследователей уже долгое время. Отсутствие царских изображений специалисты считают исключительным случаем. В отличие от майя классического периода, в Теотиуакане не устанавливали стел, на которых могли бы быть вырезаны профили владык. Нет таких явных изображений царей и на обнаруженных археологами фресках. Это побудило некоторых исследователей предположить наличие в Теотиуакане корпоративного управления, заметно отличавшегося от единоличного владычества царей. В истории человечества и даже доколониальной Центральной Мексики это был бы не уникальный случай.

Л. Мансанилья считает, что каждую из четырёх явно выделяющихся частей города контролировали определённые кланы, имеющие свои символы. Например, на северо-западе властвовал клан с эмблемой в виде хищной птицы, а его храм располагался на пирамиде Луны; северо-востоке — род с символом в виде ягуаров и персонажей в «очках», имевший храм на пирамиде Солнца; юго-востоке — клан с эмблемой в виде пернатого змея и храмом на пирамиде Пернатого змея; юго-запад — род с символом в виде койотов и прочих представителей семейства псовых, но уже без своего монументального храма. Иконографически эти кланы, возможно, представлены на сосуде из Лас-Колинас, а также отражены в часто встречающемся в изобразительном искусстве города четырёхлистном цветке (некоторые исследователи даже считают его эмблемой Теотиуакана). (Лас-Колинас находился в 2,5 километрах восточнее Кальпулальпана — административного центра, расположенного в 40 километрах от Теотиуакана и подпавшего под его прямое влияние.)

Выдвигалась также версия, что в городе сосуществовали различные формы правления. Так, Дж. Каугилл считает, что до начала нашей эры в Теотиуакане было эгалитарное правление, затем там властвовали цари, что проявилось в масштабном строительстве огромных монументов и реорганизации города, продуманность которой свидетельствует в пользу сильной руки единоличного правителя. Далее произошла смена формы правления на более формальную и корпоративную — это случилось после осквернения храма Пернатого змея и привело к прекращению масштабных проектов, вместо которых теотиуаканцы уделяют внимание обновлению и надстройке уже существующих сооружений и платформ вдоль Дороги мёртвых, а также строительству жилых компаундов. Но есть вероятность того, что исследователи просто ещё не идентифицировали сцены с изображениями правителей древнего мегаполиса — таким непонятым изображением может быть роспись на портике в Белом патио Атетелько, датируемая примерно 300—400 гг. Там у самого большого здания на фреске зафиксирован, как считают некоторые исследователи, образ царя. А на фресках стоящих друг напротив друга северного и южного зданий показаны соответственно воины орлы и койоты. Другим кандидатом на роль изображения царя является скульптура из дворца, называемого Комплексом западной площади. На портике 11 из Тетитлы есть фреска с изображением ещё одного возможного правителя Теотиуакана — на этот раз как бы появляющегося из чаши, то есть возрождаемого посредством ритуалов из потустороннего мира мёртвого царя.

Нельзя также полностью исключать возможность правления в Теотиуакане царицы, а не царя. Для Месоамерики это не типично, но примеры женщин-правительниц у майя и миштеков позволяют нам относиться к данной гипотезе весьма серьёзно (существует мнение, что какое-то время даже ацтеками правила женщина, о которой они впоследствии в своих исторических хрониках скромно умолчали). Изображённая на фреске в Тепантитле и на скульптурах у пирамиды Луны Великая богиня, по одной из версий, могла быть либо правительницей, либо правителем в женском облачении (одеяние кечкемитль, характерное для этих образов, считают женским нарядом). Некоторые исследователи предполагают, что незаконченная монументальная скульптура высотой свыше 7 метров и весом около 180 тонн, найденная в каменоломне Коатлинчана возле Тескоко, в 25 километрах от Теотиуакана, возможно, являлась попыткой царя или царицы мегаполиса запечатлеть свой образ, а забросили её изготовление тогда, когда в самом Теотиуакане произошёл отказ от единоличного правления в пользу корпорации. (Согласно другим предположениям, данная скульптура является образом божества — Бога грозы или Великой богини. Однако консенсуса нет. З. Паулиньи отмечает, что даже пол статуи непонятен, не говоря уж об остальном.) Сейчас этот огромный монумент стоит у входа в Национальный музей антропологии в Мехико. В теотиуаканском музее хранится также каменная скульптура в виде кулака. Она весьма внушительна по размерам — около 70 см, но её происхождение и дата изготовления неясны. Если кулак являлся частью большей скульптуры, тогда её высота должна была составлять не менее нескольких метров. Такая статуя могла изображать единоличного правителя, однако это лишь весьма гипотетическое предположение, ведь даже непонятно, существовала ли она на самом деле.

По одной из версий, за единством в мировоззрении и политической идеологии теотиуаканцев скрывалось серьёзное разделение общества. Конкуренция и противостояние между родами и влиятельными домами могли сделать практически невозможным установление в Теотиуакане царской наследственной династии. Даже наличие сильного правителя вовсе не означает, что теотиуаканское общество было лишено раздробленности, внутренних распрей и конкуренции. Символически такое противостояние, возможно, представлено в образах богов — Бог грозы являлся соперником или преемником Пернатого змея, то есть династия, которой он покровительствовал, после ожесточённой борьбы изгнала из города или иным способом устранила своих конкурентов из старого правящего рода Пернатого змея, что проявилось в осквернении соответствующего храма и дальнейшем забвении культа этого божества в центральной части мегаполиса (Тем не менее, образ Пернатого змея сохранился в искусстве Теотиуакана, в частности его можно встретить на фресках Сакуалы и других компаундов.). В то же время, наличие внутренней конкуренции вовсе не обязательно должно означать слабость административного аппарата и самого государства. Мощь и большие возможности мегаполиса, а также сила его правителей и место Теотиуакана в космосе нашли своё проявления в масштабной реорганизации всего города, предпринятой в период между 200 и 300 гг. Одни учёные считают, что реорганизация происходила по единому, генеральному плану, в основу которого легла единица измерения с космологическим значением. Другие исследователи отмечают, что она осуществлялась постепенно с развитием города. В любом случае, многочисленные свидетельства указывают на то, что ортогональная городская планировка связывалась с понятием времени, календаря и космологии, а реализация столь масштабной перестройки не могла проходить без наличия мощной силы, стоявшей за этим начинанием. Был ли это единоличный правитель, пока точно сказать нельзя.

Итак, правил ли в городе царь? Существовала ли в Теотиуакане республика? Можно ли говорить о выборности лидера мегаполиса, пришедшей на смену наследственной власти царя? Какая вообще форма правления была в городе — дуумвират, триумвират или что-то другое? Ответы на эти вопросы нам ещё предстоит узнать.

Воины

О присутствии воинов в мегаполисе известно благодаря археологии и памятникам искусства. Многочисленные марширующие люди с воинскими регалиями зафиксированы на фресках и керамике. Благодаря обилию находок, связанных с военной тематикой, в том числе в пирамиде Луны, можно сделать вывод, что в теотиуаканском обществе воины играли значимую роль. Местную армию снабжали вооружением, которое изготавливали в больших количествах в государственных мастерских опытные мастера.

Поскольку для теотиуаканцев огонь имел тесные ассоциации с войной, часто воинов изображали на фресках с исходящим от них пламенем. С огнём и войной, как отмечали Л. Сежурне и Дж. Берло, в Теотиуакане также ассоциировались бабочки — они представлялись индейцам душой умерших воинов. Бабочка оказалась идеальным воплощением представлений о возрождении: сначала она рождается и становится гусеницей, затем «умирает», превращаясь в куколку, а после «возрождается», превращаясь в бабочку. Таким же образом душа покидала кремируемый свёрток с умершим в бою воином, превратившись в бабочку. Именно поэтому бабочки и образ воина встречаются на курильницах театрального типа.

Среди вооружения, запечатлённого в иконографии, отчётливо видны связки дротиков и копьеметалки. Именно эти предметы являются индикатором теотиуаканских воинов. Видно также, что наконечниками дротиков служили каменные отщепы. Соединение наконечника с древком часто отмечали неким круглым предметом, возможно хлопковым пучком. Связки дротиков обматывались некой тканью, что позволяло легче их переносить. Атлатль же всегда отчётливо демонстрировался, чтобы смотрящие сразу определили в изображённом персонаже воина. В верхней его части выделяется декоративный элемент — это могли быть знаки года, полоски бумажек, небольшой кусочек меха или пучок перьев. Ещё одним важным отличительным признаком костюма воинов являлось носимое на спине зеркало, которое ацтеки называли тескакуитлапилли. Это был небольшой каменный диск, на который приклеивали мозаику из пиритовых кусочков (Скорее всего, это была пиритовая мозаика, поскольку на данный момент в Теотиуакане классического периода археологами обсидиановые зеркала не обнаружены. С другой стороны, ацтеки для гадания и связей с потусторонним миром использовали именно обсидиановые зеркала, а пиритовые применяли во вполне бытовых целях.). По рисункам видно, что теотиуаканские тескакуитлапилли часто обрамляли птичьи перья. Остальные элементы костюма воинов встречаются не только у них. Они носят сандалии, ожерелья из раковин или бусин, короткие юбки с набедренной повязкой, большие ушные вставки. Дополнительными признаками воинов служили знаки года, совиная пектораль и так называемые «очки» — пара кружков, запечатлённых на глазах или лбу.

