Новая краткая история Мексики. Революция
Хавъер Гарсиядиего / Javier Garciadiego
Статья посвящена анализу мексиканской революции, которая явилась следствием политики, проводимой Порфирио Диасом, и стала определяющим событием в истории Мексики ХХ в. Мексиканская революция — это продолжительный период серьезных политических, социально- экономических и культурных изменений, но здесь мы ограничимся периодом вооруженной борьбы, не сводя, однако, к ней сложный революционный процесс, который разрушил олигархическое и неоколониальное государство конца XIX в. Институционализация, начатая во второй половине 20-х годов, положила начало другому историческому этапу — этапу создания государства нового типа.
После нескольких лет экономического роста и политической стабильности порфиристского режима стали проявляться симптомы спада. С разной степенью интенсивности кризис затронул политическую, экономическую, социальную, дипломатическую и культурную сферы: стабильность конца XIX в. закончилась в начале ХХ-го. Проблемы, которые возникли в последние годы существования правительства Порфирио Диаса, дали повод для его критики и способствовали возникновению оппозиционных движений среди различных социальных классов и политических групп.
Первыми выступили некоторые представители католических кругов, находившиеся под влиянием новаторских социальных идей, распространяемых Ватиканом с 1891 г., с момента провозглашения энциклики «Рерум Новарум» (Rerum Novarum), предложившей христианское решение социальных конфликтов. Несмотря на сближение порфиристского правительства и католической церкви, последняя упрекала Диаса за приверженность либеральным антиклерикальным принципам конституции 1857 г. К этим упрекам добавилась и социально-политическая критика, сразу за которой энциклика, предназначенная для европейского индустриального мира, была адаптирована мексиканскими католиками к особенностям местного населения, преимущественно сельского. Несмотря на признание ими частной собственности как естественного права, они стали протестовать против чрезмерной концентрации земельной собственности и против тех условий труда, которые царили в большинстве мексиканских хозяйств. От протестов против сложившейся в деревне ситуации католики перешли к осуждению касикизма и отсутствия демократии. Хотя они не упоминали персонально Порфирио Диаса, за которым всегда признавали большие исторические заслуги, определенно критика, направленная в адрес его правительства, подтачивала его престиж и разрушала консенсус, который сложился в обществе. Социально-политическое значение этих разногласий, хотя и умеренных, нельзя преуменьшать.
Мотивы другого характера положили начало появлению в 1900 г. идеологически либерально настроенной группы, в которой участвовали представители среднего городского класса — журналисты, специалисты, учителя и студенты. Они говорили о том, что правительство отошло от либеральных принципов, и предлагали реорганизовать политическую организацию XIX в., названную «Либеральная партия», с целью оказать давление на Диаса и заставить его придерживаться следующих принципов: антиклерикализма, но при свободе вероисповедания; выборной демократии; разделения властей; соответствующего отправления правосудия и муниципальной автономии. Чтобы начать организационную работу, Камило Арайга созвал сторонников либеральных идей на конгресс в Сан-Луис-Потоси. Среди присутствовавших надо особо отметить братьев Хесуса и Рикардо Флорес Магона, которые являлись сыновьями одного из хуаристов Оахаки. Они жили в Мехико, где изучали юриспруденцию и издавали оппозиционную газету Рехенерасьон («Возрождение»). Очень быстро либералы перешли на довольно радикальные позиции: в 1903 г. их критика распространилась на «ученых» и Бернардо Рейеса, они стали обсуждать целесообразность присутствия иностранного капитала в стране и занялись проблемой рабочих и крестьян. В ответ на это правительство начало против них репрессии, заставив многих из них уехать за границу и осесть в США.
