Народ майя, страница 4

Скульптура майя

Общие сведения

Если архитектура дает нам достаточно информации о структуре общества, в котором она зародилась и развилась, то пластические искусства, в особенности скульптура, позволяют нам яснее понять и глубже проникнуть в различные сферы общества майя. Пластические искусства дают нам серию достоверных образов, через которые раскрывается панорама жизни того общества.

Техника

Майя знали и применяли в большей или меньшей степени все скульптурные приемы: резьбу, барельеф и горельеф, круглый и моделированный объем. Для изготовления мелких предметов применяли обсидиан, кремень, нефрит и другие твердые или мелкозернистые камни, а также раковину и кость. В крупных скульптурах использовали главным образом известняк и иногда дерево. Их орудия изготовлялись из твердых пород камня; при их помощи они резали, ваяли, сверлили; полирование достигалось посредством каменной пыли, песка и воды. Многие, если не все скульптуры раскрашивались в различные цвета; следы такой росписи иногда встречаются до сих пор.

Скульптура могла украшать детали зданий (панели, плиты, притолоки, косяки, колонны, лестницы), могла быть элементом, функционально связанным с постройкой (алтари, святилища, троны), или являться частью таких архитектурных комплексов, как площади, платформы и храмы.

Темы

Скульптура, как и искусство в целом, должна была воплощать темы, способствующие упрочению существующей системы: жизнь божеств, создавших эту систему и следивших за ее правильным функционированием, и власть тех, кто считался представителями этих божеств на земле.

Боги — абстрактные существа — изображались символически: в виде человека, животного, растения, а также геометрически, иероглифически или путем сочетания элементов разных форм. Одной из наиболее частых форм изображения была маска, в которой сливались черты человека и животного. Маски делали из камня или чаще из штука. Они были частью орнаментации храмов и размещались в тех местах, где были наиболее заметны: на гребнях, фризах, углах фасадов, над входами. Но они встречаются и на алтарях, на основаниях стел, на надписях, а также украшают одежду и атрибуты изображенных лиц.

Если на монументе изображался лишь один персонаж, то обычно черты его лица были идеализированы и он всегда был пышно одет. Если же в сцене участвовали несколько персонажей, то правитель располагался выше других; часто он стоял или восседал на ком-либо из подданных или пленников, а его поза демонстрировала его превосходство.

Занимаясь восславлением правящего класса в целом, древние скульпторы обычно не стремились к индивидуализации изображаемых лиц. Однако мы полагаем, что многие персонажи имеют портретное сходство с действительно существовавшими правителями и жрецами. Что же касается простых людей, рабов и пленников, то скудость и простота их одежды, а также поза, приданная им скульптором, без всякого сомнения, указывают на их низкое положение.

Классические стили

Двойственный характер искусства майя, отражавший социально-политическую структуру общества, в котором правила теократия, соединявшая гражданские и религиозные полномочия, а также специфика географических, исторических и политических факторов, в особенности территориальное разделение на автономные государства, объясняют различие стилей, развившихся в области майя. В этих стилях в зависимости от региональных традиций преобладали статичное или динамичное, символическое или реалистическое, божественное или человеческое начала.

При изучении скульптуры мы будем придерживаться деления, аналогичного использованному для архитектуры: для классической эпохи в центральной и северной зонах стили Петен, Мотагуа, Усумасинта, Паленке, Рио-Бек, Ченес и Пуук; затем мы рассмотрим постклассические стили северной зоны и отдельно, из-за ее специфических условий, южную зону.

Петен

С конца доклассического периода нам известна в Петене постройка E-VII в Вашактуне, лестничные блоки которой были украшены масками из штука, символизировавшими, в форме голов змей и ягуаров, некоторые божества. На протяжении всего классического периода сюжеты орнаментов фризов и гребней из штука всегда носили религиозный характер.

С начала этого последнего периода правители Петена изображались в торжественной позе, пышно одетыми и с тщательно детализированными элементами их одежды и атрибутами высокого ранга. На самых древних стелах в профиль изображалось все тело, позднее только ноги и лицо и, наконец, только лицо. Сюжеты резных деревянных притолок главных храмов отражают ту же тему восславления правителей. Фигуры сопровождаются иероглифическими надписями, в которых, вероятно, указаны имя, титул, дата рождения и важнейшие события, происшедшие за время правления этих лиц, Некоторые теотиуаканские мотивы, такие, как лицо бога Тлалока и «знак года», появляются в V или VI в. в качестве украшений. Названия главных центров Петена мы упомянули, когда речь шла об архитектуре.

Мотагуа

Среди различных стилей майя классического периода стиль долины Мотагуа особенно отличается от остальных. Наиболее многочисленные скульптурные монументы, почти целиком относящиеся к позднему классическому периоду, сохранились в Копане.

Анализируя монументы Копана, многие из которых датированы календарными надписями, Татьяна Проскурякова проследила эволюцию стилей искусства на различных этапах. Но, несмотря на эту эволюцию, в скульптуре Копана заметно сильное влияние традиций, поддерживавшихся на протяжении веков. Эволюция затронула только технику исполнения, но не изменила тематику и не нарушила основных характеристик стиля.

Персонажи, изображенные на стелах, вероятно, представляли самую высокопоставленную группу общества. На их монотонно повторяющихся лицах застыло выражение торжественности и спокойного безразличия. Тем не менее многие из них, по-видимому, имеют портретное сходство с реально существовавшими людьми. Их статичные позы, вероятно, соответствуют существовавшим канонам, так же как и изображение тела, представленного во фронт, в пышных одеждах, оставляющих открытыми лишь ноги и лицо.

Самое значительное изменение заключается в переходе от барельефа к горельефу. На стелах более позднего времени персонажи выглядят как бы прислоненными к каменному блоку, поэтому их можно видеть как в профиль, так и анфас. Делались даже попытки изобразить ноги в наклонном положении. Руки сложены на груди, при этом в более древних скульптурах предплечья даны почти в вертикальном положении, а позднее — в горизонтальном. В руках персонаж всегда держит иерархический атрибут в виде «ритуальной полосы» (символа неба), завершающейся на обоих концах змеиной головой. На самых древних стелах этот атрибут располагался вертикально; позднее он стал занимать горизонтальное положение.

Одежда необычайно богата, и скульптор точно воспроизводит ее самые мелкие детали. Бросаются в глаза огромные головные уборы, украшенные маской какого-то животного из семейства кошачьих или несколькими масками, наложенными одна на другую. Всевозможные дополнительные элементы этого убора выполнены с невероятной тщательностью, с каким-то страхом перед пустым пространством. Часто стелы покрыты изображениями со всех четырех сторон — персонажи на больших поверхностях и иероглифические тексты на боковых гранях камней.

Многочисленные зооморфные алтари (змеи, хищники семейства кошачьих, черепахи, головы мифических животных) и мотивы, являющиеся частью архитектуры, дополняют богатую копанскую скульптуру. Теотиуаканский элемент маски бога Тлалока может в некоторых случаях украшать головной убор или свисать с набедренной повязки.

В Киригуа, городе, вероятно зависимом от Копана, развивался стиль, напоминавший копанский по крайней мере в тематике и композиции, но не в технике, так как она была ограничена барельефом (за исключением лиц важных персонажей). В Киригуа не было попыток получить круглый объем, за исключением зооморфных алтарей. «Ритуальная полоса» целиком заменена скипетром бога дождя и солнечным щитом. Примечательны зооморфные изображения и некоторые связанные с ними алтари, богатый декор которых отличается заметным динамизмом.

Усумасинта

В долине Усумасинты в скульптуре появляется новый элемент батального характера.

По-видимому, этот район, расположенный на западной границе области майя, чаще других подвергался нашествиям чужеземцев. Но войны могли быть и следствием междоусобиц или внутренних беспорядков. Эти различные альтернативы кажутся одинаково вероятными. Во всяком случае в скульптуре часто встречаются сцены войны, выполненные в реалистичной и динамичной манере.

У изображенных персонажей, несмотря на их богатую одежду, просматривается силуэт тел. Они оживленно разговаривают с равными себе или отдают распоряжения подчиненным, угрожают, борются, захватывают пленников на поле брани, судят их или убивают, показывают атрибуты своего высокого ранга вассалам, которые демонстрируют им свое смирение, председательствуют на советах, получают какие-то предметы из рук их жен, совершают ритуальное кровопускание, то есть предстают перед нами живыми людьми, наделенными высокими полномочиями.

Применяемая техника — это всегда барельеф. Рисунок сделан уверенно и энергично, тела хорошо прорисованы, пропорции их более или менее естественны, композиции групп очень удачны, движение иногда лишь намечено, но нередко выражено со всем доступным им реализмом.

Пьедрас-Неграс, Йашчилан, Бонампак, Хонута, Баланкан, Моралес, Эль-Карибе, Ла-Амелия, Ла-Флорида, Ла-Мар, Алтар-де-Сакрифисьос, Сейбаль — основные памятники, относящиеся к этому району. В некоторых из них теотиуаканские элементы (маски Тлалока и «знак года»), указанные нами для Петена и Мотагуа, представлены также в качестве украшений головных уборов, щитов, набедренных повязок. В Сейбале чужое присутствие проявляется на некоторых поздних стелах, на которых физический тип персонажей уже не майяский, хотя их одежда и сохраняет прежний характер; мексиканский календарный иероглиф Сипактли, связанный с одним из персонажей, предполагает имя семьи Сипаке, правившей, согласно историческим источникам, в чонтальском районе, откуда вышли группы со смешанной майя-мексиканской культурой, наводнившие большую часть области майя в конце классического периода.

Паленке

Как мы сказали в разделе об архитектуре Паленке, этот центр, несмотря на то что он находится в бассейне Усумасинты, создал очень своеобразное искусство, отличающееся во многих аспектах от того, что развилось в остальном районе — как в скульптуре, так и в архитектуре. Поэтому мы его и рассматриваем отдельно. Художники Паленке обрабатывали известняк плоским неглубоким рельефом и, кроме того, имели особый интерес к формованию штука, очень пластичного материала, особенно соответствовавшего их утонченному вкусу. Они совершенно не воспринимали круглый объем, о котором мы знаем лишь по редким фрагментам предметов как в камне, так и в штуке.

Их также не волновало возведение стел и других монументов, таких, как алтари, кроме небольшого числа прямоугольных или округлых столов. Их каменные барельефы образуют панели, полосы, плиты, вмонтированные в конструкции, главным образом во внутренние стены зданий. Изделия из штука также являются частью построек, украшая снаружи их основания, колонны, фризы, гребни, а внутри стены. Маленькие плиты, прекрасно гравированные острым, вероятно из обсидиана, резцом, несут образы божеств и иероглифические надписи, тонко прочерченные легкими линиями. Тело из штука моделировалось обнаженным, одежда, едва его прикрывавшая, и украшения накладывались позже; наконец, они раскрашивались в разные цвета, следы которых кое-где сохранились до сих пор: красный — для тела и лица, черный — для волос и голубой -для украшений и атрибутов.

Основными разрабатываемыми темами были композиционные группы, хотя встречаются и отдельные персонажи на колоннах, и головы внутри медальонов. Сцены изображают восхождение повелителя на трон, почитание важных персонажей или религиозных символов, целую иерархию вассалов, ритуальные танцы, человеческие жертвоприношения, символические композиции, подразумевающие смерть и возрождение, религиозные и астрономические мотивы, иероглифические тексты календарного и исторического содержания. Головы из штука, украшающие фризы, гребни и стены, отразили, без сомнения, с поразительным реализмом черты тех людей, которые господствовали в политической и религиозной жизни Паленке.

Паленкские скульпторы отличались высоким техническим мастерством, тонкостью восприятия, строгостью и элегантностью стиля. Их искусство значительно отличается от искусства Копана, Петена и даже остального района Усумасинты. Человеческое тело изображалось почти нагим, в различных положениях (в рост, сидя, на коленях, на корточках); в профиль давалось все тело или только лицо. Убранство персонажей обычно состояло из простой набедренной повязки, элегантного головного убора (в виде плюмажа или короны из цветов), слабо обработанных ожерелий, ушных украшений и браслетов. Некоторые правители были одеты в плащи из перьев или из нефритовых пластинок, в юбки, украшенные едва намеченными ромбовидными мотивами, но тело всегда было видно почти целиком, что придавало естественность персонажам и сценам, в которых они участвовали.

При изображении черт лица заметно стремление к передаче портретного сходства, но одновременно можно увидеть и следование определенным канонам, которое проявляется, скажем, в деформации головы и в превращении складки от нахмуренных бровей в искусственную линию носовой дуги, продолжающуюся на части лба. Фигуры людей изящны, пропорциональны, и даже в самых статичных сценах положение рук, некоторая гибкость, легкий наклон головы создают ощущение естественности.

В целом можно сказать, что искусство Паленке отличает равновесие, естественность, реализм, сдержанный динамизм, строгость и утонченность.

Рио-Бек — Ченес

В главе об архитектуре мы рассматривали эти районы в отдельности. Однако что касается скульптуры, то можно сказать, что они входят в один и тот же стилистический район.

Обоим районам свойственно почти полное отсутствие отдельно стоящих скульптур. Мы находим лишь ссылки на пять или шесть стел из Рио-Бек, Пасьон-дель-Кристо и Печаля, сильно разрушенных и по стилю, видимо, испытавших влияние традиций Петена.

С другой стороны, скульптура функционально была связана с архитектурой. В чрезмерно перегруженном декоре фасадов храмов использовалось сочетание камня и штука. При этом толстый слой штука не только покрывал каменный каркас здания, но и добавлял детали, придававшие ему окончательную форму.

Основной мотив — маска бога дождя, наличие которой на фасадах тесно связано с отсутствием поверхностных вод и скудостью дождевых осадков. Маска может занимать большую часть фасада по его вертикали, при этом ее широко раскрытый рот соответствует входу. Большие глаза, нос, свисающий поверх притолоки, клыки, спускающиеся вертикально, параллельно косякам дверного проема, производят устрашающее впечатление.

Декор состоит из масок, выполненных анфас или в профиль и расположенных на колоннах по углам, а также из стилизованных змей, волют, решеток, столбиков, изображений крестьянских хижин и иногда фигурок людей.

Элемент маски, закрывающей весь фасад, пасть которой служит входом в храм, известен нам особенно в стиле Пуук (Ушмаль и Чичен-Ица) и в Копане.

Пуук

Район, носящий это название, занимает западную половину штата Юкатан и северную половину штата Кампече. Он включает многочисленные центры, из которых наиболее важны такие, как Эцна, Ушмаль, Кабах, Сайиль, Лабна, Шлабпак, Шкалумкин, Шкулок, Ошкинток, Чакмультун.

В Пууке продолжала существовать традиция воздвигания стел, в то время как в Рио-Беке и Ченесе, как мы уже говорили, она была отвергнута. На этих памятниках, главным образом в середине и конце позднего классического периода, изображались какие-то знатные, пышно одетые персонажи. Т. Проскурякова выдвинула предположение о возможном существовании регионального слабо исследованного стиля. Многие предметы были найдены в плохой сохранности, разрушенные природными стихиями или применением подсечно-огневого земледелия.

Кроме стел скульптурной резьбой покрывались колонны, опорные столбы, косяки и притолоки, главным образом барельефами, сюжеты которых прославляли правителей. Самые поздние монументы обнаруживают стиль, находящийся уже в упадке, — фигуры на них грубо прочерчены, непропорциональны и анатомически искажены; композиция жесткая или грубо выполненная в тех случаях, когда скульпторы намеревались показать движение. Рисунок неуверенный, и многие мелкие детали одежды обозначены нарезными линиями, а не рельефом, с преобладанием прямых линий над кривыми. В Ушмале и Кабахе тольтекские черты являются свидетельствами первых вторжений чужеземцев в IX в.

Традиция отдельно стоящей скульптуры не характерна для стиля Пуук; особый отпечаток стилю этого района придает архитектурная скульптура и конкретно — орнаментация фриза фасада. Если в других районах (Петен, Усумасинта, Паленке) на фризе обычно располагалось лишь несколько масок из штука, то в Пууке он превращается в богатейший каменный орнамент, контрастирующий с гладкими стенами. Сделать такую работу можно было только с помощью многочисленных каменщиков. Это была коллективная творческая работа, выполняемая для всей общины, так как ее целью было не прославление отдельных лиц из правящего класса, а восславление бога дождя Чаака, особенно почитаемого в этих безводных местах.

Изображение Чаака в виде маски, многократно повторенной с минимальными вариациями, достигает своего апогея в одном здании Кабаха, фасад которого целиком покрыт сотнями его образов от цоколя до карниза.

Дополняют орнаментацию только геометрические мотивы: решетка, простой или ступенчатый меандр, барабанчики, гладкие или с перевязями колонки, ломаные и зубчатые полосы, иногда образующие ромбы, змееобразные волнистые полосы. Эти элементы, гармонично сочетаясь, служат фоном, на котором эффектно выделяется изображение бога дождя. Изображения людей редки, за исключением тех, что появились в более поздний период под чужеземным влиянием.

Стиль Пуук встречается и за пределами этого района, на севере полуострова Юкатан (Цибилчальтун и Чичен-Ица). В ту же самую эпоху, в поздний классический период, этот стиль продолжал существовать и в Майяпане.

Подытоживая, мы можем сказать, что скульптурное искусство Пуука, являющееся составной частью архитектуры, имеет абстрактное содержание и геометрическую форму выражения. Это искусство, несомненно, религиозное, в котором человеческая личность уступает место божеству.

Постклассические стили

Мы уже говорили о нашествии в область майя чужеземцев в конце XI — начале XII в. Этому вторжению предшествовала еще одна волна, следы которой были обнаружены в Ушмале и Кабахе. Культура, которую принесли завоеватели, была, несомненно, тольтекской. Ее слияние с майяской культурой привело к созданию майя-тольтекского стиля, дожившего до прихода испанцев, хотя и растворившегося со временем в местной культуре.