Судя по всему, оружие хранили в специальных арсеналах. Как отмечает К. Гарсия-де Лурьер, в этом отношении прослеживается чёткая аналогия с арсеналами более поздних ацтеков, которые у них назывались тлакочкалько или тлакочкалли («дом дротиков») и согласно этноисторическим источникам опознавались помещённым на дверной проём щитом со скрещенными дротиками или колчанами. Схожая иконография встречается в Теотиуакане — на фоне храма/здания можно увидеть эмблему щита с дротиками. Близкую ассоциацию с «домом дротиков» имеет часто изображаемый рядом головной убор с кисточками. Так, К. Миллон и З. Паулиньи отмечали, что его носители были, вероятно, видными военачальниками в Теотиуакане. Вполне возможно, что, как и в Теночтитлане ацтеков, обладатель головного убора с кисточками занимал одну из высших должностей в мегаполисе, являлся своего рода тлакочкалькатлем («хранителем дома дротиков»), членом теотиуаканского прототипа «Совета четырёх» , возможно, изображёного на знаменитой чаше из Лас-Колинас — по крайней мере, там присутствует персонаж, носящий головной убор с кисточками и отмеченный иероглифом в виде этого убора (В Теночтитлане «Совет четырёх» возглавляли люди, занимавшие высшие государственные должности, часто ближайшие родственники правителя. Это был выборный орган — на основании его решения определялся следующий владыка/тлатоани ацтеков.).

Воинов в городе часто изображали одетыми в костюмы различных животных или же имеющими некоторые черты зверей. Видимо, они могли формировать своеобразные военные ордена, как это было у ацтеков. В иконографии Теотиуакана воины часто так и предстают — по группам согласно «роду войск». Возможно, члены различных орденов враждовали или соревновались друг с другом, по крайней мере, их редко изображали вместе. Среди костюмов выделяются орлы, ягуары, пумы, некие представители семейства псовых, вероятно, койоты, и змеи. Совершенно очевидно, что подобные наряды воины носили для устрашения своих противников. Однако у этого действа был и другой смысл, связанный со всеобщим представлением народов Месоамерики о существовании двойников человека в другом, потустороннем мире. У науа они назывались нагуалями. Двойники появлялись на свет в то же время, что и сам человек и имели облик различных животных. При этом они всегда были связаны со своим земным альтер эго и помогали ему. Возможно, контакт со своим могущественным нагуалем воины поддерживали посредством носимых на спине зеркал, поскольку эти предметы в Месоамерике были неразрывно связаны с потусторонним миром. Таким образом, изображения на фресках Теотиуакана воинов в облике животных могли отражать представление индейцев о способности этих людей трансформироваться в своих нагуалей. В иконографии мегаполиса даже зафиксированы различные степени перевоплощений — от частичных с отличительными человеческими чертами и незначительными звериными элементами, до почти полного превращения, когда костюм воина носит идущий на двух ногах нагуаль и совершенной трансформации, при которой нагуаля воина можно отличить по сохранившемуся головному убору и тому, как он дует в раковину. Так показывалась сила теотиуаканских воинов не только в земном, но и потустороннем мире, вселяющая веру в могущество Теотиуакана как его жителям, так и посетителям мегаполиса.

Иммиграция

Теотиуакан был многоэтничным городом. Важную роль в его развитии сыграли иммигранты, влившиеся в мегаполис и поселившиеся в различных этнических баррио, расположенных на периферии. Большинство из них, очевидно, прибыло в Теотиуакан уже после масштабных миграций с близлежащих районов долины Мехико. Многие мигранты приходили в небольших количествах и, вероятно, не были связаны сильными узами с теми местами, откуда переселялись, а потому ассимилировались довольно быстро. Но даже тех, кто поддерживал тесный контакт с родиной, сложно порой определить по археологическим находкам — они полностью вливались в жизнь мегаполиса, обитали в стандартных компаундах, пользовались местной посудой, участвовали в теотиуаканской торговле, работали в мастерских, изготовляя необходимые для местного сообщества изделия и т. д.

В городе проживали выходцы из Западной Мексики, Оахаки, низменностей побережья Мексиканского залива и Центральной Мексики. Хорошо известны в этом отношении Оахакский баррио (там жили сапотеки) и Баррио торговцев (район, где обитали выходцы с побережья Мексиканского залива). Иммигранты из Оахаки размещались не только в «своём» баррио, они предпочитали расселяться вдоль Западной дороги — очевидно, среди чужеземцев это была самая многочисленная группа в Теотиуакане. На западной периферии мегаполиса, недалеко от сапотекского анклава, обнаружили баррио выходцев из Западной Мексики. В Теопанкаско проживали ремесленники, большинство из которых мигрировали из других районов центрального высокогорья и побережья Мексиканского залива. По жадеитовым и керамическим находкам, анализу костных останков можно предположить, что раннеклассические майя также могли иметь свой анклав в восточной периферии города, то есть там, где находился Баррио торговцев, по крайней мере, так полагает К. Хелмке. По его мнению, никто ещё не смог идентифицировать данный анклав из-за развития современного поселения Сан-Франсиско-Масапан, которое застраивается, мешая проводить археологические изыскания.

О мигрантах в мегаполисе наглядно свидетельствуют результаты исследования человеческих костей. Так, Т. Д. Прайс, Л. Мансанилья и У. Д. Мидлтон проанализировали содержание стабильных изотопов (стронция, кислорода) в 62 образцах костей и зубной эмали из Остойауалько (8 образцов), Баррио торговцев (8) и Оахакского баррио (20), а также пещер Куэва-де-лас-Варильяс (13) и Куэва-дель-Пируль (13). Оказалось, что большинство анализируемых останков из Остойауалько принадлежали местным, однако двое взрослых мужчин были из недавно прибывших в город мигрантов. Кости из пещер показали, что захороненные там лица довольно длительное время жили в Теотиуакане, однако из проанализированных образцов зубной эмали трёх человек (других не было) из Куэва-де-лас-Варильяс стало ясно, что выросли они не в мегаполисе. В Баррио торговцев все анализируемые кости принадлежали людям, которые долго проживали в Теотиуакане, однако по исследованным четырём образцам зубной эмали стало понятно, что выросли они, как минимум, в двух других районах. Весьма любопытную картину предоставил анализ останков из Оахакского баррио — видно, что два человека были местными жителями, пятеро родились вне мегаполиса и прибыли туда лишь недавно, а у двух жителей баррио уровень изотопов стронция в зубной эмали схож с оахакским, что указывает на высокую степень вероятности их происхождения из Оахаки.

В целом в мегаполисе свыше 100 тысяч его жителей говорили на пяти и более языках. Теотиуакан, по всей видимости, постоянно нуждался в притоке мигрантов, поскольку смертность, особенно детская, была в те времена большой и даже превышала рождаемость. Поэтому к переселенцам, должно быть, относились вполне благосклонно. Исследование останков мигрантов в баррио Теопанкаско выявило у них признаки плохого питания в детстве — вероятно, поиск лучшей доли манил многих из них в Теотиуакан. Отметим, что иммигранты селились не только в этнических анклавах на периферии города — современные данные явно свидетельствуют в пользу их проживания в центре Теопанкаско и других районов, контролировавшихся элитой «среднего класса», а также прочих местах мегаполиса.

Со временем пёстрая этническая картина в городе становилась более однородной, что усиливало разделение общества и могло стать причиной возрастания напряжённости, послужившей, видимо, в конечном итоге одним из факторов коллапса.

Гендерные различия

Какие существовали в мегаполисе гендерные различия понять сейчас весьма сложно. Во многом это обусловлено отсутствием текстов, в частности царских династических. До нас не дошли древние теотиуаканские кодексы, если таковые существовали, нет также стел, на которых фиксировались бы различные исторические события. Нехватка источников усугубляется редкостью изображения людей в иконографии Теотиуакана.

В связи с этим существует предположение, что гендерные различия в теотиуаканском обществе не подчёркивались. По крайней мере, не делалось явных акцентов на выделении преимущественного положения одного гендера в сравнении с другим. Возможно, женщины и мужчины в Теотиуакане не противопоставлялись, а напротив дополняли друг друга. Такой вывод напрашивается при изучении этнографических и этноисторических данных по более поздним народам Месоамерики — женщина и мужчина в их представлении считались различными и одновременно взаимодополняющими элементами космоса, без которых нет порядка в мире. У них были разные цели, каждый занимался своим делом (условно говоря, женщины ткали, мужчины ловили рыб или женщины рожали, а мужчины воевали и т.п.), но вместе они дополняли друг друга при отсутствии явной иерархии, в рамках которой один пол был бы строго подчинён другому.

Различия в социальном статусе мужчин и женщин можно попытаться проследить по подношениям в захоронениях, прежде всего, конечно, богатых погребениях. Такое масштабное исследование провела М. Семповски. Сравнив женские могилы с мужскими, она пришла к выводу, что в теотиуаканском обществе у мужчин в целом статус был выше. Однако Семповски в основном полагалась на результаты исследования одного жилого компаунда — Ла-Вентильи B, экстраполировав полученный результат на остальное теотиуаканское общество. Но не всё здесь так однозначно и картина в каждом конкретном случае выглядит намного сложнее. В компаунде Ла-Вентилья 3 количество женских и мужских захоронений с подношениями приблизительно одинаково, при этом среди подношений в них встречались как обработанный, так и необработанный обсидиан, кремнистый сланец, раковины, зелёные камни, аметист, кварц, кварцит, травертин и минеральные краски. Таким образом, связанные с мастерскими по обработке камня жильцы Ла-Вентильи 3 имели равные возможности получить всё необходимое для жизни в потустороннем мире. А в Тлахинге 33 мужчин с высоким положением было, всё же, больше, однако и среди женских захоронений прослеживаются значительные различия в статусе — в некоторых могилах найдены впечатляющие подношения. Погребённые в Тлаилотлакане женщины имели высокий статус внутри Оахакского баррио — так, две дамы из Тлаилотлакана 6 были захоронены с бусами из зелёного камня, ещё одна женщина, обнаруженная в 2014 году, имела деформированный череп, инкрустированные пиритом зубы и зубной протез из серпентина (на момент смерти ей исполнилось 35—40 лет, похоронили её в 350—400 гг.). Возможно, в анклаве сапотекских иммигрантов женщинам придавали особое значение как продолжательницам рода, чем и объясняется их вполне равное с мужчинами общественное положение. В Баррио торговцев захороненные женщины также обычно обладали высоким статусом, который, вероятно, был связан с производством текстиля, а также проведением ритуалов и церемоний. Большинство женщин были местными, а мужчин — иммигрантами. Чужеземные торговцы женились на девушках из видных теотиуаканских семей, которые, очевидно, обеспечивали им безопасность и укрепляли их положение, занимаясь семейными делами, в том числе домашними ритуалами, когда мужья уходили в долгие торговые походы. В иммигрантском баррио Теопанкаско в одном захоронении фазы поздней Тламимилольпы (250—350 гг.) нашли останки юноши и девушки, погребённых с почестями, характерными для элиты Теотиуакана. Оба находились в сидячем положении, возможно, их похоронили в погребальных свёртках. При них нашли множество небольших сосудов с галенитом, киноварью, ярозитом, гематитом, а также смолу и масла. Ещё в последний путь пару сопровождали диски и другие геометрические формы из слюды, и сосуд из Миштекильи (штат Веракрус). Основой диеты молодых людей служили морепродукты, хотя сами они прибыли из Тлашкальского коридора, а не с побережья Мексиканского залива.