Их американский опыт был драматичным, но и одновременно решающим. Некоторые дезертировали, появились разногласия, часть еще больше радикализировалась. Через публикации в газете Рехенерасьон видно, что еще какое-то время они продолжали выступать за мирные формы борьбы и придерживались либеральной идеологии, о чем говорила и программа их Либеральной партии, изданная в 1906 г. Позже, оттеснив Аррайгу, Рикардо Флорес Магон возглавил переход на позиции анархизма. Объяснения такой перемене могут быть разные: его связи с членами социалистических и анархических организаций США; многонациональный характер его нового окружения, в котором были «испанцы, китайцы и европейцы; и что наиболее важно, проживая в более индустриальном, чем мексиканское, обществе, Флорес Магон и его сторонники, как правило, приписывали роль авангарда рабочему движению и связанным с ним интеллектуалам — выходцам из среднего класса, что не соответствовало реалиям сельской страны и привело их к ошибкам в политической стратегии. Их отрыв от Мексики усилился, когда связи, которые они имели в рабочем движении, были ослаблены репрессиями против забастовщиков Кананеа и Рио-Бланко. В довершение ко всему их последователи, призывая к вооруженной борьбе, лишили их всякой поддержки среднего класса, а сами попали под пристальное внимание властей. Несмотря на то, что с 1908 г. влияние магонистов стало падать, нельзя не признать их значения в истории страны. Их постоянная и справедливая критика порфиристского режима, публикации в издаваемой ими газете Рехенерасьон способствовали повышению самосознания и политизации многих мексиканцев. В их рядах приобрели опыт некоторые лидеры, проявившие себя в период мексиканской революции, а деятельность многих из них, которую они вели в США, подрывала международный престиж дона Порфирио.
И, наконец, последнее. Постоянное предпочтение, которое Диас оказывал группе «ученых», привело к тому, что рейисты, до той пор бывшие верными порфиристами, превратились в сильную оппозиционную группу, которая мобилизовалась для давления на Диаса с целью заставить его на выборах 1910 г. выдвинуть на пост вице-президента Рейеса. Очень быстро появились разного рода объединения, клубы, газеты, книги, направленные против «ученых» и в поддержку Рейеса. Его сторонники показали такую дееспособность и силу, что обеспокоенный Диас в 1909 г. отослал Рейеса с поручением в Европу. Большая часть его последователей, оставшись без своего лидера, перешла на позиции только что появившейся группы, выступавшей против переизбрания одного и того же лица на новые сроки и возглавляемой землевладельцем и предпринимателем из Коауилы Франсиско И. Мадеро.
Подводя итог, можно сказать, что влияние рейистов проявилось в разных областях: их разногласия с режимом работали на его ослабление; они выступали против «ученых», группы преемников дона Порфирио, подрывая их авторитет; они укрепили движение против переизбрания, пополнив его ряды престижными, политически опытными «кадрами», представлявшими разные классы общества (включая высшие, средние и малоимущие слои городского населения). Из всех движений, которые появились перед революцией, именно рейисты дали ей наибольшее количество выдающихся личностей, среди которых можно упомянуть Венустиано Каррансу, Франсиско Васкеса Гомеса и Луиса Кабреру.
От оппозиции к вооруженной борьбе
Кризисные ситуации в конце периода Порфириата побудили Франсиско И. Мадеро стать ярым критиком экономической политики «ученых» и признать во второй половине 1909 г. необходимость создания общенациональной политической партии, выступающей против переизбрания Диаса в 1910 г. Это решение созрело в ходе трех поездок, предпринятых им для того, чтобы содействовать созданию анти-реэлекционистских клубов, которые должны были выдвинуть делегатов от штатов на национальную ассамблею. Предполагалось, что последняя состоится в начале 1910 г., и на ней будет образована Национальная анти-реэлекционистская партия и выдвинуты кандидаты на пост президента — Мадеро и бывший рейист Франсиско Васкес Гомес, это выдвижение означало союз между обоими движениями.
До этого Мадеро уже показал себя способным политиком, который за небольшой период времени смог перешагнуть рамки региональной оппозиции и перейти на национальный уровень. Он значительно расширил свою популярность, сумев оттеснить имевшие больший опыт другие оппозиционные движения (магонистов и рейистов) и стать лидером для значительной части их членов. Уже как кандидат на президентский пост он предпринял еще одну поездку, но был арестован по обвинению в подстрекательстве к восстанию и отправлен в тюрьму г. Сан-Луис-Потоси. Во время его заключения состоялись выборы, на которых победителями были объявлены Диас и Рамон Корраль. Мадеро бежал в США, укрывшись в Сан-Антонио, штат Техас. Там он и небольшая группа его сторонников дополнили план, составленный еще в Сан-Луис-Потоси, в котором призывали к вооруженной борьбе. Возникает вопрос: как можно объяснить призыв к оружию со стороны пацифиста, сторонника демократических форм борьбы? С кем он думал вести эту борьбу? Предвидел ли он последствия насилия? Социальную базу Мадеро составляли в основном средние городские слои, именно с представителями этого социального класса он входил в контакт в ходе своих поездок. Как и следовало ожидать, призыв к оружию не был поддержан его сторонниками-анти-реэлекционистами в силу отсутствия соответствующих условий для вооруженной авантюры. Кроме того, их известность как оппозиционеров и проживание в городах делало их крайне уязвимыми: убийство братьев Сердан в Пуэбле явилось предупреждением о том, какая судьба ожидает противников переизбрания, живущих в городах, если они окажутся замешанными в восстании.