Кратко рассмотрим скульптуру трех памятников в постклассический период, располагавшихся в северной части Юкатана. Это Чичен-Ица, Майяпан и Тулум.

Чичен-Ица

В скульптуре еще в большей мере, чем в архитектуре, прослеживается захват Чичен-Ицы в середине XIII в. носителями тольтекской культуры. Нельзя утверждать, что в скульптурном искусстве все майяское исчезло — происходило не замещение одних стилей другими, а их слияние. Некоторые специфические детали были выявлены Т. Проскуряковой; они напоминают детали монументов классического периода, особенно то, что она относит к «школе Ошкинтока» (например, некоторые типы плюмажей). Наличие на тольтекских зданиях масок Чаака, идентичных маскам стиля Пуук, говорит о политической ситуации, когда пришлое меньшинство, захватившее власть, было вынуждено уважать символ веры огромного большинства порабощенного народа.

Независимо от того что темы, представленные в Чичене, имели тольтекское происхождение, в них видна рука выполнившего их майяского художника, отразившего в своей работе бесспорное превосходство над скульптором из Тулы. То же самое изображение (ягуар, орел, чак-мооль или воин) приобретает в Чичен-Ице благодаря более совершенной технике и более утонченному вкусу такое совершенство, которого не было у тольтеков. Особенно сильно это проявляется в некоторых скульптурах воинов, изваянных на косяках «Храма Ягуаров» в комплексе для игры в мяч. Их лица высечены с таким мастерством, какого никогда не достигали в тольтекской Туле.

Одна из характерных черт майя-тольтекского стиля, отличающая его от стилей центральной зоны, — это замена индивидуального изображения персонажей групповым.

Главные мотивы тольтекской культуры, привнесенные в Чичен-Ицу, следующие:

пернатые змеи, украшающие основания и платформы зданий;

колонны в виде гремучей змеи с головой, на земле, поднятым телом и «погремушкой» хвоста, согнутой для поддержания притолоки;

фигуры единичных воинов на опорах и косяках или целые процессии на «банкетах» и алтарях;

процессии ягуаров;

атланты, поддерживающие плиты алтарей;

знаменосцы;

орлы и ягуары, пожирающие сердца;

мотив «человек — птица — змея»;

статуи лежащих людей, неудачно называемые «чакмоолями»;

фигуры богов Кецалькоатля, Тескатлипоки, Тлалока, Тлалчитона-тиуха;

сцены жертвоприношения посредством вырывания сердца;

использование гравировки в форме барельефа или горельефа в зависимости от назначения монумента.

Майя-тольтекское искусство Чичен-Ицы воспроизводит многие новые концепции, навязанные завоевателями. Оно религиозного характера и отражает чуждую культуру, насильственно привитую на ствол майяской культуры. И тем не менее это искусство несет на себе неизгладимый след художественного гения майя.

Майяпан

Хотя все здания, остатки которых сохранились в Майяпане, относятся к позднему постклассическому периоду (XIII-XIV вв.), там прослеживается и более раннее искусство, современное стилю Пуук (VIII-IX вв.) — по наличию нескольких масок Чаака. Первоначально они украшали постройки того же стиля, но, после того как эти здания были снесены, маски были неумело восстановлены на постклассических постройках; многочисленные фрагменты масок и других мотивов с фризов стиля Пуук использовались как простой строительный материал для забутовки стен.

Некоторые стелы по своим надписям или стилю соответствуют концу позднего классического периода и демонстрируют родство со стелами Пуук или с теми, которые Т. Проскурякова связывает со «школой Ошкинтока». Они грубы по исполнению, и элементы одежды и головных уборов выполнены не рельефом, а нарезкой. Встречаются стелы, у которых пространство квадратной формы, подготовленное для иероглифического текста, не было проработано; некоторые памятники (более 25) остались гладкими. Можно предположить, что они были целиком или частично раскрашены по слою штука или какие-то важные события помешали их закончить. Некоторые фигуры имеют сходство с рисунками из Парижского кодекса.

Большую часть скульптурного материала из Майяпана дает архитектурная орнаментация: змеевидные колонны, в которых гладкий ствол был, видимо, покрыт штуком и раскрашен; хвосты гремучих змей, согнутые под прямым углом для поддержания притолок, выполненные в камне, как и головы змей, были найдены у подножия платформ или на верхних платформах. Все эти архитектурные детали имитировали змей Чичен-Ицы.

Типичны также человеческие фигуры в натуральный рост, сделанные в горельефе из штука и прислоненные к колоннам. Некоторые фигуры и человеческие головы были снабжены шипами для крепления. Встречаются элементы, выполненные в стиле майя классического периода. Изображения таких животных, как обезьяны, ягуары, собаки, ящерицы, украшали косяки и колонны. Небольшие алтари имели форму черепахи с человеческой головой.

Мотивы черепахи, нанесенные краской на слой штука, дополняли декорацию зданий. Скульптурное искусство Майяпана, как и всего Юкатана, было религиозно-символическим. Оно, как и архитектура, несло следы эпохи упадка, когда пытались копировать тольтекское искусство, в то время как еще сохранялась майяская классическая основа. В стиле Майяпана отчетливо видно родство со стилем восточного побережья Юкатана.

Тулум

На восточном побережье полуострова Юкатан находятся многочисленные памятники. Назовем некоторые из них, перечисляя с севера на юг: Эль-Меко, Нисукте, Плайя-дель-Кармен, Пальмуль, Акумаль, Шельха, Танках, Тулум, Шкарет, Пунта-Солиман, Чак-мооль, Ичпаатун, помимо тех, что расположены на островах Мухерес, Канкуне и Косумеле. Они имеют общие характерные черты, и мы ограничимся лишь самым известным и исследованным — Тулумом.

В этом районе известно мало отдельно стоящих скульптурных монументов. Некоторые из них находятся в Тулуме. Стела 1 имеет дату VI в. н. э., в то время как керамика определенно датирует этот памятник поздним постклассическим периодом (XIII-XV вв.); мы считаем, что стела была первоначально поставлена в другом центре, возможно, в Танкахе, который был обитаем с более раннего времени и находится едва ли в 5 км севернее Тулума.

По своей композиции она связана с классической скульптурой майя:

богато одетый персонаж, тело которого изображено во фронт, лицо — в профиль;

длинная юбка, похожая на юбки некоторых паленканских жрецов;

«ритуальная полоса» из гибкого материала, висящая на груди, как на самых древних стелах Копана.

Остальные образцы каменной скульптуры, вероятно, все современны Майяпану.

Характерным для скульптуры Тулума и в целом для всего побережья является широкое использование штука и его включение в архитектуру. Главные формы скульптуры, все достаточно грубо реализованные в штуке, таковы:

змеевидные колонны, у которых штуковая облицовка была раскрашена, голова находилась на полу, а «погремушки» хвоста были приподняты и держали притолоку;

человеческие фигуры, стоящие или сидящие в нишах над входами;

«ныряющее» божество с головой, направленной вниз, ногами, разведенными вверху, с ладонями, соединенными над лицом, с руками и плечами, снабженными крыльями (вероятно, это изображение мексиканского мотива заходящего солнца);

маски в барельефе, расположенные на углах фризов между двумя горизонтальными багетами и иногда разрезанные ими;

человеческие головы в барельефе или горельефе на внутренних стенах;

падающий человек, схваченный перевитой полосой;

статуя типа «чакмооль», найденная на одном памятнике с этим названием;

головы змей для украшения балюстрад, найденные в Нисукте.

Скульптура восточного побережья имеет религиозно-символический характер. Она обладает чертами, позволяющими говорить о региональном стиле, достаточно близком майяпанскому в том, что касается тольтекских имитаций, но по технике исполнения она стоит ниже, чем классическая скульптура майя.

Южная зона

Южная зона сыграла очень важную роль в формировании цивилизации майя, так как она была связующим звеном между ней и ольмекской культурой, от которой она, как и остальные культуры Мезоамерики, частично происходит.

В течение доклассического периода были обитаемы памятники Тихоокеанского побережья, Гватемальского нагорья и Чьяпаса — Бильбао, Исапа, Каминальгую и Чьяпа-де-Корсо. Сцены, выгравированные на камнях до 6 м высотой, а также типично ольмекские фигурки из нефрита найдены на побережье современного штата Чьяпас (Пихихиапан, Окосокоаутла).

В конце того же периода (поздний доклассический и протоклассический) из больших блоков высекались колоссальные головы, более грубые, чем в Ла-Венте и других ольмекских памятниках. Стал развиваться так называемый стиль Исапы, тоже прибрежного памятника (на границе Чьяпаса с Гватемалой). Известны многочисленные стелы, происходящие по большей части из самой Исапы, а также из Санта-Маргариты, Сан-Исидро-Пьедра-Парада, Бильбао, Эль-Бауль, Эль-Хобо, Монте-Альто, Абах-Такалик, Чокола и из высокогорных Чьяпа-де-Корсо и Каминальгую. Этот стиль очень сходен с Ла-Вентой и Монте-Альбаном-1, в силу чего его ольмекское происхождение и установлено. В то же время он содержит черты, которые позднее станут классическими в скульптуре майя.

Темы, представленные на стелах, имеют мифологический характер и включают человеческие фигуры, реальных и мифологических животных, растения, геометрические и символические мотивы, большое число волют. Наиболее широко применявшаяся техника — барельеф, но есть также алтари и другие монументы, выполненные в круглом объеме. Обычна связь стелы и алтаря. Тематика богата по разнообразию композиций:

человек, который, видимо, ловит рыбу или несет воду (мотив воды изображается постоянно);

«ныряющие» фигуры;

«древо жизни» в мифологическом комплексе;

антропоморфный бог в сопровождении змеи;

ягуар, подвешенный над огнем;

персонажи вокруг жаровни;

человек, падающий головой в воду;

крокодил, стоящий перед человеком, держащим птицу;

лежащий скелет, из живота которого выходит пуповина, поддерживающая крылатую фигуру;

сцены обезглавливания.

В некоторых случаях два человека, сидящие один против другого, разделены колонной с иероглифами. Стела № 1 из Эль-Бауля изображает персонаж, связанный с древней датой (36 г. н. э.), то есть эта стела старше первой, наверняка майяской стелы более чем на 260 лет. Другая стела того же центра изображает игрока в мяч, соответственно одетого и со звериной маской. Стела № 11 из Каминальгую представляет какое-то высокопоставленное лицо, пышно одетое и вооруженное, на основании чего мы можем думать, что уже с позднего доклассического периода правящий класс прославлял себя с помощью скульптурных монументов. Какое-то божество с крючкообразным носом, связанное с водой, вероятно, было предшественником майяского бога дождя.

Ранний классический период проявляется в южной зоне в том, что продолжают существовать такие центры, как Исапа, Чьяпа-де-Корсо и Каминальгую; этот последний испытал на себе сильные теотиуаканские влияния в основном в архитектуре и керамике. Что касается позднего классического периода, для него характерен своеобразный стиль района Санта-Лусия-Коцумальхуапа, который процветал в самой Санта-Лусии и в многочисленных местах нынешнего департамента Эскуинтла в Гватемале: Бильбао, Эль-Бауль, Пало-Гордо и др. В этом стиле просматриваются классические майяские, теотиуаканские, тотонакские и тольтекские элементы. Скульптурные монументы включают стелы, огромные обработанные камни с использованием барельефа и горельефа, а также круглого объема. Последней техникой выполнены головы людей, мифических существ и животных (змеи, попугаи, ягуары, обезьяны); все они снабжены выступами-шипами для вмуровывания в постройки.

Содержание скульптуры — религиозно-символическое, с многочисленными повествовательными сценами, иногда достаточно сложными, в которых участвуют несколько персонажей:

игра в мяч, игроки, соответственно одетые и с каменными «ярмами» в качестве поясов;

человеческие жертвоприношения путем обезглавливания или вырывания сердца, связанные с этой игрой;

частое изображение мотива смерти в виде скелетов, черепов, людей с обнаженными ребрами;

человеческие фигуры, сидящие на троне, вероятно, портреты сановников;

грузные и толстощекие люди;

человеческие головы в змеиной пасти;

солнечный диск и «ныряющий» бог, объятый пламенем, представляющий, вероятно, солнце;

звери и мифологические существа — змеи, хищные птицы-сопилоты, олень-кошка, человек-рак, человек-орел и т. д.

В комбинации с этими темами часто встречаются своеобразные иероглифы, отличные от той системы, которую использовали майя классического периода, на этих иероглифах опознаются знаки двадцати дней мексиканского религиозного календаря. Добавим, что в этом регионе найдены многочисленные предметы, относящиеся к тотонакской культуре, так называемые ритуальные топоры и «ярма», гладкие или резные.

Постклассический период в южной зоне представлен очень скудно как в количественном, так и в качественном отношении. Из немногих экземпляров скульптуры, которые мы можем назвать, несколько были найдены при раскопках помещений, предназначенных для игры в мяч:

«метки» в форме человеческих голов в пасти змеи (Мишко-Вьехо),

круглые головы ягуаров с шипами, как и упомянутые «маркеры» (Чальчитан),

плита с грубым барельефом в центральной части одной из боковых стен комплекса для игры в мяч (Чичен),

антропоморфная фигура из штука, найденная в другом комплексе (Уиль).

Кроме того, известны несколько алтарей и одна стела из Тахумулько с изображениями ягуаров, орлов, солнечных дисков и грубых человеческих фигур, говорящих о явном вырождении стиля Коцумальхуапы. «Мексиканское» влияние в этих районах Гватемальского нагорья проявляется довольно ярко.

Скульптура южной зоны ясно отражает те влияния, которые в различные периоды оказали свое воздействие на сферу искусства майя: ольмекские, теотиуаканские, тотонакские, тольтекские, ацтекские; кроме того, она показывает, что классическая майяская скульптура доклассического периода выросла на традициях ольмекского искусства.

Живопись майя

Общие сведения

Живопись с ее богатством цветовой гаммы и возможностью изображать сцены с многочисленными участниками еще более, чем скульптура, позволяет нам увидеть жизнь народа майя и глубже проникнуть в нее. Она запечатлела сцены из жизни майя как бы в движении: одни — как ленты мультипликаций, другие — как настоящие цветные документальные фильмы.

Техника

До сих пор не удалось точно определить, какую технику применяли майя для настенной живописи: фреска ли по слою еще влажной штукатурки или темпера по уже сухой поверхности. Возможно, что использовались оба этих метода.

При анализе некоторых настенных росписей можно убедиться, что вначале какой-либо светлой краской (в Бонампаке — красной) намечались контуры фигур и основные внутренние линии; затем накладывались различные цвета, каждый на определенном участке; обычно они покрывали внутренние линии, которые затем вновь прочерчивались разведенной черной краской, чтобы подчеркнуть дополнительные детали. Одни части тел закрашивались темнее, другие — светлее, но, видимо, различиями в тональности не стремились получить трехмерный эффект.

Не заметно также попыток представить перспективу в тех сценах, которые имеют несколько планов. Интерес художника сосредоточен на линии, и действительно рисунок выявляет большое мастерство живописца.

Краски применялись растительного и минерального происхождения. Цвета охватывают широкую гамму: красный, розовый, оранжевый, желтый, зеленый, голубой и синий, фиолетовый, сепия, кофе, помимо белого и черного. Смешивание цветов и их большая или меньшая концентрация давали богатейшую палитру.

Темы

К несчастью, очень немногие настенные росписи устояли перед непогодой и неумолимым временем, и только некоторые из них удалось найти и скопировать. Часть росписей пропала уже после их открытия, в последние десятилетия. Вероятно, большинство храмов имели росписи с историческими, религиозными и орнаментальными мотивами. Мы ограничимся кратким обзором наиболее значительных, открытых на следующих памятниках: для классического периода — Вашактун и Бонампак в центральной зоне, Чакмультун и Мульчик в северной; для раннего постклассического — Чичен-Ица и для позднего постклассического — Санта-Рита и Тулум, все в северной зоне.

Вашактун

Участок стены с росписью был открыт в одной комнате постройки «В-ХIII», возведенной в раннем классическом периоде, вероятно, в V в. н. э. На ней представлена церемония, видимо, светского характера, в которой участвуют разделенные на два ряда важные лица, из которых одни имеют более высокий ранг, чем другие, о чем можно судить по их убранству и расположению в общей композиции. Очень схематично показано помещение, где разворачивается действие. На этой картине, до настоящего времени самой древней в области майя, уже вполне проявляется умение художника строить композицию сцены, уверенность рисунка и способность придать движение участникам сцены, чтобы подчеркнуть достоверность изображаемого события. Иероглифы, возможно именные, дополняют этот рисованный рассказ.

Бонампак

Открытие в Бонампаке в 1946 г. здания с целиком расписанными внутренними стенами (от уровня скамей до вершины свода) дало наилучшее представление о том, каким было живописное искусство майя в классическом периоде. Три помещения этого здания, вероятно, были расписаны в конце VIII в. н. э. Относительно хорошее состояние росписей позволило их скопировать и детально проанализировать.

Картины Бонампака помимо их бесценного художественного значения очень важны с исторической точки зрения, так как они изображают какой-то момент, критический для цивилизации майя. Было предложено несколько интерпретаций содержания картин:

встреча между владетелями Бонампака и какого-то соперничающего центра;

набег, осуществленный людьми Бонампака на соседнее поселение для захвата пленников и их ритуального принесения в жертву;

подавление крестьянского восстания.

Мы полагаем, что первые два варианта могут быть отброшены по следующим соображениям:

враги, убитые, раненые или пленные, не имеют оружия и богатых одежд, то есть это не господа;

пленников пытают перед тем, как умертвить, что противоречит всему, что мы знаем об уважительном отношении, оказывавшемся пленникам перед принесением их в жертву;

рейд с целью захвата людей, предназначенных для принесения в жертву, не должен был иметь особого значения и вряд ли заслуживал того, чтобы его запечатлели для истории.