О значимости и роли женщин на раннем этапе развития города свидетельствует сделанная в 1997 году находка тайника в небольшой платформе, расположенной на периферии Восточной дороги. Исследователи датируют его 150—250 гг. Всего в посвятительном подношении было найдено 72 предмета, из которых 27 — фигурки женщин, 8 — фигурки детей. При этом располагались они на разных уровнях, как бы имитируя сцены из жизни одной знатной женщины. В первой сцене шесть женских фигурок окружают одну госпожу в красном уипиле (Уипиль — предмет свободно ниспадающей женской одежды в Месоамерике, изготовленный из двух-трёх сшитых вместе прямоугольных кусков ткани с отверстием для головы.). Есть там фигурки двух уже довольно больших детей и чаша с пернатым змеем. Во второй сцене женщина в красном уипиле присматривает за новорождённым ребёнком, а восемь остальных дам ей в этом помогают. На лицах фигурок вертикальными полосками показан как бы стекающий из-за слёз макияж. Последняя, третья сцена повествует о шести женщинах, которые полукругом стоят возле матери в красном уипиле и её ребёнка в головном уборе. Весь антураж свидетельствует о важности события. Возможно, знатную женщину окружили родственники, участвующие в определённом ритуале, связанном с рождением ребёнка. Сначала они оберегают мать от «порчи» и «неблагоприятного воздействия», затем все участвуют в семейном обряде приветствия новорождённого ребёнка с мольбами к богам о даровании ему (ей) благополучной жизни, а после женщину с младенцем представляют обществу — так посланники различных знатных семейств свидетельствовали своё почтение новорождённому, подносили ему подарки и, таким образом, признавали его наследником рода. По мнению Х. Дельгадо Рубио, данная находка говорит нам о значимости матрилинейного уклада в теотиуаканском обществе, когда статус, престиж и наследство передавались по материнской линии. По крайней мере, она, возможно, характеризует ту часть общества, которая была связана с образом Пернатого змея.

В связи с этим следует упомянуть о раскопанном недавно тоннеле под пирамидой Пернатого змея. Там также нашли фигурки женщин и ребёнка. В конце тоннеля, прямо под геометрическим центром расположенной выше пирамиды, стояли две каменные фигурки — женщины с ребёнком, а рядом, как бы полукругом, находились ещё две женские фигурки. Данная сцена в столь важном для теотиуаканцев месте говорит нам о центральной роли женщины в обществе, по крайней мере до 300 года, когда в городе произошли некие религиозно-социальные перемены.

Символы мегаполиса, религия и идеология

Как полагают Д. Карраско, Э. Бун, Д. Стюарт и другие учёные, Теотиуакан считался местом начала цивилизации, первым Толланом, если воспринимать это обозначение скорее как метафору и месоамериканскую концепцию, а не точное название мегаполиса. Он был отстроен по оси север-юг, но с небольшим отклонением от астрономического севера на восток. При этом наблюдаются две группы ориентации: первая имеет отклонение на 15^о25« к востоку от севера (сюда входит большая часть строений в центре города) и вторая имеет отклонение оси восток-запад на юг от востока приблизительно на 16,5^о (Сьюдадела и две главные дороги, идущие с востока на запад). У ряда комплексов отмечено отклонение на восток от севера на 15,5^о и на 16,5^о на юг от востока, а другие сложно соотнести с указанными выше группами.

Когда мы смотрим на план Теотиуакана, то отчётливо видим деление мегаполиса на четыре части двумя дорогами — Дорогой мёртвых с юга на север и дорогой, пересекающей город с востока на запад (её, в свою очередь, делят на Западную дорогу, ведущую прямо к Большому компаунду, и Восточную дорогу, которая, не доходя до восточной стороны Сьюдаделы 450 м, по всей видимости, могла заворачивать под прямым углом на север к реке Рио-Сан-Хуан, а затем повернуть на запад и пройти вдоль русла вплоть до Дороги мёртвых, хотя Д. Карбальо отмечает, что на том участке, где теотиуаканцы изменили русло реки, исследователи не зафиксировали следов дороги. С. Сугияма вообще сомневается в существовании Западной и Восточной дорог. Напомним, что у ацтеков существовал ритуал, связанный с зажжением «Нового огня», когда раз в 52 года все жрецы с нетерпением ожидали восхождения на вечернем небе Плеяд — так встречали новый временной цикл.). Это соответствует базовому месоамериканскому представлению о вселенной, которая состоит из подземного мира (тоннели под пирамидами), разделённого на четыре части мира земного и мира небесного (пирамиды, устремлённые ввысь, в небо).

С концепцией деления земного мира и древнего мегаполиса, вероятно, связаны так называемые астрономические маркеры-петроглифы, которые находят по всему городу. Они состоят из округлых пунктирных кругов и линий, две из которых, основные, пересекаются под прямым углом, разделяя пространство на четыре части. Некоторые из них имеют сходство с изображением на листе 1 постклассического ацтекского кодекса Фейервари-Майер, сделанного из оленьей кожи. Основные линии большинства (но не всех) маркеров имеют отклонение в 16^о относительно сторон света, что указывает на возможность использования их при планировании основных артерий города (Дороги мёртвых, Восточной и Западной дорог), строений, компаундов. Такие петроглифы известны, по меньшей мере, со 150—200 гг. — в Ла-Вентилье маркер обнаружили под поздним строением на полу раннего здания. Обычно их находят именно на полу зданий, но иногда обнаруживают на скалах или близлежащих холмах. Астрономические маркеры встречаются и в других городищах Месоамерики, но в Теотиуакане таких памятников довольно много, поэтому ряд исследователей приписывают их происхождение мегаполису. Также маркеры напоминают другой часто встречаемый в мегаполисе космологический символ — квинкункс, то есть расположенные по углам квадрата или прямоугольника элементы с пятым посередине. Он присутствует на фресках и керамических изделиях, в скульптуре, архитектуре и даже расположении захоронений в храме Пернатого змея. Специалисты предполагают, что при его помощи теотиуаканцы выделяли пятый, расположенный в центре элемент, придавая ему особую значимость. Встречается в Теотиуакане и другой пунктирный петроглиф — в виде так называемого «мальтийского креста».

Восточная и Западная дороги не столь величественны в сравнении с Дорогой мёртвых, поскольку к ним не прилегают огромные административно-церемониальные комплексы, однако и там не обошлось без символизма. Так, на этих дорогах на расстоянии 2750 м. от Дороги мёртвых находятся небольшие платформы. Очевидно, их неспроста расположили на одинаковом расстоянии от главной артерии города, к тому же в платформе с восточной стороны был обнаружен примечательный тайник с фигурками женщин (27 штук) и детей (8 штук), а также цилиндрическая ваза с изображением змеи (всего найдено 72 предмета) .

Если взглянуть на пирамиду Луны с любой точки центральной улицы города, то мы увидим позади неё силуэт горы — таким образом, отклонение Дороги мёртвых можно объяснить ещё и топографической привязкой. В Месоамерике горы всегда играли одну из ключевых ролей в космологии и мифологии. Они были связаны с предками и прародиной, ассоциировались с изобилием, из них вытекала питательная пресная вода, помечаемая на теотиуаканских фресках знаком «глаз». Расселина на Серро-Гордо сразу же напоминает знатокам месоамериканской мифологии «Гору пропитания», где в подземных кладовых хранились зёрна, из которых в этом месте проросла кукуруза, давшая пропитание людям. Другая значимая гора, Патлачике, является прообразом пирамиды Солнца — взглянув на последнюю с вершины пирамиды Луны, каждый может убедиться, что пирамида Солнца почти идеально повторяет контуры Патлачике. Если смотреть на запад, то на горизонте выделяется ещё одна гора — Малиналько (Серро-Малиналли).

Не следует, однако, отметать и другую версию, объясняющую мотивы расположения пирамиды Луны и прочих строений — астрономическую. Существует мнение, что в плане города отчётливо прослеживается связь с астрономическими наблюдениями и месоамериканским календарём. Например, его ориентация, возможно, была как-то связана со звёздным скоплением Плеяды, которое хорошо различимо на теотиуаканском небе (Напомним, что у ацтеков существовал ритуал, связанный с зажжением «Нового огня», когда раз в 52 года все жрецы с нетерпением ожидали восхождения на вечернем небе Плеяд — так встречали новый временной цикл.). Так, пирамида Солнца смотрит ровно на ту точку горизонта, над которой раз в год около 18 мая после 40 дней отсутствия на небе появлялись Плеяды (Дата дана для примерно 150 г. Из-за прецессии восход Плеяд каждые 70 лет происходил на день раньше.). Это момент начала дождей, когда индейцы начинали сажать земледельческие культуры. Плеяды в космологии и астрономии Месоамерики играли важную роль. По предположению Х. Ангуло, они изображены на полу портика 24 Тетитлы.

