Новая краткая история Мексики. Реформы Бурбонов
Луис Хауреги / Luis Jáuregui
Начиная с первых годов XVIII в. испанская корона начала преобразования в системе управления своими обширными американскими владениями. В первой половине столетия реформы были скорее робкими; более поздние нововведения, отличавшиеся уже широким масштабом, стали известны как «реформы Бурбонов». Независимо от того, носили ли они робкий или решительный характер, все они отвечали желанию испанских королей династии Бурбонов вновь сосредоточить в своих руках нити управления Америкой — прежде всего Новой Испанией, самым богатым владением, — начав таким образом процесс модернизации, которому суждено было продлиться почти все столетие.
Бурбонская модернизация основывалась на форме философского мышления и системе ценностей, известной как Просвещение. Основными характеристиками просветительского движения был вера в человеческий разум, недоверие к традициям, противостояние невежеству, защита научного и технического познания как средств преобразования мира и поиск скорее посредством разума, чем религии, решений социальных проблем. Коротко говоря, Просвещение преследовало реформистский идеал. Его практическим воплощением был процесс модернизации, осуществлявшийся в XVIII в. едва ли не всеми европейскими монархами, следствием чего и явилась форма правления, известная как «просвещенный абсолютизм».
Ввиду того, что в Испании Просвещение сталкивалось с обществом, основанным на традиционных ценностях, его проводниками здесь становились аристократия, чиновничество и церковь. Одним из представителей последней стал просветитель Бенито Херонимо Фейхоо, который посредством своей занимательной и недвусмысленной прозы ставил под сомнение (хотя и всегда в пределах католической веры) общепринятые постулаты, которые считал ошибочными. Сочинения падре Фейхоо были весьма популярны, их читали и комментировали как светские, так и церковные деятели. При этом само правление династии Бурбонов являло наглядный пример просвещенного абсолютизма. Министры Карла III (правил в 1759-1788) и его сына Карла IV (правил в 1788-1808) повлияли на реформистские настроения обоих монархов; кроме того, они пропагандировали просветительские идеи посредством так называемых Экономических обществ друзей страны и через еще только появлявшуюся на свет периодическую прессу.
В Америке новые идеи внедрялись по образцу просветительской формы государственной власти во главе с абсолютным монархом, авторитет которого не мог быть подвергнут сомнению. По этой причине в ходе многих лет были проведены реформы, затрагивавшие основы политической структуры вице-королевства; самые выдающиеся из них имели место между 1760 и 1808 гг. и получили название «реформ Бурбонов». Они отразили стратегию правительства империи, направленную на удовлетворение материальных интересов и увеличение богатств монархии путем важных перемен в налоговой, военной и торговой сферах, а также через поощрение различных видов производственной деятельности. В рамках реформ было также увеличено число привилегий, частично улучшено положение индейцев, распространялась культура. В последнем случае роль короны трудно переоценить, поскольку именно ею направлялись из Европы просветители, ответственные за развитие наук, искусств и промышленности. Но и сами американцы приложили усилия в деле освоения новых идей — прежде всего путем косвенного приобщения к освободительным, а то и революционным идеалам Просвещения. С ростом культурного уровня и экономического процветания креолы все более осознавали, что испанская власть поражена злоупотреблениями и изъянами. Таким образом, период бурбонских реформ в Новой Испании важен не только с точки зрения достигнутого экономического роста и открытия страны атлантическому миру; он важен также как период кризиса общества, которое осознало, что бесповоротно изменилось.
Общий взгляд
В Новой Испании реформизм Бурбонов начался с трех генеральных инспекций официальных учреждений и частных лиц, направленных по приказу короля Филиппа V (1700—1746). Направление инспекций отражало четкое понимание короной того факта, что административная ситуация в вице-королевстве была плачевной. Устойчивый рост экономики сделал в этот период возможным проведение реформ административного характера, позволивших короне заготовить арсенал средств для реализации последующих, более масштабных преобразований. Эти первичные перемены заключались в так называемой «Централизации королевских доходов», т.е. передаче сбора налогов из рук частных лиц в руки королевских чиновников.