Убийство Акилеса Сердана сыграло свою роль, и призыв к оружию не нашел отклика среди подлинных противников переизбрания. Однако идея восстания нашла положительный отклик в горах Чиуауа, распространившись затем на штаты Сонора, Дуранго и Коауила. Социальное происхождение восставших было различно, как различны были и их требования. В течение первых трех месяцев группы восставших были небольшими по численности, плохо вооруженными, дезорганизованными и использовали тактику партизанской войны. В феврале 1911 г. Мадеро возвратился в страну, чтобы возглавить борьбу. Это привело к улучшению организации и увеличению численности вооруженных групп, что позволило атаковать крупные населенные пункты и вести серьезные бои. Восстания были подняты и в других штатах, в том числе в Морелос и Герреро. К марту и апрелю группы уже действовали во многих местах, что затрудняло борьбу с ними. Из-за недоверия, которое Диас питал к Рейесу, было сокращено финансирование федеральной армии, а многочисленные офицеры, выступавшие за Рейеса, были сняты с руководящих постов. Это сказалось на снижении эффективности войск, которые и так несколько «расслабились» в мирных условиях. Если прибавить еще и симпатию к борьбе Мадеро со стороны североамериканских властей, то можно объяснить довольно быстрое начало переговоров о восстановлении мира.
Падение приграничного города Сьюдад-Хуарес в течение второй недели мая ускорило переговоры между правительством и восставшими, укрепив переговорные позиции последних. Оно также дало толчок новым многочисленным восстаниям и парализовало федеральные войска и местные власти, чем объясняется бескровное взятие ряда населенных пунктов во второй половине мая. Этот процесс ускорился после подписания в Сьюдад-Хуарес в конце мая договоров, по которым Диас уходил в отставку, что означало победу антипорфиристского движения. Мексиканская революция на этом этапе стала процессом мобилизации, в ходе которого на смену борьбе электоральной оппозиции пришло вооруженное восстание с другими участниками и другим местом действия: борьба города и средних классов стала борьбой деревни и городских низов. Появились новые лидеры, более способные к ведению вооруженной борьбы в сельской местности, которые не участвовали в анти-реэлекционистском движении или не играли в нем большой роли. Именно на этом этапе появляются Паскуаль Ороско, Панчо Вилья и Эмилиано Сапата. Это привлекло на сторону восставших помещиков северной части страны, членов бывших военных поселений, сельскохозяйственных рабочих, пастухов, железнодорожных рабочих, горняков — ответственных за взрывы на железных дорогах, — рабочих, ремесленников, сельских учителей, а также помещиков юга — например, братьев Фигероа из Герреро — и многочисленных жителей и представителей традиционных крестьянских общин центра и юга страны, например, Сапату и его ближайшее окружение. Вопреки желанию правительственных кругов, самого Мадеро и других лидеров анти-реэлекционистского движения, народные массы неизбежно оказались вовлечены в процесс политических перемен. Фактически они превратили его в революционный процесс. При этом первые выдвигали политические требования, вторые — социальные, в основном аграрные.
Анахроничный либерализм
Договоры, заключенные в Сьюдад-Хуаресе, предусматривали замену Диаса, в соответствии с законом, министром иностранных дел его правительства Франсиско Леоном де ла Барра. Обязанностью последнего должно было стать разоружение и демобилизация формирований восставших и организация новых выборов. Первая задача оказалась крайне сложной. Многие восставшие, правда, согласились вернуться к мирной жизни после получения определенной суммы в качестве вознаграждения. Часть их формирований была преобразована в новые «подразделения руралес» (сельской полиции). Но основные группы восставших не смирились. Паскуаль Ороско и его последователи после победы были отодвинуты на второй план, потому что считали достигнутые результаты недостаточными. Эмилиано Сапата и восставшие южане отказались распустить свои отряды или преобразовать их в «руралес». Они не хотели сдавать свое оружие до тех пор, пока им не вернут земли, которые были незаконно отняты у них землевладельцами, что противопоставило их временному правительству Леона де ла Барра.