Жизнь всего города зависела от слежения за временем, а пирамиды могли помочь людям в этом. Правда, пока не совсем ясно, какова была концепция времени у теотиуаканцев, разработали ли они её столь детально, как майя классического периода. Судя по имеющимся данным, представления теотиуаканцев о времени и календаре были схожи с теми, что описаны испанскими хронистами для народов Центральной Мексики позднего постклассического периода, например, ацтеков. По всей видимости, имелся у них и ритуальный календарь, состоящий из комбинации 13 чисел с 20 днями. По крайней мере, несколько знаков могут соответствовать названиям дней, отмеченным в XVI веке. Вероятно использование в Теотиуакане и 360-дневного календаря, состоящего из 18 месяцев по 20 дней в каждом (5 дней добавлялись в конце, чтобы привести календарь в соответствие с астрономическим годом).

Исследователи отметили, что расположение главных монументальных строений города могло быть связано и с различными астрономическими или математическими расчётами, например, позицией солнца на восходе и заходе в определённые знаменательные дни. Эта связь прослеживается при использовании существовавшего, вероятно, в Теотиуакане своеобразного эталона длины, который С. Сугияма считает равным 83 см. (Отметим, что у ацтеков такое расстояние называлось йоллотли и соответствовало кастильской варе — 83,59 см. О существовании такой меры длины С. Сугияма задумался ещё в 1980-е гг., когда опытным путём установил, что ширина балюстрад и главной лестницы, а также расстояние между скульптурами фасада пирамиды Пернатого змея кратно приблизительно 82,3 см. Позже он провёл расчёты других размеров и расстояний в Теотиуакане и уточнил Теотиуаканскую меру длины (TMU).) Считается, что это длина от середины груди до конца пальцев среднестатистического теотиуаканца. Существование эталона предполагал ещё Р. Альмарас в 1864 году, но, по его мнению, он составлял 1,64 м. Б. Дрюитт и Д. Дракер в разное время пришли к выводу об эталоне размером 80,5 см. В итоге С. Сугияма «поиграл» со своей эталонной длиной и получил интересные пропорции, соотношения и числа. Так, длина основания пирамиды Солнца первого этапа строительства равнялась примерно 260-ти таким эталонам, а число 260 представляет собой точное количество дней в ритуальном календаре месоамериканцев. Примечательно, что длина основания пирамиды Луны шестого (предпоследнего) этапа строительства равнялась 173,31 эталонам — точное количество дней между последовательными прохождениями Солнцем узлов лунной орбиты до следующего лунного затмения. Длина Сьюдаделы по внешней стороне восточного основания лишь на 2,5 единицы меньше значения, равного 584 теотиуаканским эталонам, что соответствует синодическому периоду обращения Венеры, составляющему 584 дня. Длина Сьюдаделы по оси север-юг равна примерно 486 эталонам — таково количество дней утренней и вечерней видимости планеты Венеры для жителей Теотиуакана (236+250=486). От середины Дороги мёртвых до восточного края Сьюдаделы при проведении перпендикулярной линии получается длина, равная примерно 520 эталонам. А от северного края пирамиды Луны четвёртого этапа строительства до южного края Сьюдаделы расстояние равно примерно 2600 единицам, то есть десяти 260-дневным циклам. Расстояние между центрами пирамиды Солнца и Сьюдаделы соответствует примерно 1440 эталонам длины, то есть четырём годам 360-дневного солнечного календаря. С. Сугияма также обратил внимание, что проходящий под прямым углом через Дорогу мёртвых изменённый участок русла реки Рио-Сан-Хуан имел длину в 1638 эталонов, а это в два раза больше числа 819, имевшего особое значение в календарном цикле майя (У майя существовал цикл из 819 дней, о значении которого учёные продолжают спорить.). Впрочем, Дж. Каугилл и другие учёные высказали сомнения относительно важности данного числа для теотиуаканцев. Так или иначе, перечень любопытных соответствий можно было бы продолжить. Исследователи отмечают следующие важные числа, скрытые в планировке мегаполиса: 105; 173,3; 200; 260; 360; 365; 486; 520; 584; 600; 800; 1000; 1440 и 2600.

Важность для теотиуаканцев календаря и дат, а также закономерностей движения небесных светил по небу, отслеживаемых при помощи маркеров, каковыми выступали монументальные строения и естественные вершины долины Мехико, отмечает в своих исследовательских работах Й. Брода. Учёные приходят к выводу, что, возводя свои строения, теотиуаканцы намеренно гармонично наложили на городской ландшафт собственное понимание времени и космического пространства, придав тем самым мегаполису календарную, астрономическую и космологическую значимость. Вероятно, в глазах месоамериканцев те, кто правил в Теотиуакане, властвовали над миром, поскольку сам город являлся центром вселенной и местом космической гармонии (По мнению Э. М. Моктесумы, изначально центром города считалась пирамида Солнца, затем его перенесли в Сьюдаделу, однако ещё позже этот центр подвергли десакрализации.). Он был воплощением рая на земле и того идеализированного мира Древней Мексики, о котором П. Кирхгофф говорил, как о мире порядка, где у каждой вещи и любого живого существа имелось своё собственное место и всё было предопределено.

Во всех ранних государствах политика и религия переплетались друг с другом. Вполне вероятно, что сплочённость в Теотиуакане поддерживалась посредством общественных ритуалов, проводившихся под руководством правителей и служителей культа. Сами обряды сопровождались процессиями, являвшимися неотъемлемой частью жизни теотиуаканцев — именно благодаря им происходило единение мультиэтничного населения города. Процессиям придавали большое значение — они зафиксированы на обнаруженных в разных местах мегаполиса фресках. Как отмечает С. Эванс, вероятно, при планировке города не в последнюю очередь учитывалась возможность проведения больших людских шествий по центральным улицам. В ходе процессий восхвалялись божества, что обеспечивало теотиуаканцам процветание и благополучие. Возможно, более всего жители города почитали воду — в её честь совершались многочисленные шествия, во время которых вымаливалось своевременное начало сезона дождей. Всё искусство Теотиуакана пропитано свидетельствами поклонения водным божествам и проведения в их честь обрядов. Вероятно, свои ритуальные процессии местные жители начинали в храме у водных источников, затем шли по Западной дороге и после сворачивали на Дорогу мёртвых, направляясь к пирамиде Луны. При этом участники действа носили пышные головные уборы с яркими нарядами и пели гимны во славу богов.

Монументальная символически расположенная общественная архитектура, изысканные фрески, передающие религиозные послания о составных элементах космоса и времени, открытые площади, где теотиуаканцы собирались, чтобы совершить ритуалы и другие совместные действия — всё это не могло бы возникнуть без участия обычных людей, которые вносили свой трудовой вклад в постройку зданий. Так совместными усилиями элиты и народа намеренно создавался священный ландшафт. Предназначение архитектуры раскрывалось при помощи украшений, ярких фресок и скульптур (фасады зданий использовались в качестве огромных билбордов) как снаружи строений, так и внутри храмов.

Для демонстрации своей политической мощи и обеспечения благосклонности высших сил, теотиуаканцы не брезговали и человеческими жертвоприношениями. Скорее всего, это были ритуализированные и детально проработанные действа, проводившиеся знатью. Среди свидетельств подобной практики выделяются, во-первых, принесённые в жертву люди, захороненные в пирамидах Луны, Пернатого змея и Солнца (В случае пирамиды Солнца речь идёт о захоронении младенцев.). Во-вторых, археологи обнаружили следы обезглавливания, в частности в Оахакском баррио. В-третьих, исследователям известны свидетельства расчленения и разделывания плоти, например, по Захоронению 7 из Йайауалы. Высказывалось предположение о существовании в Теотиуакане практики ритуального каннибализма принесённых в жертву людей, которую археологически довольно трудно выявить (возможно, она подтверждается найденными в Теопанкаско костями со следами термической обработки и порезов, а также изображениями поедающих сердца кошачьих и псовых в головных уборах, вероятно, нагуалей воинов) . Что касается обряда вырывания сердец, столь характерного для поздней ацтекской религии, то в Теотиуакане прямых свидетельств его совершения не найдено, однако часто встречающиеся в иконографии изображения кровоточащих сердец, нанизанных на обсидиановые ножи, предположительно свидетельствуют в пользу существования подобной практики и в мегаполисе. (Учёным известно о возможных случаях ритуального каннибализма в городищах формативного периода, находящихся на территории нынешнего штата Мехико. Предполагается, что данный ритуал практиковался в культуре Тлапакойя (Сохапилько) в городищах фаз Айотла, Манантьяль и Тетельпан (1250—700 гг. до н.э.). У культуры Тлатилько в городищах, датируемых 1100—600 гг. до н.э. также, вероятно, прослеживаются следы каннибализма. И определённо подтверждается такая практика в местечке Тлателькомила (Тетельпан) в 500—300 гг. до н. э. Таким образом, ещё до появления Теотиуакана в регионе уже прибегали к ритуальному каннибализму. Однако это вовсе не означает, что он обязательно практиковался в самом мегаполисе. В Месоамерике ритуальный каннибализм совершался не везде и вовсе не при любом удобном случае.)