Занятие Гаваны английской эскадрой в 1762 г. обозначило необходимость перехода ко второму этапу реформ — на этот раз более энергичных; в значительной степени наступлению этого этапа содействовало то обстоятельство, что несколькими годами ранее на престол вступил Карл III Бурбон. Без сомнения, новый монарх имел большой опыт в искусстве управления; тем не менее все же именно внешние факторы вынудили его предпринять политико-административную реорганизацию вице-королевств, которые в большой степени продолжали управляться по указам конца XVI в. Эти внешние факторы имели международный масштаб и были связаны, преимущественно, с войнами. По этой причине реформы, предпринятые Карлом III, включали укрепление оборонительной системы, прежде всего в районе Карибского моря и на севере Новой Испании, а также централизацию власти в руках королевских чиновников. Эти две задачи требовали больших финансовых средств, для чего была коренным образом реформирована система управления королевским казначейством Новой Испании.
В отличие от большинства своих предшественников в предыдущие века вице-короли, управлявшие Новой Испанией в царствование Карла III, были выдающимися людьми; ни один из них не был выходцем из знатного рода, и все они добились своего высокого положения благодаря личным заслугам. Но, что еще более важно, всеми ими двигало стремление к обновлению империи вообще и Новой Испании в частности. Как если бы этого не было достаточно, испанская корона в середине 1770-х годов предпринимает генеральную инспекцию королевской казны в Новой Испании — знаменитую инспекцию Хосе де Гальвеса в 1765-1771 гг. С момент назначения Гальвеса министром по делам Индий в 1776 г. в Новой Испании начинают активно проводиться в жизнь меры по исправлению положения, намеченные Гальвесом как необходимые во время генеральной инспекции. Именно в этот период сформированы вице-королевские оборонительные корпуса и учрежден Генеральный военный округ внутренних провинций (1776). В эти годы предпринята также попытка урезать власть вице-короля и начата реформа провинциальной администрации путем учреждения постов интендантов и субделегатов.
Несмотря на первоначальную решимость, с которой проводился в жизнь план модернизации, со смертью Гальвеса в 1786 г. и последующим вступлением на престол Карла IV, вынужденно столкнувшегося с гораздо более враждебным международным окружением, нежели его отец, бурбонский реформизм переживает переломный момент, и изначально заданный курс реформ меняет траекторию. В экономической сфере это объяснялось, помимо прочего, относительным торможением экономического развития Новой Испании сравнительно с двумя предшествовавшими десятилетиями, тем, что королевское казначейство, с избытком изъяв налоговые средства у населения вице-королевства, стало прибегать в больших объемах, чем прежде, к практике принудительных займов и пожертвований; кроме того, из-за международных конфликтов Новая Испания оказалась в «благоприятном положении» благодаря так называемой «нейтральной торговле» (1796-1802 и 1804-1808).
Реформы Бурбонов имели также последствия в социальной и культурной областях. Именно в эти годы население взроптало против испанского господства — господства, которое оставляло право на прогресс лишь за наиболее привилегированными слоями; хотя даже последним поддержка короны обходилась весьма дорого. Креолы, невзирая на свое негодование, копившееся в течение всего периода, воспользовались крупными достижениями в культурной области, а также открытием страны для других обществ атлантического мира. Что касается индейцев, на которых также тяжким бременем ложилось испанское господство, то они в большей степени были озабочены собственным выживанием в периоды многочисленных кризисов, особенно в 1785-1787 и в 1808-1810 гг. К первому десятилетию XIX в. Новая Испания представляла собой сокровищницу испанского монарха, у нее была своя крепнущая экономика и собственная идентичность. Давление, оказываемое короной на подданных в Новой Испании в последние годы эпохи Бурбонов, привело к обнищанию части населения и свело на нет возможности для будущего экономического роста колонии, а впоследствии — и независимой Мексики. Чего не смогли добиться испанское правительство и его последние вице-короли, так это уничтожить надежды на перелом ситуации в пользу жителей Новой Испании.