В противоположность этому третья альтернатива нам представляется вероятной или по крайней мере оправданной самим содержанием росписей: враги властителей Бонампака легко побеждаемы, они простые люди, и, прежде чем их убить, их наказывают пытками, вырывая ногти, согласно тому что можно рассмотреть. По времени росписи были сделаны в конце позднего классического периода, то есть как раз незадолго до того, как неожиданно закатилась цивилизация майя в центральной зоне, прекратилась культурная деятельность и физически исчезло жречество. Кроме того, если предположить, как Э. Томпсон и некоторые другие исследователи, что крестьянские мятежи действительно положили конец этой цивилизации, то совершенно очевидно, что первые попытки освобождения могли быть неудачными и правящий класс решил увековечить расправу над восставшими низами для устрашения всех недовольных.

По тематике эти картины расположены в следующей последовательности:

В восточной комнате под покровительством божеств, расположенных в верхней части свода, халач-виник, члены его семьи и его три батаба сначала готовятся, а затем присутствуют в сопровождении самых высокопоставленных лиц двора Бонампака на процессии музыкантов и танцоров; на средней полосе — торговцы или слуги подносят им изделия из нефрита и шкуры ягуаров; другая полоса содержит иероглифическую надпись, которая должна дополнять изображенное повествование.

В центральной комнате боги частично заменены человеческими фигурами, одетыми в балахоны (есть предположение, что это могли быть художники), которые стоят среди пленников и животных; почти вся поверхность занята изображением битвы, суда, пыток и смерти пленников.

Божества опять занимают всю верхнюю часть свода, в то время как халач-виник, его семья, батабы и остальные высокопоставленные лица наблюдают за танцем, исполняемым на ступенях платформы, в благодарность богам за счастливое завершение социального конфликта*

*

Очевиден исторический характер события, отраженного в росписях стен в Бонампаке. Стиль росписей реалистичен и динамичен. Он с подлинной естественностью передает ту драматическую напряженность, которую испытывают все участники изображенных событий — и господа, и крестьяне, каждый в той роли, которую ему суждено было сыграть.

Паленке

В нескольких зданиях Паленке были открыты следы настенных росписей, большей частью в очень плохом состоянии. В так называемом здании «Е» фасад был расписан от основания до уровня притолок. Опознаны 75 декоративных мотивов геометрического характера из общего предполагаемого числа около 150, определенного по оставшимся следам. Удалось установить, что в северо-западном внутреннем углу той же постройки существовала ныне целиком разрушенная роспись, включавшая человеческую фигуру. Северный вход сохраняет часть того, что образовывало внутреннее обрамление; боковые мотивы могли изображать символическую полосу воды или тело змеи в сопровождении рыб.

В здании «С» современный художник Вильягра на основе немногочисленных опознаваемых элементов предположительно восстановил сцену приношения, сходную со сценой на панели «Дворца» и «Панели Рабов». В северной галерее он скопировал рисованную иероглифическую надпись, нанесенную на полосу, образовывавшую угольник, к несчастью очень разрушенную. Фрагмент возможной календарной надписи был найден также на последнем этаже башни.

Несмотря на то что этот памятник района Пуук находится более чем в 300 км от Петена, он сохраняет росписи, родственные тематически и стилистически росписям Вашактуна, от которого его хронологически отделяют два века. Ясно, что традиция исторической живописи имела широкое распространение в классическом периоде, как в центральной, так и в северной зоне.

В некоторых комнатах зданий Чакмультуна, построенных в позднеклассический период, были расписаны внутренние стены и своды. Там было изображено несколько разделенных на секции сцен, по-видимому, светского характера. В них участвуют многочисленные персонажи, изображенные на фоне силуэтов архитектурных построек (платформа, лестница, храм или жилище с пальмовой кровлей). За исключением головных уборов, достаточно разнообразных, на персонажах мало одежды; у них есть оружие, зонтики и другие предметы. Одни стоят неподвижно, другие идут, поднимаются на ступени, несут оружие, отдают распоряжения. Одноплановая композиция хорошо организована.

Очевидно сходство с живописью майя классического периода. Однако движения здесь подчеркнуты несколько наивно, а стиль достаточно провинциален, что, впрочем, естественно, если учесть место этого памятника в тех политических рамках, к которым он относился. И тем не менее эти росписи являются хорошим образцом классического живописного искусства в северной зоне.

Мульчик

В то время как живопись Чакмультуна достаточно близка к живописи Вашактуна, росписи Мульчика, небольшого памятника района Пуук недалеко от Ушмаля, напоминают, хотя и отдаленно, росписи Бонампака, которые были более или менее им современны.

Темы достаточно похожи, так как они главным образом повествуют о сражении и приношении в жертву пленников. Однако некоторые отличия заставляют думать, что военный конфликт здесь мог иметь иные причины, чем в Бонампаке. В схватке участвуют только простые люди, почти обнаженные, без каких-либо атрибутов, которые могли бы обозначать их высокое социальное происхождение. Бой между двумя группами людей происходит без применения какого-либо другого оружия, кроме больших круглых камней. Убитые лежат на земле; рядом изображены повешенные. Над сражающимися виден какой-то человек, выкрашенный в черное и держащий нож. По обе стороны от этой сцены находятся несколько персонажей в больших и богатых головных уборах, отделанных перьями (как в Ушмале), с маской, изо рта которой выходит змея, и с многочисленными украшениями и лентами на руках и ногах.

Неизвестно, каковы были отношения между этими важными господами и сражающимися простыми людьми, но в сцене на противоположной стене изображены два палача, раскрашенные в черное, вооруженные большими ножами и готовящиеся умертвить двух человек высокого ранга, лежащих на полу.

В качестве гипотезы можно предположить, что историческое событие, которое хотели увековечить, было не крестьянским восстанием против местных правителей, как в Бонампаке, а выступлением батабов Мульчика против правителей Ушмаля, более крупного центра, от которого зависел Мульчик. В бою не участвовали господа обоих поселений, но вожди неудавшегося восстания были принесены в жертву.

Перед нами опять картина, запечатлевшая, видимо, важный исторический момент. Использованные здесь художественные средства значительно скромнее, чем в Бонампаке. Тем не менее создателям этой композиции удалось передать весь драматизм событий.

Чичен-Ица

Переход от классического периода к постклассическому означал для Юкатана замену майяского правящего класса иноземными правителями, которые были носителями тольтекской культуры, известной нам по Туле, или Толлану, как его называли в древних исторических источниках. Захватчики навязали помимо политического господства новые верования и новых божеств, свои художественные вкусы и технические приемы, которые постепенно слились с традициями майя. В живописи эти изменения отразились так же, как и в архитектуре и скульптуре.

За исключением редких образцов, открытых в «Женском Монастыре», все остальные настенные росписи относятся к раннему постклассическому периоду (XI-XIII вв.) и явственно проявляют тольтекское происхождение, хотя некоторые детали композиций отдельных сцен и техническое мастерство заставляют нас предположить, что многие из этих картин выполнены майяскими художниками. Ниже мы рассмотрим основные росписи, найденные в двух постройках «Храма Воинов», расположенных одна над другой, и в «Храме Ягуаров», являющемся частью комплекса для игры в мяч.

Постройке, найденной под «Храмом Воинов», было дано имя «Храма Чакмооля». Росписи, сохранившие свою яркость, были обнаружены на отдельных камнях из упавших стен. Эти росписи были скопированы. Затем частично удалось определить их первоначальный порядок, что позволило восстановить сцены, которые были когда-то составлены из них.

Камни являлись частью облицовки скамей, расположенных вдоль стен и окружавших алтарь. На них изображены две группы людей, в основном смотрящих на алтарь. Четырнадцать персонажей, находящихся с южной стороны (вероятно, жрецы), сидят на скамьях, покрытых шкурами ягуара; их костюмы роскошны и включают сложные головные уборы с плюмажем, маски, из пасти которых выходит змея, длинные юбки, короткие плащи; изображены щиты, змеевидные скипетры и подношения, лежащие на блюдах. Люди, сидящие с противоположной стороны, — воины, вооруженные дротиками и щитами; они представлены в профиль на тронах в виде ягуара. У воинов и жрецов не майяские черты лица.

Теперь мы коснемся «Храма Воинов», расположенного над «Храмом Чакмооля» и по времени сооруженного позднее, чем он. Камни, найденные в строительном мусоре от разрушившихся стен, сохранили следы краски. В результате удалось восстановить несколько сцен эпического и исторического содержания. Спасенные элементы западной части стены, разделяющей храм на два помещения, содержат следующие мотивы:

водная поверхность, окруженная каменной полосой, где идет носильщик, и где сражаются несколько воинов, тела которых раскрашены горизонтальными красноватыми линиями; здесь же изображены храм и лодка, вероятно захваченная воином;

хижины деревни и храм атакуют воины, тела которых также покрыты линиями;

шествие обнаженных, раскрашенных полосами пленников со связанными руками, которых ведут воины, раскрашенные черным; в нижней части этой сцены изображен пернатый змей.

Внутри святилища расписанные камни составляют сцену, разделенную горизонтально на две части, образующие единый тематический комплекс. Здесь сделана попытка выразить какие-то реальные события: внизу находится море, по которому плывет несколько лодок с двумя воинами в каждой; их тела раскрашены в цвет темного кофе; они вооружены дротиками, копьеметалками и щитами, то есть оружием, характерным для тольтеков; у одного воина тело светлое; в верхней части сцены изображена деревня, расположенная на берегу моря, обитатели которой заняты своей повседневной работой; пальмовые крыши нескольких хижин и храм объяты пламенем, из храма появляется пернатая змея. Эти фрагменты свидетельствуют о том, что тема большой настенной росписи была связана с завоеванием севера Юкатана тольтеками.

На нескольких камнях изображено человеческое жертвоприношение; человек со светлой кожей, удерживаемый двумя людьми, выкрашенными в черный цвет, ожидает удара в грудь, который ему должен нанести наком, также с черным телом; жертва лежит на изгибе пернатой змеи, служащей жертвенным камнем. На внешнем северном откосе того же здания изображено шествие человеческих фигур, лишенных плоти и несущих ножи, отрубленные человеческие головы и пылающую жаровню.

Маленький храм, возвышающийся на восточной платформе комплекса для игры в мяч, получил название «Храма Ягуаров» из-за изображения процессии ягуаров в декоре фасада.

Храм состоит из двух помещений; внутреннее, видимо, было расписано целиком. К сожалению, росписи сильно повреждены. Наиболее сохранившаяся и известная изображает сражение, в котором участвует свыше 100 персонажей. Верхняя часть росписи рисует нам картину мирной жизни деревни майя; затем следует сцена нападения на нее чужеземных воинов. Хотя и в малом масштабе, в битве показаны многочисленные воины, вооруженные копьями, дротиками, копьеметалками и щитами, и неразбериха сражения выражена самыми различными приемами, например скрещенными копьями; все это передано в очень динамичном ритме. В другой секции той же комнаты представлена сцена человеческого жертвоприношения, где группа воинов, присутствующая при этом ритуальном акте, танцует вокруг пленника.

На другой стене можно различить большую красную лодку с воинами. Росписи в Чичен-Ице имеют повествовательный характер там, где отражены сцены повседневной жизни, и религиозно-символический — там, где представлены смерть или жертвоприношение. Художники, тольтекские или майяские, стремились, особенно в батальных сценах, прославить военную касту завоевателей и оставить для потомков описание ее подвигов.

О творческой манере художников Чичен-Ицы можно сказать, что они добились своей цели, используя скупые средства художественной выразительности, ограничиваясь лишь самым существенным и не вдаваясь в излишнюю детализацию.

Санта-Рита

В конце прошлого века недалеко от Коросаля, в Белизе, было обнаружено несколько искусственных холмов. В одном из них находилось здание, на внешних стенах которого сохранились росписи. Они были скопированы, но вскоре погибли. Настенная живопись Санта-Риты переносит нас в художественный мир, совершенно отличный от того, с которым мы имели дело до сих пор. Здесь не пытались увековечить исторический факт или восславить правителей.

Здесь представлен тот мифологический мир, который описан во многих доиспанских кодексах. Под символическим небесным «поясом», похожим на «пояс» из миштекских кодексов, по полосе земли, также условной, украшенной стрелами, жертвенными ножами и языками пламени, шествует ряд персонажей в сложном убранстве, включающем звериные шлемы, маски, несколько одежд одна поверх другой; эти люди совершают действия, которые с трудом могли бы быть интерпретированы в реальном, историческом контексте. Вероятно, это божества, участвующие в процессии; одни соединены веревками, другие сидят и разговаривают, их тела и лица раскрашены.

Наиболее понятная сцена изображает двух человек, разделенных барабаном, украшенным человеческим черепом, который, должно быть, поет, судя по двойной струе завитков-слов, выходящей из его рта; поверх барабана расположен солнечный диск с треугольными лучами, глазами-звездами и головой пресмыкающегося, очень похожий на тот, что известен нам из мексиканских или миштекских кодексов. Лицо персонажа, играющего на барабане, закрыто маской, изображающей череп, на нем плоский головной убор, завершающийся плюмажем и змеей; его тела не видно, как и у большинства фигур, из-за невероятно пышных одежд, атрибутов власти и украшений. Другой персонаж, также в пышных одеждах и сложном головном уборе, держит перед барабанщиком две отрубленные человеческие головы. Эти изображения сопровождены календарными иероглифами майя, в которых преобладает знак Ахав вместе с числительными из точек и полос.

Росписи религиозно-мифологического содержания из Санта-Риты были выполнены в поздний постклассический период в стиле, очень сходном со стилем миштекских кодексов, стилем Кодекса Борджиа, а также со стилем миштекских росписей Митлы. Для художника человеческие тела не имели значения; особое внимание должно было уделяться одежде, атрибутам власти, раскраске лица, всем элементам, характеризовавшим божества.

В нескольких зданиях этого города сохранились фрагменты картин, покрывавших ранее большую часть фасадов и внутренних стен (это храмы, известные под названиями «Ныряющий бог», «Храм Фресок» и «Кастильо»). Вновь перед нами религиозно-мифологические темы, выраженные, как и в Санта-Рите, стилем, очень сходным со стилем кодексов. Мотивы включают сценки с одним-тремя участниками-божествами, среди которых преобладает богиня растительности и бог дождя; кроме того, есть старое божество, которое может быть Ицамной. Богиня растирает зерна маиса на метате; жрец в маске из бирюзы и перламутра, в головном уборе, украшенном раковиной, держит сумку с благовониями (копалом).

Центральная тема — это, видимо, тема зависимости растительности от дождя и напоминание об обрядах, необходимых для обеспечения хороших урожаев. Фигуры менее статичны и не так перегружены деталями, как в Санта-Рите. Используемые цвета: белый, черный, синяя бирюза и очень редко красный.

Настенные росписи Тулума относятся к позднему постклассическому периоду (XIII — конец XV в.). Это настоящие страницы кодексов, воспроизведенные на стенах. И хотя в них заметны чуждые влияния (тольтекские, ацтекские, миштекские), все-таки они стоят ближе к майяской культуре.

Керамика майя

Общие сведения

Когда какой-то народ переходит к земледелию, он начинает нуждаться в емкостях для варки растительных продуктов. Кроме того, земледельческий народ располагает свободным временем, которое он может использовать для изготовления полезных предметов. Не случайно, что на всех широтах земледелие, оседлая жизнь и изготовление предметов из обожженной глины развивались одновременно (Фактически проявление всех трех названных элементов культуры совпадает во времени далеко не всегда. Известны случаи изготовления керамики у племен с охотничье-рыболовческо-собирательским хозяйством и отсутствие глиняной посуды у земледельцев-скотоводов).

Большая часть этих предметов — утилитарного характера и служит для варки зерновых или овощей, для хранения жидкостей и т. д. Формы сосудов функциональны и очень сходны во всех частях света, так как они отвечают одинаковым потребностям и изготовляются из того же материала; они включают прежде всего горшки, вазы, миски, тарелки, разнообразные по форме, пропорциям и размерам. Помимо керамики для домашнего обихода изготовлялась посуда лучшего качества, предназначенная для приношений в некоторых обрядах, таких, как освящение или открытие какого-либо здания, оказание почестей божествам или жрецам, посмертный подарок усопшему.

Обычно мастера майя использовали местную глину, но если ее не хватало, то привозили из других районов. Чтобы уменьшить избыточную пластичность глины и избежать ее растрескивания при обжиге, добавлялись частицы обезжиривателя, которые могли быть минерального происхождения (песок, фрагменты вулканических пород, кварц, кальцит, слюда или вулканическая пыль), растительного (семена, волокна) или животного (более или менее измельченная раковина). Ремесленники майя не знали гончарного круга, известного в других культурах, хотя, вероятно, они использовали, как используют до сих пор в некоторых районах Мексики, два блюда, соединенные выпуклыми донцами. При этом верхнее вращалось на нижнем, находившемся в перевернутом положении, — таким образом получался очень простой гончарный круг. Древние керамические печи должны были походить на те, которые применяются в настоящее время.

Техническое развитие и стиль

Изучение керамики во времени выявляет логическое развитие от самых простых форм и самых элементарных декоративных приемов раннего доклассического периода до наибольшего разнообразия в рисунках, отделке и орнаментальных мотивах позднего классического периода.

На протяжении доклассического периода (1500 г до н. э. — 150 г. н. э.) обычные формы таковы:

шаровидные горшки с шейкой или без нее, простые или на трех ножках;

миски с отогнутыми наружу стенками;

глубокие тарелки с отогнутыми стенками или с венчиком, обращенным наружу.

Изделия покрыты слоем ангоба, полученного из той же разведенной глины, они одноцветны — серые, черные, кремовые, оранжевые, красные. Орнамент, если он есть, обычно наносился на свежую глину до обжига следующими способами:

тиснением ткани или шнура,

шагающим штампом,

царапаньем раковиной,

насечкой ногтями или острием какого-нибудь предмета,

гравировкой,

аппликацией.

Мотивы зависят от материала, которым произведены тиснение и нарезка.