Теотиуаканцы широко использовали в своих ритуальных целях пещеры. Не следует забывать, что в Месоамерике это были сакральные места, обладавшие огромной значимостью в мифологии народов региона. Пещеры служили входом в потусторонний, подземный мир. Это было место происхождения и зарождения людей, различных этнических групп, там жизнь и смерть слились в единое целое. Поэтому не удивительно, что в Теотиуакане найдены пещеры и подземные тоннели, о них известно уже давно. Так, в своей книге «Giro del mondo» 1700 года итальянский путешественник Дж. Ф. Джемелли Карери даже утверждал, что некоторые из пещер были рукотворными: «В самом деле, там, где сейчас они, раньше находился большой город, что подтверждается громадными руинами вокруг и пещерами, как искусственными, так и естественными, а также количеством холмов, которые, думается, были сооружены в честь идолов». Он ошибся самую малость — по всей видимости, в мегаполисе все пещеры рукотворны. Д. Хейден увидела в Кодексе Шолотля две зарисованные пирамиды, расположенные поверх тоннеля с человеком внутри — вероятно, человеческая фигура изображала оракула. Пещеры находили в Сан-Франсиско-Масапе, Остойауалько, Оштотикпаке и других местах, не говоря уж о тоннелях под главными пирамидами города. В одной небольшой пещере, расположенной к юго-востоку от пирамиды Солнца (Пещера 1), были найдены алтарь с вертикально поставленной плитой и нетронутый тайник с 20 артефактами из зелёного обсидиана, два из которых являлись ланцетами, а восемь — призматическими лезвиями. Длина предметов варьировалась от 6 до 15 сантиметров. Возможно, в пещере располагалась своеобразная солнечная обсерватория — в начале летнего солнцестояния луч света бил прямо по центру святилища и полностью освещал плиту. Имеется у неё и малая копия — всего в Теотиуакане известны три такие обсерватории (Пещера 1 [N3E1], Пещера 2, Пещера 3). По форме они напоминают огромную бутыль с горлышком наверху. Четвёртую схожую пещеру исследователи обнаружили на вершине горы Серро-Малиналли, неподалёку от северо-западной границы мегаполиса. Получается, что теотиуаканские солнечные пещерные обсерватории старше подобных, но более знаменитых объектов Шочикалько, Монте-Альбана, Чичен-Ицы и Шель-Ха. Возможно, их изобрели именно в Теотиуакане, по крайней мере, к такому выводу пришёл Р. Моранте, обследовавший все известные на сегодняшний день месоамериканские камеры с астрономическими функциями. Пещеры 1 (использовалась с 200—300 гг.) и 2 (расположена в 10 метрах севернее Пещеры 1 — вход в неё был замурован; пользоваться ею прекратили к 300 году) нашли нетронутыми, а внутри Пещеры 3 совершали погребения в посттеотиуаканскую эпоху: в фазах Койотлателько, Масапан и в ацтекские времена.

К востоку, в 200—270 метрах от пирамиды Солнца, имеется свободная от компаундов и храмов территория, которая доходит до впадин, образовавшихся после обрушения потолка подземных тоннелей. Возможно, именно риск обвала земляного настила останавливал теотиуаканцев от застройки данного пространства. Там Л. Мансанилья обследовала четыре тоннеля: Куэва-де-ла-Басура, Куэва-де-лас-Варильяс, Куэва-дель-Пируль и Куэва-дель-Камино. Куэва-де-лас-Варильяс имел в длину 50 метров и большую, диаметром около 18 метров, входную камеру, а также семь малых ниш и тоннель, пересекающий три небольшие камеры. Археологи нашли в пещерах предметы колониального и ацтекского периодов, а также фаз Масапан и Койотлателько. Было выяснено, что во время фазы Койотлателько и чуть ранее (около 512—1000 гг.) там пользовались растениями, среди которых нашли большое количество хеноподиевых (Марь Берляндье — Chenopodium berlandieri), что, возможно, указывает на их большую значимость в посттеотиуаканское время (несмотря на то, что эти растения не культивировались). С захоронениями был обнаружен амарант, о ритуальной значимости которого известно по свидетельствам постклассического периода — он имел отношение к обряду человеческого жертвоприношения в честь бога дождя Тлалока. А кукурузу находили как рядом с очагом, так и в связи с захоронениями. В целом присутствие человека в тоннеле прослеживается почти вплоть до 1500 года.

Таким образом, система тоннелей под Теотиуаканом является рукотворной и изначально служила ничем иным, как каменоломнями, где добывался пористый камень под слоем застывшей лавы (его использовали в качестве гравия для пола). Датируются шахты фазами Патлачике или Цакуалли (около 80 г.). Их определённо использовали также в ритуальных целях. Археологи находили ритуально «убитую» и разбросанную керамическую посуду и канделеро. Пещеры, вероятно, ассоциировались с богом воды, являлись олицетворением подземного мира — места зарождения жизни и плодородия. Они могли рассматриваться в качестве утробы земли, куда во время посевов приносили семена различных растений. Там также нашли захоронения с человеческими костями, среди которых были черепа с порезами. Вероятно, их впоследствии разграбили в фазу Койотлателько.

Всё вышесказанное касается «государственной религии», а в Теотиуакане совершенно отчётливо прослеживается существование культов на низовом уровне, которые проявлялись в почитании семьями «своих» богов-покровителей, а также предков. В этом случае на первый план выходят святилища и алтари, которые располагались в центре патио частных компаундов. Именно в них проживавшие на территории компаундов семейные кланы проводили свои скрытые от посторонних домашние ритуалы. В примыкающих к патио комнатах могли осуществляться подготовительные мероприятия к основному обряду, что отмечали У. Сандерс для Макуишко и Л. Мансанилья для Остойауалько. В подобных ритуальных дворах часто находят скульптуры Старого бога огня и вазы Бога грозы. Если взглянуть на современные традиции индейцев Центральной Мексики, то можно отметить, что аналогами таких расположенных в патио компаундов Теотиуакана алтарей у них служат алтари-столы с различными религиозными регалиями, обильно украшенные цветами, где простая семья проводит свои праздники и совершает подношения. При этом верующие продолжают посещать и церкви. Таким образом, разделение религии и ритуалов сохраняется до сих пор. О важности семейных обрядов говорят найденные под алтарями компаундов богатые захоронения, причем самые высокостатусные из них характерны для ранних строительных фаз. Среди подношений археологи находят в таких захоронениях жадеит, аспидный сланец, морские раковины, миниатюрные вазы, флореро и другие предметы. Исследователи отмечают, что помимо взрослых почитаемых предков, теотиуаканцы хоронили под алтарями и умерших младенцев. Следует отметить, что уровень младенческой смертности в Теотиуакане того времени достигал приблизительно 30%, это немного выше аналогичных показателей для других регионов (высокая детская смертность была характерна и, например, для сельской местности штата Тласкала ещё в середине XX века — многие дети не доживали до пяти лет, при этом самым критическим периодом являлся возраст от рождения до двух с половиной лет) (Данные получены после исследования одного бедного компаунда, Тлахинги 33 (скорее всего, в резиденциях богаче этот коэффициент был чуть ниже). Для сравнения, доля младенческой смертности (дети до одного года) в Лондоне XVI — XVII вв., когда город преодолел рубеж в 100 тысяч жителей, также была высока и достигала до 27% (в зависимости от благосостояния семьи — у богатых ниже, у бедных выше). Также интересно сравнение со смертностью в Древнем Риме (200 гг. до н.э. — 200 гг. н.э.) — там её доля составляла около 30%. В Древней Греции (500—300 гг. до н.э.) — 25—35%. У южноамериканских культур Наска (400 гг. до н.э. — 550 гг. н.э.) — 34,7% и Уари (Юж. Америка, 600—1100 гг.) — 27%.). Связано это, вероятно, прежде всего, с различными заболеваниями — городская среда с большой плотностью населения благоприятствовала распространению вирусов и бактерий. Не следует также забывать и о возможности принесения в жертву младенцев, по крайней мере, в Ла-Вентилье В есть захоронения принесённых в жертву детей и даже эмбрионов в керамических сосудах, которые довольно часто встречаются среди погребений в других районах и компаундах города, связанных с алтарями. Подобная практика существовала у индейцев Центральной Мексики постклассического периода, когда детей могли принести в жертву богу Тлалоку с целью выспрашивания у того дождей, необходимых для богатого урожая — в противном случае, при недороде, их, скорее всего, ждала бы голодная смерть. Нечто подобное, возможно, практиковалось и у теотиуаканцев — захороненные под алтарями дети могли в потустороннем мире замолвить словечко перед богами и даровать жителям города богатый урожай. В целом отношение к умершим детям у индейцев отличалось от нашего восприятия. Если оставить в стороне эмоциональную составляющую, то в нём прослеживается некое рациональное зерно. Согласно месоамериканским поверьям, умершие дети выступали идеальными посредниками между оставшейся проживать на земле семьёй и миром богов, куда снова вернулся ненадолго оказавшийся на земле ребёнок, который ещё не успел потерять связи со сверхъестественным миром и мог помогать своей родне. Возможно, именно поэтому теотиуаканцы вместе со своими почитаемыми взрослыми предками хоронили под алтарями умерших детей. Совершая ритуальные действия, обращаясь с мольбой к предкам и детям, они верили, что те помогут им заручиться поддержкой богов.

Ритуалы почитания предков, практиковавшиеся элитой Теотиуакана и остальными жителями, были в целом сходны, хотя некоторые различия могли иметь место. Так, высказывалось предположение, что останки почитаемых предков и умерших глав знатных родов могли обёртывать в погребальные свёртки и хранить их на алтарях, в том числе в храмах, расположенных вдоль Дороги мёртвых. На свёртки в области лица, возможно, прикрепляли специальные каменные маски, назначение которых в действительности исследователям пока ещё неясно. Прямые археологические и иконографические подтверждения такой практики в Теотиуакане пока не найдены, однако имеются скупые и разрозненные свидетельства существования подобной традиции в Месоамерике.