Общий взгляд на основные реформы, предпринятые просвещенными Бурбонами, дает точку отсчета при изучении последних лет существования Новой Испании и первых десятилетий независимости Мексики. Можно даже сказать, что, подобно тому, как в период реформ Бурбонов была проведена большая часть политико-географических границ, которые частично унаследует затем республиканская Мексика, подобно тому как в эти годы росло неприятие испанского господства, точно так же и в процветании Новой Испании в бурбонский период таился зародыш экономического упадка независимой Мексики.
Первые реформы династии Бурбонов
Для правительства испанской империи было недопустимым то положение, в котором оказалось самое богатое из ее владений. Три внезапные выборочные инспекции (1710—1715, 1716 и 1729-1733) показали необходимость перемен в существующем порядке вещей: например, с 1711 г. внимание метрополии постоянно обращалось на то, что рента с алькабалы (внутренний налог, взимаемый за провоз товара по территории) была бы более доходной, если бы управлялась королевским чиновником, а не сдавалась в аренду каким-либо корпорациям (купцам или гражданским кабильдо). Проблема заключалась в том, что вице-короли поручали сбор налогов различным корпорациям, а не представителям короны.
В случае с алькабалой, как и со многими другими статьями доходов (монетный двор, подушная подать, порох, табак, игровые дома, право на пробу металлов, печать, пульке и др.), ситуация начинает меняться с 1732 г., когда в распоряжение короны переходят важнейшие должности при Монетном дворе в Мехико; это означало, что соответствующие должности отныне переставали продаваться богатейшим аукционистам. Процесс централизации доходов продолжался на протяжении почти всего столетия; его важнейшей вехой стала передача алькабалы в ведение фискальной администрации Новой Испании. Эта реформа потребовала многих лет (1754-1776) и в какой-то момент была временно свёрнута по решению генерального ревизора Гальвеса. Процесс централизации состоял в отмене продажи за установленную цену права на сбор
налогов частным объединениям; таким образом, корона теперь должна была брать эту задачу на себя, в результате чего перед ней открывались перспективы увеличить сборы и сократить расходы.
Разумеется, для достижения подобного уровня централизации доходов корона должна была израсходовать большие денежные суммы и одновременно укрепить административную структуру казначейства Новой Испании. В связи с этим весьма кстати оказались высокие темпы экономического развития, которые Новая Испания показывала с конца XVII в. В частности, если судить по уровню собранных налогов, горнорудная промышленность существенно выросла еще до 1750 г.; что касается экономики в целом, то в середине века наблюдался застой, сменившийся впечатляющим ростом в 70-е и 80-е годы.
Первые реформы, хотя и потребовали затрат, к середине века обещали существенный прирост доходов казны вице-королевства. Удар по атлантической гегемонии Испании в конце Семилетней войны (1756-1763) ускорил процесс преобразований. С одной стороны, урезались доходы — так, в результате падения наряду с Гаваной филиппинской Манилы на много лет прекратилось хождение галеонов, доставлявших с Дальнего Востока средства, предназначенные для казны Новой Испании. С другой стороны, резко возросли расходы, которых требовало выстраивание обороны всего района Больших Антильских островов — в частности, порта Гаваны. С захватом последней англичане подобрались очень близко к основному источнику богатств империи, каковым являлась Новая Испания; по этой же причине в 1764 г. был разработан план укрепления Веракруса и обеспечения безопасности маршрута Веракрус-Мехико, а также формирования крупных войсковых частей в составе боевых и милицейских корпусов. В ноябре этого года в Новой Испании высадилась первая постоянная армия — Американский полк под командованием Хуана де Вильяльбы.
Одновременно с этим готовилась генеральная инспекция, которой предстояло выявить административное и юридическое состояние вице-королевства. Для выполнения этой задачи был назначен Хосе де Гальвес, уроженец Малаги.