В протоклассическое время (150-300 гг.) появляются такие усложненные формы, как четырехногие тарелки с подставками в виде женской груди и с двуцветной раскраской (красная по желтому или оранжевому), с простыми геометрическими мотивами (меандры) или стилизованными изображениями животных.

В течение раннего классического периода (300-600 гг.) местная керамика подверглась сильному теотиуаканскому влиянию, главным образом в южной зоне, но также и в центральной. Оно выразилось в появлении цилиндрических трехногих кубков и ваз с плоскими подставками, часто снабженных круглой крышкой. Очень характерен для этого периода такой элемент, как утолщение стенок сосудов в их нижней части в виде выступа. Орнамент может быть гравирован или нарисован перед обжигом или после него; предпочтение отдавалось красному и черному цветам по оранжевому, использовались также кремовый, кофе, бежевый, розовый, серый и зеленый цвета. Декоративные мотивы в основном геометрические (черточки, треугольники, кривые и волнистые линии), символического характера, а также стилизованные змеи и другие животные.

Поздний классический период характеризуется в керамике, как и в других художественных формах, необычайным техническим и стилистическим разнообразием. Среди главных форм сосудов назовем следующие:

миска с ручками, кувшины, тарелки без поддона или на трех ножках;

блюда с вертикальными, отогнутыми пли сужающимися стенками;

цилиндрические кубки с высокими стенками, слегка выгнутыми, яйцевидной формы, с подставкой;

жаровни или урны с пышной моделированной орнаментацией.

К цветам, упомянутым нами для предыдущего периода, можно добавить следующие: пурпурный, синий, желтый, бледно-розовый. Мотивы очень разнообразны и включают геометрические символы, параллельные штрихи или полосы, точки, диски, иероглифы, изображения животных, растения, божества, персонажей различного социального положения. Фигуры могут быть искусно стилизованы или, наоборот, натуралистичны, сцены изображены с большим реализмом. Расписные тарелки и кубки найдены по всей территории майя; среди наиболее ценных с эстетической точки зрения выделяются сосуды из нескольких памятников Гватемальского нагорья: Каминальгую (явно теотиуаканские), Чама, Небах, Ратинлиншуль, Чипаль, Уэуэтенанго, Сакулеу. Основные темы росписей на керамике таковы:

ритуальное кровопускание у жрецов,

обряд охоты на оленя,

принятие подношений высокопоставленными лицами,

божество — летучая мышь с иероглифами,

важный сановник, принимающий подданных,

богатый торговец на носилках,

охотники в засаде и т. д.

Первая фаза постклассического периода (1000-1250 гг. н. э.) отмечена влияниями, привнесенными на Юкатан захватчиками-тольтеками. Появляется несколько видов керамики, очень распространенной в эту эпоху, хотя и малоупотребительной в Туле: так называемая тонкая «X» и «свинцовая» или с металлическим отливом. Первая из них, по-видимому, производилась на побережье Мексиканского залива, а вторая — на Гватемальском нагорье.

Формы оранжевой керамики — это в основном высокий цилиндрический кубок (шоколадница) с поддоном, грушевидный бокал на трех ножках или на поддоне; трехногие тарелки, блюда и горшки. Они могут быть расписаны черными геометрическими или зооморфными мотивами или волютами; применялись также аппликации уже смоделированных элементов (голова человека или животного). Наиболее общие формы «свинцовой» керамики — чаши и блюда на трех ножках и сосуды в виде животных. Типичным памятником, где встречается эта керамика, является Чичен-Ица.

Гончарные изделия последнего этапа постклассического периода демонстрируют технический и стилистический упадок, тольтекское влияние и возвращение к некоторым традиционным формам посуды майя. В Майяпане, Тулуме и Чампотоне большая часть найденной керамики относится к этому периоду. Помимо некоторых классических форм (тарелка, блюдо или бокал без подставки или на трех ножках) и других, относящихся к периоду тольтекского влияния (чаша или грушевидный бокал, цилиндрический или яйцеобразный), основные формы следующие:

высокие цилиндрические или шаровидные кубки с высоким поддоном;

глубокие миски и высокие кружки с ручками;

сосуды с ручками в виде фигурок животных;

многочисленные тарелки или блюда на трех ножках с антропо- или зооморфными подставками;

курильницы, цилиндрические или шаровидные на высоком колоколовидном основании, в форме песочных часов, антропоморфные (фигура может быть прикреплена к емкости или располагаться на ее крышке);

кадила, состоящие из тарелки с дырочками и рукоятки;

фигурные сосуды — от простых или трехногих стаканчиков с масками божеств или в форме животных (черепаха, птица, ягуар) до больших урн с прикрепленной к ним объемной фигурой.

Орнамент может быть одноцветным (черный по сероватой или белесой глине с нанесением точек или вертикальных полос), но наиболее часто применявшейся техникой была аппликация из глиняных полос со следами пальцев или вдавливаний от концов трубочек, а также небольших дисков, шариков или конусов.

Многоцветные фигуры, выполненные в круглом объеме с присоединенными частями тела, образующие часть жаровен или урн, являются наиболее характерной чертой керамики этого последнего периода. Изображенные мотивы — по преимуществу божества, как майяские (Чаак, Ицамна), так и мексиканские (Тлалок, Эхекатль, Шипе-Тотек, «Ныряющий бог»). Паста грубая, крупнозернистая, плохого обжига; поверхность мало или плохо лощенная, стиль фигур реалистичен, хотя их исполнение часто грубое и никогда не достигает того совершенства, которое известно нам, скажем, по сосудам с налепными украшениями позднего классического периода, найденным в Паленке, Теапе и Тапи-хулапе.

Глиняные фигурки

С раннего и среднего этапов доклассического периода (1500-300 до н. э.) в области майя изготовлялись грубые фигурки из глины, черты лица которых обрабатывались посредством моделирования, нарезки, сверления и аппликации, как и в других мезоамериканских культурах.

Фигурки из Ла-Виктории, хотя и отличаются по стилю, но по грубой манере исполнения и назначению, несомненно, родственны фигуркам других культур. Их использование было, вероятно, связано с первичной фазой развития верований, когда преобладал магический характер объяснения явлений природы и культ как таковой еще не имел общественного звучания, а ограничивался семейным уровнем и воздавался в уединении жилища, на возделываемых участках и во время похорон.

Как земледельческий народ, майя непосредственно связывали плодородие земли с плодовитостью женщины. Поэтому огромное большинство фигурок — женские, и найдены они на возделываемых полях-мильпах среди остатков жилищ или в могилах. Их исчезновение на протяжении позднего доклассического периода, их абсолютное отсутствие в раннем классическом периоде наверняка отражает важные изменения в процессе становления религии. Анимистические верования (Анимизм (от лат. anima, animus — душа, дух) — вера в сверхъестественные существа, заключенные в какие-либо тела (души) или действующие самостоятельно (духи)) превратились в настоящую теологическую систему, объединявшую многочисленные божества, для почитания которых были построены церемониальные центры, где ритуалами руководило специальное жречество.

Появление фигурок в позднем классическом периоде говорит нам об эволюции, которую претерпело общество майя с раннего доклассического периода. Фигурки уже не воплощают элементарную магическую идею, связывающую женщину с землей, а процесс воспроизводства людей — с развитием растений. Постепенно социальная структура усложнялась, началось социальное расслоение; в глиняных фигурках отражен и этот процесс изменения в обществе и верованиях. Когда изображаются силы природы, то воспроизводится условный образ божества или добавляется какой-либо атрибут, его символизирующий.

Форма большинства женских фигурок воспроизводит одно и то же движение (поднятые руки) и одну и ту же одежду. Вероятно, это изображение богини Ишчель — покровительницы размножения, зачатия, родов» а также медицины. Маска Тлалока, как нагрудное украшение-пектораль или элемент орнаментации одежды, имеет очевидную связь с богом дождя в его центральномексиканской ипостаси; большие глаза некоторых фигурок позволяют узнать в них солнечного бога, а череп других — бога смерти.

Но большая часть статуэток изображает не религиозные концепции или божества, а людей различных социальных уровней с различными физическими чертами, различными занятиями. Изображенные мужчины — это обычно высокопоставленные лица, стоящие или сидящие на своих тронах, жрецы, воины, ряженые танцовщики, игроки в мяч, люди-совы, старики, юноши, толстяки, горбатые, изуродованные физическими недостатками или болезнями. Женщины — важные матроны-жрицы, престарелые или в зрелом возрасте, девушки в одежде с глубоким вырезом, ткачихи со своими станками; их может сопровождать ягуар или ребенок. Есть также фигурки животных: ягуара, собаки, обезьяны, оленя, птицы, черепахи и пр.

Фигурки могут быть вылеплены, сделаны в форме или выполнены в смешанной технике — тело вылеплено, а голова сформована — или иметь налепные украшения и детали. Все они, вероятно, были многоцветными. Многие изделия — полые внутри — служили погремушками или свистульками; некоторые из них — флейтами. Анатомические пропорции и лица в лепных фигурках очень реалистичны; в формованных — размер головы преувеличен, а черты более условны.

Многие лепные фигурки, видимо, указывают на стремление к индивидуализации и на попытку сделать настоящий портрет изображаемого, хотя, может быть, и несколько идеализированный. Тела и нижние конечности обычно проработаны слабо; наиболее совершенно художник пытался выполнить голову.

Почти все фигурки были найдены в захоронениях; они известны в основном с острова Хайна, из церемониальных центров Петена, из Копана, Паленке, Хонуты, Каминальгую, Ла-Виктории. Наличие изображений богини Ишчель в могилах, вероятно, символизирует будущее возрождение; портретные статуэтки, видимо, связаны с теми людьми, с которыми они были положены; кроме того, должно быть, существовал набор фигурок различных типов, из которых родственники выбирали экземпляры, наиболее подходящие для своих усопших.

Возможно, что фигурки ставились также на семейные алтари и использовались при некоторых обрядах в храмах, судя по сотням головок и обломков туловищ, конечностей и некоторых целых изделий, найденных у подножия пирамиды «Храма Надписей» в Паленке, куда они, вероятно, были сброшены с храма после какой-то церемонии.

Обработка камня

За века до того, как майя изготовили свои первые поделки из нефрита, создатели ольмекской культуры уже были опытными камнерезами, как об этом свидетельствуют находки, сделанные в Ла-Венте, относящиеся к среднему доклассическому периоду (800- 300 гг. до н. э.).

Нефрит (жадеит) — очень твердый материал, который обрабатывался очень простыми приемами, так как металл появился в Мезоамерике очень поздно (XII или XIII в. н. э.). Не отрицая возможного применения твердых пород камня, мы полагаем, что орудия труда, которыми пользовались майя, были в основном из дерева (молоты, сверла, ножи), кости (сверла); шнуры-пилы — из хенекена. Эти орудия применялись для разбивания, резки, гравирования и сверления; их должным образом покрывали абразивами (песок, пыль твердых минералов или того же нефрита), приклеенными каким-либо растительным клеем. Обсидиановыми наконечниками можно было наносить рисунок и получать легкую нарезку; полирование могло проводиться лощилами из нефрита или другого твердого камня или ножей с добавлением абразивов.

С помощью этих простых орудий майя сделали тысячи предметов, выполненных в барельефе или горельефе и в круглых объемах. Большая их часть предназначалась для украшения костюмов важных лиц или служила приношениями, которые закапывали в зданиях, в могилах или в других местах, как, например, в сенотах Юкатана, где, как считалось, тоже обитали божества.

Предметы, входившие в состав украшений высокопоставленных лиц, включали в себя:

диадемы из дисков,

маленькие трубочки для разделения волос на локоны,

ушные украшения из нескольких элементов,

украшения для носа,

украшения для губ,

ожерелья,

браслеты,

кольца,

пекторали,

украшения для церемониального пояса и коротких плащей,

сферические, цилиндрические, трубковидные и в форме цветов и плодов подвески,

Рассказы наших читателей

Татьяна

 Отличный музей, пожалуй, самый главный/важный в Мехико-сити. Особо ценно посетить его перед поездками к пирамидам. Большой, но хорошо структурирован. Не забудьте взять карту-схему со стойки рядом с кассой. 

Читать полностью

мозаичные маски.

Мотивы изображения могут быть геометрические, в виде цветов, животных (змея, ягуар, черепаха, птица и т. д.) или в виде человеческой фигуры. На гравированных пластинах, употреблявшихся как нагрудные украшения, воспроизводились сцены с несколькими персонажами, разговаривающими или совершающими жертвоприношение.

Вот основные памятники, где найдены предметы из нефрита: Каминальгую и Небах на Гватемальском нагорье; Вашактун и Тикаль в Петене; Копан в районе Мотагуа; Паленке, Хайна и особенно «Священный Колодец» в Чичен-Ице. В этом последнем месте были найдены тысячи предметов, от раннеклассического периода до постклассического, среди которых легко опознаются по теме и стилю предметы, сделанные во время тольтекского нашествия.

В постклассический период помимо нефрита камнерезы обычно включали в мозаику фрагменты раковин и пирита, а также бирюзу или делали из тех же материалов нагрудные украшения.

Изделия из перьев

По изображениям важных персон, известным в скульптуре, живописи и поделках из камня, видно, что предметы из перьев занимали у древних майя важнейшее место, может быть, даже еще более значительное, чем украшения из нефрита. Изделия из перьев, о которых с восхищением говорили хронисты, применялись для подчеркивания пышности убранства, но этим их роль не ограничивалась. Головные уборы могли состоять из одного большого пера или из пышного плюмажа; перья дополняли тюрбан или сложную отделку. Мы видим знатных персонажей или танцовщиков, за спинами которых находятся плюмажи, похожие на огромные крылья.

Для изготовления небольших накидок, бахромы, кистей использовались маленькие перышки. Перьями обшивались щиты, украшались копья и скипетры, из перьев делали веера, зонтики и балдахины для тронов правителей. Перья вплетались в хлопковые ткани, нашивались на них или наклеивались при помощи клея на деревянную или плетеную основу.

Обилие и большое разнообразие птиц, как наземных, так и водоплавающих, давали достаточно материала не только для потребностей аристократии майя, но и для экспорта в другие области, где не было подобного богатства. Более всего ценились перья кецаля, особенно хвостовые, которые наравне с нефритом являли собой наивысшую ценность для мезоамериканских народов. Большим спросом пользовались перья попугаев из-за их яркой окраски; перья индюка и фазана — из-за их переливающегося блеска и сочетаний цветов; голубиные — из-за их нежности, и некоторых уток, разводимых в ряде районов, — из-за белизны их оперения.

Работы по металлу

Единственные металлические предметы, найденные у майя классического периода, — две ножки статуэтки из тумбаги (сплав золота и меди). Но эти ножки, хотя и находились в земляном заполнении одного ящичка для приношений, связанного со стелой в Копане, имеющей майяскую дату, соответствующую 782 г. н. э., были положены позже. Другие предметы из металла были найдены на Гватемальском нагорье (Тахумулько и Небах) и в долине реки Мотагуа (около Киригуа) вместе с керамикой, называемой «свинцовой», характерной для эпохи тольтекского вторжения в конце X в.

Наибольшее число металлических предметов, найденных в области майя, происходит из «Священного Колодца» в Чичен-Ице. Они включали главным образом предметы из золота, меди, тумбаги и позолоченной меди. Для их обработки применялись ковка, отливка в форме, сварка, золочение, покрытие одного металла другим, чеканка. Предметы включали в себя:

гладкие или обработанные золотые диски,

свернутые пластинки, образующие трубки, которые могли покрывать ручки вееров, скипетров, копьеметалок и других предметов,

сандалии,

ушные украшения,

подвески, диски и кольца,

кубки,

маски,

бесчисленные бубенчики — простые, антропо- и зооморфные или в виде свернутой проволоки,

фигурки людей и животных.

Все предметы, найденные в колодце и изготовленные литьем, — иноземного происхождения, главным образом из Панамы, Коста-Рики, с Мексиканского нагорья и из области Миштека (в Мексике); в меньшем количестве — из Гватемалы и Гондураса. Самые древние из них не старше конца X в., то есть времени, когда произошло вторжение тольтеков. Их наличие в Чичен-Ице, видимо, объясняется торговлей.

Однако чеканные золотые диски, на которых представлены сцены сражений и человеческих жертвоприношений с участвующими в них майя и тольтеками (последние всегда изображены как победители или как приносящие жертву), были, вероятно, изготовлены в самой Чичен-Ице, может быть, ремесленниками майя под руководством тольтеков; при этом использовался металл из импортированных вещей, расплющенных и отчеканенных в Чичене. Иероглифы, числительные и другие элементы письменности майя, обычно сопровождавшие рисунок, к тому времени, вероятно, утратили свое значение и использовались как простые украшения.

Музыка, пение, театр и литература

Музыка

Помимо сообщений хронистов о присутствии музыкантов в церемониях и на празднествах и упоминаний инструментов, на которых они играли, мы находим в рисунках (настенные росписи, кодексы, керамика) реальное подтверждение этой информации. Археологи обнаружили многие из инструментов, хотя, естественно, не хватает тех, которые были сделаны из непрочных материалов.

Среди ударных инструментов назовем тункуль, горизонтальный барабан из полого дерева; был еще один барабан, паш, который нигде не описан; известен также большой вертикальный барабан, майяское название которого не сохранилось. Были также глиняные тамбурины шарообразной и цилиндрической формы, маленькие или средних размеров, простые или сдвоенные, переносные или устанавливавшиеся на земле; некоторые из них похожи на те, что у современных лакандонов называются каюм — «поющий бог».

У всех этих барабанов или тамбуринов мембрана сделана из кожи обезьяны. Как погремушки использовались большие тыквы, к которым приделывалась деревянная ручка или пустые глиняные фигурки, внутрь которых насыпались мелкие семена, глиняные шарики или камешки; в позднюю эпоху были известны золотые или медные бубенцы. Назовем также панцири черепах, по которым ударяли оленьими рогами. В барабаны били ладонями или пользовались длинной палочкой, на конце которой крепился шарик из каучука.