В целом в Теотиуакане хоронили умерших по особым местным канонам — обычно их клали в овальную земляную яму под полом компаунда в сидячем положении или в скорченной, вертикальной позиции. Предположительно тела оборачивали в свёртки, которые со временем разложились. Среди погребальной утвари часто находят керамические сосуды, слюду, аспидный сланец и обсидиан с раковинами. В остальном всё зависело от статуса умершего, так, в качестве подношений находили курильницы театрального типа (в Шолальпане, Тламимилольпе, Сакуале и Остойауалько), декорированные сосуды-триподы и майяскую посуду (в Шолальпане и Тламимилольпе), жадеит (в Тламимилольпе, Сакуале, Йайауале, Сьюдаделе и даже в Остойауалько), пирит (в Тепантитле, Тламимилольпе, Ла-Вентилье и Сьюдаделе). У мужчин обычно подношения богаче и больше, в сравнении с умершими женщинами, но ещё меньше, причём значительно, утвари отмечено у детей, которых чаще всего хоронили в частных владениях семей. Младенцев и новорождённых обычно клали в керамические сосуды и помещали под алтарями. Теотиуаканцы, вероятно, почитали умерших и полагали, что те продолжали с ними жить в их компаунде. Находившиеся в мегаполисе чужеземцы зачастую соблюдали свои, характерные для их родины традиции погребения, нередко смешивая их с адаптированными элементами местных канонов. Так, в Оахакском баррио умерших хоронили в вытянутом положении в формальных гробницах, но как с сапотекской, так и с теотиуаканской погребальной утварью. В Баррио торговцев присутствуют шахтовые гробницы, характерные для Западной Мексики, и другие не присущие Теотиуакану типы захоронений. Погребения в Теотиуакане в основном находят в компаундах. Некоторых индивидуумов хоронили в главных дворах или храмах — предположительно они обладали более высоким статусом и, видимо, представляли для жителей компаунда особый интерес. Чаще всего, однако, представителей элиты, вероятно, кремировали. (Известно, что в Теотиуакане кремировали в основном взрослых, а сама практика предания огню умершего встречается нечасто.) И это немудрено, поскольку в погребальной практике огонь и пламя выполняли важную функцию, связанную с кремацией, комплексом ритуалов и верований, касающихся тел умерших воинов в свёртках и возрождения их душ в виде бабочек. При этом огонь выступал, как минимум, одной из главных сил в религии и идеологии Теотиуакана. Й. Нильсен и К. Хелмке отмечают, что сила огня и тепла, ответственная за трансформацию душ умерших, обладала большой символической значимостью. Ведь жизнь всегда связана с теплом — это месоамериканцы видели на примере дня и ночи, а также остывания тела умершего. Возможно, теотиуаканцы так рассматривали жизнь знатного человека или правителя — он рождался, правил, выполнял обязанности и нёс ответственность, чтобы, наконец, умереть и быть завёрнутым в свёрток с последующей кремацией для дальнейшего возрождения.

В Теопанкаско Л. Мансанилья даже отметила факт эксгумации останков в момент исхода жителей — вероятно, их считали реликвиями и забрали с собой, когда семья или группа решилась мигрировать. Отметим также, что в разных компаундах прослеживаются различные места концентрации захоронений. Так, в Остойауалько, где проживало три семьи, могилы находят в юго-восточной, западной и северо-восточной частях их жилищ. В Шолальпане захоронения в основном находятся в юго-западной части, а в Тетитле — в северо-восточной. Часто археологи обнаруживают вторичные, то есть перезахороненные останки.

Итак, ещё недавно исследователи считали, что Теотиуакан был намеренно отстроен вокруг якобы «естественной священной пещеры», расположенной под пирамидой Солнца. Однако последние данные говорят о том, что теотиуаканцы сами спланировали и вырыли «пещеры», и возвели весь мегаполис как воплощение своего представления о времени и космосе. Пространственное деление мира и времени символизируют две главные пирамиды, которые вместе дополняют друг друга и являются воплощением дуальности. Пирамида Солнца олицетворяет собой огонь, тепло, сезон засухи, мужскую силу и солнце, а пирамида Луны — воду, сезон дождей, землю, плодородие, женственность и луну. Схожую дуальность спустя десять веков отразили в своём Великом храме и ацтеки, когда с северной стороны вершины пирамиды построили храм бога дождя Тлалока, а с южной — храм Уицилопочтли.

Дорога мёртвых

Широкая дорога, которая проходит прямо по центру древнего города, привлекает к себе внимание всех посетителей Теотиуакана. Она берёт начало на юге и, с небольшим отклонением в 15,5 градусов на восток от истинного севера, упирается в пирамиду Луны. Причём на юге дорога ниже уровня северной части (Д. Карбальо отмечает, что в баррио Тлахинга, начиная от реки Рио-Сан-Лоренсо и далее на юг, теотиуаканцы предприняли значительные усилия по выравниванию дороги в центре и углублению её по краям почти на 1 метр. Согласно его подсчётам, было выкопано около 17,2 тысяч м³ тепетате (430 метров в длину при 40-метровой ширине), на что потратили 11,5—19 тысяч трудодней, то есть труд 200—300 рабочих в течение 2—4 месяцев.), поэтому, когда люди шли по ней, то создавалось ощущение постоянного подъёма в гору. Однако эта широкая (в разных местах ширина варьируется от 40 до 95 м.) и прямая дорога не ровная. Она как бы разделена на несколько частей и идущий по ней периодически встречает перед собой ступени, заставляющие его подняться, а затем вновь спуститься. Кроме того, по центру таких участков стоят некие строения, которые не позволяют пешеходу пройти строго прямо — приходится их обходить.

Следует отметить, что грандиозная, протянувшаяся более чем на пять километров дорога с обеих сторон застроена пирамидальными сооружениями и стенами, потому внимание идущего по ней невольно фокусируется на величественной пирамиде Луны, повторяющей контуры доминирующего позади неё потухшего вулкана Серро-Гордо. А когда путник подходил к пирамиде всё ближе и ближе, то она, соответственно, становилась всё больше, затмевая собой саму Серро-Гордо. Об ориентации Дороги мёртвых на гору Серро-Гордо говорил ещё в 1972 году С. Тобринер. Правда, дорога указывает не на саму вершину, а на точку 2^о западнее. Отметим, что у начала Дороги мёртвых на юге города строители даже раскапывали твёрдую вулканическую породу по траектории улицы, чтобы та соответствовала большому строительному проекту и продолжала следовать под определённым углом. Это говорит о серьёзных трудовых затратах на её постройку и, соответственно, большой значимости проекта.

Под поверхностью дороги теотиуаканские инженеры проложили длинный дренажный канал, в который стекала вся дождевая вода с окрестных компаундов и прочих строений. Затем её выводили в реку Рио-Сан-Хуан.

Своё нынешнее название дорога, как и все остальные строения в городе, получила уже много позже коллапса города. Последующие культуры считали её священной и даже делали захоронения вдоль неё. Так поступали и в эпоху тольтекского доминирования. На карте XVI века Mapa de San Francisco de Mazapan её обозначили на языке науатль как mica ottica (sic). Отсюда современное название — Дорога мёртвых.

О назначении дороги нет чётких сведений. Предполагается, что она имела ритуальное значение, там совершались церемонии в честь предков, шествия. Необходимо учитывать, что, несмотря на значимость этой городской артерии для ориентации последующих улиц в городе, сама Дорога мёртвых в центральной части мегаполиса не была связана с сетью дорог. Наоборот, доступ к ней там ограничен. Некоторые исследователи подчёркивают, что по ней могли перемещаться только знатные люди и вообще в административно-церемониальный центр города простолюдинам вход был воспрещён — например, в баррио Ла-Вентилья посередине ведущей к центру дороги раскопали некие подобия пропускных пунктов, предназначенные для контроля потока людей. Вокруг центра по осям восток-запад и север-юг также встречаются даже свободно стоящие стены без ворот, некоторые из них имели толщину 2 м и высоту 5 м. Вряд ли они предназначались для обороны, скорее препятствовали свободному попаданию сюда людей из остальной части города (Впрочем, эти свободно стоящие стены пока ещё остаются одной из загадок Теотиуакана.). Так или иначе, в любом случае Дорога мёртвых выступала символом мегаполиса и жизненно важным местом, как Красная площадь в Москве, Елисейские поля в Париже и Национальная аллея в Вашингтоне — там происходили значимые религиозные, государственные, коммерческие и социальные события.

Пирамида Луны

В так называемом церемониальном комплексе «Площадь Луны» находится 15 пирамид и связанных с ними строений, расположенных вокруг площади, имеющей по оси восток-запад длину примерно 135 м, а север-юг — около 175 м. Среди всех сооружений комплекса пирамида Луны выделяется своими размерами — это одно из трёх самых больших строений города, причём его начали возводить первым.

Пирамида претерпела семь этапов строительства, первое строение имело отклонение от севера к востоку на 11—12^о, а затем уже оно стало каноническим — 15,5^о. Пять из семи этапов сопровождались ритуальными жертвоприношениями (При этом, вероятно, параллельно перестройкам пирамиды Луны претерпевали изменения и находящиеся на площади Луны пирамиды поменьше. По крайней мере, по прорытому внутри тоннелю известно, что одна из них была отстроена, как минимум, за шесть этапов.). То, что сегодня видят туристы — это результат последнего, весьма незначительного обновления. В III веке на четвёртом этапе произошло существенное расширение, когда сооружение увеличили в девять раз — до этого размер основания по оси восток-запад здания второго и третьего этапов равнялся скромным, соответственно, 29,3 м и 31,3 м, а после достиг 88,84 м. Столь масштабная перестройка была связана с усилением политической централизации. В тот же период город подстроили под ныне различимую ортогональную планировку. Пятый этап строительства ознаменовал собой наступление некоего важного момента в истории города, поскольку форма пирамиды претерпела значительные изменения — отныне монумент состоял из собственно пирамиды и примыкающей к ней небольшой платформы адосады.

Строили пирамиду Луны с использованием высушенных на солнце кирпичей (адобы), камней и земли в качестве насыпного материала. Но имелись свои конструкторские особенности. На первых трёх этапах внутренность пирамиды представляла собой простую насыпь из камней и земли, а в дальнейшем использовались специальные ячейки, куда засыпались крупные вулканические камни (базальт, андезит и тесонтли), земля и разбитые фрагменты тепетате. Четвёртый этап строительства был уникальным — для расширения сооружения использовались подогнанные друг к другу кирпичи адобы и блоки из тепетате.