Генеральная инспекция судов и королевских казначейств Новой Испании
От генерального ревизора Гальвеса требовалась не только проверка; он был также наделен обширными полномочиями по реформированию всего того, что нуждалось в преобразованиях. Основных задач было две: увеличение доходов казны Новой Испании и искоренение злоупотреблений и расточительства в целях лучшего управления доходами. В порядке решения первой из задач генеральный ревизор закрепил учреждение королевской монополии на табак. Это означало, что корона получала исключительное право выращивать, обрабатывать и продавать табак, преимущественно в виде папирос, которые имели широкое употребление в Новой Испании (особенно среди женщин). Экономически табачная промышленность являлась второй по значению производственной деятельностью вице-королевства, уступая лишь богатейшей отрасли — горному делу. Генеральный ревизор узаконил также производство водки из сахарного тростника — ввиду запрета этого напитка его незаконное употребление приобрело колоссальные размеры, результатом чего стала утрата соответствующих доходов для короля. Кроме того, Гальвес учредил Службу генерального учета прямых и косвенных доходов, посредством которой корона получала доступ к управлению средствами городов, деревень и населенных пунктов. Данный орган позволял централизованно направлять соответствующие поступления в королевскую казну, и хотя в действительности эти средства не принадлежали королю, в течение многих последующих лет они были соблазном для монарха, когда требовалось в срочном порядке финансировать войны империи.
Назначение вице-королем Франсиско де Круа (1766-1771), разделявшего реформистские идеи Гальвеса, упростило проведение генеральной инспекции. Оба должностных лица договорились проинспектировать Нуэво-Сантандер, который с момента своего основания (1748) был практически забыт властями. Несколько месяцев спустя генеральный ревизор предпримет также личную инспекцию обширных земель северо-запада Новой Испании; здесь целью являлась выработка стратегии по обеспечению роста местного населения, умиротворению индейцев и разработка расположенных там рудников.
Между тем расходы вице-королевства росли небывалыми темпами, что объяснялось как увеличением затрат на оборону — так называемых сиrуадос, так и необходимостью усмирения волнений 1767 г., вызванных изгнанием иезуитов, о чем будет рассказано ниже.
Вице-король уполномочил генерального ревизора, инспектировавшего казначейства и суды, вершить правосудие над коррупционерами и снимать их с занимаемых постов, а в случае необходимости — закрывать целые учреждения, как это было в случае с казначейством Акапулько, работавшим всего лишь три месяца в году. В плане увеличения доходов королевской казны Гальвес и Круа выступили в защиту меры, которая на первый взгляд шла вразрез с интересами короны, — снижения цены на ртуть (являвшейся королевской монополией) в целях поощрения развития горнорудной промышленности, в тех случаях, когда ртуть являлась необходимым элементом при обработке серебра. Как и некоторые другие предложения Гальвеса, данный проект в последующие годы доказывал свою эффективность в плане экономического развития, а затем и роста королевских доходов.
Регализм как подчинение церковных властей королю был отличительной чертой правления Бурбонов. С точки зрения Карла III и его министров привилегии, которыми пользовалась церковь, были несовместимы с интересами государства. Власти намеревались покончить со старой метафорой «король — отец, а церковь — мать большой испанской семьи» и насадить чисто «мужскую» концепцию политической власти — с единственным главою, коим являлся король. Писатели и просвещенные политики защищали данную позицию, предполагавшую пристальный надзор за церковной иерархией и за ее участием в общественной жизни. Эго начинание не имело бы успеха, если бы не опиралось на поддержку части церковной партии — так называемых янсенистов. Они считали церкви времен позднего барокко чересчур экстравагантными, помпезными, отличавшимися дурным вкусом и отстаивали простоту и строгость неоклассического стиля. Именно янсенисты, как в Европе, так и в Америке, подвергали жестким нападкам иезуитов, стоявших за власть палы и пытавшихся сохранить свою независимость от власти епископов.
Изгнание иезуитов из Новой Испании было следствием не идейного течения, возникшего в вице-королевстве, а изданного испанским монархом в начале 1767 г. декрета, отвечавшего желанию покончить с сопротивлением, которое этот религиозный орден оказывал королевской власти, отстаивая идею абсолютной подчиненности папе.