Среди духовых инструментов назовем следующие:

большие трубы, изображенные на фресках Бонампака, которые изготовлялись из каких-то непрочных материалов (дерева, коры дерева или тростника) и на конце иногда имели тыкву для усиления резонанса;

флейты из тростника, кости или глины, простые и с несколькими отверстиями, из двух или более трубочек;

глиняные свистки, антропо-или зооморфные (они составляют большую часть фигурок).

Пение

Пение, с музыкальным сопровождением или без него, было частью многих религиозных церемоний. Хронисты упоминают песнопения во время обрядов, проводившихся в связи с началом Нового года.

В некоторых случаях распевались, иногда под бой барабана, также «их сказки и старинные предания». Некоторые песни были записаны в кодексах. До нас дошли, хотя и без музыки, песни солнцу, «черным» дням, богу Кукулькану, катунам и тунам календаря, цветку как символу женского целомудрия и т. д.

В каждой общине один из чиновников, ах-хольпоп, был главным певцом или человеком, который обучал музыке и пению; в его обязанности входил уход за музыкальными инструментами, он управлял также пополь-на — общинным домом, в котором давались представления для развлечения народа.

Танец

Обычно музыка и пение сопровождали танец. Наиболее важными на Юкатане к моменту испанского завоевания считались четыре дня: Кан, Мулук, Иш и Кавак, как дни, отмечавшие начало солнечного года, состоящего из 365 дней. В зависимости от дня менялся характер танцев и богиня — покровительница этого дня, но сам ритуал заметно не изменялся. Среди танцев, связанных с этими церемониями, назовем:

танец воинов холан окот, в котором участвовали более 800 человек и который длился целый день;

танец, исполнительницами которого были старые женщины;

танец, который Ланда называет танцем «грязных женщин», называемый также танцем демона, во время которого сжигали большое количество дров, а затем по углям проходили танцоры;

танец, в котором участники неподвижно стояли на высоких ходулях.

В месяце Сип охотники отмечали праздник, посвященный их профессии, и танцевали танец окоту иль; танцем также сопровождалось жертвенное расстреливание человека из луков, песня о котором включена в «Песни из Цитбальче». Была известна танцевальная игра, сопровождавшаяся музыкой, коломче, когда один танцор бросал палки в другого, а тот старался отклонить их также при помощи палки.

Устраивались также танцы, связанные с животными, — вероятно, религиозно-символического характера.

Ланда упоминает также танец науаль, в котором участвовали мужчины и женщины и который он назвал «не очень скромным».

Театр

Помимо танцевальных представлений ритуального характера существовали и другие, носившие лишь развлекательный характер, хотя, вероятно, они имели определенное этическое значение. Хронисты были поражены, увидев некоторые из них; Ланда их считал «очень изящными», а актеров называл «комедиантами, которые играют с большим изяществом».

Словари XVII в. дают различные наименования актерам в зависимости от их роли: «благородные», «кавалеры», «шуты» и «маги». Например, эсиах выступал в роли иллюзиониста. Инсценировались также легенды и древние истории, были и настоящие фарсы, в которых майя блистали остроумием, рассказывая забавные истории. Мирской характер этих комедий подтверждается хрониками, где говорится, что они ставились «для удовольствия народа». Некоторые представления, кажется, даже грешили вульгарностью.

Ланда упоминает две платформы в Чичен-Ице, называемые теперь «Платформой Луны» и «Платформой Орлов и Ягуаров», которые, по его сообщению, были «двумя небольшими каменными театрами с четырьмя лестницами, покрытыми сверху плитами, где, говорят, представляли фарсы и комедии».

В общинном доме пополь-на вместе с названным выше мастером пения ах-холъпопом трудился театральный «директор» ах-куч-цуб-лалъ, который готовил представления и руководил ими. Привязанность к театру сохранилась у майя, как и у остальных мезоамериканских народов, и после конкисты, но тогда им уже руководили главным образом монахи, и, разумеется, с целями наставления в вере.

«Словарь из Мотуля» упоминает майяские названия некоторых очень популярных в XVII в. представлений, имеющих, вероятно, доиспанское происхождение. В переводе Барреры Васкеса они будут называться следующим образом:

«Небесная скамья»,

«Продавец диких индюков»,

«Продавец горшков»,

«Тот, кто продает перец»,

«Тот, кто управляет Сьеррой-Альта»,

«Гуакамайя с белым ртом, или Обманщица»,

«Белоголовый мальчик»,

«Возделыватель какао».

Среди сценических представлений доиспанского происхождения, переживших века и запреты колониального режима, важное место занимает «Рабиналь-Ачи», драма-балет майя-киче, в которой повествуется о подвигах одного воина, его пленении, суде над ним и принесении в жертву. Это представление развертывается до полного завершения судьбы, которую человек сам себе создал своей деятельностью. Оно идет в медленном темпе, чрезмерно длинные монологи неоднократно повторяются, но, несмотря на эту монотонность, интерес к действию сохраняется и даже растет вплоть до фатальной развязки.

Литература

Нам трудно оценить литературу майя так, как мы смогли это сделать с остальными искусствами. Дошедшие до нас доиспанские тексты (кодексы, надписи) выполнены иероглифами, которые лишь частично дешифрованы. Они скорее всего являются не литературой в собственном смысле слова, а кратким изложением, записанным идеографическими и фонетическими знаками, данных, которые нужно было запомнить жрецу для проведения церемоний, получения календарных дат, предвидения затмений и предсказаний благоприятных или неблагоприятных времен.

То, что нам известно как литературные тексты майя, — это документы, написанные на нескольких майяских языках вскоре после испанского завоевания, когда образованные люди из местного населения научились у монахов писать на своем собственном языке, используя испанский алфавит. Отражая свое время, они содержат европейские представления, смешанные с идеями майя, и рассказывают о событиях, где сливаются воедино и действительное доиспанское, и то, чему научили индейцев испанские монахи. Однако, если снять по мере возможности европейские наслоения, эти документы являют собой уникальные примеры литературы майя. Вначале некоторые из них были, возможно, записаны в кодексах, но более вероятно, что они переходили от поколения к поколению в устной форме до тех пор, пока их не переписали в колониальную эпоху.

В одной из первых глав, упомянув местные источники, мы немного говорили о содержании книг «Чилам-Балам», «Рукописи из Чичикастенанго» («Пополь-Вух») и «Мемориала из Сололы» («Анналы Какчикелей»), Кроме этих значительных документов нам известны песни, молитвы, пророчества и заговоры, которые, несомненно, являются частью устной литературы и происходят главным образом от юкатанских майя, лакандонов, цоцилей и киче.

Эти тексты имеют очень разнообразное содержание — религиозное, магическое, пророческое, мифологическое, историческое, эпическое, и, хотя их создавали не для специальных литературных целей, в действительности они представляют собой ценнейший образец литературы майя.

В этой литературе бросается в глаза своеобразное мышление, ставящее религиозно-магические представления выше холодного разума. Поэтому она трудна для нашего понимания, а иногда и вовсе не доступна; но несомненно, что эта литература не только содержит важную информацию по истории и культуре майя, но и переносит нас в мир, который можно назвать поэтическим. Нет никакого сомнения, что искусство играло в обществе майя жизненно важную роль.

История культуры древних майя

Ранний доклассический период (1500-800 гг. до н.э.)

Случайные находки каменных орудий доземледельческого времени обнаружены в очень немногих местах области майя; но вероятно, что в раннем доклассическом периоде медленно, но неуклонно охота, рыбная ловля и собирательство стали дополняться и частично замещаться земледелием. Наиболее древние следы земледельческой культуры в области майя найдены в Ла-Виктории, гватемальской деревне близ мексиканской границы на берегу Тихого океана.

Можно считать, что первые оседлые поселения, такие, как в Ла-Виктории, образовались именно на побережье океана и на берегах рек, где можно было заниматься традиционным хозяйством и дополнять его возделыванием маиса. Затем медленно, на протяжении семи веков, отводимых этому периоду, экономическая база, основанная в значительной мере на охоте, рыболовстве и собирательстве, изменилась. Главным занятием стало производство продуктов питания.

Население было все еще малочисленным, а применяемая техника — очень неразвитой, что отражается на керамике (этапа Окос и Куадрос) — одноцветной, простых функциональных форм, с гладкой или пластической орнаментацией (отпечатки ткани, шнура, раковин или пальцев на сырой глине) и в изделиях из камня, главным образом оббитых. Для поддержания своего существования население использовало богатства моря и плодородие прибрежных земель. Это были маленькие, самообеспечивающиеся общины, функционировавшие при помощи простой организации семейного характера, в которой все члены вместе были заняты производительным трудом и одинаково разделяли между собой его плоды.

Возделывание маиса было известно всем народам доколумбовой Мезоамерики. Початки дикого маиса (теосинтле)

Анимистические верования и простые магические обряды, их сопровождавшие, давали людям надежду на завтрашний день. Важную роль в верованиях и обрядах играли грубые глиняные женские фигурки, так как майя непосредственно связывали плодородие земли с плодовитостью женщины. Практиковался также культ мертвых.

Средний доклассический период (800-300 гг. до н.э.)

В течение среднего доклассического периода, вероятно, еще без значительных технических изменений, достаточно увеличились производительные силы благодаря росту численности населения и развитию земледелия. С одной стороны, выращивание маиса (урожайность которого увеличивалась благодаря естественному генетическому улучшению его свойств по мере возделывания растения) и других культур (фасоли, тыквы, стручкового перца) стало основным средством пропитания населения, дав ему постоянную и более разнообразную пищу.

С другой стороны, огромная территория майя предоставляла неограниченное пространство для растущего населения. Поэтому данный период характеризуется началом мощной экспансии, охватившей земли от побережья Тихого океана до севера Юкатанского полуострова.

В то же время начала трансформироваться социальная структура. Магические обряды, связанные с народными верованиями, стали осуществляться исключительно одной группой людей, якобы наделенных сверхъестественными силами (волшебники, колдуны). Мало-помалу эта группа стала отдаляться от процесса производства пищи и заниматься деятельностью менее обременительной и более выгодной и престижной.

В селениях и деревнях в центре группы жилищ стали строить хижину больших, чем другие, размеров, возведенную на более высокой платформе. Она предназначалась для обрядов, которые прежде проводились дома и на мильпе. Тем не менее с магическими целями продолжали делать глиняные женские фигурки.

В середине этого периода в область майя проникли влияния ольмекской культуры, исходившие с побережья Атлантики. Через перешеек Теуантепек они достигли Тихоокеанского побережья и Гватемальского нагорья. Эти влияния затронули, вероятно, правящую группу; править стали чужие люди, которые принесли новые знания (календарь, «Длинный счет», зачаточную письменность, божество-ягуар, гигантские скульптурные головы) и использовали их для укрепления своего господства.

Но жизнь народа майя оставалась в целом прежней; майя работали на самих себя и на касту, которая ими управляла, была ли она ольмекской, как в южной зоне (Каминальгую и Тихоокеанское побережье), или майяской, как в центральной (Алтар-де-Сакрифисьос, Сейбаль, Вашактун и Тикаль) и северной (Цибилчальтун) зонах.

Поздний доклассическмй период (300 г. до н.э. -150 г. н.э.)

В поздний доклассический период большая часть территории майя была уже заселена, площади возделываемых земель значительно расширились и производство продуктов увеличилось. Мы не думаем, что это произошло благодаря техническому прогрессу; вполне возможно, что все потребности покрывались при помощи того же набора примитивных земледельческих орудий.

Социальная дифференциация, начавшаяся в предшествующий период, еще более возросла. Правящий класс (отдаленный потомок «корпорации» колдунов предшествующих веков) из обычного посредника между народом и силами природы превратился в господствующее организованное меньшинство, эксплуатировавшее простой народ.

Церемониальные центры стали заметно выделяться среди основной массы хижин общины. Здания, предназначенные для культовых целей, уже не стояли на простой платформе, для них строились пирамиды. Правда, на этих пирамидах все еще стояли храмы-хижины, но они уже были богато орнаментированы масками из штука. Возводились каменные блоки, стелы и алтари, на которых появлялись не только лики богов, но и скульптурные портреты правителей, а также письмена, включавшие числа и календарные знаки.

В этот период процветали такие большие центры, как Исапа на Тихоокеанском побережье, где заметен переход от привнесенных элементов ольмекской культуры к тем элементам, которые в будущем образуют культуру майя. На этом же побережье успешно развивались такие центры, как Абах-Такалик, Монте-Альто и Эль-Бауль. В этом последнем есть одна, почти майяская, стела с датой, относящейся к 36 г. н. э., с изображением человеческой фигуры и колонками календарных иероглифов. Прекрасным образцом развития, достигнутого обществом майя, может служить этап Мирафлорес крупнейшего центра Каминальгую на Гватемальском нагорье. В многочисленных могилах были открыты останки важных лиц, захороненных с богатейшими приношениями из нефрита и с принесенными в жертву слугами, которые должны были сопровождать их в мир мертвых.

В Петене в тот же период сильно выросли такие центры, как Вашактун и Тикаль. Их строители открыли способ получения раствора из смеси извести, песка и воды, при помощи которого они стали возводить каменные стены и получать штук, очень нужный художникам для воспроизводства масок божеств. Тогда была построена знаменитая пирамида «E-VII» в Вашактуне, а также расписанные постройки и гробницы в Тикале. На севере Юкатана уже существовали Цибилчальтун, Акансех и Мани.

Появление на барельефах изображений богато одетых человеческих фигур, вероятно правителей, указывает на возрастание их власти. В то же время исчезновение глиняных фигурок, характерных для предшествующих периодов, говорит о важных изменениях в духовной жизни.

Протоклассический период (150-300 гг.)

В так называемом протоклассическом периоде культура майя приблизилась к своему окончательному формированию, став целиком отличной от остальных мезоамериканских культур. В действительности для этого периода, еще до недавнего времени включавшегося в поздний доклассический период, характерны лишь количественные изменения. Эти изменения таковы:

большее число ритуальных центров как следствие роста численности населения,

увеличение строительства зданий,

широкое применение каменной кладки и украшений из штука,

стелы с иероглифическими надписями, датами и образами правителей,

заметное социальное расслоение,

новая керамика, полихромная и с более изысканными формами.

Кроме того, некоторые простые могилы — обычные узкие ямы — стали перекрывать несколькими рядами каменных плит, которые, постепенно сходясь, закрывали углубление — так зародился ступенчатый майяский свод.

Ранний классический период (300-600 гг.)

В популярных работах по истории майя подчеркивается, что момент, когда выкристаллизовалась их культура, то есть начало классического периода, отмечен появлением первых дат на монументах, строительством зданий с майяским сводом и изготовлением полихромной керамики специфических форм. При чтении работ некоторых майянистов создается впечатление, что классическая эпоха майя представляет неожиданное чудесное явление, не имевшее прошлого.

На самом деле это кульминация длительного процесса, который включает в себя намного больше элементов, чем те три, что обычно называются. Что же касается этих последних, то следует вспомнить, что монументы с календарными иероглифами, числительными из точек и черточек и с датами «Длинного счета» уже были представлены на памятниках Атлантического и Тихоокеанского побережий за несколько веков до самой древней, определенно майяской стелы (№ 29 из Тикаля), с датой 292. Вспомним также, что перекрытие в форме майяского свода появилось в некоторых гробницах на несколько веков ранее, чем на зданиях классического периода.

Таким образом, классический период не только характеризуется предполагаемым появлением некоторых новых черт, но и является логическим результатом технического, экономического, социального, политического, религиозного и художественного развития общества майя. В земледельческой технике не произошло заметного прогресса, и палка-копалка продолжала оставаться основным или даже единственным орудием труда; прогресс состоял в том, что начали возводиться земледельческие террасы в горных районах с целью задержания дождевых вод и предупреждения эрозии, а также в прокладке оросительных каналов, отводивших воду от естественных источников (озер, лагун, ручьев, рек) или даже искусственных водохранилищ (впадин, покрытых глиной, простых запруд). Эти сооружения часто встречаются на Гватемальском нагорье и в Белизе. В попытке достигнуть большей интенсивности земледелия, чем так называемое подсечно-огневое, удалось сократить время, при котором участки земли находились под паром.

В других сферах, наоборот, по сравнению с предыдущим периодом технические достижения очевидны и значительны. Строительство грандиозных церемониальных центров, успехи в области развития скульптуры, живописи, керамики, в обработке камня, в изготовлении изделий из перьев, выработка законченной иероглифической письменности, прогресс в астрономических и математических знаниях и составление календарной системы, более сложной и точной, чем календарная система других народов в предыдущие эпохи, — все эти интеллектуальные достижения в целом дают нам картину культуры классического периода, намного более широкую и яркую, чем в доклассическом периоде.

Экономическое развитие было определено не столько техническими успехами, сколько подлинным демографическим взрывом, отражение которого наблюдается в появлении большого количества новых церемониальных центров или в необычайном росте уже имевшихся. Увеличение населения стало возможным благодаря экспансии, начавшейся в предыдущие века и направленной на освоение свободных земель, удобных для возделывания, на обширных просторах области майя.

Экономическому толчку способствовало также расширение торгового обмена как внутри области майя, так и с внешними территориями. Однако помимо нескольких статей первой необходимости большая часть торгового обмена сводилась к обмену предметами роскоши (нефрит, перья кецаля, морские раковины), которые предназначались для правящего меньшинства. Поэтому мы считаем, что в тот период в развитии производительных сил фактор торговли играл второстепенную роль, сильно преувеличенную некоторыми авторами.

Необычайный рост ритуальных центров, возведение многочисленных стел, прославляющих отдельных правителей, помпезность, с которой изображены высокопоставленные лица на барельефах и некоторых стенных росписях, говорят о том, что в обществе майя классического периода происходило социальное расслоение. Это было общество, где незначительное меньшинство эксплуатировало основную массу населения от имени его богов, то есть являло собой теократию.