Перед новыми выборами Мадеро посчитал необходимым преобразовать Национальную анти-реэлекционистскую партию в Прогрессивную конституционную партию и решил, что на вторых выборах его партнером должен стать не Васкес Гомес, а Хосе Мария Пино Суарес, адвокат и журналист родом из Табаско, осевший на Юкатане, где сотрудничал с анти-реэлекционистским движением. Целесообразность обоих решений оказалась спорной: при отсутствии проекта со стороны правительства, по которому мог быть достигнут консенсус, анти-реэлекционистский принцип, даже при его негативном характере, мог служить объединяющим фактором. Разрыв с Васкесом Гомесом разочаровал многих сторонников Мадеро. В частности, он привел к тому, что от него ушел ряд экс-рейистов, имевших большой опыт и политические способности, которых так не хватало членам администрации Мадеро. Однако несмотря ни на что, он одержал убедительную победу на выборах 1911 г., хотя пришел на пост президента, разорвав свой союз с рейистами, ороскистами и сапатистами.
Президентство Мадеро, начавшееся в 1911 г. и окончившееся насильственным свержением в феврале 1913 г., было отмечено политическими переменами: в правительство вошли молодые люди, стоявшие на более низких социальных ступенях, чем министры правительства Диаса, что обусловило разницу в их идеологии. Также сильно отличались от прежних губернаторы, депутаты и сенаторы. Наибольшее значение имело вытеснение «старых политиков» новыми свободно избранными представителями местных властей. В целом, надо признать, уход Диаса буквально через несколько месяцев привел к трансформации почти всей вертикали власти. Сумевшие пережить это время политики эпохи Порфирио Диаса теперь играли роли оппозиционеров. Представители средних слоев к 1911 и 1912 гг. «прорвались» в руководящий аппарат и стали принимать участие в принятии решений, а рабочие и крестьяне увеличили свой политический вес. Президентство Мадеро сделало политические практики более демократическими: состоялись свободные выборы, соблюдался закон о свободе вероисповедания; исполнительная власть перестала оказывать давление на законодательные и судебные органы, центральная власть перестала вмешиваться в деятельность местных властей и властей штатов.
Одновременно с изменениями в политической сфере Мадеро и новое правительство предложили и новые проекты в аграрной и рабочей сфере. Мадеро, будучи сам владельцем хлопковых плантаций и членом семьи предпринимателей, был сторонником частной собственности на землю, не верил в общинную собственность и считал, что должна быть выстроена такая система, которая состояла бы из мелких и средних собственников, сосуществующих вместе с эффективными и современными крупными хозяйствами. В трудовой сфере было признано право рабочих на организацию и говорилось об улучшении их социально-экономических условий. При этом, успокаивая предпринимателей, правительство утверждало, что это не отразится негативным образом на их финансовом положении и что оно будет выступать арбитром в конфликтах между хозяевами и работниками. Благодаря новому политическому климату и ослаблению позиций предпринимателей, за 1912 г. число рабочих организаций и количество забастовок выросло. То же произошло в деревне: рост политического веса крестьянства благодаря его участию в вооруженной борьбе против Диаса и потеря власти землевладельцев в этом же году изменили соотношение сил в деревне. Крестьяне начали занимать земли, которые объявили отнятыми у них незаконно, выступали с заявлениями об увеличении поденной платы. К своему несчастью, латифундисты не могли рассчитывать на сильную поддержку властей, уже не было ни старых касиков, ни «руралес», к помощи которых они всегда прибегали раньше.
Парадоксально, но реформы Мадеро оставили недовольными почти все политические группы и социальные классы страны, а также иностранных дипломатов и инвесторов. Землевладельцы и предприниматели рассматривали их как опасный прецедент; рабочие и крестьяне, которые раньше поддерживали Мадеро — первые в период выборов и вторые в период вооруженной борьбы — сочли их недостаточными. Эта всеобщая неудовлетворенность вылилась в открытую критику и оппозиционные движения, а в ряде случаев и в вооруженные восстания. Правительство Мадеро пережило четыре крупных вооруженных восстания. Два из них возглавили Бернардо Рейес и Феликс Диас, занимавшие привилегированное положение при Порфирио Диасе, а два других — Эмилиано Сапата и Паскуаль Ороско, воевавшие против режима Порфирио Диаса, но неудовлетворенные конечными результатами. Восстания можно объяснить изменением баланса сил во власти: первые боролись за то, чтобы вернуть себе прежнее влияние, вторые за то, чтобы с помощью достигнутой силы добиться удовлетворения их старых социально-экономических требований. Рейес поднялся на борьбу в конце 1911 г., считая, что в отсутствие Диаса только он может управлять страной. Феликс Диас выступил в Веракрусе в октябре 1912 г., заявляя о неспособности Мадеро исполнять обязанности президента. Но проблема состояла в том, что у племянника дона Порфирио не было ни прав, ни легитимности для решения проблемы преобразования страны, к которому обязывала великая социально-политическая мобилизация, начавшаяся в последние годы Порфириата.