Без сомнения, иезуиты в Новой Испании располагали крупными и весьма прибыльными сельскохозяйственными угодьями; они были также очень влиятельными городскими землевладельцами; но самое большое влияние, оказываемое ими на жизнь вице-королевства, исходило из образовательной сферы. Иезуитская система образования была направлена на воспитание ученика как покорного мыслителя, что представляло опасность в эпоху XVIII в., когда наука и философия переживали процесс модернизации, даже несмотря на усилия инквизиции.
Когда королевский декрет достиг Новой Испании, удивительное единство суждений, объединявшее Гальвеса и Круа, помогло осуществить предельно быстрое и организованное изгнание иезуитов, как предписывал сам король: «ибо подданные великого монарха, занимающего трон Испании, должны знать, что они рождены для того, чтобы молчать и подчиняться, а не для того, чтобы рассуждать и высказывать мнения по поводу высоких деяний государя». Изгнание Общества Иисуса вызвало волнения среди населения — или, по крайней мере, дало повод для таковых. Сан-Луис-де-ла-Пас, Сан-Луис-Потоси, Гуанахуато и Вальядолид-де-Мичоакан стали жертвами генерального ревизора Гальвеса (направленного вице-королем), который прибег к жестким репрессиям, наглядно продемонстрировав тем самым слепую подчиненность короне и желание выкорчевать любой ценой малейшие проявления мятежа.
Дело иезуитов 1767 г. стало одним из самых ярких ударов, нанесенных короной по церковным привилегиям. Другим стал регламент, касающийся возможности государства судить и подвергать наказаниям духовных лиц, преступивших гражданские законы. Изгнание иезуитов возмутило образованные слои общества, представители которых обучались в иезуитских школах, охватывавших двадцать один населенный пункт Новой Испании — от Чиуауа до Мериды; это была социальная группа, представителей которой иезуиты обучили всему — от азов алфавита до латинской грамматики и высших философских и научных доктрин. Второй же удар фактически затронул все население Новой Испании, в особенности самые бедные и необразованные слои населения, видевшие в священнике полу-божественное существо, отличное от светских деятелей. В конечном счете вся бурбонская стратегия, направленная против церкви, служила ослаблению колониального режима.
Важнейший период экономического процветания Новой Испании начинается в 1770-е годы, после фазы застоя, которая, как показывает статистика, началась где-то около 1750 г. Начало эпохи благоденствия совпадает с периодом правления вице-короля Антонио Мария де Букарели (1771-1779). Одной из причин этого явления стал демографический рост: между 1742 и 1810 гг. население Новой Испании выросло с 3,3 млн человек до 6,1 млн — колоссальный рост, имевший место, прежде всего, среди индейского населения. Последнее было преимущественно сельским и проживало приблизительно в 4 682 населенных пунктах численностью от 2 до 3 тыс. человек.
Несмотря на то, что большая часть населения проживала в сельской местности, число вилл, «небольших населенных пунктов» и городов также росло в этот период. Интендантство Мехико, где располагалась столица вице-королевства, имело большой процент городского населения; аналогичная ситуация имела место в интендантствах Гуанахуато и Пуэбла. В отличие от них Оахака и Гвадалахара (которая частично включала в себя территорию современного штата Халиско) являли преобладание села над городом, поскольку городские скопления ограничивались одним или двумя центрами в каждом из интендантств. Сходная картина наблюдалась и в провинциях Вальядолид (Мичоакан) и Веракрус.