Исходя из имеющихся данных, пирамида Луны стала первым построенным сооружением среди трёх архитектурных символов Теотиуакана — пирамид Луны, Солнца и Пернатого змея. Её строительство началось в фазу Патлачике (100—1 гг. до н.э.). Своё нынешнее название она получила от ацтеков, которые именовали это сооружение ицакуаль мецтли (ytzacual metztli, что на языке науа означает «башня или холм Луны»).

Южная и северная стороны основания пирамиды последнего этапа имеют длину 148,43 м., а восточная и западная — около 130 м. Высота пирамиды 42 м. Она ниже пирамиды Солнца, однако её нахождение на небольшом возвышении компенсирует эту разницу. Объём пирамиды равен примерно 420 тыс. м³. Всего на строительство с учётом всех этапов ушло около 5,6 млн. человеко-часов.

У западной границы площади Луны была обнаружена выполненная из андезита статуя, имеющая вес 23,8 тонн и высоту 3,16 метров, которая, как изначально предположил в 1882 году Х. Санчес, изображает Богиню воды. Вывод основан на том, что в целом данная скульптура похожа на Божество земных вод из ацтекского пантеона (возможно, она служила прообразом ацтекской Чальчиутликуэ), однако существует также мнение, что статуя является образом Великой богини, связанной с изобилием и горой Серро-Гордо, а согласно предположению З. Паулиньи это богиня кукурузы. С 1889 года монумент находится в Национальном музее антропологии в Мексике. Чуть поодаль, на самой площади нашли ещё одну статую Великой богини, правда, сильно повреждённую. Сейчас её высота достигает 169 см., вполне вероятно, что раньше она была выше. Туристы могут увидеть данную статую у юго-восточного угла алтаря площади Луны (возможно, когда-то она располагалась на его вершине).

Некоторые исследователи предполагают, что сама пирамида Луны являлась символом воды, земли, мира духов и, вероятно, движения луны. С. Тобринер, Э. Авени и Дж. Ковальски считают, что она олицетворяла «Водную гору». Работы С. Сугиямы и его коллег помогли выявить связь пирамиды с женским началом, водой и подношениями животных.

В пирамиде было найдено пять погребальных комплексов, каждый из которых (начиная с четвёртого этапа) сопровождался богатыми дарами (обсидиан, жадеит, морские раковины, керамика), а также жертвоприношениями людей и священных животных (пум, волков, орлов). Большинство жертв ограничивали в движении — их связывали и либо умерщвляли, либо просто оставляли умирать (животных оставляли в клетках). Почти все принесённые в жертву люди являлись пленниками из других районов — так Теотиуакан демонстрировал свою военную мощь. Ни одно из данных захоронений не является царским погребением. Скорее всего, они знаменовали начало нового этапа надстройки пирамиды и были так или иначе связаны с военной тематикой. Все погребения после проведённых ритуалов засыпались. Захоронения 2, 3 и 4 располагались на уровне земли прямо на вулканической осадочной породе, которую в Мексике называют тепетате, а Захоронение 6 — приблизительно на уровне середины пирамиды.

Захоронение 5, найденное в 2001 году, пока является самым высокостатусным среди обнаруженных. Датируется оно 350 (+/-50) годом и относится ко времени окончания пятого либо начала шестого этапа строительства пирамиды — скорее всего, захоронение являлось одновременно как терминационным ритуалом предыдущего строения, так и посвятительным подношением будущего. К тому же, как выяснилось, оно располагалось строго по центру строения шестого этапа. Со всех сторон яма, длина сторон которой равнялась 6 м, была выложена каменными блоками в стиле талуд, поэтому площадь расположенного на глубине 3,5 м дна оказалась меньше. Там обнаружили останки трёх знатных мужчин-чужеземцев, сидящих в «позе лотоса» со сложенными руками поверх ступней — в иконографии Месоамерики такое положение характеризует исключительно божеств или правящую элиту. Все трое устремили свои взгляды на запад. Они достигли почтенного для того времени возраста: 50—60, 45—55 и 40—45 лет. У двоих из них черепа были деформированы, а с третьим неясно, так как его останки плохо сохранились, однако зубы у него оказались инкрустированы украшениями, в то время как у других умерших такого не отмечено. Двое из них носили схожие украшения из жадеита и определённой разновидности халцедона, поставляемой из долины Мотагуа. У каждого имелось по паре больших круглых ушных вставок, ожерелью из 21 крупной бусины (одна из которых, вероятно, была помещена умершему в рот — до этого момента в Теотиуакане не находили подобных крупных бусин, достаточно распространённого символа власти у майя) и кулону, обычно носимому правителями майя. Таким образом, одеяние и украшения двух захороненных особ указывали на их принадлежность к правящей элите майя. Третий умерший находился в стороне от остальных, у его правой руки располагался предмет, похожий то ли на скипетр, то ли на копьеметалку. Он носил два больших диска из раковин в качестве ушных вставок, а также ожерелье из обработанных раковин, выполненных в виде прямоугольных пластин и дисков с жадеитовыми вставками. Тела умерших сопровождали обсидиановые эксцентрики в виде людей, змей и лезвий. Подле людских скелетов были найдены кости их предполагаемых альтер эго — золотого орла и пум. В качестве подношений теотиуаканцы положили в погребение 323 обсидиановых изделия, жадеит и предметы из раковин — бусины, миниатюры, эксцентрики, наконечники, кулоны, лезвия и т. д. Ряд исследователей связали помещённый здесь обсидиан с тем, что был найден в тайнике поверх раннеклассической гробницы в майяском городище Альтун-Ха (Белиз) и, наряду с теотиуаканской по стилю, но изготовленной не в мегаполисе керамикой, может указывать на связи Теотиуакана с майя задолго до вторжения в Тикаль. В центре Захоронения 5 обнаружили жадеитовую фигурку человека со скрещенными ногами — возможно, умерших принесли в жертву во славу божества, которое представляла эта статуэтка. Обычно найденные в общественных зданиях жертвоприношения указывают на проведение некоей церемонии, запечатлевшей знаменательное событие. Вероятно, надстройка пирамиды Луны была связана с инаугурацией правителя и/или важными завоеваниями. Тем не менее, причина смерти всех троих мужчин пока остаётся невыясненной — их могли убить в конфликте, пленить и привести в Теотиуакан для жертвоприношения, а может быть, главный из них скончался естественной смертью и был захоронен с почестями, а двух других удостоили чести сопроводить его в мир иной. В любом случае, наличие в захоронении таких важных чужеземцев служило наглядным подтверждением политического и военного могущества теотиуаканского государства.

Шестой этап строительства пирамиды, датируемый 350 годом, характеризуется Захоронением 4, которое было обнаружено в 2000 году у северного фасада сооружения пятого этапа строительства. Возможно, оно стало самым сильным выражением военной мощи Теотиуакана — в нём обнаружено семнадцать черепов (все деформированные кроме одного) и ещё один шейный позвонок, то есть всего, возможно, жертв было восемнадцать. В основном в жертву принесли лиц в возрасте 20—25 и 35—45 лет, но были там и двое юношей 14—15 и 18 лет, а также один пожилой человек 45—50 лет. У шестерых зубы оказались модифицированы, однако у десятерых модификации отсутствовали (у одного черепа зубы практически не сохранились). Скелеты жертв не нашли — вероятно, их уничтожили после обезглавливания, совершённого посредством сильного удара сзади по шее предположительно дубиной или каменным топором (если с одного удара голова не сносилась, её отпиливали острыми обсидиановыми лезвиями). Затем головы сложили в яму, причём некоторые из них были поставлены на шею. После этого яму покрыли тонким слоем красной краски и засыпали камнями. Изотопный анализ показал, что все жертвы были мужчинами (пол двоих, самых молодых, определить не смогли) и чужеземцами, происходившими из различных регионов. При этом они отличались друг от друга по статусу и, возможно, являлись воинами, торговцами или дипломатами. Примечательно, что подношений в данном захоронении не было.

Интересной особенностью обнаруженного в 1999 году Захоронения 3 является наличие в нём голов восемнадцати обезглавленных животных (четырнадцати волков и четырёх пум, правда скелет одного кошачьего, вероятно, был ягуарьим — все они были с позвонками, то есть когда их обезглавливали, плоть находилась на месте) и птицы. Обычно останки животных интерпретируют как символы воинов и войны. Также там захоронены лежащие в центре камеры, параллельно друг другу по оси восток-запад (головой на восток) четыре человека со связанными ногами и руками за спинами. Трёх жертв сопровождали украшения из раковин и зелёного камня (бусины, серьги, носовые вставки, носовой орнамент в форме змеиной трещотки, ожерелье в форме верхних челюстей), а одна была без украшений. Сами украшения в целом похожи на те, что ранее находили в захоронениях пирамиды Пернатого змея. Скелеты жертв плохо сохранились, так как захоронение накрыли крупными камнями, поэтому были ли у них черепные деформации сказать трудно (инкрустаций на зубах не обнаружено). На момент смерти мужчинам исполнилось 35, 18—20, 25 и 15 лет. Исследование показало, что все они были чужаками и проживали в разных местах. Двое обладали довольно высоким статусом, причём тот, кто был старше и выше всех (около 168 см), находился ближе к центру, его поместили в камеру раньше других, скорее всего, как главную фигуру. У самой молодой жертвы отсутствовали украшения, она сильно отличалась от остальных трёх. Среди подношений в захоронении нашли 304 обсидиановых предмета (фигурки, ножи и миниатюрные наконечники), фигурки из зелёного камня, огромные раковины моллюска Pleuroploca gigantea, большой пиритовый диск, органическую ткань, сланец и изделия из разновидности халцедона. Часть их расположили в двух кучках посередине ямы, где выделялись две миниатюрные антропоморфные скульптуры исключительного качества из зелёного камня — они изображали сидящих со скрещенными ногами людей с набедренными повязками и съёмными ушными вставками. Захоронение 3 соответствует пятому этапу строительства и было вырыто между 250 и 350 годами непосредственно в тепетате у северной части пирамиды четвёртого этапа. Длина стороны ямы равна 2,5 м, а глубина — 1,5 м.