Возможно, что эта теократия зародилась еще в предыдущей форме правления, которую У. Сандерс и Б. Прайс называют «чифдом» (Чифдом (chiefdom) (англ.) — «вождество», «правление вождей», термин, соответствующий в советской исторической литературе понятию «военная демократия»; в целом это последний этап в развитии первобытнообщинной формации, время ее разложения и гибели, появления зачатков социального неравенства и т. д.). Она существовала, видимо, со среднего доклассического периода и наверняка сохранялась в позднем доклассическом и протоклассическом периодах.

Эта политическая структура, вероятно, была переходной от организации общинного характера раннего доклассического периода к более сложной системе с классовым расслоением. В ней преобладали родственные отношения, унаследованные от первоначального клана, в рамках которого они выросли; затем, по мере социального расслоения, видимо, усиливалось преобладание отдельных родов, которые вначале исполняли функции, наиболее важные в гражданской, религиозной и военной сферах. С течением времени в связи с ростом населения и увеличением его потребностей эти роды усиливали свое влияние до тех пор, пока не навязали свое полное господство.

Это был период расцвета больших центров на всей территории майя. На юге при вероятном теотиуаканском господстве развивался Каминальгую (этап Эсперанса); иноземные правители возводили пирамиды, по стилю напоминающие пирамиды Теотиуакана.

На памятниках центральной зоны, таких, как Вашактун и Тикаль, правители майя возводили большие комплексы из пирамид, храмов и дворцов и ставили стелы и алтари, на которых их изображали в пышных одеждах. Настенные росписи украшали храмы и могилы, где останки правителей помещались вместе с ценными дарами и принесенными в жертву людьми.

Было начато изготовление новых форм керамики и появились оригинальные декоративные мотивы; были также восприняты теотиуаканские образцы, привнесенные из южной зоны. Северная зона, хотя и менее интенсивно, следовала по тому же пути развития, о чем свидетельствуют находки в Цибилчальтуне, Ошкинтоке и Акансехе.

Поздний классический период (600-900 гг.)

В этот период культура майя достигла апогея; максимально развились и производительные силы. Скорее всего это объяснялось не техническим прогрессом, а ростом числа рабочих рук, как и в предыдущем периоде.

В те века почти вся территория майя, вероятно, была уже практически занята. Некоторые районы были даже перенаселены. Эксплуатация земель достигла, видимо, своего предела, при этом использовалось подсечно-огневое земледелие и ирригация там, где это было возможно. Возросла интенсивность обработки земель. В этих условиях майя были вынуждены прибегнуть ко всем пищевым ресурсам, находившимся в их распоряжении, дополняя пищу из маиса и фасоли корнеплодами, овощами и мукой, получаемой из плода рамона. В пищу шли также продукты рыбной ловли и охоты.

Эксплуатация природы дополнялась сверхэксплуатацией человека. Этот период характеризуется настоящим расточительством производительных сил: природных ресурсов, человеческой энергии, технических и научных знаний и интеллектуальных и художественных способностей.

Процветание сотен ритуальных центров на Тихоокеанском побережье в Чьяпасе и на Гватемальском нагорье, а также в долине Мотагуа в Петене, в бассейне Усумасинты, на побережье Мексиканского залива и на всем Юкатанском полуострове говорит о необычайном росте численности населения в течение позднего классического периода.

Строительство тысяч огромных пирамид, храмов, дворцов, святилищ, комплексов для игры в мяч свидетельствовало о невероятном расточительстве времени и сил. Это напоминало эпохи возведения египетских пирамид, вавилонских зиккуратов или кхмерских храмов. Майя создали искусство, которое во многих аспектах является самым утонченным на всем Американском континенте.

Кризис в центральной зоне

Блестящий апогей цивилизации майя в центральной зоне имел трагический и, вероятно, насильственный конец, о причинах которого высказывались многочисленные и противоречивые гипотезы. Выдвигались предположения о воздействии таких природных явлений, как изменения климата и землетрясения. Однако известно, что центральный и северный районы находятся вне зоны сейсмической активности, характерной для Гватемалы и Чьяпаса, а что касается предполагаемых катастрофически обильных дождей в Петене, которые будто бы мешали выжиганию подсеки и последующей обработке земли, то их воздействие не было доказано, как и предполагаемая массовая миграция населения, вызванная всем этим.

Другие гипотезы предполагают, что эпидемии желтой лихорадки и малярии так беспокоили майя, что они должны были покинуть низменные лесные районы Юга. Но существование этих болезней в доиспанские времена не доказано.

Многие авторы выдвигали гипотезу истощения почв из-за чрезмерного многовекового применения подсечно-огневой системы земледелия. Однако и эта теория не была доказана.

Выдвигалось также предположение об интеллектуальном и художественном упадке, вызванном проникновением «экзотических» идей извне, чуждых майя религиозных верований и концепций, воспринятых правящей элитой, но порицаемых народом, который остался верным прежним божествам и обрядам. Народное недовольство могло вызвать настоящие бунты против правителей. Но идеологические перемены и духовное несогласие масс не порождают социальных беспорядков, если нет материальных условий, благоприятствующих насильственным переменам.

Без сомнения, некоторые районы центральной зоны (Петен, Усумасинта, Паленке) подвергались вторжению чужеземцев, но обычно оно не было длительным, и последствия его исчезали довольно быстро. Однако мы не сомневаемся, что нашествие извне и в некоторых случаях приход к власти групп, чуждых в культурном отношении майя, способствовали распаду майяской цивилизации в центральной зоне.

По нашему мнению, причину трагического финала этой культуры следует искать в противоречии, присущем самому обществу майя, в изначальном антагонизме отношений, существовавших между его членами, одним словом, в свойственном этому обществу способе производства.

При попытках объяснить упадок культуры майя в центральной зоне следует иметь в виду два фактора:

В течение IX в. прекратилась всякая культурная деятельность, то есть строительство церемониальных центров и возведение пирамид, храмов, дворцов, комплексов для игры в мяч и остальных построек, предназначенных для обрядов или обитания; прекратилось также установление стел и других монументов с календарными отметками, иероглифическими надписями и изображениями важных персонажей, а также производство орнаментированной керамики и предметов из нефрита, то есть всего имеющего отношение к жреческим занятиям и потребностям правящего класса.

Простое население продолжало жить в населенных пунктах центральной зоны, занимая, как и в Паленке, ритуальные постройки или ближайшие к ним участки. К приходу испанцев коренное население во многих районах было еще значительным. Как утверждает Э. Томпсон, в некоторых местах оно могло быть достаточно многочисленным и сохранять при этом централизованную авторитарную политическую организацию (Потончан и побережье Табаско, Нито, Нако и зоны, прилегающие к Гондурасскому заливу, а также Копан, зона Акалан-Тишчель, Тайясаль и берега озера Петен-Ица). В других местах, наоборот, население могло быть рассеяно в маленьких деревнях с простой организацией общинного уровня, где единственным зданием, отведенным для культа, была хижина, несколько большая, чем остальные (районы, населенные индейцами чоль, мопан, лакандонами).

Исходя из этого, можно прийти только к одному выводу: в результате социального конфликта произошло исчезновение правящей верхушки майя или же она была заменена иноземными правителями. После чего жители селений заняли церемониальные центры и обитали в них до тех пор, пока наступавшая сельва не заставила их покинуть эти места. Затем они обосновались в рассеянных поселках с замкнутой системой хозяйства и общинным типом организации. Иностранное господство могло быть свергнуто в короткое время, как в Паленке или Сейбале, или сохраняться до испанского завоевания, главным образом в прибрежных районах полуострова Юкатан от Табаско до Гондурасского залива.

Ранний постклассический период (1000-1250 гг.)

Когда в конце IX-начале X в. в центральной зоне цивилизация майя испытывала кризис, а затем столь драматически прекратила свое существование, в остальных зонах она продолжала развиваться, хотя и испытывала влияние немайяской культуры. Чужеземцы стали проникать сюда с X в. На Юкатанский полуостров первые захватчики пришли, по-видимому, из района, занятого чонталями и путунами, которые населяли земли вокруг Лагуны-де-Терминос и низовья Грихальвы и Усумасинты. Их культуру можно назвать науа-майяской, так как эти народы занимали периферийное положение в области майя и пограничное по отношению к народам языковой группы науа.

Согласно Э. Томпсону, именно путунские группы, следуя по течению Усумасинты и ее притоков, принесли чуждые культурные влияния в Сейбаль, Алтар-де-Сакрифисьос и в некоторые другие в конце классического периода. При этом они подчинили район и в политическом отношении. Ица, по мнению того же автора, имевшие тоже путунекое происхождение, заняли Чичен-Ицу в 918 г., придя с восточного побережья полуострова Юкатан, которого они достигли ранее морским путем.

Другая, более поздняя волна, также ица по происхождению, прибыла в Чичен во главе с тольтекским вождем Кецалькоатлем (Кукульканом), которого сопровождали воины, жрецы и слуги после его изгнания из Тулы в 987 г. На высокогорьях Гватемалы и на Тихоокеанском побережье захватчиками были штили, культура которых также имела тольтекское происхождение.

Приход к власти чужеземных правителей не отразился на развитии производительных сил майя. Земледелец продолжал заниматься своим трудом, только продукты его труда направлялись теперь к путунским, ципильским правителям или к ица. Тем не менее один важный фактор помогает объяснить взлет, который в то время испытала Чичен-Ица, где, как ни в каком другом месте, проявилась культурная трансформация.

Архитектурное богатство таких зданий, как «Кастильо», «Храм Тысячи Колонн», «Храм Воинов» и монументальный комплекс для игры в мяч, говорит о могуществе новых правителей.

Расширение торговли влияло на развитие ремесленного производства, продукция которого теперь большей частью представляла собой не предметы роскоши для господствовавшего класса майя, а товары повседневной необходимости для большинства населения. Возрос товарообмен между отдаленными областями. Первостепенную роль должны были играть торговцы, тесно связанные со знатью и иногда даже составлявшие ее часть.

Многочисленные поселения на побережье служили портами, где шла оживленная торговля. Из некоторых районов майя — Кампече, Юкатана, Табаско — в Центральную Америку отправлялось сырье (соль, мед, копал, хлопок и какао). Вывоз рабов с Мексиканского нагорья также был частью торговых операций между страной майя и землями Мезоамерики. Развитие торговли способствовало росту экономического могущества нового правящего класса, опиравшегося на военную силу. Эксплуатация же и угнетение народа майя, вероятно, были еще большими, чем в предыдущий период. Время господства тольтеков на Юкатане было эпохой всеобщего рабства народа майя.

Неожиданный упадок Чичен-Ицы около середины XIII в. не был, по-видимому, связан исключительно с завоеванием ее Майя-паном, как это можно понять из исторических источников. Вполне вероятно, что сам народ майя, устав от эксплуатации и угнетения, сверг своих правителей, положив конец цивилизации майя классического периода в этом районе.

Поздний постклассический период (1250-1541 гг.)

Последний период доиспанскои истории характеризуется процессом разложения в экономической, политической и культурной сферах. Падение Чичен-Ицы означало конец интенсивной торговли, организованной путунами и ица, торговли, которая на протяжении нескольких веков поддерживала связи между народами высокогорий, побережья Мексиканского залива и Центральной Америки. Начиная с этого момента политическая и экономическая гегемония перешла к Майяпану, торговые интересы которого были связаны, по-видимому, с восточным побережьем полуострова Юкатан.

После XIII в. социально-экономическая структура майя дала глубокие трещины. Землевладение в значительной мере изменилось, и многие общинные земли стали собственностью производителей какао, хлопка, хенекена и других важных культур. Земли в свое пользование получали также торговцы и воины. В отношениях между прежними государствами все чаще стали возникать пограничные конфликты. Войны ускорили распад жизненного уклада майя, что выразилось в упадке культуры, особенно архитектуры, скульптуры, живописи и керамики.

Этот процесс завершился новым народным восстанием в 1441 г., о котором говорится в исторических источниках. Оно привело к падению Майяпана и уничтожению правящей семьи Кокомов.

В последующие десятилетия экономический и культурный уровень сильно упал. Кроме того, болезни, эпидемии и ураганы, как говорят хроники, сделали условия жизни еще более тяжелыми.

Когда с Кубы пришли испанские галеоны под командованием Эрнандеса де Кордобы, а затем Хуана де Грихальвы и Эрнана Кортеса, они застали цивилизацию майя в агонии. После падения Теночтитлана конкистадоры завоевали земли майя. Для народа майя началась новая эра угнетения и страданий.

Народ майя от конкисты до наших дней

Конкиста

Открытие новых земель

Вступив на землю майя, конкистадоры быстро убедились, что населявший ее народ не собирался легко покориться.

Франсиско Эрнандес де Кордоба, возглавлявший первую экспедицию (1517 г.), смог по достоинству оценить силу сопротивления местных жителей. На мысе Каточе он потерял в бою 26 человек, а еще через некоторое время в Потончане (Чампотоне) касик Моч Ковох и его опытные воины нанесли конкистадорам такое жестокое поражение, что они были вынуждены отступить. Разбитый, страдая от нехватки воды, отряд Кордобы вернулся на Кубу, где сам он вскоре умер от полученных ранений. «Бухтой неудачного сражения» назвали испанцы бухту Чампотон в память о постигшем их там несчастье.

Хуан де Грихальва, пройдя вдоль восточного и северного побережий полуострова Юкатан, высадился в 1518 г. в Кампече, чтобы пополнить запасы воды. Он также должен был выдержать ожесточенный бой с местными жителями. С испанской стороны был убит один человек и ранено сорок, но при этом погибло и большое число индейцев.

На следующий год к землям майя двинулся Кортес. У него не было помех при плавании вдоль побережья Юкатана до прибытия в устье Грихальвы. Там у Сентлы произошло кровавое сражение между конкистадорами и индейцами. В результате применения испанцами огнестрельного оружия и конных атак было убито 800 местных жителей.

Завоевание области майя началось через несколько лет после того, как Кортес овладел Теночтитланом и большей частью Мезоамерики. В декабре 1523 г. Педро де Альварадо отправился из Мексики в Гватемалу и по дороге разрушил Соконуско, столкнувшись с упорным сопротивлением местного населения. Затем он выступил против индейцев киче и в бою лично убил вождя Текун-Умана. Затем в Утатлане казнил правителей киче, разбил в Атитлане цутухилей и разрушил поселение Эскунтла. Силой оружия ему удалось за несколько месяцев овладеть Гватемалой и 25 июля 1524 г. основать новую столицу, названную Сантьяго-де-Кабальерос-де-Гватемала.

Попытки завоевания Юкатана

Завоевание Юкатана началось в 1527 г., когда Аделантадо (Аделантадо (исп.) — губернатор пограничной территории) Франсиско де Монтехо высадился на восточном берегу полуострова. Он был хорошо принят майя, но очень скоро испанцы заболели лихорадкой. Двадцать человек больных, оставленных Монтехо перед уходом в глубь полуострова, были вскоре умерщвлены индейцами. В то же время аделантадо потерял дюжину своих солдат в Чавак-Ха во время стремительной атаки майя. Несколько позже произошло сражение в Аке, где у испанцев было ранено несколько человек, но погибло большое число индейцев.

Первый этап конкисты закончился, не принеся испанцам заметного успеха, если не считать того, что было изучено побережье Юкатана до реки Улуа и основана маленькая крепость в Саламанке-де-Шаманха. Вторая попытка также не имела большого успеха. Правда, район Табаско, окрестности Лагуны-де-Терминос и провинция Акалан были покорены, и поэтому новое вторжение на Юкатан началось с крайнего юго-запада полуострова. Для этой цели Монтехо послал Давилу, чтобы тот пересек весь полуостров до его восточного побережья, что и было осуществлено без каких-либо столкновений с местным населением.

Испанцы основали в Четумале поселение Вилья-Реаль, но им пришлось совершать частые рейды вокруг, чтобы сломить сопротивление местного населения. Чтобы устрашить их, Давила напал на майя в Чекитакиле близ Четумаля, где касик из Уаймиля, очевидно, при помощи Гонсало Герреро, ставшего на сторону индейцев, готовился к войне против испанцев. Давиле удалось разбить майя, но касик и Герреро скрылись. Скромная добыча, взятая при нападении, была послана Монтехо с несколькими вестниками, которые должны были сообщить о положении Давилы. Но посланные так и не достигли места назначения — в Чинанте (Ойя), селении кочвахов, они были перехвачены индейцами и убиты.

Некоторое время спустя Давила узнал, что в Чабле возводились укрепления и собирались воины; он неожиданно захватил крепость и оттуда смог углубиться на территорию кочвахов, но встретил такое сопротивление в том поселении, где были убиты его посланники, что вынужден был вернуться в Чаблу.

При этом половина его отряда потеряла боеспособность. Майя ждали его, готовые к войне. Но Давила вернулся в Вилью-Реаль-де-Четумаль. Несколько месяцев испанцы провели там без запасов провизии, осажденные враждебно настроенным населением. Наконец, отчаявшись, они решили уходить по берегу к Гондурасу, куда и прибыли после трудного и опасного перехода, длившегося почти семь месяцев.

Сам Монтехо не очень преуспел в завоевании Юкатана из Кампече и Чампотона. Тем не менее, несмотря на растущую враждебность индейцев купулей, аделантадо и его сын решили основать Сьюдад-Реаль в Чичен-Ице. Они прошли вдоль северного побережья и были хорошо приняты местным населением. Однако, когда Монтехо Младший направился к Чичен-Ице, он подвергся нападению купулей. Касик Након-Купуль, вначале сердечно принявший испанского конкистадора, вскоре убедился в его захватнических намерениях и, воспользовавшись неосторожностью Монтехо, попытался его убить. Но в ходе стычки испанские солдаты убили касика.

Отец и сын Монтехо обосновались в Чичен-Ице, превращенной в Сьюдад-Реаль (1532-1533), и, считая, что местные обитатели покорно приняли испанское господство, начали раздавать поселения своим капитанам, назначая их в качестве помещиков-энкомендерос. Майя, казалось, принимали это нововведение спокойно, но на самом деле готовились к защите своей свободы, находившейся под угрозой. Одни поселения отказались платить дань, другие поднялись на открытую борьбу.