Народные восстания сапатистов и ороскистов радикальным образом различались. Крестьяне штата Морелос не согласились с демобилизацией, предусмотренной Договорами Сьюдад-Хуареса, заявляя, что не сдадут оружие без предварительного возвращения земель, которые они считали незаконно отнятыми у них землевладельцами. Их действия дали основание президенту Леону де ла Барра считать их мятежниками. После прихода к власти Мадеро они конкретизировали цели своей борьбы в «Плане Айяла», который требовал решения аграрного вопроса и превращения крестьянской общины в основную сельскую единицу страны. Военное значение сапатизма не совпадает с его исторической значимостью. В течение всего 1912 г. их борьба была неинтенсивной. В это же время восстание ороскистов было значительно более заметным. Ороско и его многочисленные сторонники, выдвинув План дела Эмпакадора, подняли восстание в марте 1912 r. по двум причинам: его лидеры считали, что экономические и политические дивиденды, полученные ими за участие в победе над доном Порфирио, явно недостаточны, а солдаты — что реформы, предложенные Мадеро, слишком умеренные и медленные. В отличие от сапатистов, социальная база этого восстания была более широкая, его поддерживали представители многих классов, а не только крестьяне. В частности, в нем принимал широкое участие средний класс регионов. Нельзя сказать, что восстание имело исключительно местное значение: оно охватило всю Чиуауа, включая столицу штата, затронуло северные штаты — Дуранго, Коауилу, Сонору, Сакатекас и Сан-Луис-Потоси. Оно было настолько мощным, что вначале даже имелись опасения за судьбу правительства Мадеро.
Подавление восстания ороскистов возложили на генерала Викториано Уэрту, обеспечив его силами и средствами. Для борьбы с ороскистами использовали также их бывших товарищей по борьбе против Диаса, которые оставались верными правительству Мадеро, как, например, Панчо Вилья. Они должны были оказывать поддержку федеральным войскам. Цель такой тактики состояла в том, чтобы привлечь силы, способные действовать такими же партизанскими методами и пользоваться поддержкой местных жителей. Помимо этого, власти северных штатов для отражения атак ороскистов организовали свои вооруженные силы. Среди них выделялись отряды Пабло Гонсалеса, выходца из Коауилы, и Альваро Обрегона, родом из Сопоры. Результат оказался двойственным: с одной стороны, при общей поддержке бывших мадеристов и сил штатов революционное движение приобретало силу; с другой — победив, федеральные войска восстановили доверие к себе и нашли в лице Уэрты нового каудильо. Драматичность этой ситуации скажется позднее, когда последний решит восстать против созданного правительства.
В конце 1912- начале 1913 г. Мадеро верил, что, подавив четыре мятежа, он, наконец, достиг стабильности. Его оптимизм основывался на ошибочном выводе: да, все восстания страдали серьезными недостатками и потерпели поражение, но при этом нанесли большой урон правительству Мадеро. В условиях крайне рискованной политической ситуации, с недовольной, но возрожденной армией, с изолированным и имевшим множество врагов правительством Бернардо Рейес и Феликс Диас в феврале 1913 г. решили, что вместе и в самом центре расположения федеральных властей они смогут развернуть успешное контрреволюционное движение. И хотя они снова потерпели поражение, это движение возглавил новый военный каудильо Викториано Уэрта, и Мадеро оказался неотвратимо и окончательно свергнут. Соглашение «путчистов»-победителей известно как «Пакт де ла Сьюдадела» по названию места, где они обосновались, или «Пакт де ла Эмбахада» («Пакт Посольства»), потому что было подписано в здании американского посольства. Одновременное противостояние правительства США (возможно из-за налогов на добычу нефти, установленных Мадеро), федеральных войск, порфиристских политических групп, землевладельцев и предпринимателей на фоне распада анrи-реэлекционистского фронrа, разочарования средних слоев и отсутствия опыта управления сделали в конце концов пребывание Мадеро у власти невыносимым. После своего свержения в феврале 1913 г. он был арестован и убит в тюрьме.