В исследованном в 1998—1999 гг. Захоронении 2 нашли останки, вероятно, погребённого заживо человека со связанными за спиной руками. Также там были обнаружены два полных скелета пумы и две челюсти пумы, волк, девять орлов, не менее шести гремучих змей, мексиканский сокол (луговой балобан — Falco mexicanus), ворон, виргинский филин (Bubo virginianus) и неполные останки других животных. Тело человека прислонили к восточной стене лицом на запад. Результаты изотопного анализа показали, что детство он провёл не в Теотиуакане, однако во взрослом возрасте проживал либо в самом городе, либо где-то рядом. На момент смерти ему исполнилось 40—50 лет, его рост составлял около 164 см, а череп имел лобно-затылочную (плоскую наклонную ) форму (Данный вид деформации черепа порой встречается в городе, хотя чаще находят черепа с плоской вертикальной модификацией.). Исследователи обнаружили, что незадолго до смерти человеку нанесли не смертельный удар. Учитывая всё вышесказанное, не совсем понятно, был ли он военнопленным или же его выбрали в качестве жертвы среди местных жителей. На человеческом скелете нашли кулон, две ушные вставки и пять бусин из зелёного камня, что указывает на высокий статус жертвы. Животные, некоторые из которых были местными, а другие привезены из тропических регионов и прибрежных районов, вероятно, тоже оставались живы на момент захоронения. Об этом, например, свидетельствуют отпечатки клеток пум и волка, а также экскременты возле одной из пум. В захоронении нашли также кости ещё одной жертвы — второго человека, половину черепа которого обнаружили у сосуда Бога грозы. По порезам на части черепа исследователи определили, что кожа с него была снята до помещения в камеру и до нанесения удара, который разделил затылочную кость на две части. Во время раскопок также нашли богатые подношения изделий из обсидиана — свыше 300 предметов. Также обнаружено большое количество изделий исключительного качества из определённой разновидности халцедона, зелёного камня (в том числе женская и мужская фигурки примерно 30 см высотой), пирита, аспидного сланца, раковин и керамики (восемь керамических сосудов Бога грозы). В центре погребения предметы разложили особым образом — мужская фигурка с подношениями находилась в восточной части, женская также с подношениями — в центре. Вокруг фигурок теотиуаканцы разместили по девять больших обсидиановых ножей. Третья группа подношений находилась между первыми двумя, там были диск из аспидного сланца, обсидиановые наконечники, керамический кувшин Бога грозы. Все три группы являлись выражением космологии и военных аспектов деятельности теотиуаканского государства. По всей видимости, данное захоронение служило посвятительным подношением в момент начала четвёртого этапа строительства пирамиды и датируется 250 (+/-50) годом. Оно имело каменное ограждение размером 3,5х3,5х1,5 м и находилось в северной части строения третьего этапа.

Захоронение 6 окружено со всех сторон грубой каменной стеной. Это было углубление со сторонами 5х4,5 м и глубиной 2 м. Оно относится к четвёртому этапу строительства, найдено почти в центре соответствующего строения и, как и Захоронение 2, датируется III веком (250 (+/-50) год, что вполне соотносится с началом пятого этапа в 300 г.). Там нашли останки двенадцати взрослых мужчин в возрасте от 18 до 40 лет и большое количество принесённых в жертву животных (кошачьих, псовых и хищных птиц, возможно, орлов: всего обнаружено минимум 43 животных, в том числе 20 полных или почти полных скелетов, однако подсчёт костей продолжается, вероятно, число особей увеличится). У многих животных лапы, крылья и когти были вместе, вероятно, их связали. Останки поместили по углам и центру погребения. Всех найденных двенадцать человек, скорее всего, также принесли в жертву — руки у них были связаны за спиной. У десяти отсутствовали череп и первый затылочный позвонок — индикатор того, что людей обезглавили, когда тела были с плотью. К тому же их останки беспорядочно разбросали у северной стороны погребения. На них не было украшений. Другие две жертвы, в отличие от остальных, были богато одеты: у одного из них имелись две ушные вставки, ожерелье из бус и жадеитовое «шило», вероятно, предназначенное для проведения церемоний самопожертвования. Во рту у него нашли кулон и жадеитовые бусы. Вторую богатую жертву сопровождали «шило» для пускания крови, обсидиановый жертвенный нож, ожерелье из пластин ракушек и копии нижних человеческих челюстей, также выполненные из раковин. Они находились в центре захоронения. На дне погребения исследователи увидели резной рисунок из двух концентрических кругов, а также волнистых и прямых линий, исходящих радиально от центра. Строго поверх и в соответствии с рисунком найдены богатые подношения: 9 изогнутых обсидиановых ножей, 9 фигурок пернатых змей из обсидиана (эти 18 обсидиановых изделий были весьма большими — от 34 до 53 см в длину), мозаичную фигурку человека, выполненную из зелёного камня, фигурку из обсидиана, сланцевый диск зеркала с пиритовыми аппликациями. Вокруг теотиуаканцы разместили около 300 других изделий из обсидиана, а также раковины, керамику (семь сосудов Бога грозы) и ткани.

Таким образом, все погребения (за исключением Захоронения 4) имели схожие черты: принесённых в жертву людей, богатые подношения, имеющих отношение к военным орденам жертвенных животных, малое количество керамики. Что касается Захоронения 1, то это всего лишь посттеотиуаканское погребение новорождённого без каких-либо подношений. Его обнаружили у северо-западного угла пирамиды, поэтому оно не считается её погребальным комплексом.

Помимо захоронений в пирамиде Луны также находили отдельные кости и их фрагменты. Около 800 человеческих костей обнаружено в разных местах и слоях. Большая их часть, очевидно, случайно оказались в строительном материале, предназначенном для засыпания — вероятно, это потревоженные останки более ранних захоронений.

Многое из вышеуказанного стало известно благодаря интенсивным раскопкам внутри пирамиды, которые проводились с 1998 по 2004 гг. Археологи смогли тогда прорыть тоннель, имевший около 345 метров в длину — первый начали рыть с западной стороны на стыке адосады и самой пирамиды прямо на восток, затем прорыли два тоннеля уровнем выше. Прежде такие работы внутри пирамиды не проводились и, соответственно, многих деталей о ней известно не было. А в 2017 году учёные при помощи современного оборудования провели сканирование земли под площадью Луны, где на глубине 10 метров обнаружили, очевидно, намеренно засыпанный древний тоннель, идущий прямо по центру площади в сторону пирамиды Луны. Вполне возможно, что он ведёт непосредственно к центру пирамиды. Схожие тоннели ранее обнаружили и у других основных строений Теотиуакана — пирамиды Пернатого змея и пирамиды Солнца. Как отметила археолог В. Ортега, все они имели ритуальное предназначение — в мировоззрении месоамериканцев подобные пещеры (а в данном случае это искусственные пещеры) являются входом в подземный мир, преисподнюю, где владычествуют боги смерти, одновременно отвечающие за пожирание всего, что умерло, и рождение или перерождение всего, что растёт на земле. Поскольку раскопки обнаруженного тоннеля ещё не проводились, строить какие-либо предположения пока рано.

Мы видим, что для древних теотиуаканцев практика жертвоприношений являлась важным элементом демонстрации мощи и силы их государства. Следует отметить, что жертвами в основном выступали чужеземцы, многие из которых явно были военнопленными. По телам жертв и сопровождающим их останкам животных с посвятительными дарами заметно, как со временем росла военная и политическая экспансия мегаполиса. При этом со значимыми высокостатусными жертвами обращались значительно лучше, чем с особами рангом пониже, у которых отмечено больше следов насилия. Все захоронения и подношения в них имели для теотиуаканцев большую значимость — они представляли собой космограммы, выражения в миниатюре представлений жителей города о вселенной. Предметы расположены по сторонам света и центру и разбиты на группы по 3, 4, 5, 9, 18 и 20 штук в каждой. Все эти числа имели связи с календарными циклами — солнечным и ритуальным (20х18+5=365; 20х13=260). Немалое значение в практике ритуальных жертвоприношений обрели священные и часто встречающиеся в иконографии Теотиуакана хищные животные — пумы, ягуары, волки, орлы и гремучие змеи. Достаточно сказать, что в различных подношениях пирамид Луны и Солнца обнаружены останки, по меньшей мере, 194 животных, которые наряду с прочим содержимым явно служили для выражения государственной идеологии и военной мощи (По теотиуаканским фрескам, керамике и скульптурам совершенно отчётливо видно, что все эти животные напрямую ассоциировались с войной и жертвоприношениями. При этом часто обнаруживаемые в жилых компаундах и не имеющие ассоциации с войной останки кроликов, оленей, собак, индеек, броненосцев и перепёлок в пирамиде Луны не найдены.). Столь массовые жертвоприношения хищных животных предполагают хорошую организацию их поставок в мегаполис и даже длительное содержание в клетках специально для будущих церемоний. Этот вывод подтверждается недавними исследованиями Н. Сугиямы, по результатам которых стало ясно, что некоторых из умерщвлённых хищников длительное время держали на определённой диете — им скармливали всеядных, питавшихся в основном кукурузой (например, собак и, возможно, даже людей). Нечто подобное известно по историческим данным у ацтеков — конкистадоры зафиксировали в Теночтитлане большой зоопарк, где около 300 специалистов следили за содержанием и питанием многих видов животных, в том числе хищных. Очевидно, из них и формировались богатые подношения, которые ацтеки закладывали в кладку своего главного храма Темпло Майор. Таким образом, нам теперь достоверно известно о существовании подобной практики и в Теотиуакане, за тысячу лет до появления ацтеков на исторической сцене Месоамерики.