Связь испанцев с внешним миром оказалась прерванной, не хватало продуктов. Каждая попытка выбраться из осады приводила к стычке с индейцами, в одной из них погибли 150 испанцев и сотни индейцев. Тогда испанцы пошли на хитрость. Чтобы усыпить бдительность индейцев, они однажды ночью посадили голодную собаку на цепь, которую привязали к колоколу, а недалеко от нее поставили еду, но так, чтобы собака не могла ее достать. Животное в течение нескольких часов рвалось к еде, звоня при этом в колокол. А испанцы тем временем под покровом темноты выбрались из осажденной крепости.

Изрядно потрепанному отряду конкистадоров удалось наконец достичь побережья, сесть на корабли и отплыть в Кампече, чтобы оттуда вернуться в Мексику. Таким образом, вторая попытка завоевать народ майя провалилась, как и первая.

Осуществление завоевания

Начиная с 1535 г. на протяжении нескольких лет испанцы постепенно стали подчинять себе полуостров, используя главным образом бесспорное превосходство своего вооружения, в особенности огнестрельного. Настоящий ужас среди индейцев вызывали всадники. Внесли в конкисту свою лепту и монахи, которые начали проповедовать среди местного населения покорность захватчикам и обещать рай на небесах после рабской жизни. Но в Чампотоне, Теносике, Сихочаке, Тишпевале и Т’хо Монтехо и их военачальники все еще терпели поражения. Одни группы враждебных касиков объединились против испанцев, другие покорились. Наконец Т’хо был взят, и на его развалинах была основана Мерида (1542). Несмотря на отчаянное сопротивление, оказанное населением, готовым на все (майя опустошали собственные поля, покидали поселения, засыпали колодцы, укрывали продукты, убегали в леса), касикаты (Индейские государства, возглавляемые вождями — касиками) гибли один за другим.

Когда уже была захвачена большая часть их территории, майя сделали еще несколько попыток изгнать испанцев. Это были восстания купулей и тасов в Вальядолиде, в восточной части полуострова (1546-1547). Наконец с «замирением» района залива Дульсе (1547-1549) завоевание после жестокой борьбы, длившейся более 20 лет, было практически завершено. Однако группа Ица, возглавляемая своим касиком Канеком, все еще противилась в Петене всем попыткам проникновения врага. Лишь в конце XVII в. (1697 г.) испанцы смогли взять индейскую столицу Тайясаль на берегах озера Петен-Ица. Там испанцы стали свидетелями коллективного самоубийства, когда индейцы, предпочтя смерть рабству, бросились в воды озера.

Колонизация

Изменения в экономике

Колониальный режим предопределил коренные перемены в экономическом базисе, на котором основывалось общество майя. Первый же удар по производительным силам привел к катастрофическим последствиям: смерть в боях тысяч мужчин, жестокие репрессии против гражданского населения за оказание сопротивления завоевателям, физическое уничтожение жителей целых поселений, бегство индейцев в глухие места и даже иногда коллективное самоубийство. Но еще большее опустошение сеяли вокруг новые болезни, принесенные конкистадорами. Эпидемии оспы, кори и заболевания дыхательных путей вызвали среди индейского населения огромные потери, практически уничтожив обитателей многих областей.

Эрик Томпсон, изучавший демографические проблемы майя в момент конкисты и после нее, нашел поразительные данные о запустении территории вследствие войн, восстаний и эпидемий. Большая часть зоны майя, особенно северо-восток Юкатана, все восточное побережье полуострова, район Акалан — Тишчель, Табаско, Тайясаль, центральная часть Петена и бассейн Усумасинты и ее притоков, потеряли приблизительно 90% обитателей. Многочисленные поселения на побережье Тихого океана, Гондурасского залива и в долине Мотагуа исчезли целиком менее чем за одно столетие.

Тем не менее производительные силы заметно возросли в других отношениях благодаря введению новых возделываемых культур и разведению домашних животных. Среди привезенных растений назовем цитрусовые, смоковницы, гранатовые, кокосовые, а также бананы, дыни, сахарный тростник; такие огородные культуры, как салат, капуста, репа, лук, огурец и редька, и, кроме того, пшеница. Что касается животноводства, было начато разведение лошадей, мулов, ослов, свиней, овец, коз, коров, а также кур. В качестве домашних животных испанцы привезли с собой кошек и новые породы собак, неизвестные здесь ранее.

Европейская технология изменила одни работы и ввела другие. Орудия из металла (железа, бронзы, стали) — топоры, мачете, кирка, лопата и плуг — заменили орудия из камня или дерева. Использование тягловой силы животных и колесных повозок пришло на смену труду носильщиков. Применение железного лома и пороха сделало возможным рытье глубоких колодцев. В некоторых случаях на них даже ставились подъемники. На верфях строились грузовые и рыболовные суда. Сооружались прессы (мельницы) для получения сока из сахарного тростника.

В колониальную эпоху было построено мало заводов. Это были главным образом предприятия по переработке хенекена и индиго, получению крахмала и дубильных веществ, мыловаренные заводы и т. д. Увеличилась добыча красильного дерева, кошенили, хенекена, копала, оленьих кож, меда и воска, соли. Возрос вывоз ценных пород деревьев. В XVIII в. стали разводить табак, уже известный майя, и рис.

В Гватемале и Гондурасе было положено начало горнорудной промышленности, в особенности добыче золота и серебра, которая строго контролировалась властями. Высокого уровня развития достигли обработка металлов, в частности серебра, а также некоторые виды ремесел, например шитье золотом по парче и скульптура, прославившие Гватемалу. С помощью привезенных из Испании необходимых инструментов были созданы сапожные, швейные и столярные мастерские и кузницы.

В Испанию и ее антильские колонии вывозили хлопковые ткани, какао, индиго, мед, воск, красильное дерево и соль, оленьи кожи, мешки и веревки из хенекена, хенекен-сырец, ценные породы деревьев, соленое мясо и рыбу, а также обувь и шляпы. Из Европы ввозили пшеницу, сахар, растительное масло, вино, уксус, крепкие алкогольные напитки, одежду, мебель, бумагу, столовое серебро, фарфор, оружие и земледельческие орудия. Однако общий итог торговых операций был отнюдь не в пользу майя, так как торговля носила монопольный характер и ввоз преобладал над вывозом.

Изменилась и система землевладения, так как благодаря королевским пожалованиям конкистадоры получили в собственность значительную часть общинных земель. Хотя испанские законы защищали права индейских общин-эхидос на земли, находившиеся в общинном пользовании, эти законы на местах нередко игнорировались, и на землях общины испанцы разводили крупный рогатый скот, свиней, выращивали маис.

Производственные отношения тоже изменились, хотя для народа майя смысл этих отношений остался прежним, изменились только хозяева.

Подати

В поместьях крестьянин был обязан отдавать хозяину половину урожая и бесплатно работать на него каждый понедельник. Кроме того, проводились еженедельные работы по уходу за главным домом, расчистке улиц и дорог, прополке и орошению огородов. Долги, действительные или мнимые, которые крестьянину никогда не удавалось погасить и которые становились наследственными, превращали его в настоящего раба.

Еще один институт — энкомьенда — обеспечивал полное отчуждение индейцев майя. Предполагаемое оправдание энкомьенды целиком лживо. Оно гласило, что «для того, чтобы обучить индейцев испанским манерам и обычаям и наставить в христианской вере, а также для того, чтобы они служили испанцам, как свободные лица, монахи, сопровождавшие все экспедиции, могут распределять индейцев между конкистадорами-поселенцами».

В качестве платы за навязываемое им религиозное обучение индейцы должны были поставлять помещику-энкомендеро маис, фасоль, перец, кур, воск, мед, кувшины, горшки, веревки и полотно, а также оказывать определенные услуги, которые включали в себя земледельческие работы, уход за скотом, общественные работы (строительство казенных зданий, церквей, монастырей, дорог), возведение частных домов, а также домашнее прислуживание.

Кроме того, существовала еще так называемая система репартимьенто, заключавшаяся в том, что крестьяне майя должны были за незначительную плату доставлять испанским властям, священнослужителям, энкомендеро и торговцам некоторые продукты.

«Обвенсии» — подаяния, которые индейцы давали францисканским монахам для их пропитания в первые годы христианизации, постепенно стали обязательными и превратились в тяжкое бремя. Но и это еще не все. Индейцы платили также личную дань королю, церкви, Индейскому суду, Общинному фонду и Фонду защиты от пиратских нападений.

Социальная и политическая структура

Социальная структура представляла собой следующую картину: основную массу трудящихся (крестьян, ремесленников, соледобытчиков, рудокопов, рыбаков и т. д.) составляло коренное население. Средний класс, состоявший из метисов и мулатов, объединял служащих, мелких торговцев и представителей некоторых свободных профессий. Их влияние в обществе стало чувствоваться лишь в конце XVIII — начале XIX в. Высший класс, в большинстве своем состоявший из испанцев, был образован владельцами поместий, крупными торговцами, чиновниками, монахами, священнослужителями и военными.

Политическая власть на самом высоком уровне принадлежала королю Испании и кортесам. На местах она осуществлялась представителями королевской власти: вице-королями, губернаторами и генерал-капитанами. Те местные правители, которые подчинились испанцам и сотрудничали с ними, были, как правило, оставлены во главе поселений. Им предоставлялись некоторые привилегии; с их помощью испанцам было легче подчинить себе местное население. Церковь имела собственную иерархию — от папы римского до самого скромного священника; высшей церковной властью на колониальной территории был епископ.

Духовное порабощение

Военное завоевание сопровождалось духовным порабощением народа майя. Первыми на Юкатан прибыли францисканцы, за ними последовали иезуиты. В Чьяпасе и Гватемале действовали главным образом доминиканцы и в меньшей мере иезуиты. Между монахами и священниками бывали частые распри из-за духовного контроля над той или иной территорией и, разумеется, из-за материальных выгод, которые давал такой контроль. Среди монахов встречались люди, пытавшиеся умерить алчность конкистадоров и обличавшие их произвол и преступления. Но подавляющее большинство духовенства было занято собственным обогащением.

Епископ Юкатана Диего де Ланда защищал юкатанских индейцев от произвола энкомендеро, а также от мирского духовенства и гражданских властей. Но прежде всего он посвятил себя борьбе против старых верований индейцев. Фанатизм епископа привел его к совершению преступного аутодафе в Мани, где тысячи людей были подвергнуты пыткам, при этом 150 из них умерли, и где он заставил вырыть из могил более 100 трупов предполагаемых идолопоклонников. Ланда велел разрушить тысячи идолов, алтарей и стел, сжечь более 20 рукописных старинных кодексов и множество других ценных предметов культуры майя.

Однако новая религия, насаждаемая огнем и мечом, так и не смогла окончательно уничтожить древние индейские верования. Майя продолжали тайно почитать своих богов.

Независимость

Общие сведения

В конце XVIII — начале XIX в. этническая структура колониального общества претерпела частичные изменения. Численность коренного населения, понесшего большие потери во время конкисты, вновь увеличилась, хотя, вероятно, она не достигла прежнего уровня. Численность испанцев — уроженцев метрополии была относительно небольшой, но росло число креолов — испанцев, родившихся в колонии, а также метисов. Этническую картину дополняли ввезенные негры-рабы, мулаты и другие смешанные группы населения. По переписи 1790 г., население Юкатана насчитывало около 400 тыс. человек, примерно такова же была численность жителей Гватемалы (перепись 1788 г.).

Значительной частью общинных земель теперь завладели церковь, колониальные власти и латифундисты. Коренное население подвергалось жесточайшей эксплуатации. Во всех звеньях колониальной администрации процветали продажность и коррупция. Церковь облагала индейцев всевозможными поборами. Весь социальный механизм не мог функционировать надлежащим образом. В конце XVIII в. колониальное здание дало глубокие трещины.

Свойственные системе противоречия достигли критической точки. Ограничения, наложенные метрополией на внутреннюю и внешнюю торговлю, тормозили экономическое развитие колонии.

Монополия на порох затронула пиротехников, занятия которых были тесно связаны с религиозными церемониями народного характера. Монополия на выращивание и продажу табака вызвала большое неудовольствие у населения. Введение монополий на производство и продажу спиртных напитков сильно ударило по владельцам таверн и привело к подпольному производству и продаже алкоголя, следствием чего явилось значительное увеличение его потребления и общее распространение пьянства.

Рост налогов, препоны для развития внутренней торговли, общий кризис экономики в колонии привели к обнищанию не только простого народа, но и средних слоев населения и даже части креолов, проживавших на территории майя. Нарастало всеобщее недовольство.

Движению за освобождение от колониального господства способствовали и внешние факторы, среди которых следует отметить успешную войну США за свою независимость, Великую французскую буржуазную революцию, влияние идеологии французских просветителей. Особую роль сыграли события в Испании, вызванные наполеоновским нашествием.

В начале XIX в. стало открыто проявляться недовольство колониальными порядками. Началась поляризация общественных сил: появились либералы — сторонники независимости и консерваторы — так называли защитников королевской власти Испании, противящихся каким-либо изменениям социально-экономического характера.

На дальнейший ход событий в Центральной Америке серьезное влияние оказала борьба за независимость в Мексике, начавшаяся в 1810 г. В 1821 г. Мексика провозгласила независимость от Испании. В Гватемале колониальная администрация оказалась в крайне затруднительном положении, встав перед очевидным фактом развала испанской империи. Она была вынуждена принять Акт о независимости, чтобы не допустить народных волнений В 1821 г. Гватемала была присоединена к мексиканской империи Итурбиде, но в 1823 г. эта империя пала.

В городе Гватемала собралась Национальная учредительная ассамблея Центральной Америки, которая 1 июля 1823 г. приняла декрет об абсолютной независимости Центральной Америки как от Испании, так и от Мексики. Центральная Америка вступила в период своего независимого существования. Новое федеративное государство получило название Соединенные провинции Центральной Америки. Продолжавшиеся в федерации столкновения между либералами и консерваторами переросли в настоящую гражданскую войну, и федерация распалась на пять самостоятельных государств: Гватемалу, Гондурас, Сальвадор, Никарагуа и Коста-Рику.

Но жизнь индейцев майя осталась без изменений. Они по-прежнему были самой угнетаемой и бесправной частью населения.

Противоречия и кризис в Гватемале

Провозглашение политической независимости сопровождалось важными изменениями в экономической жизни общества. Эти изменения в целом развивались параллельно как в Гватемале, так и на Юкатане, но привели к совершенно различным результатам. Кроме того, Юкатан вошел в состав Мексики, поэтому мы рассмотрим их отдельно.

В Гватемале первая половина XIX в. характеризовалась катастрофическим положением в экономике. Земледелие находилось в упадке, внешняя торговля была почти парализована из-за нестабильности в стране. Пришедшие в 1844 г. к власти консерваторы отменили прогрессивные реформы, начатые либеральным правительством. Они всячески стремились сохранить незыблемым социально-экономический строй, основанный на помещичьем землевладении.

Отмена рабовладения и провозглашение индивидуальных свобод в действительности не изменили систему землепользования, при которой крестьянин был вынужден по-прежнему работать на латифундиста, не имея собственной земли. Экспроприация имущества духовенства, начатая либеральным правительством, при консерваторах была прекращена. Принятая в 1851 г. конституция укрепила власть крупных землевладельцев и высшего духовенства.

Во второй половине XIX в. в Гватемале стали создаваться плантации кофе, основывавшиеся на применении наемного труда. Расширились внешние экономические связи. Гватемала оказалась втянутой в мировой рынок. Однако господство консерваторов тормозило развитие капитализма в стране. В результате государственного переворота в 1871 г. к власти пришло либеральное правительство. Оно провело ряд реформ, стимулировавших экономическое развитие страны, и несколько ограничило власть церкви и латифундистов.

Проведение широкой распродажи государственных земель привело к образованию прослойки мелких и средних хозяйств. Значительно возросла товарность сельского хозяйства. Экспорт в Европу кофе улучшил финансовое положение страны. В этот период было осуществлено строительство шоссейных и железных дорог. Однако экономическое положение страны зависело от цен на кофе на мировом рынке. Европейские иммигранты (особенно немцы) не замедлили стать хозяевами кофейных плантаций.

Развитие новых видов хозяйства требовало рабочих рук. Но майя, обитавшие в основном на нагорье, не желали покидать родные земли и переселяться на влажное низменное побережье. С помощью различных уловок и прямого обмана их насильственно переселяли в новые места, где они превращались в сельскохозяйственных рабочих, фактически находившихся на положении рабов.

В начале XX столетия второй важнейшей экспортной сельскохозяйственной культурой в Гватемале становятся бананы. Их выращивание тесно связано с деятельностью могущественной американской компании «Юнайтед фрут», пользовавшейся неограниченной властью в стране. Она организовывала массовые убийства крестьян, рабочих, студентов. Каралась всякая попытка протеста или простого несогласия с существующим порядком. Слово «коммунист» стало применяться к любому, кто выступал против несправедливости и притеснения. Государственная законность перестала существовать. Страной правила «Юнайтед фрут компани».

Только после второй мировой войны правительствами X. Аревало и затем X. Арбенса были сделаны попытки демократизации, введения законодательства, которое обеспечило бы права трудящихся и участие оппозиционных партий в избирательном процессе и осуществило бы аграрную реформу. Незамедлительно эти правительства стали рассматриваться американскими монополиями и правительством США как прокоммунистические. Они подвергались нападкам со стороны США, против них строились заговоры.

Президент X. Аревало был вынужден изгнать из Гватемалы посла США. В 1954 г. правительство X. Арбенса экспроприировало земли «Юнайтед фрут». В ответ на это империалистические круги США, опираясь на гватемальскую реакцию, при поддержке американских самолетов организовали вооруженную интервенцию в Гватемалу с территории Гондураса. Этой военной операцией руководил сам посол Соединенных Штатов.