Что касается структуры населения, то большинство его составляли малолетние, не достигшие 16 лет; продолжительность жизни составляла 55-58 лет среди белого населения; среди индейцев и «кастового» населения этот показатель был ниже. В связи с этим целесообразно отметить, что власти вице-королевства осознавали необходимость улучшения жизненных условий (не принимая во внимание чисто человеческий фактор) всякий раз, когда эпидемии наносили чрезмерный ущерб беднейшим слоям населения и влекли за собой негативные последствия для потенциала экономического роста. Наиболее серьезные попытки наладить санитарно-гигиенические условия в центрах интендантств принадлежат второму вице-королю Ревильяхихедо (1789-1794). Основными предпринятыми в этом отношении мерами стали закладка кладбищ, запрет на погребение в церквях, нормативы по поводу использованной одежды, учреждение лазаретов и т.д. Несколько лет спустя, в 1802 г., в вице-королевство была впервые доставлена прививка против оспы. Для организации прививки (вакцинации) населения в качестве санитарных центров были выбраны церковные приходы, уполномоченными по которым стали представители духовенства.
Власть вице-короля и Регламент об интендантах
Более в силу благоразумия, нежели из чувства соперничества, Букарели в известном смысле прервал реформы, которые Гальвес намеревался провести в Новой Испании. Правда была на его стороне, поскольку к моменту его назначения средства королевского казначейства были все еще ограничены, а долги (особенно по статье ситуадос) — огромны. Пятью годами спустя вице-король рапортовал о качественном росте чистых доходов, последовавшем в результате жесткого плана экономии. Важной составной частью последнего стала вначале проволочка, а затем и открытое противодействие учреждению интендантств в вице-королевстве в правление Букарели.
Заимствованная из Франции XVII в., система интендантств к тому моменту применялась на протяжении многих лет в других американских вице-королевствах. В ходе своей генеральной инспекции Гальвес намеревался учредить институт интендантов — губернаторов провинций — и подчиненных им субделегатов, которые должны были заменить главных алькальдов. Неприятие Букарели этой административной реформы не только отвечало соображениям практического характера — здесь также имел место важный политический подтекст, поскольку в соответствии с новой схемой вице-король утрачивал часть своей власти, что и являлось замыслом Гальвеса.
Вице-короли имели различные функции, в том числе судебные, административные и охранительные, они отвечали за сбор налогов и являлись генерал-капитанами; при практической реализации всех этих задач они опирались на штат местных чиновников, называемых коррехидорами или главными алькальдами. Эти чиновники, состоявшие на службе короны, не получали жалованья (или получали его в очень ограниченных размерах), что заставляло их заниматься деятельностью, не имевшей отношения к их прямым обязанностям. Одним из видов такой деятельности являлось распределение товаров, которое состояло в том, что главные алькальды в качестве посредников купцов от консульства в Мехико продавали индейцам импортные или произведенные в вице-королевстве товары по высоким ценам в обмен на местные продукты по низким ценам. Просвещенный правитель не мог терпеть подобную ситуацию, затруднявшую осуществление предписанных властями мер всякий раз, когда главные алькальды вместо того, чтобы проводить их в жизнь, были заняты собственной наживой.
Предложение Гальвеса заключалось в том, чтобы создать группу сотрудников, которые бы частично взяли на себя задачи вице-короля — двенадцать человек, уполномоченных взимать налоги, творить суд, создавать милицию и управлять городами и деревнями, состоявшими под их юрисдикцией. Эти функции назывались делами: так, интенданты должны были ведать делами финансов, судопроизводства, войны и правопорядка (который в эту эпоху трактовался как нечто гораздо более широкое, нежели просто борьба с преступностью). Кроме того, в планах Галъвеса стояла также милитаризация северных областей вице-королевства и создание единого органа, уполномоченного заниматься исключительно фискальными вопросами, — Суперинтендантства королевского казначейства. Оба замысла преследовали лишение вице-короля части его полномочий. Всем этим нововведениям воспротивился Букарели, которому удалось отложить их практическое воплощение на весь период своего правления — благодаря как тому, что министр по делам Индий в Испании прохладно отнесся к этим планам, так и тому, что хорошо отлаженный фискальный аппарат Новой Испании попросту делал неактуальной налоговую реформу. Но в 1776 г. Хосе де Гальвес был назначен главой Министерства по делам Индий; с этого момента вплоть до его смерти, последовавшей десятью годами позже, в Новой Испании реализуются на практике все предложения, выдвинутые им ранее по результатам генеральной инспекции. Таким образом, вице-королевство переживает настоящий шквал реформ почти с самого вступления уроженца Малаги в его новую должность. Так, уже в 1776 г. создается Генеральный военный округ внутренних провинций, который хотя и содействовал материальному, демографическому и культурному развитию в обширных северных областях, тем не менее никогда полностью не выходил из-под власти вице-короля в Мехико.
