Загадка плюмажа Монтесумы
В столичном Национальном музее антропологии и истории в Мехико вы можете увидеть роскошный головной убор из зеленых перьев. По легенде, он принадлежал последнему правителю ацтеков Монтесуме II Щокойотцину (1466-1520) и был подарен Эрнану Кортесу, в котором Монтесума по началу увидел божественное явление.
Плюмаж Монтесумы, а точнее, головной убор, который назывался кетцалапанекайотль, — настоящее произведение искусства ацтекских мастеров. Созданный амантеками, умельцами, работавшими с перьями, он имеет 116 см в высоту и 175 см в диаметре. Средняя часть плюмажа сделана из синих перьев котинги и украшена золотыми элементами различных форм с драгоценными камнями. К внешней стороне идут перья фламинго со вставками из перьев кецаля, а затем коричневые перья кукушки, украшенные золотыми бляшками. Обрамлен плюмаж хвостовыми перьями кецаля. Некоторые из перьев достигают в длину 55 см, а общее количество перьев кецаля — 222. Перья закреплены на золотом основании.
Кроме самого плюмажа, все, что связано с его принадлежностью и историей — сплошные легенды, не имеющие под собой документальных источников.
Начнем с того, что плюмаж Монтесумы в антропологическом музее в Мехико — копия, а оригинал хранится в Австрии, во Всемирном музее Вены. Впервые плюмаж обнаружили в австрийском Амбрасе то ли в 1575, то ли в 1699 году. Сначала подумали, что это веер или накидка. В результате плюмажу придали плоскую форму, из-за чего он потерял свою гибкость. Потом решили, что это головной убор. Однако, плюмаж мог и не быть короной правителя, а лишь предметом, использовавшимся в религиозных целях. Головные уборы ацтекских правителей (тлатоани), которые служили атрибутами их власти, имели другой вид и не были такими большими.
История плюмажа Монтесумы также основана на предположениях. Плюмаж мог быть лишь одним из многих, которыми владел Монтесума. Правитель ацтеков был обладателем большого количества ценных вещей и носил разнообразные украшения, большинство из которых до сих пор не найдены и, возможно, утрачены навсегда. Приход конкистадоров во главе с Кортесом Монтесума воспринял как божественный знак. То ли в силу этого представления, то ли чтобы умилостивить завоевателей, Монтесума отправил Кортесу дары, которые состояли из 159 предметов. Одним из этих даров мог быть и плюмаж. Предметы были переписаны и отправлены в Испанию.
Вероятно, корабль, на котором дары Монтесумы перевозили в Европу, был ограблен пиратами. В Европе плюмаж сменил нескольких владельцев, прежде чем в 1878 году его обнаружил натуралист Фердинанд фон Хохштеттер в одной из лавок австрийского Амбраса. Хохштеттер первым пытался реставрировать плюмаж и, вероятно, зафиксировал его в плоскости. В начале XIX века плюмаж попал в венский музей этнографии и был размещен в экспозиции предметов, имеющих отношение к культу бога ветров Кецалькоатля — Эекатля.
В конце XIX века плюмаж заинтересовал европейских исследователей. Идею, что он использовался как головной убор правителем ацтеков Монтесумой, выдвинула американский антрополог Селия Наттолл.
Хотя в настоящий момент оригинальный плюмаж, хранящийся в Вене, находится в сильно изношенном состоянии, его приблизительная стоимость, по оценкам австрийских экспертов, составляет около 50 миллионов долларов.
Мексиканское правительство неоднократно пыталось вернуть плюмаж Монтесумы в Мексику. Было даже предложение обменять его на карету императора Максимилиана I, которая сейчас находится в Национальном антропологическом музее в Мехико. Однако, плюмаж так и остался в Австрии. После тщательной экспертизы специалисты обеих стран пришли к заключению, что его транспортировка невозможна: тряска и вибрация приведут к необратимым разрушениям исторической реликвии.
В самой Мексике отношение к плюмажу Монтесумы неоднозначное. В начале ХХ веке в период мексиканской Революции плюмаж стал считаться национальной реликвией и предметом национальной гордости и самосознания. Но многие скептики до сих пор утверждают, что плюмаж никакого отношения к Монтесуме не имеет, а следовательно, его следует рассматривать как предмет искусной работы ацтекских мастеров, но не как символ государственной власти.