Но народ Гватемалы не сложил оружия. На протяжении многих лет там ведется партизанская война.

Противоречия и кризис на Юкатане

На Юкатане точно так же за независимостью последовал период экономического и политического кризиса. Отчуждение пустующих земель и имущества духовенства, рост общинных земель и формальная отмена рабства и податей благоприятно отразились на производстве и общественных доходах. Однако социальная структура осталась нетронутой. Крупное землевладение продолжало оставаться его основой, как и во времена колонии.

Индейцы, находившиеся вдали от политической борьбы белых, стремились к сохранению своих общинных земель. Они продолжали жить в тех же условиях, которые можно назвать почти рабством. Особенно нестерпимым их положение становилось тогда, когда из-за засухи начинался страшный голод. И тогда миролюбивые по природе майя начинали бунтовать. Самым мощным индейским движением этого периода была освободительная борьба майя на Юкатане, начавшаяся в 1847 г. Она получила название «войны рас». Поводом к ней явилось невыполнение властями обещаний улучшить положение индейцев. Некоторые индейские касики выдвигали требования национальной автономии Юкатана. «Война рас» характеризовалась дикой жестокостью с обеих сторон.

Восставшим индейцам удалось захватить почти весь полуостров, за исключением городов Мериды и Кампече. Однако из-за разногласий между касиками, из-за страха, что города окажут упорное сопротивление, из-за недостатка боеприпасов и, возможно, как предполагалось, из-за близости сезона дождей майя отошли на восток полуострова. После жестокого подавления восстания многие из его участников были проданы на Кубу в качестве рабов. Но отголоски этого восстания сохранялись вплоть до 1904 г.

По окончании «войны рас» после некоторой стабилизации положения на Юкатане вновь развернулись выращивание и переработка хенекена. Увеличение спроса на внешнем рынке и появление более совершенной технологии его переработки стимулировало землевладельцев к расширению площадей под этой культурой. Начался «хенекеновый бум». На основании изданного в 1883 г. закона о пустующих землях общинные земли и индивидуальные участки крестьян объявлялись пустующими и изымались в пользу латифундистов и иностранных компаний.

Рост латифундий срочно требовал новых рабочих рук. В обход законов установилась система принудительного труда. На тех, кто работал лишь половину недели или меньше, падало обвинение в бродяжничестве, и как следствие их заставляли трудиться на плантациях. Заработная плата была очень низкой, рабочий день бесконечным. Применялись даже телесные наказания (колода и плети). Поденщик хенекеновых плантаций был на деле рабом.

Эта ситуация достигла апогея в период длившейся более 30 лет диктатуры Порфирио Диаса. Только мексиканская буржуазно-демократическая революция, которая в 1911 г. смела диктатуру П. Диаса, отменила все эти кабальные условия труда. Однако аграрный вопрос, являвшийся одним из важнейших вопросов революции, на том ее этапе остался нерешенным.

В ходе революции вооруженные крестьянские массы продолжали требовать проведения широкой аграрной реформы. Крестьяне выступали за решительное уничтожение латифундий. Во многих районах вооруженные крестьяне захватывали помещичьи земли. Наконец закон об аграрной реформе был принят. Но проводилась она непоследовательно и по существу открывала дорогу капитализму в мексиканской деревне.

На Юкатане только в 1937 г. по решению президента Ласаро Карденаса удалось осуществить передачу земель крестьянам индейцам. Для коллективного пользования землями были образованы общины — эхидо, облегчено предоставление займов членам эхидо, улучшены санитарные условия их жизни. Правда, все это были лишь частичные меры, которые не могли коренным образом изменить тяжелую долю крестьянина майя. Тридцать лет спустя Ласаро Карденас признал, что крестьянин майя все еще остается нищим.

В летописи народа майя от конкисты до наших дней прослеживается некое постоянство судьбы. В различных географических условиях и в разнообразных исторических ситуациях его жизнь проходит под знаком эксплуатации и нищеты.

Майя сегодня

Население

Майя, говорящие исключительно на одном из майяских языков или еще и на испанском, насчитывают сейчас предположительно 1,5 млн. человек. Информация для мексиканской территории получена в Институте географии Национального автономного университета Мехико и соответствует переписи 1970 г.; информация о гватемальских группах дается по «Справочнику по центральноамериканским индейцам» и относится к переписям 1950 и 1960 гг. Однако лингвист Отто Шуман считает, что общая численность населения майя превышает 4 млн. человек.

Этнографическая информация выявляет большое разнообразие элементов культуры, определенное географической средой, уровнем экономического развития и историческими обстоятельствами, но очевидно также, что в основном у народа майя одинаковый образ жизни — как на нагорьях Чьяпаса и Гватемалы, так и в Петене, в бассейнах Усумасинты и Мотагуа и на полуострове Юкатан. Это относительное сходство образа жизни объясняется общим происхождением майяских групп, более или менее параллельным историческим развитием и слабодифференцированным современным экономическим и культурным уровнем. Варианты, наблюдаемые у различных майяских групп, вызваны главным образом степенью их интеграции национальными социально-экономическими системами. Ясно, что традиционные нормы жизни лучше всего сохранились у тех групп, которые живут в отдаленных, окраинных районах, куда труднее проникает современная цивилизация.

Поскольку культура майя имеет больше общих, чем различающихся, черт, мы даем ее изложение в целом, не забывая упомянуть основные региональные или локальные особенности.

Технология

Во всей области майя для земледельческих работ используются те же орудия: топоры, мачете и палки-копалки с металлическим наконечником. В горах пользуются также серпом и киркой, а на ровных участках, отведенных для выращивания пшеницы, используют простой плуг с парой быков.

В Гватемале и Чьяпасе, где ткачество на семейном уровне играет еще важную роль, продолжает применяться поясной станок, в то время как для промышленного производства работают на механических станках. На Юкатане есть примитивные аппараты для трепания хенекенового листа и получения волокна, из которого крестьянская семья делает гамаки или сети. Для выжимания сока из сахарного тростника используются простейшие прессы.

Промыслы

Производство некоторых предметов женской одежды, таких, как вышитые блузки-уйпили, в целом как на семейном, так и на мануфактурном уровне, предназначено для рынка. Некоторые предметы изготовляются во многих районах майя, другие характерны лишь для определенных мест; есть деревни, специализирующиеся только на каком-либо одном виде продукции.

Текстильное производство особенно развито на нагорьях Чьяпаса и Гватемалы, где изготовляются блузы и рубашки из хлопка и такие изделия из шерсти, как хоронго, чамарра и сарапе. Из волокон хенекена делают сумки, сети, веревки, пояса и гамаки.

Во многих местах, как в горах, так и на равнинах, из лиан плетут циновки, корзины и шляпы; юкатанские шляпы из листьев пальмы особенно изящны и ценимы. Очень распространено дубление кожи и изготовление сандалий. Подошвы обычно делаются из старых шин.

Гончарное производство остается важным занятием населения, особенно в горных районах Чьяпаса и Гватемалы. Но по качеству современная керамика не идет ни в какое сравнение с керамикой классической эпохи. Почти вся она предназначена для домашнего использования. Орнаментация встречается редко. Кроме того, глиняная посуда все больше вытесняется металлической и пластмассовой.

На нагорье до сих пор делают зернотерки-метате, хотя их применение постепенно сокращается, так как их заменяют небольшими механическими мельницами или отвозят маис на мельницу, владельцем которой обычно является ладино.

Из сока сахарного тростника приготовляют темный, нерафинированный сахар в форме конических или пирамидальных головок, известных под названием «панела».

Жители лесных районов занимаются обработкой дерева. Делают мебель, сундуки для хранения одежды и в некоторых селениях — гитары.

На Гватемальском нагорье население занято изготовлением адобы для строительства домов, а в некоторых районах — черепицы для крыш. Очень распространено также выжигание древесного угля.

Юкатан и Кампече славятся ремесленными поделками из панциря морской черепахи и обработкой металла (украшения из золотой филиграни).

Лакандоны продолжают делать луки и стрелы, которые, видимо, уже не используют на охоте, а продают туристам как сувениры.

Торговля

Часто этнографы описывают общины майя как целиком или почти целиком изолированные, как будто они исключены из жизни страны. На самом же деле индеец майя через торговлю втянут в региональную экономику и соответственно в национальную жизнь.

На индейских рынках в селениях майя продает то, что у него лишнее, и покупает то, чего ему не хватает, как это было и до конкисты, отличие лишь в том, что теперь оплата идет деньгами, а не товаром. На деньги, полученные от продажи маиса, кофе и какао, индеец покупает фабричные изделия — одежду и домашнюю утварь, соль и сахар.

Кроме того, излишки продукции у крестьянина или ремесленника скупают торговцы-ладино, которые везут этот товар в более крупные селения или в города. При этом крестьянин-индеец продает торговцу ладино продукты своего труда по низкой цене, а покупает у него необходимый товар по высокой цене. Следовательно, ладино всегда в прибыли. Кроме того, торговец дает иногда товары в долг, беря за это проценты. Согласно информации, получаемой от одного исследователя, заем маиса возвращается тем же количеством кофе, стоимость которого намного выше.

Совершенно очевидно, что в сложившихся торговых отношениях, с участием посредников-ладино, крестьянин майя всегда находится в самом неблагоприятном положении.

Типы расселения

Наиболее частой остается разбросанная форма расселения, при которой крестьяне живут в деревнях или на хуторах, более или менее удаленных от муниципального центра. В муниципальном центре обычно рядом с главной площадью находятся кабильдо (Кабильдо (исп.) — городская управа), церковь, торговые лавки и дома ладино. Иногда в пределах городского центра располагается несколько домов зажиточных индейцев. Такое селение называется свободным, так как большинство общинников не живут в нем, а приезжают сюда лишь на гражданские торжества, религиозные церемонии или ярмарки. Этот тип селений характерен для нагорий, но встречается, хотя и гораздо реже, на равнинах.

Наиболее простой тип поселений у лакандонов, живущих маленькими группами в «карибалях» — селениях, рассеянных по сельве и не имеющих никакого центра. В некоторых районах Юкатана отдельные семьи обычно группируются около колодца или сенота.

Главные поселения могут иметь более или менее современный вид в соответствии со степенью их религиозной и национальной интеграции. У чолей, например, дома ладино придают поселкам достаточно современный вид. У чонталей муниципальные центры целиком современны — с параллельными, перпендикулярно пересекающимися улицами и постройками, включающими церковь, муниципальный дворец, общественные здания, хорошие лавки и постоялые дворы; кроме того, в них есть водоснабжение, электричество, почта и телеграф. Поселения, стоящие на реках, обычно имеют одну-единственную улицу, тянущуюся вдоль берега реки, и группы разбросанных хижин.

Майя Кинтана-Роо живут в небольших разбросанных поселениях без улиц, в которых дома группируются по семьям; в них нет гражданского центра и лавок, и единственная постройка, отличающаяся от других, это «пополь-на» — дом, в котором проводятся заседания совета жителей и остальные общественные мероприятия. Муниципальный центр служит одновременно и религиозным центром; в нем располагается главный храм, жилище священника, общинный дом, казармы военных подразделений и несколько хижин.

Самый современный тип поселения находится в хенекеновой зоне Юкатана, то есть вокруг Мериды и вдоль дороги, соединяющей Мериду и Кампече. Там расположены компактные поселения с прямыми кварталами и улицами, в центре которых сосредоточены административные учреждения, церковь и торговые лавки. В том же районе часть населения продолжает жить в поселениях старого типа.

Жилище

Тип жилища варьируется в зависимости от степени аккультурации, от географической среды, экономического и социального уровня. К лучшему типу жилищ можно отнести дома с каменными стенами, черепичными крышами, несколькими комнатами и даже в два этажа. Такие дома имеются в наиболее значительных центрах на Гватемальском нагорье. Хижины лакандонов сделаны из тонких стволов деревьев и переплетенных веток; крыша из пальмовых листьев обычно спускается почти до земли.

Стены могут быть из щебня или адобы, покрыты слоем извести или без него, как в горных районах, или плетневые, как на Юкатане. В некоторых лесных и холодных районах стены делают из вертикально поставленных досок. Кровли, за исключением черепичных, бывают из пальмовых листьев или теперь все чаще — из оцинкованной жести.

Пол почти всегда из утрамбованной земли, в редких случаях покрыт слоем извести. План жилища прямоугольный или квадратный, за исключением Юкатана, где преобладает овальная форма. У жилища майя нет окон. Обычно жилища возводятся на невысокой платформе. Интерьер состоит из одного помещения, в котором живет вся семья (Юкатан), или же оно разделено на две части: одна служит кухней, а другая спальней. Иногда кухня пристроена к дому. Почти всегда в доме имеется настил, который служит для хранения различных предметов или маисовых початков. У чорти встречаются большие дома, где размещаются группы родственных семей, но, как правило, все же в доме живет одна семья.

Каждый дом имеет несколько хозяйственных построек, таких, как курятник, свинарник, загон для скота, амбар, и иногда паровую баню (темаскаль). На Юкатане нередко держат пасеки. Обычно при каждом жилище есть огород.

Как и в доиспанские времена, мебели в домах чрезвычайно мало: очаг из трех камней, метате на полу или на скамье (Юкатан), несколько скамеечек, столик и банкетка для приготовления лепешек. Для сна майя горных районов пользуются кроватью, сделанной из досок. На нее кладут циновку, а укрываются одеялом-сарапе. В жарких зонах кровать заменяет гамак, сделанный из хлопка или волокон хенекена или из брезента.

Мебель дополняется корзинами, деревянными ящиками или баулами для хранения одежды, а также одним-двумя небольшими стульями, плетенкой-чаролой, служащей для хранения продуктов и подвешиваемой к кровле, а также корытом для стирки белья (Юкатан).

В более современных поселениях можно увидеть антенну радио.

Семья

С раннего детства родители заботятся не только о том, чтобы ребенок не пострадал физически, но чтобы он, как говорят майя, «не потерял душу». Считается, что здесь могут помочь только магические средства. С этой целью ребенку прикрепляют восковой шарик к голове или привязывают цветной шнурок на запястье (в Чьяпасе). В горных районах через три-четыре месяца после рождения ребенка устраивается церемония, во время которой его нарекают именем и как бы «представляют» тому святому, который считается его покровителем.

На Юкатане до сих пор женщины носят ребенка, привязывая его шалью к своему бедру (при этом руки у женщины остаются свободными для работы). Там сохранился обычай отмечать особой церемонией момент, когда ребенка первый раз сажают на бедро. Обычно это бывает, когда ему исполняется три-четыре месяца. Тогда же ребенку показывают те предметы, которыми он будет пользоваться в жизни: мачете, топор, карандаш — мальчику; ножницы, иголки, метате — девочке.

Традиционный брак, как правило, оговаривается родителями или профессиональным посредником без консультации с заинтересованными сторонами. Однако среди наиболее образованных групп майя теперь нередко сами молодые люди принимают решение о своей свадьбе или даже убегают, чтобы затем вступить в брак или жить в свободном союзе. Принято, что семья жениха одаривает семью невесты. У некоторых народов это приданое называется «ценой жены» и состоит главным образом из пищи и напитков (лепешки, яйца, мясо, фасоль, перец) или ювелирных изделий, тканей, шнурков, сигар, хлеба, шоколада и рома (на Юкатане).

Свадьба у майя — прекрасный повод для праздника, на который приглашают родственников и друзей и который заканчивается, как и все остальные праздники, всеобщим опьянением. В некоторых горных селениях этот праздник и вручение подарков повторяют через некоторое время до двух и трех раз. Как правило, у майя молодые около года живут в семье жены. В это время муж работает на родителей жены.

Лакандоны отмечают вступление в брак очень просто: молодых представляют богам, изображение которых вылеплено на жаровнях и которым подносят небольшие приношения. Этот обычай восходит, вероятно, к доиспанским временам.

Благодаря нагуализму случаи многоженства среди майя редки. Исключение составляют лакандоны, так как у них мужчин меньше, чем женщин. Так же редко встречаются разводы, хотя на Юкатане довольно часто супружеская пара расходится и каждый из супругов вступает в новый брак. Ланда наблюдал это явление в XVI в. и приписывал его раннему возрасту вступления в брак.

Верования

Некоторые народы майя рассматривают смерть не как естественное явление, а как кем-то посланное зло. Страх перед духом мертвых всеобщ: считается, что этот дух особенно опасен в тот момент, когда умирающий испускает последний вздох (Юкатан), как для людей, так и для вещей, поэтому вещи выносят из помещения; в других районах считается, что опасность велика на протяжении нескольких дней.

Захоронение осуществляется в гробу, циновке или просто в куске полотна, при этом умершего одевают в его лучшие одежды и с ним кладут принадлежавшие ему предметы, которыми, как полагают, он будет пользоваться в загробном мире, пищу, в которой он будет нуждаться, и даже несколько монет. Присутствующие обычно не выражают своего горя, «чтобы не огорчать мертвого», но иногда родственники начинают кричать и плакать. Поминки часто сопровождаются музыкой, возжиганием копала и обильным возлиянием агуардьенте. В некоторых районах умершего хоронят под полом дома или возле хижины. Лакандоны помещают в каждом углу ямы сплетенную из пальмового листа фигурку собаки.

Цоцили верят, что души женщин, умерших при родах, идут в солнечный рай и сопровождают светило на всем его дневном и ночном пути. Остальные души идут в Катибак — подземный мир, куда они попадают, пересекая реку с помощью черной собаки; там они остаются некоторое время и подвергаются пыткам перед тем, как соединиться с родственниками в месте вечного упокоения.

Майя Юкатана полагают, что добрые души идут в рай, а плохие — в ад, где подвергаются пыткам, но в конце концов все возвращаются на землю, воплотившись в новорожденных детей, в животных, а также в воздушные вихри.

Таким образом, верования майя — это соединение элементов как христианской, так и индейской системы представлений.

Источник: Рус Альберто «Народ майя» — Москва: Мысль, 1986