Последние годы декады 1770-х годов были отмечены глубокими переменами. С одной стороны, Новой Испании предоставляется большая, хотя и ограниченная, свобода в торговле с Перу и Новой Гранадой. С другой стороны, в административной сфере Гальвес наносит новый удар по власти вице-короля созданием Суперинтендантства королевского казначейства, которое было вверено одному из его давних помощников. Данная мера имела целью утверждение «технократической» власти, которая отвечала бы за удовлетворение финансовых потребностей метрополии. На практике это означало передачу функций сбора налогов и распределения средств из рук вице-короля и его помощников, за которыми сохранялись только полномочия судей, в руки вновь созданного чиновничьего штата — суперинтендантов казначейства и интендантов. Этот план потерпел неудачу, поскольку не был разработан достаточно тщательно и, как вскоре обнаружилось, содержал многочисленные правовые изъяны.
Что касается внедрения технократического проекта, то Регламент об интендантах достиг Новой Испании (последнего по времени вице-королевства, в котором он был введен) в крайне сложной обстановке: на момент его издания приходится смерть министра по делам Индий Гальвеса (1787), на момент процесса введения — смерть Карла III (1788), главного из королей-реформаторов династии Бурбонов. В любом случае, выполнение Регламента было продолжено; с его помощью была предпринята попытка более рационально разделить вице-королевство в административном смысле, дабы устранить хаотичность и децентрализацию — отличительные черты прошлого. Согласно Регламенту, к каждому из двенадцати интендантств (Дуранго, Гвадалахара, Гуанахуато, Мерида, Мехико, Оахака, Пуэбла, Сан-Луис-Потоси, Сопора (Синалоа), Вальядолид, Веракрус и Сакатекас) должны были быть приписаны уже существующие политико-административные единицы (губернаторства, главные алькальдии и коррехимьентос), каждая из которых получила название округа. Реализация программы по созданию интендантств была связана с многочисленными проблемами технического характера, которые частично объясняются тем обстоятельством, что авторы программы не имели точных сведений о границах каждого из округов. Результатом было то, что столь желанная организация территории вице-королевства так и не была достигнута. Но даже при этом границы бурбонских интендантств послужили основой для территориального деления, которое впоследствии будет прописано в республиканской конституции Мексики.
Восьмидесятые годы отличались культурным расцветом — одним из отличительных признаков поднимающейся (хотя и основанной на неравенстве) экономики. По инициативе вице-короля Матиаса де Гальвеса — брата министра по делам Индий — в городе Мехико основывается Королевская академия изящных искусств Сан-Карлос и начинает издаваться газета «La Gaceta de Mexico». В области градоустройства этот вице-король вводит деление города на кварталы и учреждает посты квартальных алькальдов. Сын этого правителя — Бернардо де Гальвес (вице-король с июня 1785 по ноябрь 1786 гг.) — приказывает ввести систему освещения города Мехико, причем по образцу Мадрида.
Кроме того, в рамках просветительских забот о поддержке научных изысканий вице-король Мануэль Антонио Флорес (1787-1789) начинает в Мехико строительство Ботанического сада, которое завершилось при его преемнике — втором вице-короле Ревильяхихедо. Последнему принадлежит также начало строительства Горнопромышленного училища, которое было поручено валенсийцу Мануэлю Тольса. Школа стала первым высшим учебным заведением, в стенах которого преподавались новейшие научные достижения и применялись последние экспериментальные методики. Здание школы, открытое в 1811 г., до сих пор является одним из самых великолепных строений мексиканской столицы.
